– Ты должна лететь, – сказал он упрямо и решительно положил руки мне на плечи, чуть их сжал. – Ты заслуживаешь этого отдыха, любимая. Ты так хотела полететь на Мальдивы. Ты должна быть там. Будешь наслаждаться солнцем и морем. А я… я закончу дела и сразу прилечу. Обещаю, родная.

Его слова звучали так уверенно и ладно, что бери и лети. Но что-то в его голосе звучало не так, как обычно. Сомнение? Нет, скорее скрытое беспокойство.

– Яросла-а-ав, – протянула я и внимательно посмотрела ему в глаза, пытаясь уловить хоть каплю уверенности. – Ты не будешь рядом, а я буду одна… От одной мысли, что буду без тебя, уже по тебе скучаю, родной.

Он покачал головой, вздохнул – длинно, судорожно.

– Ты не будешь одна, любимая, – его голос стал более решительным. – Пойми, я хочу, чтобы ты была счастлива, даже если я не могу быть с тобой прямо сейчас.

Я хмуро кивнула и сжала кулаки, борясь с внутренним конфликтом.

Ощущала, как моё сердце разрывается от чувства вины.

Всё, что я могла думать – это то, что не хочу расставаться с любимым мужчиной.

Как же сильно я его люблю!

– Только прилетай быстрее, ладно? – шёпотом попросила его, обняла его за шею и прижалась к  такой родной и сильной груди мужа. – Я буду тебя ждать, Яр.

– Поверь, родная, мне очень трудно отправлять тебя одну… – проговорил он сдавленно.

Я прижалась к нему сильнее, обняла его крепче, и почувствовала, как его губы касаются моей макушки.

Всё внутри меня протестовало против того, чтобы улетать. Но Яр был прав. Я должна лететь.

Что толку, если останусь? Он уедет и буду я всё равно одна, только буду как дура куковать в городе. Так лучше это делать у моря под нежным солнцем, лёжа на золотом песке с коктейлем в руке.

– Ты обязательно помни, я тебя люблю, моя Алина. Бесконечно люблю, – его голос был низким и напряжённым, словно он тоже боролся с этим чувством – не хотел отпускать меня. – Скоро увидимся. Обещаю.

Он глубоко вздохнул, и в его глазах скользнула непонятная тень. Я увидела это – беспокойство, которое Ярослав так тщательно скрывал, и это заставило моё сердце взволнованно затрепетать.

Я ещё раз посмотрела на мужа. Он широко мне улыбнулся и подмигнул.

– Ладно, ты убедил меня, – проворчала я.

Поправила сумочку на плече. Он взял мой чемодан, и мы вошли в здание аэропорта.

Регистрация прошла быстро.

А потом… Пришла пора попрощаться.

– Бли-и-ин, Яр, не хочу улетать, – заныла я.

Он рассмеялся и подарил мне тёплый поцелуй в висок.

– Мы расстанемся совсем ненадолго. Обещаю, Лина, – он взял моё лицо в ладони, и его губы нашли мои.

Этот поцелуй был не просто прощанием – это было всё, что он ко мне чувствовал. В его поцелуе была страсть, любовь, нежность и… отчаяние. Как будто он прощался со мной… навсегда.

Поцелуй был долгим, сладким и с привкусом горечи.

Я чувствовала, как его руки крепко обнимали меня, как его дыхание смешивалось с моим.

Оторвался от меня с неохотой. Бережно убрал с моего лба непокорную прядку и заправил её за ухо. Улыбнулся и вдруг сказал странные слова:

– А ещё я хочу, чтобы всегда помнила… Ты очень сильная, Алина. Ты – боец, моя родная. Ты – моё сердечко. Не забывай об этом. Я люблю тебя. Навсегда люблю.

В его голосе звучала хорошо скрытая боль. Но меня сложно было провести, я знала мужа, знала его интонации и нутром чувствовала, что что-то не так.

Может, у него проблемы на работе?

– Я тоже тебя люблю, – прошептала в ответ. Я была озадачена его словами.

Он отступил, и, несмотря на его решимость, заметила, как его лицо потемнело от беспокойства.

– Ну всё… пока, любимая, – сказал он.

Я вздохнула и кивнула.

– Прилетай скорее, Яр. А то ведь я вернусь и устрою тебе маленький ад, – проговорила я, и мой голос был твёрд, хотя внутри всё ещё кружило чувство вины.

