– Хотелось бы глубже, ваше высочество.

Зрачок Александра расширился, взгляд потемнел, и он приоткрыл губы на выдохе.

– Ты устала? Может, хочешь есть, пить или нужно время на отдых? – севшим голосом поинтересовался он.

Внизу живота заныло, но совсем не от мыслей о еде.

– Нет.

– Отлично, потому что я не настолько святой, чтобы ждать дольше.

Ответ Александр не услышал, заткнув Агате рот поцелуем. Раскованным, глубоким, алчным до чужой любви. Агата с таким же рвением ответила на ласку, цепляясь за ворот его кафтана, чтобы притянуть как можно ближе. Не отрываясь от её губ, Александр стянул с неё верхнюю одежду, подхватил под бёдра и усадил на стол. Она замычала, когда он избавился от её рубашки, разорвав ткань спереди. Протест оборвался стоном: Александр прикусил её нижнюю губу и торопливыми поцелуями спустился на грудь. Горячие ладони прошлись по животу. Александр отстранился на мгновения, чтобы стянуть с неё сапоги и сбросить собственный кафтан на пол. Агата приподнялась, помогая снять с неё штаны и нижнее бельё разом. Она осталась лежать на столе и хрипло дышать, пока руки Александра ласкали её бёдра. Встав между её разведённых колен, он жадно вбирал в рот то один сосок, то другой, заставляя Агату стонать и выгибаться; лёгкие укусы посылали волну дрожи по всему телу.

Голова кружилась от нахлынувшего удовольствия, кровь стучала в ушах, когда он подхватил её и переместился на единственный в кабинете диван. Агата раздосадовано зашипела, оказавшись у него на коленях: она была абсолютно голой, пока кожу Александра скрывали рубашка и штаны. Он тихо смеялся, а она трясущимися пальцами сражалась с его одеждой. Агата оставила неравную борьбу с рубашкой и просто занялась штанами. Александр сменил веселье на стон сквозь зубы. Он схватился за её талию и застонал в голос, стоило ей опуститься на него во всю длину. Агату тряхнуло от ярких долгожданных ощущений, а звуки, издаваемые Александром, сводили с ума. Они оба замерли, привыкая и пытаясь отдышаться. Опьянённый, развязный взгляд Александра остановился на её обнажённой груди.

– Кажется, у меня сердце ненадолго остановилось, – едва слышно выдохнул он.

Агате хотелось рассмеяться, но вместо этого она тряхнула головой, позволив длинным волосам рассыпаться по обнажённым плечам, и качнула бёдрами. Александр издал ещё один звук удовольствия и с немым изумлением уставился на Агату. Она приподнялась лишь немного и снова опустилась вниз. Александр задышал тяжелее. Он через голову поспешно стянул с себя рубашку. Агата губами приникла к его шее, вдыхая знакомый запах кожи. Теперь уже Александр приподнял её бедра и резко опустил на себя, вырвав у Агаты стон.

– Вот так. Достаточно глубоко, маленькая Мара? – раздался насмешливый голос над ухом.

– Вы можете лучше, ваше высочество, – елейным тоном возразила Агата.

Александр протяжно выдохнул, а после его губы вновь накрыли один из твёрдых сосков. Он жадно втянул его в себя; Агата задрожала, ощутив руку между бёдер, пока вторая крепко обвила талию, не позволяя ей отодвинуться. Пальцы умело нашли чувствительную точку, и волна приятных ощущений стала обжигающе горячей, удовольствие болезненно нарастало, когда Александр намеренно касался одного и того же места. Он держал крепко, не давая двигаться вверх-вниз по его члену и достигнуть оргазма раньше, чем он позволит. Агата извивалась, молила о продолжении, зовя его по титулу, специально возбуждая Александра ещё больше. Она захлёбывалась стонами и вдохами, ногтями впивалась ему в плечи. Казалось, что тело обжигал огонь, но пик желанного удовольствия оставался дразняще далеко, чтобы сжечь её целиком.

