– Маруся! – это уже Рей, его голос был ближе.

Мара поморщилась. Это имя, словно детская игрушка, раздражало ее, но Рей любил дразнить сестру, называя ее полным именем.

– Ладно, идем, не отстанут же, – вздохнула она.

Выпрямившись, она вышла из-за широкого дерева, но тут же простонала – рыжие волосы зацепились за колючий куст.

– Вот ты и попалась! – Рей ухмыльнулся. – И заметь, не мы тебя поймали, а ты сама. Потому что ты – женщина, и твой удел – рожать и ждать мужа из похода.

– Надо их обрезать, – Мара дернула волосы, оставив на ветках рыжий клок, и прикусила губу от досады. – И не смей равнять меня со всеми! Я не буду такой. И я вышла сама, вас никто не звал!

Саймон и Рей смотрели на хрупкую девушку. Саймон хмурился, думая, как наказать сестру, чтобы она больше не сбегала и не тревожила мать. Рей же, как всегда, улыбался.

– Пойдем, мама ждет. Ты ее расстроила, – сказал Саймон.

– Да, Мар, она была зла, отчитала нас при всем отряде, – добавил Рей.

– Так вам и надо, – фыркнула Мара, шагая вперед, раздвигая огромные листья и переступая через ветки, поваленные недавним ураганом.

На дороге Саймон остановил ее, схватив за руку.

– Ты была у Хильды? Тебе же запретили к ней ходить.

– Не твое дело! – огрызнулась Мара. – Мне завтра восемнадцать, я взрослая.

– Вот именно, – Саймон нахмурился. – А сегодня приедут женихи. Мама готовит ужин.

– Женихи? – Мара замерла. – Какие еще женихи?

– Человеческие, надеюсь, – хмыкнул Рей, подходя к своему коню, который нервно дернулся, почуяв Беса. – Хотя тебе, Мар, нужен сам дьявол, чтобы тебя укротить.

– Мара, это серьезно, – Саймон смотрел строго, в его зрачках отражался отблеск солнца. – Тебе велели не слушать россказни Хильды.

– Почему? – Мара дернула руку, пытаясь вырваться. – Разве ты сам не хочешь знать, что будет? Разве не мечтаешь увидеть тот мир, о котором говорят отцы?

– Это их судьба, не наша, – отрезал Саймон.

– Нет, их судьбу предсказали! – возразила Мара. – Ты плохо слушал Кару в детстве. Отпусти, больно!

Саймон посмотрел на свою ладонь, сжал кулак. Он еще не умел контролировать силу, что бурлила в нем. Мара пошла вперед рядом с Реем, позади – Бес.

– Так что сказала Хильда? – спросил Рей, обнимая сестру за плечи.

– Странно все, – Мара вздохнула. – Я думала, увижу мир мамы и Анны, но ничего такого. Жар, горячий ветер, песок под руками – мелкий, желтый, повсюду. И мужчины… двое.

– Мужчины? – Рей рассмеялся, обернувшись к Саймону. – Слышал? Сестренка повзрослела, о мужчинах заговорила!

Мара не улыбнулась. Тот взгляд из видения все еще стоял перед глазами, и от него становилось не по себе.

Глава 3

– Платье? – Мара скептически приподняла бровь, глядя на мать.

– Очень красивое платье, – мягко, но твердо ответила Лиза, указывая на темно-синее одеяние, разложенное на кровати. – А еще туфли и прическа.

– Мам, ну пожалуйста, можно без этого? – Мара умоляюще сложила руки. – Я же не ребенок, чтобы наряжать меня в платьица и заплетать косы!

– Нет, нельзя, – отрезала Лиза, ее голос был полон материнской непреклонности.

– Но…

– Никаких «но», Мара.

Девушка с явным отвращением покосилась на платье, затем перевела взгляд на свои потрепанные кожаные сапоги, штаны, порванную в нескольких местах рубашку и жилет. Ее привычный наряд, пропахший лесом и свободой, был ей куда милее. Но сегодня, похоже, от платья не отвертеться.

– Я уже не маленькая, мама, – Мара упрямо вскинула подбородок. – Ты знаешь, и я знаю.

– Тогда докажи это, – Лиза посмотрела ей в глаза, ее лицо оставалось непроницаемым. – Соверши хоть один взрослый поступок. Надень платье. Веди себя достойно. Не хами, не шути над гостями и, упаси тебя, не перебивай отцов – ты знаешь, как они этого не любят.

