Не оглядываясь, Серена вернулась в машину. В носу по-прежнему стояла вонь, но, возможно, смрад витал только у нее в воображении, будто галлюцинация. Когда она села во внедорожник, у нее возникло искушение сунуть руку в рюкзак, наугад достать одну из блистерных упаковок и высыпать в рот пригоршню лекарств. Но она сдержалась. Нужно потерпеть. Иначе она все испортит.

Серена завела автомобиль и выжала сцепление. Второй остановкой в этой альпийской поездке станет местный полицейский участок.

С тех пор как она отправилась в Вион, на уме у нее был только один вопрос.

2

В восемь шестнадцать утра сотрудница полиции, она же диспетчер за стойкой регистрации, сообщила Серене, что командир Гассер еще не прибыл. Кроме нее, в участке никого не было, и Серена спрашивала себя, где же остальные. Вероятно, занимаются всякими пустяками – регулируют движение или следят за общественным порядком в Вионе. Швейцарская деревушка не производила впечатление места, где могут произойти вопиющие преступления, и, судя по размеру участка, в нем дежурили не больше пяти-шести агентов.

Сотрудница посоветовала ей вернуться после девяти. Серена настояла на том, чтобы оставить командиру сообщение с просьбой с ней связаться. Женщина неохотно сделала пометку на стикере. Но, записывая имя Серены, замерла.

Едва она поняла, что перед ней мать девочки, пропавшей при пожаре в шале, протокол изменился. Женщина немедленно позвонила Гассеру и попросила его приехать как можно скорее, а посетительницу проводила в кабинет начальника и предложила ей кофе.

Серена выпила горячего и теперь сидела с рюкзаком на коленях в креслице перед пустым письменным столом. Кофеин ее взбодрил. Она все еще чувствовала зловоние развалин, где только что побывала. Жир, накапавший в выключенный гриль, – вот что оно напоминало. Хотя запах был плодом воображения, Серена обнюхала свою одежду: пахло от нее не лучшим образом. Лекарства и алкоголь изменили кислотность пота. Но она повторила себе, что очень важно произвести хорошее впечатление.

Коротая время в ожидании, Серена разглядывала стены, полные благодарственных грамот, перемежающихся с фотографиями пятидесятилетнего мужчины в форме: светлая кожа, светлые волосы, голубые глаза. Типичные для горца черты лица и суровое выражение, свойственное некоторым блюстителям закона. Гассер был запечатлен за работой. По окончании спасательной операции после схода лавины. Перед перевернувшимся и опрокинувшим груз лесовозом. Рядом с грудой оленьих туш, вероятно изъятых у какого-то браконьера. В этих снимках было что-то неподобающее. Макабрическая галерея смерти и разрушений.

Но внимание Серены особенно привлекла одна фотография. Серена поднялась с кресла и подошла поближе.

На снимке рядом с Гассером стоял мужчина лет сорока в наручниках. Тщедушный, растрепанные волосы, впалые щеки под густой бородой. На губах легкая вызывающая улыбка.

На заднем плане – сгоревший лес.

При виде этого кладбища обугленных деревьев и пепельной пустоши Серене стало не по себе. К тому же мужчина в наручниках, казалось, уставился с фотографии прямо на нее. Взгляд его излучал странный магнетизм. В глубине его глаз таилась завораживающая жестокость.

Отсветы пламени.

Не успела Серена успокоиться, как за спиной у нее раздался чей-то голос.

– Здравствуйте, – поприветствовал ее запыхавшийся Гассер. – Извините, что заставил ждать.

– Ничего страшного, – ответила Серена и снова села, позабыв о фотографии.

По сравнению со снимками на стене во внешности командира что-то изменилось. Затем она поняла, в чем дело: полицейский отрастил усы.

Он протянул ей вспотевшую руку. Серена пожала ее и, получше разглядев начальника полиции вблизи, сочла, что ему вовсе не пятьдесят, а лет на десять меньше, но он очень плохо сохранился.

Прежде чем закрыть дверь, Гассер проверил, нет ли перед кабинетом любопытных, – излишняя мера предосторожности, учитывая, что, если не считать сотрудницы на входе, они были одни.

