Я зажмурился, собирая воедино всю свою мощь. А потом испустил ее в воздух из рук, повелевая: «Сломайся!..»

Ничего не произошло.

Я в ужасе распахнул веки. Волны стремительно неслись мне навстречу. И опять неслись мне навстречу. Неслись навстречу…

«Что-то долго длится мой полет к неминуемой смерти», – подумал я невольно.

Я падал и падал… Вот только волны как будто ничуть не делались ближе. Тогда я перевел взгляд вверх. Оттуда прямехонько на меня летел дедушка Смедри. Его смокинг развевался и фалды беспомощно трепыхались на ветру, а на лице застыло выражение крайнего сосредоточения – он тянул ко мне руку с растопыренными пальцами.

«Да ведь он пытается заставить меня опоздать к падению в воду», – сообразил я. Несколько раз мне удавалось принудить свой талант сработать на расстоянии, но это давалось мне с трудом, а результат был весьма плохо предсказуем.

– Дедушка!.. – заорал я что было сил.

Ровно в этот момент он врезался в меня головой – и мы вместе рухнули в океан.

Вода оказалась холодной, а мой невольный вскрик изумления быстро перешел в бульканье. Я вынырнул, отплевываясь. По счастью, «бодрящая» вода была относительно спокойной, волны не хлестали в лицо. Я поправил линзы, чудом удержавшиеся на носу, и стал озираться, ища взглядом дедушку. Он показался на поверхности несколькими секундами позже. Обвисшие усы, лысина в обрамлении мокрых волос…

– Бесполезные Вестерфельды! – крикнул он. – Во мы попали, а, парень?

Я дрожал и ничего не мог ответить.

– В общем, готовься, – предупредил дедушка Смедри. Вид у него был непривычный, измотанный.

– К чему? – удивился я.

– Попытаюсь устроить нам частичное опоздание к этому падению, но совсем отменить его не смогу, – последовал ответ. – И кажется, я долго не удержу удар о…

– Ты имеешь в виду… – начал было я, и тут-то меня накрыло.

Ощущение было такое, словно я по второму разу бухнулся в океан, да так, что воздух вышибло из легких. Дезориентированный, я провалился в стылую глубину, однако тут же заставил себя продираться наверх, к свету и воздуху. Вырвавшись на поверхность, я жадно глотнул воздуха, перевел дух… и падение догнало меня по новой.

Можно сказать, дедушка разбил наш смертельный полет на несколько маленьких этапов, но каждый из них все равно оставался опасным для жизни. Заново погружаясь, я еле успел рассмотреть деда – он пытался удержаться на плаву, но получалось у него ничуть не лучше, чем у меня. Я остро почувствовал свою бесполезность: ну почему я с помощью своего таланта ничего подобного сотворить не мог? Мне всю жизнь говорили, как велика была моя способность ломать вещи, и действительно, порой я добивался выдающихся результатов. Однако по части управления талантом мне было далеко до деда и двоюродных братьев. В свое оправдание могу сказать, что я узнал о своем месте в семье Смедри всего месяца четыре назад. Хотя, когда тонешь, это оправдание не спасет и уж точно не способствует повышению самооценки…

Во время очередного наката случилось неизбежное: я потерял сознание. Когда же очнулся, то обнаружил, что еще жив, и часть меня осталась этим обстоятельством недовольна. Чувствовал я себя так, словно побывал внутри боксерской груши на тренировке, а потом еще и в блендере. Я застонал, открывая глаза…

Рядом со мной на коленях стояла стройная девушка. У нее были длинные серебристые волосы и мундир вроде военного. Она сердито смотрела исподлобья… в принципе, как и всегда.

– Ты это сделал нарочно! – прокурорским тоном заявила Бастилия.

Я приподнялся, сел, потянулся рукой к голове.

