Алексей Воробьев: Письмо в прошлое

Серия «Алексей Воробьёв. Авторская серия популярного актёра и музыканта»

Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке издания менеджменту артиста

В книге использованы фотографии

Аиды Гарифуллиной, Владимира Соколова, Игоря Малахова, Ксении Исаевой, Елены Шишлаковой, Алексея Воробьёва

Иллюстрации Натальи Токаревой

© Алексей Воробьёв, текст, 2025

© Фото из личного архива Алексея Воробьёва

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Здравствуйте…

Никогда не думал, что мои мысли, чувства, размышления, сомнения и разочарования окажутся на страницах книги. Я лишь написал стихотворение, чтобы выразить всё, что в тот момент творилось в моей душе. Именно в нём впервые появился дьявол, и он не разговаривал со мной как злодей, а скорее сочувствовал – как тот, кому тоже есть о чём сожалеть и есть что мне предъявить…

И уже утром у меня случился пожар. Причиной стали окна дома напротив – они, словно увеличительное стекло, отразили рассветное солнце и направили его лучи на картонные коробки с доставкой перед моим домом.

Рассвет… Конечно же, рассвет… Свет несущий…

Это был важный знак, и я понял, что теперь в этом споре не остановлюсь, хотя, признаюсь, порой было страшно.

Помню, как в один из дней, засидевшись за работой до глубокой ночи, подняв глаза, я увидел на карнизе сову, которая смотрела на меня, не отводя взгляда.

Мой пёс Моцарт стал часто рычать по ночам на зашторенное окно, но чем дальше я писал, тем больше улыбался и радовался этим непрошеным гостям.

Первые четыре главы я рассказывал о своём прошлом и лишь с пятой начал писать о будущем, о котором ничего не знал. День за днём на протяжении трёх месяцев я почти не спал и часто забывал поесть. Я просто слушал своих персонажей, буквально видел их собственными глазами и, записывая их мысли и диалоги, смеялся и плакал вместе с ними. Так каждый день рождались новые строки и главы этой книги…

Но самое невообразимое начало происходить после того, как я завершил последнюю главу. Вдруг всё, что было мной написано, стало материализовываться в моей жизни событие за событием… Порой некоторые детали были настолько точны, что я не мог поверить, что это действительно происходит.

Ночь, рояль, прекрасная муза – всё это было лишь вымыслом, пока не стало частью моей реальности, как и многие другие события, написанные мной, но подсказанные моими персонажами.

Я никогда не был так спокоен и счастлив, как сейчас, когда, закончив эту книгу, пишу вам эти слова. Иногда мне кажется, что это сон, и я смотрю его безотрывно, боясь даже моргнуть.

Я приглашаю вас в свой мир и хочу верить, что вам в нём будет хорошо. Надеюсь, вы найдёте о чём подумать, над чем посмеяться и о чём поплакать вместе с душой, спрятанной на этих страницах.

А если, читая эту книгу, вы вдруг почувствуете, что за спиной на вас кто-то смотрит, – не бойтесь… Просто улыбнитесь, взглянув назад через левое плечо.

Пролог

Дайте мне тишину и чернила —
Я с собою честнее в стихах.
Меня жизнь одному научила:
От врагов и друзей быть в бегах.

Все б деяния их на бумагу,
Так, как было. Не как на словах.
Пусть пристрелит меня как собаку
Кто не тонет по пояс в грехах.

Говорят, что я бессердечен,
Что я искренних чувств не ценю.
Я на наглую ложь вам отвечу:
Всех, с кем спал я, по сей день люблю.

Не пытайтесь меня обидеть,
Мне смешно людей видеть злых.
Разучился себя ненавидеть,
Посмотрев на грехи других.

Я за всё расплатился. И с каждым.
И давно уж простил должников.
Умирал в одной жизни я дважды,
Да и к третьему разу готов.

Забавляет смотреть, как судят,
Тычут пальцами все на других.
Кто погряз в обмане и блуде,
Лишь боятся, что взглянут на них.

