– Тридцать фунтов, господа! – увеличил ставку англичанин, уже начиная злиться. Слуга по его знаку достал из кармана бумажник и, отсчитав нужную сумму, вскинул купюры над головой.

– Смени воду и протри чистой, – тихо приказал боцман, окинув взглядом Сашкину работу.

Кивнув, парень подхватил ведро и поспешил к борту. Быстро сменив воду, он вернулся обратно, но доделать работу не успел.

– Пятьдесят фунтов! – яростно выкрикнул англичанин и, не увидев желающих, обратил внимание на работающего парня. – Эй, ты. С ведром. Сюда иди, – приказал он, ткнув в направлении парня боксерской перчаткой.

Сказано это было по-английски так, что для парня не было проблемой сделать вид, что он не понял, что обращаются к нему. Он и вправду не знал этого языка. Впрочем, он изначально старался держаться так, чтобы его прикрывали зеваки, и смотрел на ринг только краем глаза.

– Я сказал, подойди сюда, парень, – прорычал британец, подскакивая к веревке.

Боцман незаметно толкнул Сашку, и тот, выпрямившись, удивленно посмотрел на странного пассажира.

– Вы ко мне обращаетесь, мсье? Простите, но я не говорю по-английски, – произнес он с безупречной вежливостью.

– Я уже понял, – хмыкнул британец с заметным презрением. – Я предлагаю тебе бой, парень. Судя по твоей физиономии, драться ты умеешь. Пятьдесят фунтов, если продержишься против меня три минуты по часам моего слуги.

– Я не знаю правил этой борьбы, мсье. Я умею драться только так, как дерутся на улицах. А там, как известно, правил не бывает, – пожал Сашка плечами, снова берясь за швабру.

– Я тебя не отпускал, – снова принялся яриться британец.

– Простите, мсье, но я нахожусь на службе и должен выполнять свои обязанности, – вздохнул парень, покосившись на боцмана.

Им на помощь протолкался вахтенный офицер и, с ходу сообразив, что происходит, попытался урезонить буйного пассажира.

– Сэр, этот матрос находится на вахте, и я не могу допустить, чтобы он развлекал только вас, – произнес он на хорошем английском.

– Здесь достаточно много пассажиров, которым скучно, – моментально нашелся британец. – Прикажите ему выйти в ринг. Это нас всех развлечет, – добавил он, презрительно усмехаясь.

– А если он нанесет вам увечье? – снова попытался разрулить ситуацию офицер. – Я не могу допустить, чтобы наш пассажир пострадал. Это плохо скажется на нашей репутации.

– Ерунда. У вас куча свидетелей, что я сам вызвал его и предложил деньги, – не унимался британец.

– Я не могу ему приказать подобное, – пошел офицер в отказ.

– Боитесь, что в его лице окажется битой вся ваша империя? – расхохотался англичанин.

– Саша, сумеешь его побить? – потемнев лицом, спросил офицер, развернувшись к парню всем телом.

– Зашибу ведь дурака, ваше благородие. Я солдат, а не спортсмен.

– Да и хрен с ним, – выдохнул офицер, явно разозлившись после слов британца. – Главное, не убей.

– Так мне долго еще ждать? – снова послышался голос задиры. – Или вы тут все окончательно струсили?

– Мсье, как я уже говорил, я не знаю правил этой борьбы, но я готов с вами драться. Но имейте в виду. Я буду драться только так, как сам умею, – отложив швабру, решительно заявил Сашка, которому это бахвальство тоже начало действовать на нервы.

– Отлично! – радостно усмехнулся британец. – Дерись, как хочешь, парень. А чтобы тебе было веселее, слушайте все, – он повысил голос, развернувшись к собравшимся. – Я плачу этому парню пятьдесят фунтов, если он продержится против меня три минуты. И по одному фунту за каждый его удар, который он сумеет мне нанести. Теперь, – тут он повернулся к вахтенному офицеру, – и вы, и ваш экипаж свободны от любых обязательств. Иди сюда и становись в середину, – скомандовал он Сашке.

