Задерживаю дыхание, и тошнота медленно отступает, оставляет за собой привкус желчи во рту.

Кажется, сейчас я бы отдала всё на свете, только бы не возвращаться обратно в дом предателя. Но, увы, в столице я чужая…

Все мои родственники живут за тысячи километров от столицы в Сибири, а друзей у меня не осталось. После свадьбы я полностью растворилась в своей семье, и общение с университетскими друзьями сошло на нет.

Трясущимися пальцами заказываю такси и вбиваю адрес загородного особняка, который я когда-то называла своим домом…

Дорога до дома кажется мучительно долгой…

Я гнала от себя навязчивые мысли, заставляла себя думать о чём-то ином, но, увы. Все попытки выкинуть из своего сознания картину того, как мой мужчина целует другую, обернулись для меня ничем.

Загородный дом, к проекту дизайна которого я приложила немало усилий, словно по щелчку пальцев стал для меня чужим. Нет в нём больше той атмосферы любви, которую он хранил в себе когда-то. Наше семейное гнёздышко развалилось у меня на глазах.

Очередной приступ тошноты заставляет пошатнуться. И если бы я не успела ухватиться за перила лестницы, ведущей на второй этаж, наверняка бы упала.

Честно признаться, приступы страшной по силе тошноты меня некоторым образом пугают.

Последнюю неделю я чувствовала лёгкое недомогание и легкое, едва заметное подташнивание, но не придавала этому никакого значения.

Однако сегодняшние приступы по своей силе я не могу сравнить ни с чем.

«А если я беременна?» – навязчивая мысль начинает крутиться у меня в голове, словно на перемотке.

Я столько раз видела одну несчастную полоску на тесте, что уже не верю в иной результат…

От одной только мысли, что симптомы, преследующие меня последнюю неделю, могут быть предвестниками долгожданной беременности, руки начинают дрожать.

На трясущихся ногах иду в ванную комнату и на нижней полочке под раковиной нахожу нераспечатанную пачку тестов…

Трясущимися руками открываю упаковку, провожу необходимые манипуляции и замираю в мучительном ожидании результата.

Мне невероятно страшно.

И сейчас меня пугает не одна полоска, а неизвестность. Павел отказался от меня, пренебрёг мной в пользу какой-то нахалки.

С замиранием сердца беру тест в руки.

Внутри меня всё мгновенно обрывается. Мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас.

Если и в самом деле судьба сжалилась надо мной и подарила мне малыша? Что тогда? Что меня ждёт впереди?

Выдохнув, смотрю на тест…

Внутри меня всё мгновенно обрывается. Сердце исполняет нервную чечётку, лёгкие забывают, как дышать…

– Две полоски… – срывается с моих губ.

Три года, три немыслимо долгих года мы с моим мужем ждали этого дня. Ждали вместе, а дождалась одна я… Нет больше нас. Есть только он и есть только я…

И мой крохотный малыш, о котором мерзавец не должен узнать.

– Любимая, я дома, – моего слуха касается баритон мужчины, которого я когда-то называла своим мужем.

Глава 3

Сердце начинает стучать, как заведённое.

Павел нагулялся и как ни в чём не бывало вернулся домой…

Сколько же времени я жила в обмане? Сколько месяцев, если не лет, Павел изменял мне?

– Родная, ты где? – голос мерзавца доносится до меня из коридора.

Прихожу в себя и сжимаю кулак, в котором всё это время лежал тест на беременность, с такой силой, что белеют костяшки.

Надо уничтожить улику. Мерзавец не должен узнать, что я беременна… Предатель не имеет права называть себя отцом моего ребёнка!

Комкаю тест и прячу в карман брюк.

Шаги, доносящиеся до меня со стороны коридора, усиливаются. Ещё мгновение, и предатель увидит меня.

Бросаю взгляд в сторону зеркала и ужасаюсь. Тушь размазалась по всему лицу, глаза красные.

Нет, Павел не должен видеть меня такой… Предатель не увидит ни единой слезы в моих глазах!

В следующее мгновение я уже стою за шторкой с включенной водой.

От коснувшегося моего слуха скрипа дверной петли нервно вздрагиваю.