– Я примчался, как только мне сообщили, что вы здесь, – без нужды оправдался Гассер. – У меня у самого две маленькие дочери, мне жаль, что с вами такое случилось, – добавил он.

Серене он показался искренним.

Сняв фуражку и форменный китель, он сел за стол.

– Что привело вас обратно в Вион? – вежливо осведомился он.

Было довольно очевидно, что появление Серены его обескуражило. Она не сомневалась, что с тех пор, как ему позвонила подчиненная, Гассер ломал голову над причиной ее визита.

– Как много вы знаете о биржах и акциях? – спросила она без всяких вступлений.

Гассер скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Не так уж много, – осторожно признал он, вероятно подумав, что она хочет предложить ему какие-то инвестиции.

– Чтобы работать в сфере больших финансов, нужно обладать особым талантом, которому нельзя научиться ни по книгам, ни в университете.

Командир явно недоумевал, к чему она клонит, но пока не нашел причины ее перебить.

– В моей работе необходимо применять одновременно логику и чутье, рациональность и непредвзятость.

– Почти как в азартных играх, – заметил Гассер.

– Точно, – подтвердила Серена.

Полицейский кивнул, довольный ее одобрением.

– Вы когда-нибудь слышали о так называемом «проклятии победителя»?

Гассер вскинул брови. На сей раз он даже не попытался ответить.

– Когда участвуешь в аукционной войне и хочешь обойти конкурентов, рискуешь сделать предложение, которое намного превышает реальную стоимость актива.

– Из стремления обскакать других ты платишь больше за то, что стоит меньше, – упростил Гассер, продемонстрировав понимание.

– Именно поэтому, прежде чем делать предложение, необходимо собрать как можно больше информации, – продолжила Серена. – Иногда одного неверного вводного оказывается достаточно, чтобы допустить непоправимую ошибку. А порой случаются неожиданности. Непредвиденные события, которые переворачивают ситуацию. В нашей отрасли их называют рыночными аномалиями.

– Рыночные аномалии, – повторил Гассер, совершенно растерявшись.

Серена продолжала говорить на темы, которые не имели никакого отношения к ее появлению в участке этим утром. Но не упускала из виду свою цель, а главное, знала, как ее достичь. И теперь решила, что пора кое-что объяснить.

– В ночь пожара термометр показывал минус восемнадцать градусов – исключительное похолодание.

– И что? – Командир все еще не улавливал связи.

– Вы говорили, что моя дочь задохнулась от дыма еще до того, как огонь добрался до мансарды.

– Так утверждают в письменном отчете пожарные эксперты, – подтвердил Гассер, словно желая избавиться от ответственности за их выводы.

– Тогда кто открыл окно в комнате Авроры?

Мужчина хотел было ответить, но осекся и ошеломленно посмотрел на нее.

– Есть видео случившегося, снятое в первые минуты пожара, – пояснила Серена. – Вы тоже его получили?

Гассер покачал головой.

– Мы не получали никакого видео, – заверил он.

– На записи хорошо видно, что окно мансарды лишь слегка притворено.

Командир ничего не ответил и на этот раз.

Серена наслаждалась его молчанием, которое было равносильно ответу. Если ошарашен даже полицейский, возможно, ее сомнения не совсем беспочвенны. Проклятие победителя. Возможно, чтобы поскорее закрыть это жуткое дело, следователи сразу остановились на самой простой версии. Теперь же они рисковали потерять доверие из-за того, что появилась аномалия.

Подождав несколько секунд, Серена продолжила:

– То, что окно открыли до пожара, исключено. Учитывая температуру на улице, в этом не было смысла.

Гассер колебался. Он хотел что-то добавить, но медлил. Тем не менее Серена догадалась, о чем он подумал, но воздерживался сказать, потому что это привело бы к досадной корректировке официальной версии. О том, что окно могла открыть сама Аврора. Это подразумевало, что она пыталась спастись, но ей не удалось и она сгорела заживо.