Она издала всхлип облегчения, когда Александр завалил её на диван и наконец взял ускоренный темп. Ей хватило ощущения веса его тела и нескольких мощных толчков, чтобы вскрикнуть и получить волну удовольствия. Ещё два толчка Александр наслаждался долгожданной близостью, а затем с тихим стоном кончил. Агата продолжила чувствовать ласковые поглаживания, пока Александр прикосновениями успокаивал её дрожащее тело. Ненавязчивая цепочка поцелуев по ключицам расслабляла, Агата ощутила пьяную улыбку на губах и потянула Александра за плечи, молчаливо прося об объятиях. Он прижал её к себе, оставив трепетный поцелуй на виске.

– Я люблю тебя. И не вынуждай меня расставаться так надолго, весь имеющийся запас терпения я исчерпал, – пробубнил Александр, лицом зарывшись в волосы Агаты.

– Прости, сама не ожидала, что всё настолько затянется.

– Что-то произошло?

– Ничего такого, что требовало бы обсуждения именно сейчас. – Агата приподнялась на локте, погладила щёку Александра, невесомо провела пальцами по его лбу, скуле и губам, запоминая каждую и так знакомую черту.

Ей нравилось его немного повзрослевшее лицо. По-прежнему молодое для его истинного возраста, без единого признака старения, но черты стали резче, и так уверенный взгляд приобрёл ту самую непоколебимую неуступчивость, когда он был намерен стоять на своём. Его зловещая сдержанность разгоняла кровь, пьяня и возбуждая. Агата ощутила его пальцы на своих губах и невольно втянула два, дразняще коснувшись языком. Александр мгновения помедлил, наблюдая, а потом резко сел, заставляя и Агату принять сидячее положение.

– Нет, продолжить я намерен на кровати, – заявил он после очередного поцелуя.

Агата улыбнулась и кивнула, согласная, что диван слишком мал. Она хотела встать, чтобы накинуть разбросанную одежду, но Александр остановил, схватив за руку.

– Что это? – спросил он, проведя ладонью по её предплечью вверх.

На внутренней стороне были царапины с бледными красными пятнами и неровностями.

– Ничего особенного. Из-за одного упыря задела крапиву.

Возникшее напряжение отпустило Александра, плечи расслабились. Он аккуратно погладил её раненое предплечье, уложил ладонь на ожог. Агата не успела возразить, как приятное тепло разлилось по руке, отметины на глазах исчезали.

– Тебе не нужно тратить силы на такие мелочи, – в очередной раз напомнила она, пока Александр наклонился, чтобы поцеловать вылеченную кожу. Щекочущие прикосновения вызвали у Агаты смешок, стерев озабоченное выражение лица. – Не стоит лечить каждую ссадину.

– Стоит, если это ссадина доставляет тебе хоть малейшее неудобство. Если я в состоянии избавить тебя от боли, то сделаю всё ради этого.

Необходимые возражения встали поперёк горла, будучи недостаточно весомыми, глубокими и истинными для той любви, которую она испытывала к нему. Видеть его, прикасаться, чувствовать кожей было настолько приятно, что даже больно. В груди нестерпимо ныло, не хватало места для эмоций, которые Александр умудрялся в ней вызывать, говоря подобные слова.

Агата напряглась, когда он пристальнее рассмотрел её тело, обращая внимание не на обнажённую грудь, а на бледный синяк на рёбрах. Его пальцы прошлись по зажившим глубоким ссадинам. Александру удалось их отыскать лишь потому, что цвет кожи отличался – Агата старательно залечила все полученные травмы до возвращения домой. В этом помогали не только травы и мази, но и их связь, которая неустанно лечила раны Агаты, справляясь в разы быстрее, чем её собственный организм. Она не хотела, чтобы он понял, но Александр слишком внимательный и до раздражения проницательный. Его поднятый на неё взгляд выражал неодобрение.

– Ты опять это сделала, верно?

– Что «это»?

Попытка сбить с толку не удалась.

– Подставлялась сама, защищая всех Мар, хотя они взрослые и способны позаботиться о себе.

– А ещё они способны умереть, в отличии от меня.

– Не твоя вина, что их отметила Морана. И не тебе нести ответственность за чужие жизни. На всё воля твоей богини, она заберёт их, когда придёт время, и ты не сможешь этому помешать. Попытка защитить их, становясь живым щитом, не сделает других Мар бессмертными, не убережёт от кончины, если ей суждено наступить.