Мара тяжело вздохнула. Столько запретов, словно вся ее жизнь – сплошной список «нельзя». Она бросила взгляд на мать, надеясь уловить хоть намек на слабость, но Лиза была непреклонна. Слишком долго Маре все позволяли – отцы баловали, братья покрывали, и теперь Лиза пожинала плоды этого попустительства.

– Это правда? – Мара резко обернулась. – На ужине будут женихи? Или Рей все выдумал?

Лиза не дрогнула, ее лицо оставалось спокойным, но глаза выдавали тень тревоги. Она знала свою дочь: малейший намек на слабость – и Мара тут же воспользуется этим.

– Мы пригласили знатных гостей из соседних земель, – ответила Лиза, тщательно подбирая слова. – И я прошу тебя, веди себя достойно. Ты не просто девчонка с окраины, ты – единственная дочь Великих Гуров, наследница Запретных земель. Наша гордость. Помни об этом.

– Вот именно, единственная! – Мара вскинула руки. – Раз я одна, могли бы забыть про замужество! У вас два сына – пусть отцы займутся их судьбами!

– Считай, что я этого не слышала, – Лиза нахмурилась. – Но отцы еще не знают о твоем утреннем побеге к Хильде. И поверь, им это не понравится.

– Им вообще ничего не нравится, – буркнула Мара, скривившись.

Избежать ужина с чужаками, приехавшими разглядывать ее, словно диковинного зверя, не удастся. Ладно, решила она, пусть смотрят. Она будет молчать и пялиться в тарелку, чтобы не навлечь гнев отцов. Завтра ее день рождения, и портить праздник себе самой ей не хотелось.

Мара неохотно скинула одежду и забралась в горячую ванну, приготовленную Карой. Погрузившись в воду, она задумалась, все еще под впечатлением от утреннего видения у Хильды – те мужчины с закрытыми лицами, их жгучие глаза, полные опасности. Лиза присела рядом, аккуратно убрав длинные рыжие волосы дочери, чтобы не намочить их.

– Все хорошо? – спросила она, заметив напряженное лицо Мары. – Ты какая-то встревоженная.

– Нормально, – отмахнулась Мара. – Просто не выспалась.

Лиза мягко улыбнулась, но ее взгляд стал серьезнее.

– Знаешь, когда я носила Саймона, все ждали, что от трех Великих Гуров родится могучий наследник, наделенный невероятной силой. Пророчили трудности, но все прошло легко. Саймон еще в утробе дал мне свою силу, будто оберегая. С Реем было сложнее – он, как и сейчас, был капризным, буйным, не хотел появляться на свет. Но ты… – Лиза замолчала, ее глаза потеплели. – Хрупкая, маленькая, но в тебе была такая мощь! В ночь, когда ты родилась, Бес не подпускал к моей кровати никого, кроме Кары. Даже отцы были бессильны перед ним.

– Мам, ты рассказывала это сто раз, – Мара закатила глаза, но уголки ее губ дрогнули в улыбке.

– Расскажу и в сто первый, – Лиза добавила в воду несколько капель из стеклянного флакона. Комната наполнилась ароматом спелых ягод и цветов, словно они перенеслись в райский сад. – Ты опять была у Хильды, хотя я запретила. Ты упрямо ищешь ответы, но судьбу нельзя узнать заранее. Ты сама ее создаешь своими поступками.

– Может быть, – возразила Мара, глядя на танцующее пламя свечи. – Твоя судьба была встретить отцов, и ты ничего для этого не сделала. Ты сама говорила: все из-за романа, что написала бабушка Анна. Она привела тебя к ним, верно? Разве это не судьба? Она знала, видела! И я хочу знать как бабушка.

– Да, – Лиза вздохнула. – Если бы я не взяла ту книгу, ничего бы не случилось. Но иногда лучше не знать, что ждет впереди. Иначе можно испугаться, сделать неверный шаг. Лучше принимать то, что приходит.

– Я не хочу принимать, – Мара сжала кулаки. – Я хочу выбирать сама. Хочу видеть мир за стенами крепости, за снежными пиками Запределья, за полями с урожаем. Хочу путешествий, приключений, а не замужества!

– Всему свое время, моя девочка, – Лиза нежно провела рукой по ее плечу, но вдруг замерла, ее взгляд остановился на пламени свечи. Сердце сжалось от дурного предчувствия, словно тень опасности нависла над ними.

– Мам? – Мара повернулась, встревоженная. – Что с тобой?

