Я бы закатила глаза от этих повадок, но просто вежливо улыбаюсь. Включаю на телефоне диктофон.

– Сделаю запись, если вы не против.

– Нет, конечно, мне приятно думать о том, что вы будете слушать мой голос, – теперь у него жужжит виброй телефон. – Извините, – берет трубку. – Да, Ром. Нет, я работаю, важная встреча, буду чуть позже. – долго что-то слушает, – хорошо, я понял.

Внутри меня все трепещет от мысли, что это мой муж, кажется, проявляет ревность, решил у Титова узнать с кем он? Хитрец. Ничего, пусть немного понервничает и ощутит себя на моем месте.

– Так, давайте сейчас недолго, у меня скоро совещание, – Дмитрий смотрит на часы.

– Конечно, всего несколько минут, – начинаю я, а потом слушаю, как Титов на удивление положительно начинает описывать моего мужа в его профессиональном амплуа.

Все же он его друг и, кажется, умеет разделять личное и работу. Киваю и допиваю кофе под историю о том, как Роман инициировал реорганизацию филиалов ради повышения прибыльности, как вдруг вижу за окном своего мужа. Он идет уверенным шагом при полном параде в лучшем костюме в свою машину, садится и уезжает.

Титов видит мой взгляд и прослеживает за ним.

– Вы сейчас хотели к нему на интервью пойти?

– Планировала.

– Как видите, не получится, он мне звонил и предупредил, что его не будет на совещании, срочные личные дела.

– Среди рабочего дня? – хмурюсь я.

– У него тоже перерыв, как и у нас с вами, поехал на обед с женой.

Поворачиваюсь, чтобы увидеть красные габаритки черного седана.

Он что?

Глава 8

– Как обед с женой?

Рома вздрагивает от моего вопроса и включает свет на кухне. Я сижу за столом в шелковом халатике на голое тело и жду его, мокрые после душа волосы лежат на плечах, а в руке шоколадный эклер.

Изначально я купила эти эклеры в подарок Татьяне, ведь мне нужна от нее новая информация про мужа, а значит, придется немного наладить отношения. А потом еще один такой же эклер я захватила из кофейни уже вечером, когда поняла, что он может мне понадобиться.

– Ты что здесь делаешь среди ночи? – муж смотрит на электронные часы на плите, там уже почти одиннадцать.

– Жду мужа, который уехал на обед и не вернулся в офис, – рассматриваю пирожное, решаю, куда его в первую очередь укусить.

Укусила бы мужа, но он слишком далеко от меня стоит.

– На работе я твой руководитель, а не наоборот. Не обязан отчитываться, куда уехал, – снимает пиджак и накидывает на спинку стула, вид у него усталый, но, к сожалению, непонятно, что именно стало тому причиной. – Ты зачем ночью сладкое ешь? – неодобрительно указывает взглядом на пирожное.

– Не могу устоять перед эклером Титова, – я смотрю на шоколадную глазурь, как голодная кошка, и кусаю его жадно. Много, сочно, столько крема внутри, что он вылезает по краям и остается вокруг рта. Жую с закрытыми от удовольствия глазами, – шикарный эклер, – говорю сквозь стон с набитым ртом, – такой большой.

– Хватит паясничать! – Рома вырывает из рук эклер и кладет его в коробку, в которой я принесла его из кофейни. – Какого черта ты творишь? Куда ты ходила с Титовым? А главное, зачем?

Ревнует.

Я смотрю на него с вызовом, медленно собираю пальцем крем с краешка рта и еще медленней облизываю его.

– Это ты как начальник спрашиваешь?

– Как муж! – Рома наклоняется над столом, упираясь в него ладонями. Смотрю на него снизу вверх и продолжаю облизывать пальцы. Это его всегда ужасно раздражало.

– Спроси у той жены, с которой обедал, – моя коронная фраза на сегодняшний вечер. Двух зайцев одним выстрелом, он теперь точно знает, что я была с Титовым, а еще, что тот его выдал с потрохами.

– Какой еще жены, Юля? – его выражение лица едва меняется, но я много раз видела этот «покерфейс» и знаю, что так он скрывает эмоции. Или ложь.

– Ты Титову сказал, что поехал обедать с женой. Вместо совещания, – я подаюсь вперед, приближаюсь к его лицу, – симпатичная хотя бы? Красивей меня?