– Викуся? – произносит Павел и перешагивает через порог.

– Я в ванной, прости, что не встретила тебя. Выйди, пожалуйста, – отвечаю, сдерживая дрожь в голосе.

– А я сегодня пораньше закончил с делами. Время только шесть, а я уже дома, – произносит мужчина в ответ.

Мою просьбу покинуть ванную он игнорирует и продолжает стоять по ту сторону шторки.

– Викусь, а ты ничего не хочешь мне сказать? – произносит фразу, от которой моё сердце на мгновение останавливается.

– Я-я? – голос невольно дрогнул. – В каком плане?

– В том самом, родная, в том самом. Ты беременна?

Внутри меня всё мгновенно обрывается. Руки начинают нервно дрожать, а голова идёт кругом.

– С ч-чего т-ты взял? – из последних сил стараюсь скрыть дрожь в голосе, но выходит паршиво.

– Ну как с чего? – ухмыляется. – Разорванная пачка из-под теста валяется на полу.

Чёрт… Как же так? Я совсем забыла про упаковку!

Отчаяние овладевает мною. Я хотела скрыть беременность от мерзавца, молча уйти и забрать свою тайну с собой… Тайно родить, воспитать, и чтобы мерзавец и близко не приближался к моему ребёнку. Однако всё тщетно: спрятав заветный тест с двумя полосками, я напрочь забыла про упаковку…

– Викуся, всё нормально? – из собственных мыслей меня выводит опротивевший голос мужчины, которого только сегодня утром я называла своим мужем.

– Д-да, всё х-хорошо, – любая попытка унять нервную дрожь в голосе ни к чему не приводит. С каждым новым словом я лишь сильнее выдаю свою ложь…

Из последних сил стараюсь успокоиться. Громко вздыхаю и, к моему удивлению, выдавливаю из себя притворно спокойный голос:

– Прости, но на этот раз снова лишь одна полоска…

Страшный приступ тошноты накрывает меня. Кажется, ещё немного, и я не сумею сдержаться…

– Одна полоска, – на выдохе произносит предатель.

– Прости… – шепчу в ответ.

– Ладно, Викусь, мойся. Не буду тебя отвлекать. Люблю тебя, родная, – произносит Павел притворно-фальшивым голосом и наконец покидает ванную комнату.

Дав волю своим эмоциям, начинаю плакать.

Сегодня первый раз, когда я позволила себе обмануть Павла. Трудно в это поверить, но за пять лет брака не возникало ни единой ситуации, в которой мне приходилось лгать. В отношениях с мужем я была абсолютно честна. А он, как оказалось, напротив, врал мне при каждом удобном случае…

Скидываю с себя промокшую одежду, достаю из кармана помятый тест и забрасываю в стиралку.

В другой бы ситуации я сохранила свой долгожданный тест с двумя полосками на память, но не сегодня. Я не должна оставлять ни единой улики, свидетельствующей о моей беременности.

Мерзавец не должен не заметить ничего подозрительного. Для него всё должно быть максимально буднично.

Пока Павел не догадывается о том, что я застала его за изменой, пока он не знает о двух полосках, я в выигрышном положении.

В противном случае я просто не знаю, как он себя поведёт. Боюсь, что, узнав про мою беременность, мерзавец не даст мне развода и продолжит систематически мотать мне нервы. А этого мне точно не нужно! Он и так причинил мне немало боли, хватит!

Он нашёл, кем меня заменить. Вот пусть она ему и рожает, а я не буду! Я далека от мнения «погуляет – вернётся». Если гулял – не возвращайся!

Сильный приступ тошноты подступает к самому горлу.

Я сдерживалась из последних сил, давила позывы, как могла. Но сейчас терпеть совершенно не осталось сил…

– Викуш, у тебя точно всё нормально? – моего слуха касается взволнованный голос Павла.

Нервно вздрагиваю. Откуда он взялся? Я не слышала, как он пришёл…

– Д-да, – успеваю произнести перед очередным приступом.

– Уверена? Отравилась или, может быть, всё-таки? – взглядом указывает на зарозванную пачку. – Ты же знаешь, что тест может показать ложный результат. Правду скажет только УЗИ.

