– Обязательно, можете не сомневаться, – крикнул Афанасий закрывающейся двери. – Выходной… – пробормотал он. – Кто бы мне еще позволил не являться на службу в воскресенье? Слышь, чертяка, чайник уже нагрелся. Кончай зубы показывать, неси мне чаю и подлей водки. Что-то у меня нервишки расшалились, успокоиться надо.

К особняку князя Афанасий подъехал на извозчике. И даже выбрал экипаж получше и побогаче. А что, мог себе позволить.

Во дворе его встретил княжеский фамильяр, Афанасий его помнил, но очень смутно.

– Ты Афанасий? – спросил черт. – Его светлость приказали проводить тебя.

– «Тебя»? – удивленно переспросил Афанасий. – Послушай, дружочек, ты хоть знаешь, зачем меня сюда позвали? Я, может, стану твоим хозяином.

Черт осмотрел Афанасия с ног до головы.

– Это вряд ли, – вынес он вердикт. – Здесь много таких побывало. Попрошаек. Только без чертей.

– А тебе не кажется, что с колдуном…

– Следуй за мной, – отрезал черт.

Но Афанасий, напротив, остановился и сделал несколько шагов назад. Из-за его плеча вылетела серая молния.

Несколько секунд во дворе клубами стояла пыль. С треском рухнуло дерево. Потом пыль осела, и стало видно, что серая химера придавливает к земле крупного и изрядно подранного боевого петуха.

– Довольно, назад, – лениво произнес Афанасий.

Чертяка снова оказался за его плечом.

На шум выскочила прислуга, сзади, держась за сердце, бежал князь.

Афанасий сосредоточился и обратился к силе своей крови. И почувствовал фамильяра.

– Иди-ка сюда, дружочек, – отдал он приказ.

Петух засеменил к нему на куриных лапах.

– Облик смени на человеческий.

Черт уставился на него испуганными глазами, но тут же опустил взгляд.

– На колени, голову ниже, руки за спину, – Афанасий критически осмотрел черта, – ну, более-менее… Вот так черт стоит перед колдуном. Запоминай, второй раз повторять не буду.

К ним подбежал князь.

– Что тут происходит? – воскликнул он, переводя дух.

– Черта вашего воспитываю. Что, непослушен стал?

– Меня слушает… – пробормотал князь, – а вот сыновей совсем не хочет…

– Видать, не всех, меня-то слушает.

Князь горестно вздохнул и оглядел погром во дворе.

– Я же просил не брать свою бестию…

– Уж простите великодушно, должность такая, мне без черта к власть имущим являться никак нельзя…

Афанасий ожидал, что законные дети князя примут его в штыки и за обедом будут всячески пробовать насмехаться. И был готов.

Но как ни странно, обед прошел очень мирно. Может быть, тому способствовала драка во дворе, может – присмиревший фамильяр, старательно прислуживающий за столом, а может, и черт Афанасия, стоящий навытяжку за спинкой кресла. Князь поддерживал светскую беседу, расспрашивал о делах и службе. Афанасий красочно рассказал о паре особо кровавых дел. Княгиня бледнела и прикрывала рот платком. А у княжичей горели глаза. Старший даже вполне поддерживал разговор и задавал вопросы.

После обеда князь пригласил поговорить в кабинет.

– Смотрю я, Афанасий, – издалека начал он, – схитрил ты насчет черта своего. Вышколен он у тебя знатно, каждого движения пальца слушается.

– Ну а что вы хотели, ваша светлость, – усмехнулся Афанасий, – я же колдун. Уж с чертом как-нибудь слажу.

– Вот об этом-то и речь, – подхватил князь, – оставайся-ка ты в родном доме. Наследником, конечно, не станешь, но фамилию свою дам, целиком, а не как сейчас этот твой огрызок. И содержание назначу поболе, чем ты в своей Канцелярии получаешь. А ты с фамильяром управишься и семью защитишь. Сам понимаешь, без колдуна в семье всякое случиться может.

Афанасий обвел взглядом богато обставленную комнату. Появился фамильяр и поставил на стол чашки с чаем.

– Нет, – ответил Афанасий, – не хочу. Я привык жить один и как мне нравится. А князей я все больше арестовываю. Да и черт у меня казенный, от него не откажусь.

