Мы сидим в учебке. Это отдельное здание метрах в пятидесяти от плаца. Сейчас в нём кроме нас никого нет, и я уверен, что это – подарок майора. Думаю, он прекрасно понял, что нам с парнями надо обсудить как минимум мой арест. Как максимум… Я даже не знаю, с чего начать.

– Причина ареста? – помогает мне Львов.

– Кража артефакта из сейфа графа Горчакова, – отвечаю.

– Ну, Камень, ты даёшь! – расширяет глаза Токсин. – Когда успел? А чё именно стырил-то? Оно того стоило? Ай! Ты чего? – Это Палей отвешивает ему приличный подзатыльник.

– Если бы Каменский что-то украл из сейфа графа Горчакова, он точно не сидел бы сейчас здесь, – отвечает Львов. – Его же выпустили?

– Под подписку о невыезде, – дополняю я.

– Тем не менее. Значит, это подстава. Но кому надо подставлять тебя?

– Без понятия.

Ну серьёзно? Про Шанка знает только Лекс. А значит, сказать при всех о сумке божественной длани я просто не могу. С этим признанием придётся подождать. Но кое-что рассказать я всё же могу.

– Лекс? – Я обвожу взглядом комнату. – Проверь.

– Что… А, – понимает он и закрывает глаза. С минуту что-то шепчет себе под нос, шевеля пальцами.

Я успеваю насчитать по меньшей мере четыре плетения.

– Тут никого нет, – наконец говорит он. – Даже странно. Но на расстоянии минимум двадцати метров пусто. Можешь говорить спокойно. Я проконтролирую радиус.

Пока я рассказываю о сейфе Горчакова и артефакте британской короны, у парней реально отвисают челюсти.

– Бастард, а бастард, – ехидно растягивает губы Палей. – Если графа казнят за измену, а Максимилиан не вернёт свой дар, у тебя есть все шансы стать главой рода.

– Давай лучше ты поднимешь восстание, я его подавлю и за особые заслуги получу титул графа, – фыркает Токсин.

– Кстати, насчёт восстания, – вспоминаю. – Лекс, у твоего отца есть какая-то база пропавших одарённых?

– Есть, конечно. Зачем тебе?

– Так… встретил кое-кого, когда портанулся из камеры. На память пока не жалуюсь – хочу узнать, есть ли те люди в базе.

На самом деле я не уверен, что узнаю в пропавших людях тех монстров с вырванными источниками, которых видел в подземелье Колдуна. Там, куда меня вынес портал. Но чем гоблин не шутит.

Если Колдун крадёт одарённых не только чтобы изменять их для вылазок в разлом, но и чтобы отбирать у некоторых источники, – это ещё одна монета в копилку моей будущей мести ему. Ведро золота!

– То есть портанулся ты далеко не в тот подмосковный лесок, о котором рассказал Баканову и адвокату, – понимающе кивает Львов. – Остальное будешь рассказывать?

– Позже.

– А что насчёт отморозков, использовавших портал в камере? – спрашивает Ильин. – От них можно получить какие-то ниточки к их заказчику.

– А ничего, Егор, – отвечаю ему. – Когда утром в камере меня не досчитались, их попытались допросить.

– И?

– И всё было бессмысленно. На допросе они молчали, поэтому Баканову пришлось вызвать менталиста. Тот сказал, что их разум разрушен.

– Кто-то пробрался в камеру?

– Вряд ли. Но мой адвокат выдвинул неплохую теорию по этому поводу. Видимо, была ментальная добавочка в портале, который они задействовали. Два в одном. Я портанулся, а откатом им выжгло мозги. Это теперь зомби, не люди.

– А кто твой адвокат? – интересуется Палей.

– Урусов.

– Ого… – уважительно тянет он.

– Всё, шухер, – внезапно говорит Лекс. – Через тридцать секунд мы будем не одни. Но про базу я понял. Сделаю, что смогу.

– Для начала выпроси у Зверевича смартфон, – хмыкает Палей.

Мы поднимаемся.

И к тому моменту, как в учебку заглядывает знакомый по ночи офицер, мы уже вовсю заняты делом: Львов чертит Палею на доске схемы плетений, Токсин перебирает учебники, а мы с Ильиным старательно медитируем.

Глава 5

В ответ на мой стук Зверевич открывает дверь и какое-то время смотрит мне за спину. Словно хочет найти там кого-то другого.

