После первой пары у Леры было окошко, и выпала возможность посидеть в преподавательской в тишине и поразмышлять о произошедшем ночью происшествии, хоть и на паре её не отпускали подобного рода мысли, но студенты отвлекали, им все время приходилось объяснять простую математику. Но в преподавательской уже крепко обосновалась Юлия Васильевна (у неё выпало непредвиденное окошко) и тишина, о которой мечтала Лера, отменялась. Ещё утром подруга заметила, что Лера выглядит пришибленно, о чём тут же поинтересовалась, получив ответ про Жульку поохала, поахала, собиралась продолжить расспросы, но начались занятия, поэтому сейчас приступила с новой силой.

– Как всё случилось?

Юля разложила на тарелку пирожки, соорудив из них пирамиду Хеопса, наполнила кружки кипятком и перебралась за стол к Лере.

Лера не упустила возможности поразмышлять вслух.

– Если рассматривать эту задачу в линейной математике…

Юля её перебила:

– Ой, упаси боже рассматривать с тобой что-то в математике, моя дорогая алгебраическая подруга. Для меня это дебри вышмата. А ты знаешь, как я к нему отношусь.

– Как?

– Как тополь к огню. Боюсь.

– Разве можно сравнивать себя с деревом?

Юлька жарко кивнула, представив себя бревном с потрескавшейся шершавой корой, и согласила с замечанием подруги.

– Хорошо, как тополиный пух к огню.

Юля преподавала студентам агрономию, но обожала литературу. Была начитанна и вела дополнительный кружок, в который деканат отправлял самых бестолковых и хулиганистых на перевоспитание. Перевоспитывала она их, естественно, книгами, да потяжелее. Если бы не её любовь к печатным изданиям, то она бы ими ещё и отлупила. Мысленно некоторых прихлопывала стопочкой четырехтомника Толстого. Ну а что? такие экземпляры (не книг, а студентов) к ней попадали, которых сложно перевоспитать. Но завлечь или заставить за неделю прочитать «Идиота» Достоевского, она могла.

А ещё она мечтала о муже, богатом, красивом, накачанном, с пометкой – с животиком тоже можно, без вредных привычек и любовью к ней, земляным работам и книгам. Лера по доброте душевной и давней дружбе, постоянно говорила, что список сам себе противоречит, на что получала ответ: «Тебе, замужней, легко говорить. И вообще отключи свой математический ум. Вот Золушка в один вечер получила богатого, симпатичного, влюблённого принца». Никто не мог запретить ей мечтать, никто и не старался.

Со временем в её жизнь пробрались слова паразиты, такие как кавалер, жених, свадьба.

– Ну что со мной не так? – любимый вопрос Юли. Один был недоволен её безудержным весёлым характером, и даже выдвинул теорию, что нельзя быть весёлой такой, построил план по укрощению улыбок. Другой был недоволен её хозяйственностью, точнее её отсутствием. Да-да, Юлия не смотря на свою педантичность в работе, могла дома разбрасывать лифчики с колготками и есть в кровати, шуршать фантиками, не давая заснуть кавалеру. Последний (или как говорила Юля – крайний) был недоволен её весом, этот зрячий и ходячий весовой контроль замечал в ней набранные после ужина граммы, но утверждал, что это килограммы, естественно звучало это, как будто она поправилась на несколько тонн.

На этот вопрос Лера отвечала по-филосовски, (хоть и могла разложить все на простые составляющие, сровняв с землёй недовольных мужиков): «не твой это человечек, ты своего ещё не встретила».

Потом естественно была включена пластинка с вечной песней: «А когда я его встречу, годы-то идут». Но нужно отметить, что Юлия не успевала влюбиться в кавалера до такой степени, что их претензии ей нравились. И первым пунктом в списке об идеальном мужчине красными жирными буквами было прописано – он должен любить её такой, какая она есть, а не такой, какой она была некоторое время назад.