– Что? Тебе теперь везде мерещатся только измены и больше ничего? Я на переговоры ездил! – злится Рома, – у нас намечается очень крупный контракт с подразделением госкорпорации, ты не представляешь сколько у них условий и пожеланий! А бюрократии еще больше!

Умело выкручивается, ничего не скажешь. Хотя его секретарша Ирка, та еще партизанка, так и не призналась, куда он уехал. Вот что ей мешало просто сказать, что Воронцов уехал на переговоры? Такое незачем скрывать!

И не понять теперь главное, он это врет или Титов специально так сказал мне, чтобы перетянуть на себя внимание с Романа. Не может он и дальше ходить налево ни разу не проколовшись, все однажды ошибаются.

– Где твой галстук? – я смотрю на расстегнутую на три пуговицы рубашку, точно помню, что галстук на нем был, когда Роман уезжал из офиса.

– В машине забыл. При чём тут галстук?

– А костюм? Ты же покупал его для особых случаев, надевал только по праздникам.

– Я давно использую его как запасной, он в кабинете висел на всякий случай, вот и пригодился. Ты же меня сама из спальни выгнала ночью! – эмоционально взмахивает рукой, – я не стал тебя утром будить, чтобы рыться в гардеробе. Поспать тебе дал! А на таких переговорах нужно было выглядеть безупречно.

Я не знаю, говорит ли он правду, но вот укол совести почувствовать заставляет. Я так мало уделяла внимания тому, как он ездит на работу, что не видела, когда туда переехал парадный костюм.

– Зачем ты вообще так рано уехал? Ты никогда раньше меня не вставал, а тут вдруг ни свет ни заря?

– Юля, что это за допрос?! – смотрит на мою руку, – и хватит уже облизывать пальцы!

Я качаю головой в разочаровании и встаю из-за стола, иду к раковине и спокойно мою руки. Опять он увиливает от большей части вопросов.

Слышу, как муж сначала стоит у стола, а потом подходит ко мне. Оборачиваюсь до того, как он меня коснется. Но он делает еще более неожиданное, подхватывает меня за талию и усаживает на столешницу.

– Пусти! Ты что? – не успеваю дернуться, как он уже вжимает себя между моих коленей, я теперь как в ловушке его тела.

– Не пущу. Пока не ответишь, какого черта происходит? Что с тобой последние дни? Ты, как с цепи сорвалась!

Он слишком близко ко мне, лицо напротив моего, сердце сразу колотится как сумасшедшее.

– Ты происходишь! – упираюсь в его плечи руками, чтобы не вздумал прижаться ближе, – твое бесконечное вранье и игры! Зачем ты сожрал мою рекламную студию своей компанией? Почему никому не сказал, что я твоя жена? То это за слухи про тебя и других женщин?

– Ты меня любишь? – внезапно спрашивает он и смотрит на мои губы, я сжимаю их в тонкую линию от злости на него. Потом нервно облизываю.

Опять сбивает с толку!

– Я спрашиваю тебя о другом! Есть хоть капля правды в том, что ты говоришь? Чего ты добиваешься? Мы хорошо жили, и работа всегда оставалась за скобками наших отношений. Ты это специально все подстраиваешь?

– Отвечу, если ответишь ты. Ты меня любишь, Юля?

– Я не буду тебе подыгрывать! Скажи честно, ты мне изменяешь или нет? Хоть раз будь откровенен, ты что, не понимаешь, что разрушаешь наш брак?

– Ты. Меня. Любишь? – повторяет терпеливо, но настойчиво. Жестко даже, голос чуть дрожит от напряжения, глаза темные.

– Я люблю, – цежу сквозь зубы, – своего мужа Романа Воронцова. А вижу перед собой Ромео! Где мой муж? – несильно бью его по плечу.

– Это и есть я, – смотрит прямо в глаза с холодной уверенностью, «сталь» его темно-серых глаз режет меня не хуже ножа, – во плоти.

– Это не ты. Ты был совсем не таким! Я не знаю человека, который носит твои костюмы! Да и костюмы уже незнакомые! Он не был лгуном и бабником!

– Уверена?

– Я не понимаю, чего ты добиваешься? Помучить меня хочешь? Поиздеваться в свое удовольствие?

