Что это? Радость от предстоящего похода? Или близость подруги? Прошло несколько мгновений. Он пришёл в себя и с улыбкой побрёл по лесу. Мысли о новом путешествии уже не оставляли. Хотелось больше всего на свете очутиться вместе на море. Посмотреть на огромных рыб, размером с человека, послушать птиц и шум накатывающих волн. Казалось, что они должны издавать какие-то необычные звуки. Точно не знал, но в детстве мама рассказывала. Но не хватятся ли принцессу? Не начнётся ли погоня? Тогда и ему придёт конец. Нет. Очень рискованно. Настроение тут же поменялось. Стало так горько от нахлынувшей безвыходности. Губы сжались.

Не заметив, он добрёл до дома. Нора вышла на порог. Явно приметила настроение сына.

– Ты чего такой?

Ещё несколько секунд он размышлял и, наконец, решился:

– Мам, ты говорила, водоросли нужны. Может, я схожу? Да и на море никогда не был.

– Ты поэтому хмурый такой?

– Да, просто я уверен, ты меня не отпустишь. Скажешь, что дороги не знаю, и это опасно. А я моря никогда не видел. Хочу хоть раз сходить. И дорогу выучил. Я здесь всё облазил. И даже до тропинки дошёл, что к морю ведёт. Там по прямой. Но ты же не отпустишь.

То ли от расстройства, то ли от безысходности Кириэн тараторил и повторялся. Для себя решил: если Нора не позволит, значит, не судьба. От мысли, что они с Элизабетт смогут отправиться на день в путешествие, становилось страшно, но сердце подскакивало, рассыпая пузырьки счастья внутри. Отказ мамы пугал не меньше, окутывая пеленой отчаяния.

– Ладно. Не спеши. Отпущу тебя. Только чтобы к вечеру дома был. Ясно?

Не веря своему счастью, Кириэн запрыгал по двору. Схватил курицу и отпустил её в полёт, радостно хохоча. Кажется, всё так здорово складывалось. Разве может случиться больше счастья в этой жизни?

Нора смотрела и улыбалась, покачивая головой.

Про себя бормотала:

– Ах, мой бедный Кириэн. Сынок. Так радуешься тому, что обычные люди даже не замечают.

***

Фергюс зашёл в покои. Долго думал над помолвкой. Он представлял себе принцессу иначе, не такой очаровательной. Но даже эта красота не смогла тронуть сердце. В душе всё так же пусто.

Принц быстро скинул одежды, обмылся. Он хотел пойти тренироваться с мечом, но вдруг обнаружил, что его нет. Осмотрел всё, спросил слуг. Те только пожимали плечами. Этот меч был дорог ему. Подарок отца. Закалённая сталь, изящные гравировки, невероятная прочность. Фергюс бегал по замку в поисках своего оружия, пока кто-то из придворных не сказал, что меч взял брат Эрик.

Принц вбежал в библиотеку. Внутри всё клокотало.

– Сколько раз тебя просил не брать мои вещи! – с порога крикнул он.

Эрик вздрогнул и почти выронил кисть. Молодой человек явно хотел запечатлеть все красоты и сокровища этого помещения, поэтому приволок сюда мольберт и краски.

Фергюс попытался схватить меч, который оказался основой композиции, но брат преградил дорогу.

– Не кипятись. Я бы его вернул. Тебя всё равно в замке не было. Дай мне ещё немного времени.

– Я сейчас искал меч по всему дворцу. Это немыслимо. Если я буду брать твои краски и прятать их, что ты скажешь?

– Ну прости, прости, – примирительно улыбнулся Эрик. – Не злись. Да и художник ты плохой. Вряд ли будешь рисовать.

– Дай пройти. Мне нужен меч!

– Ещё немного. Я почти закончил. И чего ты злой такой? Принцесса не понравилась?

Фергюс многозначительно посмотрел на Эрика и гулко выдохнул. Он не мог на него долго злиться, вот на Кормака, второго брата – мог, но только не на младшего.

– Ладно, рисуй. Я здесь посижу.

Он устроился на мягком диване, заваленном роскошными подушками.

– Так что с принцессой?

– А что с ней? Красивая, молодая.

– Какой-то ты нерадостный. – Эрик снова подошёл к мольберту и начал рисовать.