Лучше дико и грязно, но честно
Ночью с ведьмами в вальсе кружить,
Раз мой хрип в вашем в хоре небесном
Грубоват и нестройно звучит.

Дайте мне ваше честное слово,
Поклянитесь пожатием рук
Из себя не рядить святого,
Коль меня называете «друг»!

Вы, пожалуй, пойдите-ка к чёрту,
Передайте привет от меня.
Он хороший мужик и не гордый,
Тоже брошенный всеми, как я.

Мы однажды сидели с ним вместе,
Разговоры вели по душам.
Он сказал: «Мне так скучно, Alexey,
Скоро сам Богу душу продам.

Раньше знаешь как было на свете?
Люди, видя меня, разбегались!
Били в колокол, прямо как дети,
Моему Отцу в верности кля́лись.

Это мне добавляло азарта!
Я им из-под земли голосил:
„Клясться – грех!“ Уморительно, правда?!
Но лишь веру сильней укрепил.

Так обидно вдруг стало… До слёз.
Я шептал им про деньги и силу,
Мол, от дьявола это всё,
Чтоб ко мне сразу шли и просили.

И настало прекрасное время:
Со всего мира полз к ногам люд.
За душонку накручивал цены,
А сейчас их бесплатно сдают».

Я спросил: «А что дашь за мою?»
Он вздохнул и сказал: «Я пойду.
Без обид, но я душу твою
И с доплатой себе не возьму.

Те беру, что могли бы смеяться,
Кого счастье ждало впереди.
Мы ж подранками выросли, братец,
Ни любви, ни друзей, ни родни…»

Я тогда возразил: «Ты неправ!
У меня есть друзья и семья!
Ты другим эти сказки оставь,
А родные – опора моя».

– Тебе сколько, напомни? – спросил он.
– Тридцать два, если паспорт не врёт.

Дьявол:
– Через год цифра станет красивой,
К сожалению, с ней всем не везёт…

Я ведь раньше был выше по службе,
А Отец мой начальствует там.
Но тебе расскажу я по дружбе,
Что когда-то увидел я сам.

Судьбы – как на холсте узоры,
Бог – художник, что кистью ведёт!
За спиною твоей разговоры
Он все слышит и пишет в блокнот.

Недостойных людей отдалит,
Если нужен ему ты для дела.
И потерянным путь осветит
Поцелуем в грешное темя.

Алексей:
– Значит, линия я на холсте?

Дьявол:
– Ты – узор, даже ровный вполне!
Бог испробовал на тебе,
Как рисует в кромешной тьме.

Разошлись мы друзьями под утро,
Он вдоль сонных домов зашагал.
Я подумал, как выглядел глупо,
Если правду он мне рассказал.

В злодеяниях, конечно, несдержан,
Ну так это в отца, бедолага.
Тут любой на жизнь будет рассержен,
Кого бросили, как дворнягу.

Но однако честнее он многих,
Коли сунет вам в зубы контракт,
Честно глядя в глаза, предложит:
«Умереть от любви или так?»

Тут уж вы себя не губите,
Вам терзания любви ни к чему.
Душу про́клятую поберегите,
Ей на смену ещё в аду.

Вы пройдитесь по Патриаршим,
Часто ночью там вижу его…
Коль на шабаш он вас не утащит,
Значит, с жизнью вам повезло.

Моё тело из крови и плоти,
А душа сшита из лоскутов.
Скомкан Богом из нот и мелодий,
Из несказанных им рифм и слов.

Я упрятал в стихах свою душу,
Зарифмованный автопортрет.
Я у дьявола мысли подслушал,
Даже он любит нас, а мы – нет.

Бог прощает, но что в этом толку?
Наказанья нам ближе, родней.
Племя любящих нежно подонков,
Горстка преданных кем-то друзей.

Мне на деньги плевать и на блага,
Вот вам жизнь – дайте счастья мгновение!
Смерть – как лакмусовая бумага,
В вечность шаг по дороге в забвение.