– Можешь на службе остаться, я похлопочу, тебя повысят.

– И этого мне тоже не надо. Сделаем вот как, – он повернулся к фамильяру, который как раз собирался выскользнуть из кабинета, – подойди ко мне, дружочек.

Черт подошел и встал, как его и учили.

– Ты семью защищать будешь. А если забалуешь, мой брат немедленно пошлет за мной. И тогда берегись. Понял?

– Понял, ваша све… – пробормотал фамильяр и замолк на полуслове.

– Ну вот и отлично.

А на следующий день явился посыльный с письмом.

Помимо небольшой записки в конверт была вложена тысяча рублей.

Сперва Афанасий хотел деньги сразу отослать, но потом передумал.

Отдал их чертяке:

– Спрячь, пусть лежат, может быть, когда-то пригодятся.

Глава 5
Заговор, часть 1. Ассамблея его сиятельства

1746–1747 годы

– Как я до такого докатился… – пробормотал Афанасий, оглядывая свой белый, выполненный точно по указу жюстокор с зеленым воротником, серебряным шитьем по обшлагам и такими же серебряными кисточками возле петель. Кюлоты в цвет камзола дополняли образ.

Черт беззастенчиво оскалился и полил на рукава хозяина духи, специально для этого купленные во французской лавке. По комнате распространился едкий мускусный запах.

– Боже… что за гадость… – скривился Афанасий.

– Для привлечения дам, – пояснил чертяка.

– Каких, к лешему, дам?..

– Да как же? Танцы ведь будут. – Черт продолжал лыбиться.

– Что за танцы? – опешил Афанасий.

– Да вы разве не читали приглашение, хозяин?

– Что там, говори, – велел Афанасий, уже подозревая недоброе.

– Так танцы, торжественная часть, игры и ужин ожидаются. – Черт поклонился, скрывая за этим жестом беззастенчивую ухмылку.

– А ты чего зубоскалишь? – одернул его Афанасий. – Тебе тоже весело не будет. Черта в парадную залу никто не пригласит, не положено это. Просидишь весь вечер на цепи в чертячьей где-нибудь в подвале, ожидая меня и изучая рисунок на полу.

Но нарядного черта, которому по случаю выхода в свет был приобретен новый голубой, расшитый цветами камзол, угроза колдуна не проняла.

– А то я на цепи не сидел, – нисколько не расстроившись, ответил он.

– Ух и наглый ты стал, разбаловал я тебя, – беззлобно проворчал Афанасий, – ну ладно, давай тащи туфли.

Одевшись, Афанасий еще немного повздыхал и поохал. Положенные по этикету часы ему заменял колдовской прибор. А вот трость придется взять. Некультурно это, без трости.

Новая должность принесла новые заботы. Две недели назад колдун получил официальное приглашение на рождественскую ассамблею в доме его сиятельства нового главы Канцелярии. По слухам, поводом для приема послужила благость всемилостивейшей императрицы, щедро пролившаяся на напудренный парик графа и краем зацепившая все подвластное ему ведомство.

И ладно бы просто прием. Но вот же беда: танцы, игры какие-то… Афанасий сроду не играл ни в какие игры, разве что в детстве в деревянную лошадку. До игр ли байстрюку в Академии? Но отказаться или не явиться к свеженазначенному начальнику было невозможно.

Собравшись с духом, Афанасий повелел:

– Все, беги за экипажем. И на цену не смотри, бери приличный, все же в графский дом едем.

Экипаж подъехал к величественному зданию близ Синего моста.

Черт открыл дверцу, колдун вышел и огляделся.

Фасад сиял яркими огнями, а главный вход украшали еловые ветви. У дверей грозно возвышались разодетые лакеи.

– Многовато лоску, как думаешь? – спросил Афанасий и, не дожидаясь ответа, протянул руку:

– Давай цепь.

Черт вытащил из кармана серебряную цепочку с мизинец толщиной и присел на корточки. Афанасий привычным движением приладил цепь к его ошейнику и застегнул замок. По закону в присутственных местах колдун должен держать черта на поводке.

– Ну что же, вперед. – Афанасий намотал конец цепочки на руку, затянутую в лайковую перчатку, и потянул черта за собой. Тот поднялся и послушно пошел в шаге за левым плечом.