Нырнув под веревку, парень быстро закатал рукава и, покрутив головой, разминая шею, встал перед противником, чуть согнув руки в локтях. Британец, гоголем пройдясь по рингу, встал в картинную стойку, держа кулаки перед лицом. Сашка чуть не расхохотался, глядя на это зрелище. Противник сделал короткий шаг вперед, одновременно выбрасывая левую руку ему в лицо. Парень, ожидавший чего-то подобного, начал двигаться одновременно с ним.

Делая шаг в сторону, он открытой правой ладонью резко ударил его в локоть выброшенной руки и тут же врезал левым кулаком в бок. Не останавливаясь, он двинул противника кулаком под ухо и, задумчиво посмотрев на растянувшегося на досках палубы британца, решительно направился к его слуге. Выдернув у растерявшегося мужика деньги, он отсчитал пятьдесят три фунта и, подняв их над головой, громко объявил:

– Пятьдесят фунтов за бой и по фунту за каждый из трех ударов.

Потом, убрав деньги в карман, он вышел из ринга и, подхватив свой инвентарь, поспешил убраться с палубы. Зеваки проводили его растерянными взглядами, не решаясь возразить. Слуга, очнувшись, поспешил привести своего хозяина в сознание. Убрав инвентарь в подсобку, Сашка вернулся в свою кандейку. Там его и нашел улыбающийся боцман.

– Ну, ты ему и врезал, – со смехом проговорил он, присаживаясь на койку рядом с парнем. – Пришлось к доктору отправлять. А тот ему постельный режим прописал. Силен, приятель, – закончил он, хлопнув парня по плечу.

– Говорил же, я солдат. Я так и зашибить могу, – усмехнулся в ответ Сашка, пожимая плечами.

– Теперь верю, – решительно кивнул боцман. – Ладно, Саша. Пока суд да дело, есть к тебе еще поручение. В каюте первого помощника полы помыть надо. Он как раз на вахте. Сделаешь, и до вечера свободен.

– Сей момент сделаю, – кивнул Сашка, поднимаясь.

Они поднялись на офицерскую палубу, и боцман, открыв нужную дверь своим ключом, быстро показал ему, что именно нужно делать. Потом, отходя к двери, добавил:– Тут тебе одного ведра хватит, так что закройся на всякий случай. А будешь уходить, просто вот эту пимпочку поверни и дверь захлопни. Он потом сам своим ключом откроет.

– Сделаю, Макар Лукич, – кивнул Сашка, принимаясь за дело.

Вымыть полы в двух небольших комнатках дело не сложное. Управившись, он подхватил чистую тряпку и быстро прошелся по всем поверхностям. Что ни говори, а угольная пыль имеет странную способность проникать куда угодно. Так что сделать это было необходимо. Сашка уже заканчивал, когда взгляд его неожиданно упал на рабочий стол офицера и наткнулся на роскошный морской атлас.

Не удержавшись, парень отложил тряпку и, отерев руки о штаны, аккуратно открыл его. И уже с первых страниц не мог остановиться. Абрис побережий, знакомый ему с самого детства, оказался совсем иным. Здесь Азовское море было соединено с Каспием несколькими реками, протекавшими вдоль Кавказского хребта. Италия имела совсем другую форму, а Крымский полуостров только выступал в море, не имея никаких заливов, вроде Каркинитского.

Захлопнув атлас, Сашка вдруг почувствовал, что ноги его не держат, и, опустившись на палубу, сжался в комок, обхватив руками колени. Только теперь он отчетливо понял, что оказался не только не в своем теле, но еще и не в своем мире. И что возврата к прежнему не будет никогда. Это осознание напугало его, выбив из колеи. И если раньше он воспринимал окружающую действительность как какое-то приключение, отмечая его словно краем сознания, то теперь он вдруг понял, что это его новая жизнь. Парень словно завис в собственном испуге. Не замечая ничего вокруг, он раскачивался, сидя на палубе и тихо подвывая.

Из этого состояния его вывела чья-то рука, потрясшая парня за плечо, и участливый голос негромко спросил:

– Александр, что с тобой?

Вздрогнув, Сашка вскинул голову и, увидев хозяина каюты, принялся тяжело подниматься на ноги, попутно утирая ладонями лицо. Он и сам не заметил, как заплакал.

– Простите, ваше благородие. После контузии у меня такие приступы иногда бывают. Я все сделал уже, когда накатило.

– Да, я вижу, – поспешно кивнул первый помощник, поддерживая его за локоть. – Это ты от боли так скулить начал? – не удержавшись, спросил он.