Поэтому Юля оставалась одна, хоть и не теряла надежду, и не оставляла попыток найти себе мужа. Поэтому иногда напрашивалась в гости к Лере, с прицельной дальностью рассматривая Жениных друзей и компаньонов, как потенциальных женихов. Лера же ей постоянно объясняла, что ни один из них ей не подходит. Делала это со своей любовью к подруге и математике (нет, доходы мужчин она не считала). Она раскладывала придуманные подругой отношения на составляющие. Этот жадный, в ресторане не даёт официантам чаевые. Этот трудоголик, голову от компьютера не поднимает, спит на работе. Этот нытик, при температуре тридцать шесть и семь, собирался помирать. Где бы найти тот термометр со шкалой адекватности ухажёра? Этот жирный, и хоть с лица воду не пить, но ты же хотела красивого, спортивного и накачанного. У этого уже три любовницы, которыми он хвастается даже перед женой. Но Юлька готова была кровью подписать договор с богом Любви, лишь бы он отправил Амурчика на поиски того самого, о ком она мечтает.

Лера тоже недоумевала, как такая красотка, натуральная блондинка с голубыми глазами, мягкой душой и нежным весёлым характером, уютной фигурой и веснушками на носу не может найти себе идеальные отношения. Видимо идеальная женщина отталкивает от себя идеального мужчину, как положительные полюса магнита.

Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова студента. Он был прыщав и стеснителен. Но оба преподавателя знали, какой он в жизни со сверстниками. Полностью противоположен (нет, прыщи не исчезли) – груб, курит, матюгается, щиплет девчонок за задницы и прогуливает пары.

– Валерия Сергеевна… – промямлил он и заметил Юлю. – Здрасьте, Юлия Васильевна.

– Чего тебе, Сыромятин? – Юлька сменила дружественный голос на строгий преподавательский.

– Это… Можно войти?

– Заходи.

Из коридора доносились приглушенные голоса, видимо пришёл с поддержкой. Сыромятин просочился в кабинет.

– Валерия Сергеевна, у меня это… вроде… как её… двойка… я это… как его… ну в смысле… исправить…

Юля перебила поток студенческой речи.

– Сыромятин, ты уже минуту в кабинете, а мы с Валерией Сергеевной внятно услышали только свои имена и отчество, все остальное в предложение не связывается.

– Можно как-то двойку исправить? – выпалил он.

– Не можно, а нужно – наконец успела ответить Лера. – Ты что не знаешь, как исправить?

– Как? – оживился студент.

– Подходишь к преподавателю и просишь, нет, умоляешь принять тему.

– Ну, Валерия Сергеевна, – протянула Юля – вы разве не знаете, что за Сыромятина бегают два молодых и шустрых некультурных человека? И ко мне приходили…

– Да?

– Как раз сегодня утром. Я вам потом расскажу.

Лера посмотрела на парня.

– По какому предмету?

– По агрономии.

– Ах, ты ж мой хороший. Решил все же сам прийти? – Юля мысленно потирала ладони. Вот сейчас она на нём отыграется. Алексей Сыромятин давно выпрашивает перевоспитательные работы. – Тема?

– Выращивание… там чего-то… льна вроде, на каких-то этих как его? – он умоляюще уставился на Юлию Васильевну.

Она сжалилась, но не упустила возможность упрекнуть.

– Даже тему выучить сложно? «Выращивание льна в засухоустойчивых районах». Хорошая тема. Так. Идёшь в библиотеку и читаешь «Трое в лодке, не считая собаки».

– Чего? – изумился парень и повёл носом, как мышонок.

– Сыромятин, Джером К Джером поможет тебе развеселиться. А то я смотрю какой-то ты хмурый. Но если ты против, могу предложить «Преступление и наказание» Достоевского.

– Нет-нет – запротестовал парень. Молодёжь на самом деле очень умная, наслышана о русской классике, как детсадовцы о бабайке.

– И учти, если в театре твоей воспалённой фантазии Монморанси будет широкоплечая и сутулая тётка с усами, прокляну.

Сыромятин нахмурился и попятился, но согласился.

– Хорошо – мысленно перебирал сайты с сокращённым вариантом и рецензиями на произведение.

– Как дала бы по башке, да жаль последние светлые мысли из неё вылетят.

– Спасибо – отблагодарил студент преподавателя за доброту.

– Сыромятин, – окрикнула его Юлия Васильевна. – Не забудь выучить «Выращивание льна в засухоустойчивых районах». На ближайшей практике будешь рассказывать перед всем классом.

