– У меня, да. В прошлом месяце у кого-то трубу прорвало, отключили воду во всем стояке на полдня, ни руки помыть, ни в туалет сходить. А мы как раз на тот вечер с Юрием Константиновичем договорились. Я ему позвонила, объяснила ситуацию, он предложил собраться у него, он же не подо мной, у него квартира с противоположной стороны, другой стояк, с водой все в порядке.

– В гости, значит, сходила, – презрительно протянул Иван. – И как оно было? Остался порох в пороховницах или полный отстой? Коньячку для храбрости не предлагал? Или сразу виагрой закинулся?

В тот раз Анисия решила, что Иван шутит. Пусть тупо, неостроумно, даже похабно, но не всерьез же он молол всю эту чушь! Она, конечно, надулась, ответила что-то резкое, отказалась от продолжения постельных затей и выпроводила кавалера из квартиры, хотя он планировал остаться до утра. На следующий день Иван написал в вотсапе что-то покаянное, типа «ляпнул не подумавши, готов искупить», и Анисия простила его.

Спустя некоторое время конфликт повторился и форму имел уже более скандальную. В клубе друг Ивана отмечал успешную продажу своего стартапа, компания собралась большая, кто-то предложил не расходиться и прямо из клуба ехать к нему в загородный дом и продолжить веселье в приватной обстановке. Предложение было принято с энтузиазмом: впереди два выходных дня, можно оторваться на славу.

– Ты поезжай, – сказала Анисия Ивану. – А я – домой.

– Ты что? Какое «домой»? Шашлычок, барбекю, свежий воздух, простор, никаких ограничений!

– Я не поеду, Ваня.

– Да почему?

– Я на завтра договорилась с Юрием Константиновичем. Завтра суббота, мы планировали целый день блох ловить.

– Да плюнь ты! Что за детский сад, ей-богу! Позвони и скажи, что все отменяется. Все равно от твоих роликов никакой пользы. Все, ничего не хочу слушать, мы едем вместе.

– Я никуда не поеду, – твердо повторила Анисия. – И ничего не буду отменять.

Разумеется, она могла бы позвонить Пашутину и все объяснить, ничего экстраординарного в этом не было, за полгода совместной работы такие отмены не раз происходили и по ее инициативе, и по инициативе соседа, если возникали неотложные дела. Но девушке не понравилось, что Иван хотел навязать ей свое решение, да еще так грубо. Да что он о себе возомнил? Что он – пуп земли? И она, Анисия, должна менять свои планы по первому свистку? И не только свои планы, но и планы другого человека. Ни за что!

– Ну и катись, трахайся со своим дедом, – злобно прошипел Иван и добавил: – Не забудь снять ролик, как вы там кувыркаетесь, получишь наконец свои миллионные просмотры.

Он отвернулся и демонстративно обнял и усадил к себе на колени какую-то девицу из их компании. Анисия молча пожала плечами и тихонько ушла, ни с кем не попрощавшись.

Через неделю они помирились.

* * *

Выходить замуж за Ивана она не собиралась. Больно надо! С ним прикольно было проводить время, не более того. Какой из Вани муж? Курам на смех! Но пусть он будет, потому что должен же у нормальной девушки быть парень, хоть какой-нибудь. За Ваню не стыдно перед подружками, он очень симпатичный, в дорогом прикиде, у него всегда есть деньги и на карте, и наличка, если надо. А где он работает (на самом деле нигде) и сколько зарабатывает (опять же, нисколько) никого из девчонок не волновало. Он веселый, компанейский, щедрый, и вообще, у него есть папа при должности, больших возможностях и высокой зарплате.

Анисии казалось, что она нисколечко не переживала после той ссоры в клубе. Злилась – да, это правда, но насчет разрыва отношений не переживала. Не так высоко ценила девушка эти отношения, чтобы из-за них еще и переживать. Ну, во всяком случае, так она думала.

Но вопрос Юрия Константиновича застал ее врасплох.

– У тебя что-то случилось? – спросил он. – Ты какая-то не такая.

– Какая – не такая? У меня все норм.

Анисия попыталась говорить равнодушно и недоуменно, но получилось плохо. Она мгновенно рассердилась на саму себя за то, что не сумела скрыть эмоции, и за то, что эти эмоции вообще у нее были, оказывается.

