Первый порыв – заявить, что торжества не будет. Я уже даже открываю рот, чтобы возмутиться, но так ничего и не сказав, отворачиваюсь.

– Хорошего мужика выбрала, – одобрительно добавляет тетя Оля. – Прохоров – кандидат что надо.

Тоскливо думаю, что я бы с радостью отдала его любой другой. Молчу, не говоря ни слова. Какой смысл? Сейчас, когда отец перешел к шантажу, выхода у меня особо нет.

– Блядовать, правда, будет, – продолжает рассуждать тетя. У меня тут же вырывается нервный смешок. – Что, уже да? Да ты не парься. С баблом у него все в порядке, Машунь.

Мне хочется кричать в голос, что они все рехнулись. Что так нельзя! Что это все безумие!

Как я прожила с этими людьми столько лет и не поняла, что все что их волнует – деньги?

Ладно, тетя всегда была такой – взбалмошной, любящей развлечения и вечеринки. Она до сих пор ни разу не была замужем, хотя однажды чуть было не вышла.

Несмотря на то, что она младше отца всего на семь лет, выглядит она на тридцать пять максимум.

Подтянутая красотка с огненно рыжими кудрями. Вокруг нее всегда полно мужского внимания, и она умело этим пользуется.

Наверное, от нее я бы ждала подобных советов. Но после того, как узнала про любовницу Вити, а потом увидела настоящее лицо моего отца, это становится последней каплей.

– Так забирай его себе, – мрачно предлагаю, повернувшись к тете.

Та забавно округляет глаза.

– Машунь, ты чего, ревнуешь? Я же никогда бы так с тобой не поступила.

Разговор превращается в какой-то бред, и я нетерпеливо оглядываюсь в поисках Медведева. А его нигде нет. По крайней мере, в зале, который, пусть и приличных размеров, но в целом неплохо просматривается.

И сколько мне его ждать? А главное – стоит ли?

Ладно, допустим у него мой паспорт. Но отец скорее всего уладит этот вопрос за несколько дней.

Каковы шансы, что Медведев сейчас решает свои вопросы с той самой блондиночкой и задержится?

Поглядываю на двери, всерьез прикидывая, как добраться до них и не попасть на глаза Игнату. Кошусь на тетю – раз она здесь, значит, можно этим и воспользоваться.

– А что за мужик с тобой рядом был? – продолжает расспрашивать она, меняя тему на более безопасную. – Фактурный. Партнер твоего папаши? Или это Витя с кем-то познакомился?

У меня нет никакого желания обсуждать с ней Медведева. Самое время покинуть зал и…

– А вот и Аркаша, – обрадованно говорит тетя, и я резко замираю, боясь обернуться. – Он, кстати, не сказал мне, что ты тоже здесь, – недовольно ворчит она и сползает со стула.

Уверена, делает это грациозно – я вот таким похвастать не могу. Но сейчас это моя самая маленькая проблема.

– Оль, ты чего притащилась? – слышу недовольный голос отца.

Мне в этот момент как будто палку в позвоночник вогнали. Кажется, весь мир сужается до этого момента.

Умом понимаю – наша встреча неизбежна. Тетя Оля не промолчит. Во-первых, потому что она сама по себе такая. А во-вторых, она же явно не в курсе нашего разлада, иначе бы уже промывала мне мозг своими ценными советами.

Делаю несколько глотков шампанского, набираясь смелости. Надо придумать, как объяснить отцу мое нахождение здесь, а потом уйти и не столкнуться с Медведевым. Не хотелось бы, чтобы он решил воплотить в реальность свои угрозы про ту комнату.

В ушах странновато шумит. Я вообще не пью алкоголь – не мое это. Не уверена, что так и должно быть. Подумать об этом не успеваю – слышу:

– Машу-то чего бросили? Одна, вон, сидит.

Чувствую, как тишина за спиной становится плотнее, а я сама вязну в происходящем.

Уже представляю, что будет дальше, поэтому, не дожидаясь неизбежного, сама слезаю со стула и, разворачиваясь, сталкиваюсь взглядом с отцом.

Судорожно подбираю слова, пока тот в шоке смотрит на меня. Значит, все же не заметил меня, когда мы с Медведевым только зашли в зал.

