Он опустился на охраняемый тенью стул, закинул ногу на ногу. Реджис не собирался нападать на Эбель? Но легче от этого ей не стало.

– Я смотрел на твой кулон. – Реджис скользнул взглядом по шее Эбель. – Откуда он у тебя? Помнишь?

– Подумываешь продать на черном рынке после того, как прикончишь меня? Чтобы не оставлять улик?

– Так помнишь? – Реджис наклонился вперед.

В его голосе была надежда. Но на что?

– Мне его Бенни отдал. Сказал, что вытащил из гроба вместе со мной.

Реджис кивнул и вновь откинулся на спинку стула. Поднял голову и шумно сглотнул – кадык прокатился по шее. Эбель замерла, наблюдая за тем, как зверь готовился напасть на новую жертву.

Двери в трапезную были закрыты. За окнами глубокая ночь накрыла черным одеялом улицу. В Академии стояла тишина. И никто… никто не смог бы помочь Эбель. Как бы громко она ни кричала, Реджис успеет убить ее прежде, чем сюда ворвутся напуганные профессора.

– Перед тем как ты убьешь меня, – Эбель вздернула подбородок, – ответь мне…

Она должна быть хитрее. Хитрее того, кто через минуты вырежет на ее мертвом теле очередной сигил.

– А ты смешная, Барнс, – ухмыльнулся Реджис.

– Почему ты убил их? Зачем?

Эбель медленно двинулась вдоль стены. Она успела наметить путь отступления и уже представляла, как перевернет стол, чтобы создать преграду Реджису. Она не умрет этой ночью. Только не сейчас.

– Я никого не убивал.

– Что тебе сделал Датч Пирсон? А тот парень в Санди?

Эбель внимательно смотрела на Реджиса, а он наблюдал за ней. Теперь он совсем не улыбался.

Реджис резко встал, опрокинув стул. Эбель развернулась, готовая бежать, но врезалась в стол и ударилась об ножку. Внутренности обожгло – страх диким пламенем охватил все тело.

– Зачем ты это говоришь, Эбель?

Эбель ринулась вперед, прочь от голоса Реджиса, но он схватил ее за руку. Его пальцы впились в кожу Эбель и так крепко сжали вспотевшую ладонь, что та мгновенно занемела.

– Ты думаешь, что я убью тебя? – оскалился он.

У Эбель закружилась голова. То ли от его горячего дыхания, то ли от паники, которая накрыла с головой.

Она пыталась вывернуться и, шипя как змея, отталкивала Реджиса. Он оказался сильнее – прижал ее к стене, перегородив выход.

– Ты уже… – на выдохе произнесла она, – ты уже убил меня.

Хватка ослабла. Реджис опешил.

– Я знаю, что это был ты. – Эбель схватилась за грудь.

Будто так она могла остановить дико бьющееся сердце. Будто оно бы не выпрыгнуло прямо ей в руки.

Реджис снова громко сглотнул и спрятал дрожащие ладони в карманы косухи.

– Ты хочешь, чтобы я ответил тебе, – еле слышно сказал он. – Тогда ответь и ты.

Эбель выпрямилась и глубоко вздохнула.

– Ты хочешь, чтобы убийцей был я? – повторил он.

Такой тупой вопрос. Такой примитивный. Но сколько в голосе Реджиса было боли, злобы и… сожаления.

– Нет. – Эбель ответила честно. – Я бы… я бы не хотела, чтобы им был ты.

Она набралась смелости и взглянула ему прямо в глаза.

– Я не убивал их, Эбель. Никого из них.

Он тоже посмотрел ей в глаза. И страх отступил.

– Почему я должна тебе верить?

– Не должна, – горячее дыхание Реджиса обожгло лицо.

От него пахло мятной жвачкой, сладким медом и лесом. Наконец-то Эбель почувствовала что-то, кроме ладана.

– Тогда зачем ты пришел сюда?

Эбель заметила, как дернулся его кадык. Как заходили желваки на скулах. Как все его тело напряглось и заскрипела натянувшаяся на спине кожанка.

– Потому что я хочу поймать убийцу. – Реджис наклонился к ее уху, и по спине Эбель пробежали мурашки. – Найти того, кто убил тебя. Кто убил нас… – Последнее слово он почти проглотил, и Эбель засомневалась в услышанном.