Он кивнул, пытаясь скрыть свои собственные переживания, и всё же улыбнулся.

– Лети. Всё будет хорошо.

Я быстро прошла досмотр. Осталась одна.

В VIP зоне выпила невкусный кофе, съела панакоту и достала книгу, которую взяла с собой на отдых.

Если честно, я надеялась, что рейс отменят или очень надолго задержат и у меня будет жирная такая причина, не полететь.

Но как назло, никаких отмен и задержек не возникло.

Пассажиров летело много. В основном парочки. И этот факт весьма сильно меня бесил.

Было и две семьи с детьми.

Я с тоской посмотрела на пятилетнюю девчушку. Её папа с такой скорбью, но и с любовью вынес её шалости, как хвостики, которые она заплела у него на голове.

Было смешно и приятно наблюдать за счастьем других.

Закусила губу и поняла, что именно я потребую от Яра за его подставу с отпуском. Прилетит и я поставлю его перед фактом – мы будем делать бэбика. Да.

Всё, прекращаю принимать противозачаточные. Хватит нам жить без детей. Пришло время.

Села в кресло самолёта, застегнула ремень, и хотя я пыталась успокоиться, мне было тяжело.

Когда самолёт начал набирать высоту, я отправила ему смс-ку:

«Всё, я полетела. Люблю и целую тебя, родной».

Ещё не поставила на режим «в самолёте», как пришёл от него ответ.

«И я тебя на букву Л, моя родная…»

* * *

– ЯРОСЛАВ —

Аэропорт остался позади. Я гнал автомобиль в сторону города.

Холодный, точнее, ледяной воздух кондёра впивался в кожу, но мне было всё равно.

Сейчас я не чувствовал ни боли, ни холодной пустоты в груди.

Всё как-то размывалось, словно этот мир был сделан из мыльных пузырей, которые вот-вот лопнут, оставив меня один на один с тем, что не видно, но что я ощущал каждой клеточкой своего тела – этот уничтожающий меня изнутри спрут, с которым я не в силах справиться.

Я отбросил мысль о том, что теперь Алины не будет рядом. Не будет её в моей жизни. Хотя, её уже нет. Моя красавица теперь не для меня.

Эмиль обязательно покорит её сердце, он должен вытеснить из него все чувства ко мне и… она будет счастлива.

Я ещё раз прокрутил в голове сцену, как она обнимала меня на прощание, как в самое сердце тронула её улыбка, тёплая и искренняя. А теперь эти осколки счастья разлетались в холодном воздухе салона.

Она не знала. Она даже не могла себе представить, что я оставляю её одну не просто так. Вроде бы по доброй воле. Мне хотелось, чтобы она нормально и полноценно жила, а я… я, чёрт возьми, будь проклят этот рак, умирал.

Я не мог найти в себе сил, чтобы рассказать ей об этом, не мог сказать, что всё кончено.

Подъезжая к городу, увидел придорожный бар.

Решил заехать и выпить.

К чёрту всё.

Вошёл в бар и огляделся. Почти никого. Это хорошо. Лучше здесь, чем в тихой квартире или онкоцентре. Как будто здесь будет проще дышать.

Свою боль мне стало трудно прятать даже от самого себя.

Я чувствовал себя старым, порванным башмаком.

Слишком тяжело делать вид, что всё зашибись, когда это не так.

Сел за столик в углу, и заказал первое, что пришло на ум – бутылку односолодового.

Я не знал, что мне сейчас нужно – успокоение или прощение.

Всё это было так странно, так больно, что слёзы, которые я пытался сдерживать, стали выходить наружу.

Их было много, они стекали по щекам, и я не мог остановить их, как не мог бы остановить неизбежное наступление зимы или лета.

Каждая капля слезы – это мучительная боль, от которой не было спасения.

А потом нахлынули мысли, воспоминания.

Время шло, а я всё сидел в этом баре, всё глубже погружаясь в туман своих чувств. Вспоминал все эти счастливое годы, которые я проводил рядом с любимой, её улыбкой, нежностью, любовью.

И я сам, собственными руками отдал её другому мужчине. Лучшему другу… Я не мог выкинуть эту мысль из головы.

Но почему-то эта ревность – она не обжигала и не сжигала.

Напротив, что-то в душе становилось спокойным, как будто я сам себе уже не принадлежал, и не мог что-то изменить.