– Не надо мне врать, – сухо проговорил Пашутин. – Я не спрашиваю у тебя, в чем дело и что случилось, ты не обязана мне отчитываться. Я спросил, случилось ли что-то. Имел место факт или не имел. Разницу улавливаешь?

– Ну… имел, – неохотно призналась она. – Но я не собираюсь…

– И не надо, – оборвал ее сосед. – Просто если этот факт выбивает тебя из колеи и тебе влом заниматься мошенниками, то так и скажи, никаких проблем. На сегодня закончим, а когда все уляжется – позвони, договоримся.

– Не нужно, Юрий Константинович, давайте продолжим, меня это отвлекает, – попросила Анисия.

– Как скажешь.

Пашутин, как обычно, читал электронную книгу, Анисия – научный труд по теории биотического круговорота. Но не могла сосредоточиться. Отчего ей так не по себе после ссоры с Иваном? Неужели она действительно привязалась к нему и боится, что он исчезнет из ее жизни? Они вообще не ссорились раньше, а теперь уже второй конфликт за два месяца, даже за полтора. И оба раза из-за Пашутина. Вернее, из-за того, как Ваня говорит о нем.

Анисия путалась в собственных мыслях, она не умела анализировать саму себя и мало что понимала в человеческих отношениях. Первое, что приходило в голову: ей стало обидно за соседа, неприятно, что Ванька думает о нем такие гадости. Но почему? С чего вдруг? Обижаться можно за человека, которого хорошо знаешь, который тебе дорог и близок, когда понимаешь, что о нем говорят оскорбительную неправду. А разве Юрий Константинович близок ей? Дорог? Разве она его хорошо знает? Да она вообще не знает о нем ничего, кроме того, что он полковник в отставке, дважды разведен, у него есть дочь и маленький внук, которого он, кажется, еще ни разу не видел. Он, по сути, совершенно посторонний человек, который живет в одном с ней подъезде этажом ниже. Вот и все.

Она исподтишка разглядывала Пашутина, надеясь, что он не заметит. Не толстый, даже и не полный, но грузноватый, в движениях нет легкости, сразу видно, что спортом не занимался и за формой не следил. Волосы еще не совсем седые, какие-то бурые и уже редеют, на макушке их меньше, чем сбоку. Лицо самое обычное, щекастое, гладко выбритое, не красивое и не уродливое. На носу очки для чтения, узенькие, делающие крупное лицо карикатурно смешным. Ой, а над верхней губой слева у него родинка! Надо же, столько месяцев прошло, а Анисия ее впервые заметила.

Она вдруг осознала, что за полгода ни разу не посмотрела на Юрия Константиновича внимательно. Он был для нее мебелью, подсобным рабочим, помогающим записывать разговоры с мошенниками. И потом, она вообще не имела привычки подолгу смотреть на людей, разве у нее есть на это время? Анисия все время что-то делала, куда-то бежала, чем-то занималась, стараясь совмещать уборку с косметическими процедурами, готовку – с работой на компьютере, а встречи с подругами – с общением в интернете. Даже занимаясь в фитнес-клубе, она втыкала наушники и слушала что-нибудь полезное вроде продвинутого курса английского языка или лекций по биохимии.

Следующая мысль была об Иване: ну ладно, пусть Пашутин спустя полгода так и остался для нее малознакомым соседом, но уж Ваню-то она наверняка хорошо знает… Или нет? Они встречаются почти полтора года, Анисия не ожидала никаких открытий, однако его выпады в адрес Юрия Константиновича неприятно удивили. Выходит, за полтора года она не углядела в своем парне обыкновенного быдловатого хама из подворотни. А что углядела? Веселый? Ага, бесценное достоинство, без него, конечно же, не прожить. Щедрый? Ну, для тех, кто любит халяву и подарки, это, наверное, существенный момент, но для Анисии ничего не значит. Хотя, конечно, приятно, когда ее девчонки млеют от Ваниных широких жестов и потом долго поют ему дифирамбы.