– О чем ты? – она вздернула подбородок. – Откуда ты вообще зна…

– Мне есть чем тебя удивить, бунтарка.

Реджис прищурился и улыбнулся краешком губ. Как хитрый лис. Красивый хитрый лис, который знает чужие секреты… Который уже давно заманил жертву в ловушку и овладел ею. Как овладел сейчас Эбель.

– Тогда удиви и нас, Реджис Фобс, – раздался голос Соль у двери.

– Только без шуток! Имей в виду, чувак, я вооружен! – добавил Ноа.

– Ни черта ты не вооружен, – цокнула Соль.

– А что? Перьевая ручка больше не считается оружием?

Глава 2. Дьяволу монета, а живой без ответа

НОА

Ноа плохо спал всю ночь. Ворочался, зарывался в одеяло от холода и косился на Реджиса, развалившегося на соседней кровати. Ноа надеялся, что ему снятся розовые единороги, а не новые жертвы, которых тот расчленяет. Иначе, закрыв глаза, Ноа, вероятно, попрощается с жизнью. «Если останусь жив, – поклялся Ноа, – то выкину все свои леопардовые трусы, которые так раздражали Фобса». Нижнее белье точно не должно стать поводом для убийства соседа по комнате, но кто знает этого чертового маньяка.

Стоило солнечным лучам пробиться сквозь дырявые шторы и осветить синяки под покрасневшими глазами Ноа, как тот вскочил. Под руку попались черные кожаные брюки и бордовый свитер, похожий на тот, что носил Фредди Крюгер: сегодня Ноа некогда было модничать, но даже наспех он смог собрать достойный наряд. Что поделать, если стиль у него в крови? Как говорится, царапни – и потечет «Диор».

Немного покрасовавшись перед зеркалом в общей душевой и отрепетировав подкаты, которые сегодня могли ему пригодиться, Ноа направился на завтрак. Он надеялся, что не пересечется с Реджисом, но столкнется с какой-нибудь красоткой с факультета помощников первых лиц. Например, с Эвит. Ну, или с Жаклин. Или вообще с кем угодно, лишь бы уже плюнуть в первую же девчонку созревший в голове комплимент. Как назло, столкнулся Ноа только с отцом Робинсом.

В трапезной тот о чем-то разговаривал с Нейтаном, рыжим дебилом, разбившим сердце Соль. Ноа надеялся, что именно этот грех он и замаливал сейчас перед священником и что отец Робинс пошлет Нейтана прямиком в Тартар. Так же называется ад, да?.. Или это все-таки соус?.. Плевать. Нейтану Куперу было место и там, и там. Где угодно, лишь бы подальше отсюда.

Трапезная постепенно заполнялась сонными студентами. Они лениво накладывали себе в тарелки кашу и яичницу. Косились друг на друга и на отца Робинса, который, конечно же, не преминул сопроводить завтрак очередной молитвой. Ноа, набив желудок безвкусными сэндвичами, поспешил в общий зал, где в лампадах уже дымился ладан. Красивой студентки, которая ответила бы Ноа на засевший в мозгу комплимент интригующим взглядом, так и не нашлось, так что подкат про крошку и родителей-пекарей пришлось бросить в Уилла Тейлора с факультета гражданской поддержки. Тот поморщился, перекрестился и отсел от Ноа.

Ноа не мог не беспокоиться: после вчерашнего разговора о том, что маньяк не случайно выбирает себе жертв, было особенно тревожно не видеть здесь упрямицу Соль. Теперь все подозрения упали на особо опасного – того, кто прогулял и завтрак, и молитву, и вообще пропадал неизвестно где, как и Соль.

Ноа нервно тряс ногой и ждал, когда отец Робинс закончит проповедь. Стоило ему закрыть свой рот, как Ноа рванул прямиком в комнату Соль Чи. Он ворвался без стука, распахнув дверь, и огляделся. Сквозняк хлопнул дверцей шкафа, заставив Ноа подпрыгнуть от неожиданности. Он поежился от осознания, что в комнате он явно не один.

– Эм… – Ноа почесал затылок. – Привет?

Никто не ответил.

– Ты… То есть, ну… Я в курсе, что ты здесь. Эбель рассказала о тебе. Тимо? Так же тебя зовут, да?

По спине пробежали мурашки, когда холодное дыхание коснулось шеи Ноа.