Сердце на мгновение замирает.

– Я ела круассан сегодня утром. Наверное, не повезло, и отравилась, – на выдохе произношу я.

– Круассан говоришь. А если нет? Собирайся, прямо сейчас поедем в больницу, – с некоторой ухмылкой в голосе произносит мужчина, которого ещё сегодня утром я называла своим мужем.

Обжигающие слёзы в очередной раз скатывают по моим щекам. Нет, я не могу позволить Павлу раскрыть мою тайну! Я не позволю, предатель не посмеет узнать, что под моим сердцем поселился малыш. Наш родной малыш, которого мы так ждали…

Глава 4

– Я не доеду… Давай завтра, – говорю первое, что приходит на ум, лишь бы только Павел согласился отложить поход к доктору.

– Не доедешь? – смотрит на меня подозрительным взглядом.

– Да. Мне очень плохо, правда. Давай завтра, в противном случае мне станет только хуже, а тебе придётся ехать в химчистку, – привожу свой, кажется, сильный аргумент.

– Ладно, завтра так завтра, – наконец соглашается и отступает. – Но если тебе станет хуже, я вызову бригаду скорой помощи. Ладно?

Утвердительно киваю.

– Я могу тебе сейчас чем-то помочь?

Когда-то бы я сочла его вопрос как проявление искренней заботы, но не сегодня. Сейчас для меня не секрет, что за каждым проявлением заботы скрывается ложь…

– Спасибо, всё хорошо. Занимайся своими делами, я правда нормально, – выдавливаю из себя слабую улыбку.

– Уверена? Мне не сложно. Я могу помочь, – не отступает.

Отрицательно киваю и произношу в ответ:

– Не нужно. Всё правда хорошо.

– Ладно, тогда я закажу еду из ресторана. Чтобы сегодня у тебя и в мыслях не было подходить к плите. Хорошо? – поцеловав меня в лоб, уходит.

– Да, спасибо… – тихо произношу себе под нос.

Когда-то мне было за счастье готовить для Павла. Моя душа пела, когда он ел и хвалил приготовленную мною пищу.

Пока я находилась в ванной, я несколько раз задалась одним и тем же вопросом: почему? Почему Павел не разорвал со мной отношения, если разлюбил? Почему не ушёл к любовнице, а гулял с ней у меня за спиной? Зачем ему я, если у него есть под боком такая плодовитая?

Впрочем, списав меня в пустоцветы, Павел круто ошибался. Как оказалось, врачи были неправы, и я всё-таки смогла забеременеть.

Кажется, сейчас я могу ответить на свой вопрос. Горскому просто удобно, когда я рядом с ним. Ведь дома его всегда ждала чистота и свежеприготовленная вкусная еда. Наверное, только за эти умения он и ценил меня…

– Что же делать, что же делать? – едва различимо шепчу себе под нос.

Честно признаться, как спастись от предателя, я не знаю. Ладно, сегодня Горский не стал насильно тащить меня к доктору и отступил, но завтра ситуация может развернуться совершенно иным образом. А этого сейчас мне нужно меньше всего…

Не знаю, но на ум приходит только один способ решения проблемы: надо бежать от предателя как можно раньше. Бежать сломя голову, уезжать далеко, туда, где предателю и в голову не придёт искать меня.

Казалось бы, гуляешь – гуляй! Мы бы могли развестись как цивилизованные люди, и каждый бы продолжил жить своей жизнью, но нет…

Зная характер Горского, я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что, узнав о моей беременности, он никогда не даст своего согласия на развод. Подкупит своих дружков, и заявление отклонят, словно его никогда и не было.

– Я беременна от твоего мужа… – вспоминаю фразу, с которой началось моё знакомство с любовницей моего мужа.

Горский мечтал о детях, просто бредил навязчивыми мыслями о рождении наследников. Но, к сожалению, долгие три года прошли даром. Но сегодня всё изменилось. Я беременна, и его любовница тоже…

Как ни крути, а одна из нас останется у разбитого корыта. Как бы Горскому не хотелось, но в нашей стране многоженство запрещено, и ему никто не позволит узаконить свой гарем.