Серене хотелось опровергнуть милосердную версию смерти от удушья в дыму, поскольку это означало бы, что у ее дочери по крайней мере был шанс выжить. Из окна Аврора могла бы позвать на помощь или выбраться на карниз и дождаться, пока кто-нибудь ее спасет. К сожалению, никак невозможно, что окно открыла она.

– Окно открыла не моя дочь, если вам это пришло в голову, – сразу уточнила Серена. – Я ездила посмотреть, какую комнату отвели Авроре, фотографии есть в брошюре организаторов. – Для наглядности она достала из рюкзака толстую папку, извлекла из нее рваный и мятый лист бумаги и предъявила собеседнику. – Внутренний подоконник находился в паре метров от пола.

Гассера, похоже, впечатлила такая уйма документов. Он взглянул на фото мансарды.

– Рост Авроры – метр и двадцать три сантиметра, – продолжила Серена. – Даже взобравшись на стул, она бы не дотянулась.

Возможно, спасение было на расстоянии вытянутой руки, но Аврора еще недостаточно выросла. На лице Гассера снова появилось озадаченное выражение.

– Я повторяю свой вопрос, – настаивала Серена. – Кто и зачем открыл окно в комнате моей дочери той ночью?

На лбу начальника местной полиции выступили капельки пота.

– Вы ведь никому не рассказывали эту историю?

Разумеется, он имел в виду средства массовой информации. Именно поэтому сотрудница на входе и поспешила предупредить его о приходе Серены. И по той же причине, прежде чем запереться с ней в кабинете, Гассер проверил, не привезла ли она с собой в Вион какую-нибудь съемочную группу. Командир, несомненно, опасался, что за дверью притаились в засаде оператор и репортер, вооруженный микрофоном. Плохая реклама для курорта, который не приостановил туристический сезон даже в день несчастья, а через год спрятал развалины шале за нелепыми пейзажами-обманками, как прячут пыль под ковром.

Гассер и весь Вион надеялись, что мир скоро забудет о трагедии.

– Я никому не говорила об открытом окне, – успокоила его Серена, борясь с желанием расквасить ему нос. – Но сейчас я хотела бы получить объяснение.

– Объяснение наверняка есть, – пробормотал Гассер, повторяя за ней в тщетной попытке изобразить уверенность. – Можно посмотреть это видео?

Серена не ждала ничего другого. Поэтому она и не показала ему запись сразу. Пусть попросит сам. Однако просьба подозрительно запоздала.

– Конечно, – ответила Серена и порылась в рюкзаке в поисках смартфона. Найдя мобильник, открыла чат и щелкнула по ссылке из анонимного сообщения. Ее моментально перенаправили на веб-страницу, и видео включилось.

Сначала заиграла незамысловатая мелодия, похожая на рекламный джингл. Это было что-то новенькое, и Серена пришла в замешательство.

– Стресс? Проблемы? Жизнь стала унылой? – насмешливо спросил мужской голос на заднем плане. – Ищешь способ сбежать от рутины?

Через пару секунд на черном экране появился альпийский пейзаж и пара молодых лыжников – роковая блондинка и красавчик, улыбающиеся в камеру.

– Тогда приезжай в Вион! – с воодушевлением воскликнул тот же закадровый голос, и лыжники начали спуск по заснеженному склону.

– Наверное, какая-то ошибка, – пробормотала Серена.

Тем временем на экране продолжали крутиться кадры с улыбчивой парой в одном из многочисленных отелей долины. Изысканный ужин перед камином, купание в бассейне, отдых в сауне, массаж и уходовые процедуры в спа-центре.

– Подождите секундочку. – Серена остановила видео, чтобы вернуться к ссылке в сообщении. Когда снова на нее нажала, запустилась та же реклама.

– Я помню эту кампанию, – произнес Гассер, не зная, что еще сказать. – Если не ошибаюсь, зимний сезон 1996 года, – добавил он, имея в виду явно устаревший видеоряд и слегка старомодный вид статистов, которые играли пару туристов.

– Но как это возможно? – пролепетала Серена, не отводя взгляда от телефона.

Гассер уловил ее смятение и не стал ее добивать. Он даже проявил необыкновенное сочувствие.

– Как вы получили ссылку? – спросил он, стараясь поверить ее истории.