Жду.

– Заходи и садись, чего стоишь истуканом. – Майор наконец кивает мне на стул около своего стола. Потом отходит к окну и с силой трёт ладонями лицо. – Ну? Чего хотел?

Предложение сесть я игнорирую. Как и непривычное обращение на «ты». Обычно с курсантами майор вежлив до зубовного скрежета. И настолько же ехиден. Сейчас же Зверевич выглядит так, словно по его лицу стадо сайгаков просайгачило. Проверка добила или что?

– Господин майор, хотел бы поблагодарить вас за помощь.

– Помощь? – Он непонимающе смотрит на меня.

– За видеозапись. И за ваши показания. Если бы не вы…

Он делает нетерпеливый взмах рукой.

– Господин князь… вы всерьёз ставите мою помощь выше помощи графа Хатурова? Лестно… Но не стоит. Я сделал то, что было необходимо. Если это всё, вы можете идти.

Ну, идти так идти. Я сказал всё, что хотел. Важно показать человеку, что его помощь не осталась незамеченной. На этом строится мир. И связи. Что он будет потом с моей благодарностью делать – мне до Шанкровой задницы. Ну почти.

Разворачиваюсь к дверям. И уже в спину ловлю привычно-ехидное:

– Господин Каменский… Если вы… ну так, внезапно… решите покинуть лагерь раньше положенного срока… Знайте: я ни разу не против.

Киваю, пряча улыбку. Видимо, здорово майора достали мои приключения. Постоянно прикрывать зад малолетним аристо – это вам не пивную башню в одно рыло усосать. Есть от чего устать.

А ещё Зверевичу явно позвонил адвокат Урусов, вытащивший меня из следственного отдела. И неофициально попросил не препятствовать, если мне приспичит покинуть лагерь.

Зато теперь у меня есть официальное разрешение отсюда свалить. Что очень к месту. Урусов прав: хотя меня и выпустили под подписку о невыезде из области, хотя обвинение против меня довольно шаткое – я всё равно под следствием. И пока я не докажу, что невиновен, вопрос останется открытым. А значит, мне надо снова попасть в разлом. И найти чёртов британский артефакт.

Ещё где-то в глубине души теплится мерзкое чувство вины. Не то чтобы мне нравился Максимилиан Горчаков. Но я старше этого пацана на сотни лет. Моё дело – защищать таких желторотых, как он. А не подставлять их под удар духовного зверя – в данном случае духа дракона, которым когда-то был мой Шанк, бывшая рука бога Карха.

Но артефакт из сейфа Горчакова украл не Шанк.

Я практически уверен, что пропавший артефакт сейчас в разломе.

Когда была повреждена защита, установленная вокруг столицы, на окраине открылся разлом. А неподалёку от него – ещё один, который обнаружили мы с Лексом Львовым. И в него ушли, не став с нами сражаться, кинотры – псы из разлома. А их вожак держал что-то под брюхом третьей парой лап… Готов поклясться всеми конечностями бога Шанкры – это и был артефакт из сейфа Горчакова. Потому что таких совпадений просто не бывает.

Артефакт спёрли псы-кинотры.

Ну или не сами псы, а тот, кто передал им это чёртово достояние британской короны…

Но куда именно они утащили артефакт?

Открыть разлом я могу. Но я не дебил, чтобы искать то, не знаю что, причём не знаю где. Зато точно в курсе, кто может мне помочь. Зефирка, которую я встретил в разломе. Дух, укравший тело погибшей дочери князя Назарова.

Она хотела, чтобы я нашёл её собственное тело, и я обещал об этом подумать. Если заключить с ней сделку – это возможность отыскать артефакт.

Будь девушка жива, у меня появился бы шанс расплатиться с Назаровым за то, что он вернул мне клуб «Золотой гранат». Но Зефирка говорила, что вселилась в найденное тело. О жизни речи не было. К тому же прошло уже несколько лет…

Ладно, там будет видно.

Вопрос в том, как найти саму Зефирку. Хотя предполагаю, надо открыть разлом там, где я из него вышел, – в подмосковном лесу, во владениях того лешего. Скорее всего, мир разломов соотнесён с нашим. Тогда и пробиваемые входы-выходы должны быть статичны.

