А если предупреждать нельзя, потому что это как-то коснется моей семьи?

Если папа говорит не лезть, значит, на это есть причина.

Только вот как проблемы Ярика повлияют на наши уроки?

Глава 10

Ярослав

– Привет, сис, – отвечаю на звонок старшей сестры, пока потихоньку рулю в универ.

– Ярик, нужно встретиться.

– Что-то случилось?

– Не по телефону.

– Я могу заехать, если это срочно.

– Давай. Только не в офис. Встретимся возле здания налоговой.

– Бля, я прямо напрягся. Точно все нормально?

– Яр, при встрече, – отрезает Аврора и прерывает звонок.

– Ла-а-адно, – тяну со вздохом и перестраиваюсь в крайний левый ряд, чтобы дальше развернуться и поехать в центр.

Спустя полчаса паркуюсь возле здания налоговой и выхожу на улицу. Закуриваю, окидывая взглядом пространство в поисках сестры. Отправляю ей сообщение, что я на месте, и примерно через пять минут Аврора выруливает из-за угла.

Торопится к моей тачке, бодро стуча каблуками. Как всегда, максимально собранная и слегка хмурая. Деловая колбаса, как называет ее бабушка. В деловом костюме, белой блузке и с безупречной прической, из которой не выбился ни один волосок, несмотря на ветер.

– Привет, – говорит она и вытягивает сигарету из моих пальцев. Затягивается и возвращает мне.

– Ого. Ты же вроде бросила.

– Яр, у папы другая семья, – с места в карьер бросается Аврора.

Как всегда, блядь, без предварительных ласк.

Затягиваюсь и молча выпускаю дым, глядя на старшую сестру. Сегодня она немного бледнее обычного. Губы сжаты в тонкую линию, а серые глаза режут сталью.

– Что это значит? – спрашиваю.

– То, что у отца другая семья. Уже лет тринадцать или пятнадцать.

– Чего, бля? – переспрашиваю и достаю следующую сигарету. Прикуриваю от предыдущей. Сестра тоже закуривает, но свои тонкие.

Мы прислоняемся бедрами к боку моей тачки и глазеем на шумный проспект.

– Он к маме дочку свою притащил.

– В смысле? – переспрашиваю, не отводя взгляда от тачек. Они немного успокаивают.

– В коромысле. Яр, не тупи, – психует Аврора. – В общем, у него была какая-то баба, которая родила ему дочь. Сейчас девочке двенадцать лет. Любовница отца погибла в аварии. Слышал, может, пару дней назад грузовик вмял легковушку в бетонное ограждение?

– Да, – киваю хмуро, глядя на сестру.

– Это была она. Папа подозревает, что это месть конкурентов, потому что типа убили именно ее, а не жену. Типа любовница – это любовь. А жена – так… ну, просто хранитель капитала, – кривится Аврора.

Опять перевожу взгляд на дорогу.

– Мама знала о ней?

– Нет, конечно! – восклицает сестра. – Она вчера ко мне в восемь вечера приехала. Не знала, куда еще идти.

– Почему ты мне сразу не позвонила?

– Думаешь, до этого было? Мама в истерике. А еще разъяренная настолько, что готова разводиться и оставить отца без штанов.

И я понимаю, что оставит при большом желании. Примерно половина имущества записана на нее. Бизнес можно поделить. Отец не то чтобы останется прямо совсем без штанов, но потери будут исчисляться такими суммами, которые могли бы составить бюджет небольшого государства.

– Блядь, – выдыхаю и, сделав последнюю затяжку, тушу окурок подошвой кроссовка. – Что дальше? Я, если честно, пока не понимаю, кого жалеть больше.

– Да не надо никого жалеть, Яр, – кривится Аврора и, как воспитанная дочь своей матери, идет к урне, где тушит и выбрасывает окурок. А потом возвращается ко мне. – Мама сегодня поехала домой. Не знаю, что там будет, потому что девчонка эта тоже там. Я тебе рассказала просто чтобы ты знал.

– А батя где?

– В офисе, поэтому я и предложила встретиться тут. Он там лютует, сотрудники прячутся по углам.

– Я, наверное, заеду к маме.

– Давай, – кивает Аврора. – Только я тебя прошу, не пытайся выгородить отца. Он облажался по-крупному. И вообще это их личное дело.

– Понял.