В преддверии аванзала у колдуна забрали форменный плащ. Подошедший лакей поинтересовался его именем и званием.

– Куда определить черта, любезный? – спросил у него Афанасий.

– Черта берите с собой, ваше благородие, – ответил лакей.

Колдун и черт удивленно переглянулись. И Афанасий направился к высоким, сияющим позолотой дверям.

– Их благородие старший колдун Канцелярии ея величества господин Репин, – громогласно объявил церемониймейстер, открывая двери.

Афанасий чуть не подпрыгнул от неожиданности. Расфуфыренные дамы и господа обернулись. К счастью, всеобщее внимание длилось всего миг. Афанасий поспешил убраться из центра огромной залы, где и без него было тесно: помимо толпящихся гостей, солидное пространство занимала огромная, длиннолапая, нарядно украшенная ель. Блеск свечей, часть из которых оказалась приторочена прямо к веткам, отражался в драгоценных каменьях, развешанных в равной мере на ели, колоннах и присутствующих дамах, отчего каменья загадочно мерцали.

Осторожно обойдя удивительную конструкцию, колдун подошел к окружающим ее колоннам, за которыми скрывалось множество столов. Устроившись рядом с сервированным на французский манер закусками столиком, Афанасий огляделся. Дамы для будущих танцев в зале действительно имелись, и не только дамы, но и девицы. Афанасий узнал несколько важных господ из начальства, которых сопровождали жены и дочери. Присутствовал и глава московской конторы, его Афанасий знал лично, значит, и из других губерний начальники тоже заявились. Но ни с одним из них не было черта. Очень странно… Его собственный чертяка, уже хорошо воспитанный, встал в шаге от колдуна, низко опустил голову и замер, глядя в пол. Высокородные гости сбились в небольшие кучки у столов, пили вино, беседовали и смеялись. Играла легкая музыка. Афанасий прислонил трость к столу, взял бокал с вином с подноса у важно проплывающего мимо прислужника и попробовал.

– Ну и гадость, – с отвращением скривившись, тихо пробормотал он. И поставил бокал на стол.

Наверное, стоило присоединиться к обществу главы московской конторы. Хоть какой-то знакомый.

Афанасий потянул черта за цепочку, намереваясь перебраться к группе коллег, когда услышал знакомый голос:

– Ваше благородие, Афанасий Васильевич!

Афанасий обернулся. К нему спешил Резников, подчиненный колдун-канцелярист. А позади колдуна виднелся черт.

Резников был старше Афанасия и служил дольше. Когда Афанасий только поступил в Канцелярию подьячим, то ходил в помощниках у Резникова. И, гляди-ка, теперь его начальник. Но уже немолодой колдун не обижался, работал честно, был человеком ответственным и исполнительным. И недавно даже раскрыл серьезное дело.

Подойдя к Афанасию, он поздоровался, а черт его склонился почти к самому полу.

– Вы только посмотрите, господин старший колдун, – рассмеялся Резников, – всего две недели он у вас пробыл, а как прочно к вам прикипел.

– Это хороший черт, – ответил Афанасий, приветствуя подчиненного кивком головы, – при должном обучении хорошо послужит. Вы уж постарайтесь, господин Резников.

– А как же, – лицо Резникова приобрело хитрое выражение, – я сразу приметил, что он к вам неровно дышит. И допросил со всем тщанием. Узнал, государь мой, некоторые ваши секретики и теперь всенепременно буду пользовать.

– Пользуйте на здоровье, – разрешил Афанасий, – мне не жалко.

Мимо снова прошествовал слуга с бокалами, и Резников схватил один.

– Да неужто! – воскликнул он. – Как же их сиятельство расстарались! Не пожалели денег. Это же шампанское господина маркиза де Шетарди! Щедрый нынче у нас начальник.

И Резников принялся смаковать противное вино.

– Изысканный вкус… – восторженно прошептал он.

Афанасий посмотрел на него с сомнением. Резников был дворянином из незначительного разорившегося рода, на восемь братьев – один крепостной. Но все туда же: вкусы у него и манеры.

Афанасий еще раз попробовал шампанское, в носу защипало. Он закусил новомодной ветчиной, и вышло не так уж и плохо.

– А как вам ель? – решил он поддержать светскую беседу. – Виданное ли дело, обрядили дерево, как девицу, каменьями.