– А чего радоваться? Этот союз заключён не мной. Я лишь подчиняюсь.

– Так что не так?

– Эрик, давай поговорим о другом. Знаю, ты это любишь, но не сегодня. Скажи, что рисуешь?

– О-о-о. Это величайшие артефакты. – Эрик понизил голос до шёпота и даже подбежал к Фергюсу, схватив несколько предметов. – Вот это – флейта забытых мелодий. С её помощью можно влиять на чувства людей. А вот это перо… Напишешь им, что тебя волнует, и тут же появятся ответы. Смотри, есть ещё этот браслет.

Брат вытянул вперёд золотую палку, отчего Фергюс прыснул.

– И как его надевать?

– Надевать не советую. Уснёшь на пятьсот лет.

– О боги. Это дар или проклятье?

– Я бы не смеялся над этим могущественным артефактом. Он даёт мудрость. После того как человек проснётся, ему будут дарованы все магические знания.

– Кто захочет спать столько? Даже ради знаний? Кому они будут нужны через пятьсот лет? Тот, кто это придумал – великий шутник.

– Зря ты так ехидничаешь. Знания могут давать власть и силу.

– Ерунда. Интересно, откуда у отца столько артефактов?

– Он собирал их по всему миру. – Эрик положил все предметы обратно на стол.

– Странно, – задумчиво протянул Фергюс. – Отец не особо любит магов. Зачем ему всё это?

– Как раз-то и собирает, потому что не любит. Видимо, хочет защититься от них.

– Ха. Интересная защита – уснуть на пятьсот лет. Все маги сразу испугаются… спящего короля.

Фергюс расхохотался, и даже Эрик улыбнулся.

– Он собирал всевозможные артефакты. Не все можно использовать. Какие-то просто будут пылиться.

– А меч, Эрик! Меч-то тебе мой зачем? Он же даже не артефакт. Смотри сколько в оружейной разных мечей.

– Они все некрасивые. А твой как раз подходит для картины. Он в середине, показывает силу и мощь всех этих вещей.

– Вот так и рождается обман, – ухмыльнулся Фергюс. – Люди потом будут смотреть на картину и думать, что в этом мече заключена великая сила. Ты уже дорисовал? Мне надо идти.

– Да. Несколько штрихов и отдаю тебе оружие.

Принц откинулся на подушках, прикрыл глаза. Ему было хорошо рядом с братом. Спокойно. Всегда можно о чём-то поговорить. Не то что с Кормаком. С тем даже несколькими словами не обменивались. Молча проходили мимо друг друга, будто и не родные. Во всём виноват отец. Он их стравливал, делал врагами, заставлял бороться за трон. Даже в детстве. Именно Кормак сделал этот шрам, когда хотел победить брата в учебном бою. Крови тогда много вылилось. Досталось обоим. Эрик же давно уже выпал из этой борьбы. К власти не имел интереса. Иногда Фергюсу казалось, что его брат намного сильнее, чем все они вместе взятые. Он мог противостоять отцу, не поддавался на хитрые интриги, держался стойко. Вот бы и ему иметь такой дух.

Принц не заметил, как в размышлениях заснул.

***

Солнечный луч коснулся ресничек, озорно пощекотал. Элиза открыла глаза. Зажмурилась и улыбнулась. Вспомнила, что сегодня тот самый день, когда они вместе с Кириэном отправятся к морю.

В дверь постучали. Она закрылась одеялом, притворившись больной. Тихо покашляла для правдоподобности.

– Ах, бедняжечка! – заверещали горничные, заполнив её комнату.

– Сегодня не тревожьте меня, – высунула нос Элиза. – Буду спать.

– Вы не спуститесь к завтраку?

– Принесите его сюда и оставьте возле двери. Не хочу, чтобы кто-то заходил.

Она ещё раз кашлянула.

– Как скажете, Ваше Высочество.

Все вышли, Элиза спрыгнула с кровати и побежала собираться. Надо взять немного еды, тёплую накидку и зеркальце. Обязательно. Не может же она за весь день ни разу не посмотреть на себя.

Пока принцесса расчёсывала волосы, в комнату без стука вошла наставница. Сказала, что король ждёт дочь к столу. Значит, от завтрака не отвертеться.

– Доброе утро, Элизабетт, – как всегда, сухо поприветствовал отец, даже не взглянув. – Присаживайся. Говорят, ты больна.