– Угу, – мрачно вздохнул Сашка.

– Так, может, доктора позвать? – участливо предложил офицер.

– Не беспокойтесь, ваше благородие. Боцман меня до вечера отпустил. Так что отлежусь, – поспешил заверить его парень. – Мне сейчас только тишина и покой нужны.

– Ну, ступай, голубчик, ступай, – кивнул офицер, провожая его до двери.

Механически убрав ведро и швабру в подсобку, Сашка добрался до своего закутка и, улегшись на койку, с головой укрылся одеялом. Сейчас ему было так плохо и страшно, что хотелось просто выть. Или забиться туда, где его никто не найдет. Сам того не замечая, он принялся тихо поскуливать, словно маленький, заблудившийся щенок. Незаметно последовавший за ним офицер, подобрался к двери и, прислушавшись, растерянно покрутил головой. Потом, быстро поднявшись на палубу, он нашел боцмана и, отдав ему указания, вернулся в свою каюту.

* * *

– А может, останешься? – предложил Макар Лукич, пыхнув трубкой. – Парень ты справный, работать умеешь. А что людей сторонишься, так оно и понятно. Да только и матросы наши к тебе уже привыкли. Особенно после того, как ты того британца побил, – с усмешкой закончил он.

– Благодарствую, Макар Лукич, – улыбнулся Сашка в ответ. – Да только не мое это. Да и трудно мне здесь. Ну, сам подумай, какая на меня надежда, ежели вдруг снова скрутит. И вас всех подведу, и дело испорчу.

– Это да, – смутившись, нехотя согласился боцман. – Ну, смотри. Надумаешь, милости просим. А работу подходящую найду. Не сомневайся.

– И в мыслях сомневаться не было, – тихо рассмеялся Сашка, которому боцман живо напоминал армейского старшину.

Вот уж у кого не забалуешь. Для старого прапорщика сидящий без дела солдат был сродни красной тряпки для быка. А занятия для подобных сачков он придумывал просто виртуозно. Парень вздохнул и, вынырнув из воспоминаний, удивленно посмотрел на стоящего рядом боцмана. Тот, достав из кармана какую-то аккуратно свернутую бумажку, протянул ее парню и, расправив усы, пояснил:

– Адрес тут, в Одессе, и денег малость. На первое время.

– Да как же так, Макар Лукич? – растерялся Сашка. – Я ж за проезд работал.

– Не гоношись, – сердито сдвинул боцман брови. – Это тебе матросы промеж себя собрали. За британца того. Ловок, бес. Из наших его никто б побить не смог. А ты запросто. Вот они и решили… В общем, бери, не сомневайся. И не обижай людей отказом. А адрес на тот случай, коли в Одессе задержаться придется. Там вдова старого моего дружка живет. И не дорого, и покойно тебе будет.

– Благодарствую, Макар Лукич, – растерянно пролепетал Сашка, аккуратно убирая сверток в карман.

Потом, подчиняясь какому-то наитию, он развернулся к боцману всем телом и, приложив к груди правую ладонь, медленно поклонился в пояс.

– Гм, ты это… – смутился боцман. – Не мне кланяйся. То матросам нашим. А вообще, никакой ты не француз. Наш ты. Исконный, – вдруг высказался он.

– То, Макар Лукич, одному Богу известно, – выпрямившись, грустно улыбнулся парень.

Кивнув, боцман вздохнул и, развернувшись, направился на нос. Проводив его взглядом, Сашка поспешил в свою кандейку. За вещами. Судно уже входило в порт Одессы и готовилось швартоваться. Так что и этот этап его путешествия подошел к концу. Теперь Сашке предстояло в очередной раз преодолеть бюрократический барьер, и можно будет отправляться дальше. Дождавшись, когда пассажиры сойдут на берег, он подошел к трапу и, сам того не ожидая, развернулся.

Все свободные от вахты матросы столпились на палубе, молча глядя ему вслед. Растерянно улыбнувшись, Сашка поклонился собравшимся в пояс и, откашлявшись, громко сказал:

– Благодарствуйте, братцы, за добро да за помощь. Даст бог, отдарюсь, чем смогу. Храни вас Господь.

– Тебя храни, Ляксандр, – послышалось в ответ.