– Чо, серьёзно?

– Конечно. По этой теме у тебя неуд.

– Ладно – обречённо пробубнил Лёшка. Спорить было бесполезно, когда на горизонте маячил Достоевский со своим «Преступлением».

Лера хотела сообщить, что у него по её предмету тоже двойка выходит, но пожалела парня. На сегодня ему хватит потрясений. Юля бы не упустила возможности загрузить его ещё заданиями, с которыми книголюб и за лето не справится. Одно радовало, на одну двойку у него будет меньше, если конечно не забьёт на задание.

– Оболтусы – сказала Юля, когда дверь за ним закрылась. – Самое интересное, что Сыромятин ходил на разведку, там за дверью ещё штуки три таких же. Интересно, мне когда-нибудь повезёт, чтоб весь курс краснодипломников?

– Бесконечно малые, или большие величины, как постоянные.

– А по-русски?

– Каждый год к нам приходят по десять Сыромятиных на курс.

– Этот балбес попросил дружков своих, чтоб они просочились в колледж и предлагали мне деньги за тройку.

– Да? И много предлагали? – без всякого интереса спросила Лера.

– Я не уточняла. Выставила их за дверь. Честно, держала себя в руках, чтобы не пнуть под зад. У меня цель: сделать из Сыромятина человека. Хотя из этого человека прямоходящего сложно даже неандертальца сделать. Ты видела, что он в чате написал, когда спросили, что делает? – Юля тут же поторопилась с ответом на свой же вопрос: – «Лижу на диване», что он там лижет, остаётся только догадываться, но никто ведь из однокурсников не заметил ошибки.

Юля могла бесконечно сетовать на студентов, и даже набрала воздуха побольше, но телефон Леры ожил.

Пока она говорила по телефону, Юля понимала, что случилось что-то очень неприятное. Лицо подруги изменилось, она отвечала, но уставилась в точку под ногами. Лера была серьёзной женщиной и любую информацию могла принять с каменным лицом, но этот звонок выбил её из колеи. Когда она отложила трубку на стол, ещё посмотрела на неё некоторое время, но сказала:

– Мою классную руководительницу убили.

– О господи – охнула Юля.

– Завтра похороны.

***

На кладбище было много людей. Все держались обособленными кучками: одноклассники с одноклассниками, учителя со школьными коллегами.

– Говорят, – шептала Таня Огурцова, по мужу Калашникова, – Ирму так же убили, как и историчку. Помнишь тот случай?

– Помню.

Убедившись, что школьную подругу ещё не посещал склероз, Танька продолжила, а чтобы Лера всё расслышала, повисла у неё на руке и прижалась к плечу:

– Забил насмерть.

Лера слушала её вполуха.

Была одета в чёрный брючный костюм, как и многие другие. Она держала в каждой руке по четыре гвоздики, перетянутые чёрной траурной лентой. И высматривала Женю. Он пообещал приехать, хоть и не хотел. Утром этот вопрос обговорили, и Лера уговорила, убедила, что необходимо отдать последний долг классному руководителю, Ирма Германовна на них семь лет потратила, а они один день не могут потратить. Она всматривалась в лица прощавшихся.

– Лерка, представь это маньяк.

– Ну, какой маньяк? – устало проговорила Лера. Голова раскалывалась на крупные тяжёлые осколки. Таня без умолка трещала на ухо. Атмосфера была тяжёлая. Усталость давила на плечи, как трёхтонный шарф, при этом ещё и затягивался, как удав. – Тогда же доказали, что Антон убил.

– Вот-вот – не унималась бывшая одноклассница. – А Антон сейчас где?

– Где?

– В тюрьме.

Лера косо посмотрела на первую сплетницу их класса. Годы не меняют людей. Наоборот, с годами люди приобретают сотню плохих привычек и накапливают уже имеющиеся, и совершенно не собираются от них избавляться. Таня, по-видимому, взращивала вредную привычку, как Сыромятин лён в благоприятных условиях, а потом собирала урожай сплетен, как тот комбайн. Нужно будет у Юли спросить, чем там лён убирают.