Стоп! Ей приятно? Почему? Потому что в глазах подруг она – как это говорят? Отхватила парня что надо? Выходит, для нее важен не сам Иван, а мнение девочек. Ей хочется быть на пьедестале, быть первой, быть лучшей, доказать, что хотя позиция лаборантки с высшим образованием унизительна, во всем остальном она не хуже других.

Неужели правда? Фу, какая глупость… Да нет, не может быть, она, Анисия Золотарева, никогда не была завистливой, не ревновала к чужим успехам, не пыталась выпятить себя и что-то кому-то доказывать. Или она врет сама себе?

Все это было для нее слишком сложно, чтобы разобраться с первого же раза. Но одну вещь Анисия в тот день поняла совершенно отчетливо: она не знает Ивана, не знает, чего от него можно ожидать и как он поведет себя в острой ситуации, она знает только, что под лощеной оберткой скрывается (теперь уже и не скрывается) обыкновенный тупой хам, единственное достоинство которого состоит в том, что он поднимает реноме Анисии в глазах ее подружек. «И на фига он мне нужен? – удивленно спросила себя девушка. – Хороший секс – не повод для того, чтобы терпеть глупость и хамство».

Она твердо решила: если Иван больше не объявится, так тому и быть, переживать не станет ни одной секунды. А если они все-таки помирятся, то следующий конфликт станет последним. «Зачем же ждать следующей ссоры? – шепнул ей коварный внутренний голосок. – Их было уже две, вполне достаточно, чтобы сделать выводы. Если он тебе не нужен – рви отношения прямо сейчас. Почему ты берешь отсрочку? Хочешь, как тебя учат в книжках, дать человеку второй шанс? Только это будет не второй шанс, а третий. Не многовато ли?»

Голос Анисия услышала, но не прислушалась. Уж очень комфортными во всех прочих аспектах были отношения с Иваном. Жалко было вот так сразу взять и выбросить. Да и привыкла она…

2090 год

– Ты меня заверил, что с разрешением не будет никаких проблем!

Егор Стражалковский плеснул в стакан из пузатой бутылки и залпом выпил. Он терпеть не мог двух вещей: когда все шло не так, как он рассчитывал, и когда ему отказывали. Мир должен быть устроен так, как ему, Егору, удобно, а если мир устроен иначе, то это нужно переделать.

Он был в ярости.

– Это была твоя идея! Ты пришел ко мне, предложил проект с Тоннелем, идея показалась мне перспективной, ты пообещал поддержку на всех уровнях, а теперь что? – продолжал бушевать Егор. – Сначала мне дают в качестве инструктора какую-то девку-несмышленыша, а когда я требую заменить ее – отказывают. Я вообще не понимаю, как это возможно: я плачу деньги, а мне отказывают! Где такое видано? Потом тянут с разрешением, хотя ты, именно ты, Тим, говорил, что его дадут через пару дней, максимум через три дня. Прошел почти месяц, а разрешения до сих пор нет. Как это понимать? Почему ты ничего не предпринимаешь?

Его собеседник, крупный полноватый мужчина лет сорока в хорошо сшитом костюме, выглядел огорченным. Тимофей Муратов занимал достаточно высокую должность в одной из государственных структур, чтобы не сомневаться в своих возможностях решить такой простой вопрос, как получение разрешения на Тоннель. Но отчего-то этих возможностей не хватило.

– Егор, я сделал все, что мог, – развел руками Муратов. – Даже чуть больше, чем мог. Я не понимаю, что происходит и почему не получается. Но считаю, что пора использовать более мощную артиллерию.

– И что ты предлагаешь? – прищурился Егор.

– Поговори с сестрой.

– С Эльнарой? А что она может-то? Отношения у нас натянутые, она живет в Южной Америке, мы с ней годами не видимся.

– Не с Эльнарой. С Кристиной.

Егор вытаращился на Муратова в немом изумлении.

– Ты в своем уме, Тим? На кой черт нам сдалась эта старуха? Мало того, что она оттяпывает у нас часть отцовского наследства, она еще и ведет себя, как… как…

От возмущения он задохнулся и не смог подобрать слова.

– Ну, не перегибай, – спокойно заметил Муратов. – Она ребенок от первого брака, такая же наследница, как вы с Эльнарой и Альбиной, имеет полное право на свою долю наследства отца. Что такого особенного она сделала? По-моему, ты не прав.