Сестра сжимает мою руку и, развернувшись, цокает назад в офис, расположенный за зданием налоговой.

А я сажусь в тачку и шумно выдыхаю.

Ну и новости.

Внутри чуть сжимается. Как будто по-детски немного страшно, что семья распадется.

Только вот я уже не ребенок, так что завожу тачку и еду домой к родителям.

– Эту приживалку быстро отсюда вытолкают. Алиса Олеговна не потерпит бастарда в своем доме, – слышу голос горничной, входя в дом с черного хода.

– Да уж. Еще один претендент на наследство, – отзывается вторая.

Заруливаю на кухню, и эти две клуши давятся своим чаем. Сверлю сучек тяжелым взглядом.

– Если я еще хоть слово услышу от вас о ситуации в моей семье, вырву ваши языки. И это, блядь, не фигура речи, – цежу и иду в гостиную.

Застываю на входе, потому что мама сидит на диване и обнимает плачущую девочку.

– Бедная ты бедная, – произносит мама, а я охреневаю.

Получается, это батина дочка, которую родила ему другая женщина? И мама ее обнимает?

Я уже думал, что она вышвырнет ее из своего дома, не дав даже снять обувь. А она сжимает ее в своих объятиях, а по щекам мамы катятся слезы.

Словно почувствовав мой взгляд, поднимает голову и смотрит на меня. Быстро вытирает слезы и отпускает девочку. Та испуганно пялится на меня.

– Ярик? Я не слышала, как ты подъехал, – говорит мама.

– Потому что за бубнежом служанок, активно обсуждающих ваше с отцом положение, даже если в гараже будет парковаться грузовик, ты не услышишь.

– В смысле?

– В прямом, – отвечаю и сажусь в кресло напротив дивана. Упираюсь локтями в колени и сплетаю пальцы. – Сидят козы на кухне, сплетничают.

– Кто?

– Горничные.

– Уволю к черту, – сухо произносит мама, а потом проводит пальцами под глазами, словно проверяя, осталась ли там влага. Там не осталось, зато глаза красные и сверкают слезами.

– Как тебя зовут? – спрашиваю девчонку.

Она чуть сжимается, но смотрит с вызовом исподлобья. Точно батина. Наша порода.

– Инга, – отвечает хрипло.

– Мне жаль твою маму.

– Спасибо, – шепчет она и изо всех сил держится, чтобы не расплакаться.

– Мам, может, поговорим?

– Отпустите меня, пожалуйста, – вдруг просит девчонка, и мы с мамой пялимся на нее недоуменно. – Я обещаю, что никому ничего не скажу.

– Чего не скажешь? – хмурится мама.

– Что вы меня насильно сюда привезли, – выдает малая, и моя челюсть практически грохается на пол с громким щелчком.

Глава 11

Даша

Покусываю ноготь, пялясь в стену. Я уже шестой раз набираю Ярослава, но он сбрасывает звонки. Может, занят?

Да уж, Дарья, туго ты соображаешь, если только сейчас поняла, что у Ярика может не быть возможности ответить на звонок.

Набираю Римму. Надо пробить, не тусуется ли мой “учитель” с друзьями, пока я тут пытаюсь наяривать ему.

– Привет, Даш, – с улыбкой в голосе отзывается моя почти невестка.

– Привет. Чем занимаетесь?

– Ты прямо с места в карьер, – смеется Римма. – Ярика с нами нет.

– Блин, как ты поняла, что я пытаюсь пробить, где он?

– Даш, без обид, но ты действуешь прямо в лоб. Если хочешь, чтобы парень на тебя повелся, меньше… навязывания.

– Я навязываюсь? – уточняю и чувствую, как лицо заливает ярко-алым. Оно начинает пылать от стыда, а я – раздражаться, что моя маскировка шита белыми нитками.

– Прости, но немного.

– Я попросила его помочь мне соблазнить Богдана Лемешева.

– Что? – переспрашивает Римма и громко смеется.

– Тише ты, Зак услышит.

– Зачем тебе это?

– Ну, типа он будет учить меня соблазнять, а в процессе я соблазню его.

– Ой, Дашка, я не могу, – опять смеется Римма. – Стратегия, конечно, безотказная. Но есть риск, что он научит и свалит, а ты останешься с разбитым сердцем.

– В любви целая куча рисков, – бурчу я. – Но ничего, как-то же строят отношения.