– А ты что здесь… – жесткий холодный голос начинает тонуть в шуме, который становится все сильнее. Картинка перед глазами размывается, теряя четкость.

Слышу еще чей-то голос, но слов разобрать уже не получается. А затем чьи-то крепкие руки обхватывают меня за талию.

6 Маша

Просыпаюсь я странно – тело все еще не слушается, но слух обостряется. С трудом различаю голоса. Кажется, мужские.

– …какого черта притащил ее? – это точно кто-то незнакомый.

– А почему нет? Хороший ведь шанс, – а вот этого я знаю. Кажется, мой босс тоже где-то рядом.

– Шанс на что? Облажаться? Или, может, мало дерьма на лопате нам занесли? Хочешь добавить?!

– Север, ну ты тоже полегче, – вмешивается кто-то третий. Тоже знакомый.

Я пытаюсь открыть глаза, но они словно свинцом налиты. Пока получается только по ощущениям понять, что лежу я на чем-то мягком, в тепле. То ли под одеялом, то еще чем-то.

– И как теперь вопрос с Бельским будем решать? – снова первый голос спрашивает. Север, получается.

Надо же имя какое странное. Кто так вообще детей называет? Хотя судя по тому, какой низких голос и что он говорит – там не ребенок.

Ох, Маша, о чем ты вообще думаешь?

– Решим, – уверенно отвечает Медведев. – Есть у меня кое-какие соображения.

А что он там с моим отцом будем решать?

– Ты у него перед носом красной тряпкой помахал, – это снова Север. – И если ты сейчас устроишь…

Он замолкает, а затем я чувствую, как пространство вокруг как будто меняется.

– Лапуля, нехорошо греть уши, – раздается совсем рядом.

И это настолько неожиданно, что я распахиваю глаза, хотя до этого, честное слово, не получалось!

Испуганно смотрю на мужчину, а тот, наоборот, кажется очень довольным.

– Очухалась?

– Д-да, – отвечаю, косясь на остальных. – А где я?

– Ты ничего не помнишь?

Медленно качаю головой, но даже такое осторожное движение отдается противной болью в висках.

– Как удобно, да, Ма-ша?

Что-то в его интонации заставляет насторожиться. Кошусь в сторону и замечаю позади Медведева высокого мужчину с суровым выражением лица. Он вроде плюс минус такой же по комплекции как Игнат, но внешне кажется более опасным и страшным, что ли.

От одного только взгляда мурашки по телу.

– Что, Север приглянулся? – ухмыляется между тем мой босс. – Соррян, лапуль, но его каменное сердце уже занято. Женат он глубоко и надолго.

– Игнат, – обрывает его тот.

Медведев криво ухмыляется, при этом глядя только на меня.

– Простите, а можно воды?

– Совсем девку запугали, – позади этих двоих появляется третий – тот самый. что был с пистолетом в той комнате. Значит, это его голос я сейчас слышала. В руках у мужчины стакан, но я даже не пытаюсь забрать тот. Помню же выражение его лица, когда влетела в ту подсобку. – Держи, малая.

Успеваю заметить, как недобро вспыхивает взгляд у Игната. Босс забирает стакан и сам отдает мне. Пить и правда хочется до жути. Кажется, если не сделаю хотя бы глоток – просто умру.

Эта троица пристально наблюдает за мной, что крайне неуютно и страшновато.

– Спасибо, – вежливо говорю, протягивая стакан обратно.

Медведев опережает своего товарища и забирает тот сам.

На лице Севера мелькает ухмылка.

– Дальше сам со своей… – он делает выразительную паузу и затем добавляет: – невестой?

– Конечно, сам, – скалится Игнат. – Помощь звать не буду, даже не надейся. Тем более что Алина вряд ли оценит, если ты по-дружески подключишься.

Север никак не реагирует на его подколы.

Напоследок бросает на меня тяжелый взгляд и покидает комнату. Второй мужчина задумчиво потирает бровь и тоже прощается.

– На созвоне, – бросает напоследок и уходит. Это, честно говоря, радует. Я и так себя чувствую крайне неловко, а рядом с человеком, который с легкостью угрожает другим пистолетом – так и подавно.