Глава I
Три Тройки

Я письмо написал себе,
Его в прошлое надо отправить.
Лишь один поворот в судьбе
Изменить, чтобы жизнь исправить.

Пусть простят небеса бунтаря,
Отыскавшего в сумрачной дали
Потаённую ночь декабря,
Когда в прошлое письма писали.

Тайна эта забыта людьми,
Что секрет потеряли в веках.
Отвлеклись, сотворяя свой мир,
Где прав тот, кто с оружьем в руках.

Не моё это дело, конечно,
«Не судите», – Господь наказал.
Размышления эти я, грешный,
Так, от нечего делать писал.

Только просит душа уточнить,
Ведь загробный вопрос всех волнует:
На земле не велят нам судить,
Что же в небе суды практикуют?

Мы живём меж вертепом и храмом,
В этом споре не выйти нам в ноль!
Смех – извечный предвестник драмы,
Для танцующих строк – канифоль.

Перейдём же скорее мы к сути
Волшебства, что дано нам не зря
На земном календарном маршруте
В ночь на третье января.

666

Есть у дьявола знак – три шестёрки,
А Господь три вложил людям в перст.
И мы этой священною тройкой
Вечно просим блага́ у небес.

В стародавние те времена
В декабре тридцать три было дня.
Пропускали два первых числа,
Год начав с третьего января.

Эти даты есть тройка Господня,
И, собрав их, ты можешь писать
Себе в прошлое всё что угодно,
Если знать, где и как отправлять.

Не ложишься спать тридцать второго,
Тридцать третьего пишешь письмо.
В ту же ночь отыщи почтальона,
А найти его будет легко.

Вспомни сам роковое то место,
Где судьба вдруг свернула с пути.
Кто-то в поле, а кто-то в подъезде
Почтальона сможет найти.

Когда встретишь сотрудника почты,
Стой на месте, он сам подойдёт.
Разъяснит всё, в чём уполномочен,
И посланье твоё вслух зачтёт.

Не пытайся искать компромиссы,
Плата есть лишь одна за конверт:
На ладони по линии жизни
Оставляет кровавый свой след.

Тот надрез нужно сделать бумагой,
На которой посланье твоё.
Кровью связанный, словно присягой,
Почтальон сразу спрячет её.

Не оформить возврата, отмены —
Бог обратно судьбу не возьмёт.
За любые теперь перемены
Он ответственности не несёт.

Станешь сам ты виной своим бедам,
На молитвы в ответ – тишина.
Если счастлив – твоя лишь победа,
Ну а плачешь – твоя лишь вина.

Бог прощал тебе слабости эти,
Его волей ты создан таким.
За творение своё он в ответе.
Не боишься остаться один?

Глава II
Почтальон

Я пишу письмо себе,
Открывая двери в сердце,
Затерявшийся в толпе
Одиночеством согреться.

Спит мятежная душа,
Ждёт заката, темноты.
Нежно чёрным клавишам
Напевая о любви.

Только те её не слышат,
Бьют по струнам молотки,
Время мне в затылок дышит,
И диктует мне стихи.

Ждёт, когда письмо окончу,
Интересно ей читать,
Как красиво и порочно
Научиться не страдать…

Моя жизнь – бумажный дом
Здесь горят огни бурлеска
Я пишу портрет углём,
Что любой цветнее фрески.

Православный еретик
И язычников потомок,
Я таланта ростовщик,
Гениальности любовник.

Обо мне пускают слухи,
Кто любви моей желал.
Чести в грязной потаскухе
Больше, чем у этих дам.

Держу сердце на цепи,
Чтобы снова не прощать.
О любви пишу стихи
Чтоб другим её раздать.

Любовь нынче – моветон,
Не дороже фантика.
Перевязанный бинтом
Мой дневник романтика.

Декабрь месяц. Тридцать третье.
Пришёл на место. Надо ждать.
Жизнь – не подарок в красной ленте,
Её дают, чтобы забрать.

Пусть тот, кто верит хоть немного,
Что не потомок обезьян,
Прощенья просит не у Бога
За прегрешенья и обман.