В душе у меня все кипит от несправедливости, ведь я столько времени была его женой, любила его искренне и бескорыстно. Мы строили свою жизнь, делили горе и радости. Все!

– Каким я был? – задает он очередной непонятный мне вопрос.

– Что это значит?

– Ты помнишь? Ну же, скажи, каким я был? Уверена, что не создала в своей голове образ, далекий от реальности?

– Рома, хватит!

Он закрывает глаза и чуть склоняет голову вперед. Я не понимаю, что он от меня хочет, но я явно этого ему не даю. Не удивительно, ведь он сам даже на простые вопросы ответить не может.

– Знаешь, что поменялось для тебя? – продолжает Рома, – ты увидела вторую половину моей жизни. Ту, что я провожу на работе, и она оказалась совсем не такой, как ты представляла. Я не сижу целыми днями как затворник в офисе, а общаюсь с очень большим количеством людей. Это часть моей работы. И женщин среди этих людей тоже очень много. Добро пожаловать в мой мир!

– Но об активном и общительном руководителе не ходят слухи, что он спит со всеми подряд!

– Не нужно додумывать то, чего нет. У тебя нет никаких доказательств, что я тебе изменяю. Не надо мои коммуникационные навыки превращать в смертный грех. Если ты помнишь, ты сама на них попалась, когда мы познакомились на конференции. Ты знала, за кого ты выходила замуж!

– Что-то я уже не уверена в этом, – отодвигаюсь как можно дальше.

– Может, ты просто забыла? А теперь не можешь собрать по кускам, что давно начало разваливаться? Может, это ты ищешь повод?

– Ты на что намекаешь? – от этого заявления я уже почти теряю дар речи.

– Ни на что, – сам отходит, бросая меня на столешнице, – я такой, какой я есть, и меняться не собираюсь. Если тебя это настолько не устраивает, что ты готова устраивать мне скандалы каждый день, то учти, что рано или поздно все твои предположения превратятся в правду.

Я открываю от шока рот и не знаю, что сказать. Это что, уже прямая угроза начать изменять открыто, если я не перестану пытаться раскопать правду?

–– Так что прекрати весь этот цирк! Хватит за мной следить и провоцировать, ты ничего этим не добьешься, кроме как сама испортишь нашу с тобой жизнь! А ты явно этого не хочешь!

Глава 9

Если почти бессонной ночи после «разговора» с мужем мне было недостаточно, то утром меня ожидает еще один сюрприз. Я стою перед своей машиной на подземной стоянке жилого комплекса и не могу понять, как это могло произойти.

Как?!

Тут же охрана, камеры, жильцы все приличные.

Но на моей малышке спущены все четыре колеса, и не просто сдулись, а порезаны, в них зияют длинные неровные дыры.

Я абсолютно потеряна и смотрю на это, как будто мне снится страшный сон. Стою с сумочкой в руках, на шпильках, одетая и накрашенная по дресс-коду для офиса.

Куда бежать и что делать, не понимаю.

– Юль, что-то случилось? Ты чего тут… – слышу голос мужа со спины. Он сегодня встал позже меня, но вот догнал на стоянке, наши места для парковки рядом. – Это что за чертовщина? Подержи!

Вручает мне кожаную папку, в которой носит документы, если надо поработать дома, а сам обходит мою машинку со всех сторон. Присаживается возле колес и хмурится. Тихо выругивается себе под нос.

– Охрана называется, стой тут, я сейчас! – рычит и идет быстрым шагом в сторону лифтов, пункт охраны на первом этаже комплекса.

– Ром! Мы опоздаем! Я такси возьму! – кричу ему вдогонку, подозревая, что он собирается ругаться с теми, кто не выполняет свою работу, охрану имущества жильцов.

– Стой тут, я сказал! Никуда ты не опоздаешь!

Я остаюсь на стоянке и обнимаю его папку. Она так знакомо и тепло пахнет натуральной кожей, мужем, а меня немного колотит внутри. Что-то я стала совсем нервная.

Но то, как сейчас ведет себя Рома, меня еще больше ставит в тупик. Со вчерашнего дня он со мной не разговаривал, мы ходили друг мимо друга по квартире, будто соседи в коммуналке. А тут…