Агата свесила голову; она погладила плечи Александра, успокаивая себя его теплом. Она разумом понимала истину. Более того, была согласна, но неясное бремя ответственности преследовало с самого детства. Сперва она жертвовала своей сохранностью ради Анны, а после завершения войны с Аракеном им с сестрой вдвоём пришлось вырастить целое поколение новых Мар. Агата не намеревалась брать на себя ответственность за их жизни, понимая, что они с сестрой сделали всё, что могли, и дали воспитанницам в разы больше свободы, чем было когда-либо дано им самим. И всё же стоило Агате отправиться с кем-то из юных девушек на бой с нечистью, как она не могла хладнокровно наблюдать за их сражением. Агата предпочитала сама разобраться с максимальным количеством противников.

– Вы прекрасно воспитали Мар. Я видел их навыки, проверил сам. Не идеально, даже далеко до вашего с Анной уровня, но они справятся и с каждым годом будут становиться сильнее. Дай им стать самостоятельными, ты не можешь быть рядом всегда.

Взвешенное мнение, очевидная истина и уравновешенный тон вместе с аккуратными поцелуями в плечо успокоили. Агата ощутила счастливую улыбку на собственных губах и блаженное отсутствие тревог. Александр умел отгонять страх потерь и собственной смерти, словно из любого лабиринта сомнений он находил выход, а конец одного пути делал началом следующего. Гнетущее предчувствие, что терзало её последний месяц, отпустило, и Агата решила насладиться удовольствием от возвращения домой.

Глава 5. Илья

Желудок издал жалобное урчание. Илья с разочарованным стоном выпрямился и посмотрел на небо, прикидывая, успеет ли к обеду. Утром он перехватил маленькое яблоко, торопясь вернуться на место собственного позора. Найти стоянку грабителей было несложно, те, разумеется, уже удрали куда подальше. Однако Илья вернулся сюда не за ними, а в поисках одного из своих кинжалов, который ему подарила Агата на пятнадцатилетие. Всеми подарками он очень дорожил и надеялся, что оружие просто где-то выпало в потасовке, а не подонки умыкнули. Заметив пропажу, на рассвете он торопливо собрался, впопыхах схватил яблоко в качестве завтрака и рванул в лес, надеясь, что вернётся быстрее, чем Александр спохватится и вспомнит о тренировке. Обычно с возвращением Агаты первые несколько дней наставник пребывал в настолько расслабленном и умиротворённом настроении, что сам забывал о каких-то занятиях. Сегодня же Илья и вовсе надеялся, что он из постели раньше полудня не выберется. Вместе с Агатой в их жизнь возвращалось то самое ощущение непринуждённости и спокойствия, делающее обычную повседневность счастливой.

Илья выругался, глянув под соседний куст, но следов кинжала не обнаружил. Его время вышло, и пора возвращаться, если он не желает, чтобы близкие начали волноваться. Проглядев густой подлесок, Илья немного помешкал, но всё-таки сменил зрение. В этот раз мир привычно окрасился в серые тона, а окружающие деревья, камни и кусты стали полупрозрачными, напоминая свои бесплотные копии, как если бы весь мир сделался призрачным. Илья расслабился, не заметив хаоса нитей в стволах или в самой земле. Юноша приметил белку и нескольких птиц в кронах деревьях. В отличии от людей, у животных было по две нити жизни, а вид он определял по полупрозрачным контурам.

Оттряхнув край распахнутого кафтана, Илья тяжко вздохнул, но насторожился, расслышав хруст ветки. Его взгляд безошибочно метнулся в нужном направлении, рука сжалась на рукояти кинжала. Прищурившись, юноша вгляделся сквозь десяток деревьев, стараясь рассмотреть незваного гостя. Может, олень? Или же кто-то из грабителей был глуп и вернулся на старое место стоянки?

Юноша лишился дара речи, заметив странность, которую вчера посчитал игрой воображения, когда оглядывал лес. Он даже списал всё на спутанное зрение после удара головой. У этого кого-то были три нити, но бледные, полуживые, как у мертвецов. Умирающий старик или старуха? В лесу?