Мы с Медведевым остаемся одни. Тишина затягивает, давит, усугубляя ощущение дискомфорта.

– А что значит невестой? – осторожно спрашиваю, первой нарушая затянувшееся молчание.

– Не знаешь, что это за статус такой? – усмехается Игнат, подходя ближе и бесцеремонно усаживаясь на край дивана, на котором я и лежу.

Я не успела как следует осмотреться, но теперь как-то и не до этого.

– Знаю, но… Почему ваш друг назвал меня невестой?

На лице мужчины появляется предвкушающая ухмылка. А у меня – чувство, что правда мне вряд ли понравится.

– А ты против?

Я ожидала каких-то пояснений, но, похоже, Медведев не торопится хоть что-то рассказывать.

– Конечно, да, – заявляю, кивнув. И тут же ловлю новую волну головной боли.

Морщусь, и это не остаётся незамеченным.

Во взгляде Игната даже проскакивает сочувствие. Правда, оно так же быстро и пропадает.

– Обезболивающее? – предусмотрительно предлагает он.

Растираю виски пальцами.

– Почему мне так плохо?

Босс приподнимает брови, словно удивлён моему вопросу.

– Действительно не помнишь ничего?

Напрягаю память, но в голове только вереница неясных образов. Последнее что я чётко помню – Медведев привёз меня на какое-то мероприятие, а там отец с Витей, да ещё и тётя Оля.

– Не особенно.

– Если надеешься съехать и отказаться, не выйдет, лапуля. Ты теперь официально моя невеста.

– Что значит…

– И ты сама сказала мне да, – буквально добивает меня Игнат.

В его глазах абсолютно нечитаемые эмоции – то ли интерес, то ли ожидание. Не пойму.

Ещё и боль в висках становится звонче.

– Я не могла, – мотаю головой, о чем тут же, естественно, жалею.

– Считаешь, я настолько плох?

Из-за странного тягостного состояния я очень медленно соображаю. И сейчас чувствую, как что-то очень важное зудит в мыслях. Как будто маячок, за который надо уцепиться.

– Я просто не хочу замуж, – шепчу, пытаясь ухватить ускользающую мысль.

Медведев неожиданно ухмыляется и заявляет.

– Да ты просто подарочек. Удачно мы с тобой состыковались.

– Почему? – растерянно спрашиваю.

– Потому что мне нужна просто невеста. Не жена.

– Зачем?

– А вот это уже тебя не касается. Приходи в себя – сейчас принесу тебе обезбол. Ну или… – он окидывает меня задумчивым взглядом: – может, прокапать быстрее будет.

– Прокапать?

Мужчина на удивление не злится на мою заторможенную реакцию.

– Тебе что-то подлили, лапуля. Ты не помнишь, как чуть не отъехала вчера?

Силюсь вытащить из памяти хоть что-то, но опять получаю только смутные образы. Что я странно себя чувствовала – кажется, было. А вот что-то конкретное не получается припомнить.

– Не очень, – сознаюсь чувствуя себя крайне уязвимо.

– Я так понимаю, и разговор с твоим папашей тоже?

Все, что у меня в памяти – мой страх, что он меня увидит, и кажется его голос. Еще мысль, что надо бежать, пока есть возможность. Дальше – белая пелена.

– И как он был в бешенстве от того, что ты отказала его дорогому партнеру – тоже выпало? – добавляет Игнат, с явным интересом наблюдая за мной.

– Был скандал? – спрашиваю упавшим голосом.

– Ну что ты, все прошло мило. Правда, твоя тетка, конечно, дала жару, но в целом разошлись мы мирно. Как только ты свалилась в обморок.

Киваю, представляя это в красках. И по цепочке я, конечно же, вспоминаю разговор с отцом накануне – как он угрожал мне здоровьем бабули.

У меня внутри словно снежный вихрь проносится. Даже головная боль отступает, становясь на такой сильной.

– Нет! – резко выдыхаю. Пытаюсь встать и схватить Медведева за руку, чтобы он не ушел. – Не надо!

– Не надо что? Нравится страдать?

– Пожалуйста, – повторяю, судорожно соображая, как теперь быть. – Нам надо все отменить!