Однако сам я вряд ли найду это место. Но леший – как бишь его, Семён Феоктистыч? – не откажется показать. Мы с ним, конечно, в расчёте: он превратил моего химеринга в кота, а я за это спас его навку. Но вдобавок я притащил к нему барона-оборотня, который ту навку похитил. Так что…

Ну, и хорошенько подготовиться тоже не помешает.

Надеюсь, леший не соврал и, если вернуть Крайта в мир разломов, он снова станет химерингом. Кот – это, конечно, мило… но в бою лучше подайте мне химеринга. Со всеми его примочками вроде жала, перепонок за передними лапами, позволяющими планировать с любой высоты, и умения выжирать чужие источники. А также роста и силы.

И лучше, чтобы, вернувшись в империю, он опять стал милым котиком.

Ну ладно. Не очень милым. Но хотя бы котиком.

Кроме того, мне надо наведаться в «Золотой гранат» и хотя бы вкратце разобраться, что к чему. Да и Тея долго ждать не любит… А в квартире Токсина сидит Костя Шах, и мне страшно интересно, кто его там прячет. Точнее – кто стоит за Таш, которая его туда привела.

Разорваться мне, что ли?

– Курсант Каменский?

Снова этот офицер. С ушами-локаторами, по словам Токсина.

– Да, господин офицер?

– Пройдите со мной в дежурную часть.

– Есть, господин офицер.

В дежурке он разваливается на металлическом стуле и начинает сверлить меня взглядом.

Спокойно смотрю ему в лицо. Меня на слабо́ не возьмёшь. С богами справлялся, куда там этому мужику.

Минуты через три он не выдерживает и лезет в карман.

– Курсант Каменский, потрудитесь объяснить, как эта вещь оказалась в вашей тумбочке?

Секунд тридцать я с удивлением рассматриваю наградные командирские часы. Серебряные. Чёртов Шанк. Чёртов Лекс со своими поисками. Зачем ему вообще сдались какие-то там часы? Когда у нас зашёл об этом разговор, он не раскололся. Хотя и признал, что натаскивал Шанка на кражу часов.

Может, сейчас пришло время поговорить по душам? Вопрос в том, какой правды Лекс потребует от меня взамен? Я точно не готов рассказывать ему про Тею и разломы. И про реальный облик Крайта. И про то, кому принадлежит отрубленная божественная рука… И кто её вообще отрубил…

Клизма Шанкры! Да есть хоть что-то, что я вообще могу рассказать так, чтобы это не повлекло за собой кучу ненужных расспросов? К тому же не стоит забывать о том, что отец Лекса – глава Тайной канцелярии. Если Лекс посчитает, что сказанное мной может навредить или, наоборот, помочь империи, – он передаст мои слова князю Львову. Что победит: дружба или патриотизм? Без понятия.

Со всех сторон засада.

– Продолжите молчать? – раздаётся голос, и я вдруг вспоминаю, где нахожусь.

– Простите, господин офицер, не понимаю, о чём вы.

Делаю честное лицо. И тут же чувствую лёгкое ментальное давление.

Если бы не печать на моей душе, поставленная Высшим, я бы и не ощутил вмешательства, настолько оно осторожное. Обычный человек не почувствовал бы точно.

Значит, я ошибся. Он не воздушник – он менталист! Вот откуда его «уши-локаторы». Чтение образов на расстоянии. Шпион с плетением, позволяющим заглядывать за закрытые двери. Ах ты ж гнида. Интересно, на кого работает? Лучше бы на Горчакова. По крайней мере с графом я постараюсь договориться не портить друг другу жизнь.

Но сначала надо отыскать его артефакт.

Пока в голове пролетают все эти мысли, я старательно вспоминаю обнажённую богиню любви. На самом деле она прекрасна. Груди… Нежный животик… Стройные ноги… Не была б ещё такой стервой…

С Лексом когда-то сработало, сработает и сейчас.

С удовольствием отмечаю покрасневшие уши офицера. Нелегко ему даётся подсматривание за моими мыслями.

– Довольно! – Он припечатывает ладонью стол и вскакивает. – Как эта вещь оказалась в вашей тумбочке?

– Господин офицер… Для того чтобы подтвердить мою невиновность, достаточно просто пригласить одарённого с даром чтения аур. И он тут же скажет вам, что моих отпечатков на этих часах нет. Как они появились в моей тумбочке? Я без понятия. Может, подшутил кто-то. Кстати… отпечаток вашей силы на них точно есть.