– Да, что-то нездоровится, – тихо ответила Элиза.

Он сурово посмотрел на принцессу. Ни любви, ни тепла в глазах. Но Элиза уже привыкла. Король не очень жаловал дочь, и это все видели. Держался отстранённо и даже холодно. Мама принцессы умерла, поэтому ласки и заботы девушка не знала.

Король прижал к губам платок, закашлялся, сотрясаясь всем телом. Затем захрипел, хватая воздух ртом, и снова зашёлся в кашле. Элиза присела на другом конце стола. Её обычное место. Так приучили с детства. Подальше от отца, дабы не тревожить его своим присутствием.

Эдгар с грустью взглянул на платок, побледнел и спешно убрал в карман.

– Хочу, чтобы лекари осмотрели тебя. Вдруг подхватила от меня заразу.

– Нет-нет, Ваше Величество. Я просто немного утомилась. Полежу, и всё пройдёт, – затарахтела Элиза.

– Я не хочу это обсуждать, – отрезал отец. – Ты единственная, кто может сейчас занять трон. Твой брат Саорос ещё слишком мал и слаб.

– Но я не так уж и больна, не стоит…

Король стукнул кулаком по столу так, что все приборы подскочили. Вздрогнула и принцесса. Гнетущим взглядом отец пригвоздил её к месту, будто опустил на плечи что-то тяжёлое.

– Знаю, я не воспитывал тебя должным образом, – со зловещим спокойствием проговорил Эдгар, выделяя каждое слово. – К несчастью, мои надежды на наследника не оправдались. Саорос слишком слаб. Осталась только ты.

Принцесса различила в его голосе презрительные нотки, словно отец рассуждал о чём-то унизительном.

– Поэтому слушайся и не спорь. Пока я жив, надо бы привить тебе правила приличия. Ведь ты станешь королевой.

Горький смех разлетелся по залу, будто сама мысль эта одновременно забавляла и тяготила короля.

– Вы же не собираетесь умирать, отец? – заикаясь еле слышно произнесла Элиза.

Отец как-то странно взглянул на неё закряхтел и махнул рукой, чтобы дочь начинала завтрак. Разговор был окончен. Это единственное, что поняла Элизабетт.

Она поскребла по тарелке, размышляя как же увернуться от лекарей и наставников. Раньше девушка с лёгкостью всех обманывала, сбегая через потайную дверь в своей комнате. Застилала кровать на дневной сон так, чтобы казалось, будто она спит. А сама незаметно ускользала на час или два.

Но сейчас принцесса хотела убежать на больший срок. Выйдет ли? Да и отец стал пристальнее наблюдать за дочерью, лишь только прошла помолвка. До этого надежд на неё в семье не возлагали, ожидая, когда подрастёт и окрепнет Саорос. О существовании Элизы будто забывали. А ей это нравилось. Не надоедали разговорами о замужестве, да и к учёбе не принуждали. Но в последнее время всё поменялось.

Король снова закашлялся, и, продолжая дёргать плечами, вышел.

– До свидания, отец, – задумчиво протянула Элиза, облокотившись на руку.

Такие короткие обеды уже давно не удивляли. Отец с дочерью были чужими, хоть и назывались родственниками.

Вспомнив о встрече, Элиза побежала в комнату и снова легла в ожидании лекарей. Ждать пришлось недолго. Они пощупали кисти, осмотрели горло, оставили какие-то травы и, поклонившись, ушли.

Свобода! Можно, наконец, ускользнуть. Элиза навалилась на стену, и та поддалась. Пахнуло сыростью. Внизу темнота, но принцесса хорошо знала дорогу – сбегала не в первый раз. Этот ход отыскала ещё девчонкой, сразу после слов Кириэна.

Закрыв за собой тайную дверь, она спустилась по лестнице. Руками держалась за стены, чтобы не упасть. Мрак окутал всё вокруг так, что казалось, даже голос мог пропасть в этом подземелье. Но Элиза уверенно двигалась вперёд. Два шага налево, десять прямо, один поворот, ещё немного и вот и тяжёлая дверь. Толчок – яркий свет на мгновение ослепил. Когда же глаза привыкли, Элиза быстро юркнула в конюшню, накинула седло на свою лошадь и тихонечко вывела наружу. Как всегда, долго шла по лесу.