– Согласна.

– Римма, так а… как мне себя вести? – спрашиваю и зажмуриваюсь.

– Не забывать о чувстве собственного достоинства, – напоминает она. – Ни одному парню не нравится, когда он чувствует себя добычей, а не охотником.

– Кажется, не у того человека я беру уроки, – бубню мрачно.

– Ты спрашивай, я все расскажу. Только вот если Зак узнает, что я не просто в курсе, а еще и помогаю тебе, мне конец.

– Ты ж его любимая кудрявая девочка. Ну поскандалит немного, и все.

– Надеюсь, так и будет, – вздыхает Римма.

– Короче, не навязываться. Не звонить. А как тогда мы назначим наши с ним типа уроки?

– Отправила сообщение и замолчала. Рано или поздно он сам тебе ответит.

– Ага, поняла. Что еще?

– Не пытайся быть кем-то другим. Он потом может сильно разочароваться, если влюбится в образ, а не в тебя настоящую. Ты умная, красивая, интересная девушка. Достаточно классная, чтобы привлекать внимание и чтобы в тебя влюблялись. Просто… будь собой.

– А если он не влюбится в правдивую версию меня?

– Значит, это не твой человек.

– Э-э-э нет, – тяну с ухмылкой. – Если я сказала мой, значит, мой.

Римма громко смеется, и я слышу, как Зак задает вопрос, с кем она говорит.

– Просто болтаю с Дашкой, – отзывается она небрежно.

– Я поняла, – говорю. – Зак нарисовался.

– Ага.

– Ладно, спасибо.

– Ты же помнишь, да, что я сказала? Не торопись. Подумай над моими словами.

– Ага. Спасибо.

– Что ты ей сказала? – слышу вопрос моего брата и заканчиваю звонок.

Из меня вырывается тяжелый вздох, и я беру свой рюкзак. Спрыгиваю с подоконника и тащусь на выход из универа. Но в какой-то момент ноги сами сворачивают в сторону бассейна.

В раздевалке ожидаемо пусто. Стоит две пары обуви только, и все. Кто-то из девчонок, наверное, еще плавает.

Ну что ж, раз пришла сюда, поплаваю и я.

Переодеваюсь в купальник, собираю волосы в хвост, из которого потом плету косу. Прыгаю в сланцы и топаю в бассейн.

В одной его половине тренируется команда по водному поло. Обычно я, как и другие девочки, залипаю на парней, скачущих в воде с мячом.

Но не сегодня.

Потому что три из пяти дорожек заняты, и на одной из них я замечаю знакомый разворот плеч.

Сердце дергается, а бабочки в животе трепещут крылышками.

Подхожу к краю дорожки, по которой плывет Ярик, и сажусь на край, опуская ноги в воду.

Наблюдаю за Тополевым. Сегодня он гребет слишком уж яростно. Быстро рассекает воду руками, раскидывая по сторонам брызги. Выглядит, конечно, роскошно. И крепкие мышцы, и потрясающие татуировки на коже.

Я сглатываю слюну, глядя на него.

Яр догребает до конца дорожки, отталкивается от бортика ногами и гребет в мою сторону. Я терпеливо жду, когда он доплывет. С каждым его гребком сердце ускоряется, и теперь колотится быстро-быстро. Даже дышать становится тяжелее. И причиной тому вовсе не высокая влажность в бассейне.

Почти доплыв до меня, Яр тормозит и выныривает. Вытирает рукой воду с лица и сталкивается со мной взглядом.

Я даже вздрагиваю.

Обычно мягкий, игривый взгляд Ярослава сегодня острый и какой-то измученный.

Первый раз вижу его таким.

– Привет, – улыбаюсь и неловко машу рукой.

Как идиотка, честное слово. Яр молча смотрит на меня, выражение лица совершенно нечитаемое.

Мне вдруг становится адски неловко. Как это выглядит сейчас? Да-да, именно как то, что я его преследую. Пришла в бассейн, чтобы найти после того, как не смогла дозвониться.

Блин, ну точно идиотка.

Никто ж не поверит в то, что я просто решила поплавать. Особенно учитывая тот факт, что я даже не спустилась в воду и не поплыла, а села ждать, пока Ярик приплывет ко мне.

Чувствую себя гребаным сталкером.

Что там говорила Римма? Не забывать о чувстве собственного достоинства.

Не забывать…