– Ничего, – Лиза тряхнула головой, отгоняя видение. – Ты что-то спросила?

– Расскажи, как ты попала в наш мир, – Мара наклонилась ближе. – И как ты возвращаешься в свой? Я знаю, вы с отцами иногда пропадаете на дни, говорите, что в гостях, но это же не так.

Лиза поджала губы. Говорить о способе перемещения, особенно с дочерью, она не хотела. Вместо ответа она провела мыльной губкой по плечам Мары, разглядывая татуировку вдоль позвоночника – древнее заклинание на смерть врагам. Улыбнулась невесело: какие враги могут быть у дочери Великих Гуров? Но за эту выходку Мару едва не наказали.

– Мам? – Мара нетерпеливо дернула плечом.

– Ничего интересного, – уклончиво ответила Лиза. – Выходи, пора делать прическу.

– Прическу? – Мара округлила глаза. – Мы об этом не договаривались!

– Мы вообще ни о чем не договаривались, – Лиза прищурилась. – Я твоя мать, и ты будешь слушаться.

– Вот возьму и сбегу! – Мара всплеснула руками. – Будете знать!

– Не угрожай, – Лиза нахмурилась. – Если отцы услышат, посадят тебя под замок, а Беса – на цепь.

Мара фыркнула, но выбралась из ванны, обернувшись мягкой тканью. Она плюхнулась в кресло перед большим зеркалом. Лиза распустила ее волосы, медленно проводя гребнем по рыжим прядям, таким же, как у нее самой. В Маре смешались черты всех родителей: глаза Кая, буйный нрав Арона, но, увы, ни капли рассудительности Грея.

– В полночь тебе исполнится восемнадцать, – тихо сказала Лиза, ее голос дрогнул. – Моя девочка уже такая взрослая.

– Взрослая, а силы никакой, – буркнула Мара. – У тебя она появилась в двадцать пять, да? Это слишком долго.

– Терпения в тебе тоже нет, – Лиза улыбнулась, собирая пряди на затылке дочери. – Вот, держи.

Она закрепила волосы заколкой с изумрудной лилией – старинной, ценной реликвией их рода.

– Это бабушки Анны? – Мара коснулась заколки.

– Была ее, потом моя, а теперь твоя, – ответила Лиза. – Она принадлежит младшей женщине рода Великих Гуров.

– А если есть прическа, можно без платья? – Мара хитро прищурилась.

– Нельзя, – отрезала Лиза.

– Да, да, помню: вести себя прилично, не болтать лишнего, лучше молчать, – Мара закатила глаза, но тут же стала серьезнее. – А Беса можно взять?

– Нет.

Мара лукаво улыбнулась, но быстро посерьезнела. Расстраивать мать не хотелось, а отцов – тем более. Ну, зато можно будет отыграться на братьях.

Глава 4

– Ни слова, Рей! – Мара грозно ткнула пальцем в брата, ее брови сошлись в суровой гримасе. – Я тебя предупредила!

– Да ладно, Мар, ты правда красавица, – Рей широко ухмыльнулся, не обращая внимания на угрозы младшей сестры. – Это платье тебе идет. Настоящая невеста! Хотя, – парень задумчиво почесал подбородок, – невесты вроде в белом ходят, да, мам? Так принято в твоем мире?

– Я тебя предупреждала! – Мара прищурилась, ее голубые глаза сверкнули, как лед под солнцем. – Еще одно слово, и тебе не поздоровится!

– Необязательно белое, – Лиза мягко улыбнулась, подходя к дочери. – Когда мы с вашими отцами давали клятвы любви, я была в красном.

Она поправила изумрудную заколку в рыжих локонах Мары, ее пальцы скользнули по скулам девушки. В отблесках свечей Мара была словно драгоценный камень – яркая, сияющая, с чертами Кая: те же чувственные губы, длинные ресницы и пронзительные голубые глаза.

Чертенок, прикидывающийся ангелом. Но стоило ей открыть рот, и вся нежность растворялась в ее дерзости и непокорности.

– Все хорошо? – Лиза внимательно посмотрела на дочь.

– Да, если Рей заткнется, – буркнула Мара, бросив на брата грозный взгляд.

Рей лишь рассмеялся, а Саймон, как всегда, молчал, лишь коротко кивнув сестре. Братья были одеты в черные сюртуки, украшенные вышитыми лилиями и мордами диких псов – символом Великих Гуров Запретных земель.