Да, я хотел бы сидеть на облачке и видеть свою Алину счастливой. Она заслуживала счастья.

А я?

А я уже сбитый лётчик. Списанный материал. Я уже всего лишь оболочка человека, который когда-то жил, мечтал, радовался, но уже не живу… Только я не знал, как ей сказать об этом, не знал, как это ей объяснить…

Только теперь, когда она уже улетела, когда я остался один, всё это ощущение безвозвратного конца затмевало мой разум, щемило сердце.

Печаль, горечь, бессилие.

Взял бокал и выпил ещё одну рюмку. Тепло разлилось по телу, но с этим теплом пришла и боль. Грудь сжало, и я вдавил лицо в ладони, пытаясь сдержать хриплый, душераздирающий плач.

Слёзы продолжали литься, будто кто-то обрушил на меня целый мир сломанных надежд.

Память вернула меня в ночь, когда мы с Алиной только познакомились. Как она смеялась, как её глаза светились, как она говорила… Я влюбился в неё с первого взгляда.

Сразу понял, что она – моя женщина. Моя судьба. Моя жизнь и моё сердце.

Это была любовь. Большая. Взаимная. Настоящее чудо. Но теперь я перестал верить в чудеса. И больше не могу быть тем человеком, которым был тогда.

Что ж, зато она будет счастлива с Эмилем.

В конце концов, я сам стал инициатором их будущих отношений. Пусть у Эмиля получится её соблазнить.

И ведь почему-то от этих мыслей даже легче стало. Легче осознавать, что она будет с тем, кто её по-настоящему любит.

Мелодия из колонки бара звучала всё тише, и я снова посмотрел на стакан, моя рука едва держала бокал.

Взгляд мутнел. Мысли прыгали. Были одни и другие. Вроде бы я смирился со своим планом, но, тут же внутри поднимала голову жгучая ревность. Откуда она взялась? Я сам себя не понимал.

Чёрт… я не знал, как пережить эту боль. И не знал, смогу ли пережить вообще всё это.

Начал уставать от собственных мыслей.

Мне хотелось просто забыться и исчезнуть.

Измученное тело требовало чего-то, чего не может дать ни один человек, ни одна встреча.

Больше не было смысла держаться за жизнь, которая уже давно мне не принадлежала.

Слова не могли выразить того, что я чувствовал. Я был словно потерянный, брошенный катер с огромной пробоиной, не имеющий ни единой возможности додрейфовать до спасительного берега. Есть только один путь – пойти ко дну.

Мой мир рушился, а жена улетела… и что теперь?

А что если она не поддастся Эмилю, оттолкнёт его?

Сердце разрывалось на тысячу частей при мысли о том, как она будет жить тогда без меня.

Это самая страшная мысль, которая терзала, не давая покоя. Ведь именно я был тем, кто научил её доверять людям, кто дал ей тепло, кто знал все её сильные и слабые стороны, кто видел, как она преображалась с каждым годом, становясь красивее и мудрее.

– Прости меня, родная, – прошептал, обессилено прикрывая глаза. – Прости меня, что я не смогу быть с тобой. Прости… за всё.

ГЛАВА 3

ХАРАКТЕРИСТИКИ ГЕРОЕВ

Лазарев Ярослав Олегович. Возраст – сорок лет. Знак зодиака – козерог.

Профессия и работа: Ярослав – архитектор с международным признанием.

Его работы украшают крупные города страны, но он никогда не был тем, кто стремится к славе и гламурным вечеринкам.

Он всегда любил трудиться в тени, создавая уникальные проекты, которые будут служить людям многие десятилетия.

Ярослав ценит практичность и эстетику, его стиль в архитектуре – минимализм с элементами классики.

На работе он требователен к себе и коллегам, но с необычайным терпением, когда речь идёт о конечном результате. Он не допускает ошибок и не прощает их себе. Перфекционист во всём. Возможно по этой причине он эмоционально истощился и подвергся страшному недугу.

Привычки: Ярослав придерживается строгого режима, стараясь поддерживать свою физическую форму.

Каждое его утро начинается с пробежки. Его сильное и красивое тело – результат десятилетий дисциплины и упорства.

Вечерами Ярослав часто сидит за чертежами, перебирая проекты и идеи. Он также любит читать, особенно книги по психологии и философии, которые помогают ему разбираться в людях, в себе.