– Черт. – Ноа передернуло. – Мать моя женщина! – почти взвизгнул он, когда обернулся и никого не увидел. – Не пугай так, бро!

Ноа прижался спиной к стене. Так он чувствовал себя в безопасности хотя бы с одной из сторон.

– Дай знак, что ли… Тут ты или не тут… – Ноа не был уверен, что хотел бы получить знак от мертвеца, но напряженная тишина была куда тревожнее.

Блокнот на тумбочке Эбель вдруг раскрылся и зашелестел страницами.

– Я сейчас обделаюсь от страха… – прошептал Ноа. – Но как же это круто, черт возьми!

В воздух взмыла шариковая ручка, кончик стержня уперся в бумагу и завозил по ней, оставляя чернильный след. Ноа приблизился к тумбочке и осторожно, будто в любую секунду на него мог выпрыгнуть огромный паук, заглянул в блокнот.

«Тут», – прочитал он и сразу оглянулся.

Ручка вновь приподнялась и медленно вывела новые кривые буквы.

«Зачем пришел?»

Ноа был так взбудоражен мыслью, что находится в одной комнате с призраком, что на несколько секунд и в самом деле забыл, зачем реально сюда приперся.

– А! – Он обернулся в поисках Соль – безрезультатных – и уткнулся взглядом в патефон. – Я ищу Соль.

Надо отдать Ноа должное, он все же задумался, стоит ли спрашивать у призрака всякое про девчонок, однако нетерпение было сильнее доводов рассудка.

«Ушла».

– А ты многословен, Тимо. – Ноа не знал, куда ему смотреть, поэтому пялился в блокнот.

Может, и хорошо, что душа мертвеца не имела облика. А то в фильмах ужасов она редко бывала красивой и доброй.

– Не знаешь, куда именно ушла?

«Плакала».

– А мне говорят, что я тупой… – Ноа вздохнул и нахмурился, пытаясь вспомнить язык мертвых. – Соль. Идти. Из. Отсюда. Куда. В?

Знал ли Ноа какие-то мертвые языки? Нет. Мог ли он выдумать свой? Конечно. Он посчитал, что люди, становясь призраками, забывают человеческую речь и разговаривают как дебилы.

Интересно, а карточки товаров в китайском онлайн-магазине не призраки, случайно, заполняют?

«Тупой?»

– Эй!

«Ушла рано. Напугана. Одна».

– У тебя слова платные? – Ноа покосился куда-то в сторону окна, решив, что Тимо стоит там.

Ручка упала, холодный воздух обжег ладонь. Кажется, его только что коснулся призрак…

– Понял, прости. – Ноа сунул руку в карман и попятился. – Ухожу.

Кровать Соль просела под весом невидимого существа, подушка медленно отодвинулась в сторону.

– Ты мне что-то показываешь, бро? – Колени Ноа едва не подкосились, когда он шагнул вперед.

Находиться в этой комнате было чертовски страшно.

– Зеркало? – Ноа увидел то, что спрятала Соль и что не смогло ускользнуть от внимания наблюдавшего за ней Тимо. – Разбитое…

Ноа не решился взять его в руки, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, где искать Соль, которая безжалостно расколотила стекло.

– Спасибо за… э-э… помощь? Ты хороший призрак. Молодец! – Ноа отсалютовал Тимо на прощание, приложив ко лбу ребро ладони, и вылетел из комнаты.

Кажется, Ноа был единственным, кто знал все потаенные места собора, и он позволил Соль пользоваться одним из них. Наверняка она там. Сидит под крышей старой колокольни и пялится на гору с заснеженной верхушкой. Соль редко сбегала и еще реже пряталась от других учеников. Обычно она решала все проблемы сразу. Говорила с собой (иногда вслух) и высказывала недовольство в лицо. Она всегда знала, что ей делать, и в любой момент могла сказать, что делать другим. Она была правильной и требовала этого же от всех вокруг. Соль некогда было переживать и некогда грустить, ведь она всегда была занята – вечно бежала в выдуманной ею же гонке. Только вот она не понимала, что ее соперником была она сама.

Чи Соль. Обгоняет саму себя. Торопит. Подстегивает, не давая ни малейшей передышки. Однажды Ноа решил, что у такой торопыги должно быть место для перезагрузки. Такое, где можно ни о чем не думать, где есть лишь тишина. Даже музыка, которую Соль постоянно слушала, не проникала сюда. В заброшенную колокольню.