– Точно, Бастилия. Без конца пытаюсь угробиться, только чтобы тебе насолить…

Судя по мрачному немигающему взгляду, она таки действительно полагала, что мы, члены семьи Смедри, влипали в разные неприятности с единственной целью – испортить ей жизнь.

Мои рубашка и джинсы еще не высохли, я лежал в луже соленой морской воды – значит с момента падения прошло не так много времени. Надо мной простиралось ясное синее небо. По правую руку, привалившись к стене, стоял на уцелевшей ноге «Ветроястреб». Я моргнул и понял, что лежу на верхней площадке какой-то замковой башни.

– Австралия сумела опустить «Ветроястреб» к самой воде, чтобы вытащить вас обоих. – Бастилия ответила на мой невысказанный вопрос и поднялась на ноги. – Что именно вызвало взрыв, пока не очень понятно. Бабахнуло в одной из кают – вот и все, что мы знаем.

Я с усилием встал, поглядывая на силиматическую птицу. Вся обшивка по правому борту была сорвана, так что внутри виднелась начинка кают. Одно крыло покрывали трещины, в груди тоже недоставало изрядного куска, того самого, памятного мне по кувырканью в воздухе.

Дедушка Смедри сидел, привалившись к ограждению посадочной площадки. Заметив мой взгляд, он ответил слабым взмахом руки.

Остальные члены команды мало-помалу выбирались из «Ветроястреба». Это было непросто: взрывом снесло посадочный трап.

– Пойду за помощью, – сказала Бастилия. – Присмотри за дедом, да сам только вниз с площадки не сверзись, пока меня нет!

С этими словами она умчалась по лестнице куда-то внутрь башни.

Я подошел к деду:

– Ты в порядке?

– Конечно, внучек! В полном гвардейском! – Дедушка Смедри улыбнулся сквозь вымокшие усы. Настолько измученным я прежде видел его лишь один раз – после нашей битвы с Блэкбёрном.

– Спасибо за спасение, – поблагодарил я, присаживаясь рядом с ним.

– Я всего лишь должок вернул, – подмигнул дед. – Ты же, я полагаю, спас меня во время нашего первого просачивания в библиотеку.

На самом деле за то спасение следовало в основном благодарить счастливое стечение обстоятельств. Я глянул на «Ветроястреб», выбраться из которого по-прежнему удавалось не всем, и сказал:

– Вот бы мне научиться применять свой талант так же, как ты…

– Ты о чем? Алькатрас, ты отлично управляешься со своим талантом! Будто я не видел, как ты разнес стекло, к которому тебя прилепило! Не сделай ты этого, я бы так и не смог подхватить тебя взглядом. Ты быстро сообразил, что к чему, и это тебя спасло!

– Да, но, если честно, я пытался добиться большего, – возразил я. – Вот только не сработало.

– Большего?

Я покраснел. Теперь мои идеи выглядели глупостью.

– Подумал… ну… вдруг у меня получилось бы сломать гравитацию? Тогда я сумел бы взлететь…

Дедушка Смедри негромко хихикнул.

– Гравитацию! Сломать! Нет, вы это слышали?! Да ты, внучек, не боишься дерзать! Отличная попытка, весьма в духе Смедри… Только, боюсь, слегка за пределами даже твоего могущества. Вообрази, что за хаос нас ждет, если на всей планете перестанет работать закон всемирного тяготения!

Воображать мне не понадобилось, я такое уже видел живьем… Что ж, оставим это дело будущему, когда настанет подходящий момент…

Раздался царапающий звук. Из пролома в боку «Ветроястреба» наконец выпрыгнул человек и уверенно приземлился на каменную площадку. Это была Дролин, мать Бастилии – суровая, стройная, облаченная в серебряную броню. Дролин была полноправным рыцарем Кристаллии (этого титула Бастилия недавно лишилась) и отлично справлялась со своими обязанностями: защитой жизни и обеспечением безопасности семьи Смедри, проявлением вечного недовольства и умением заставлять всех окружающих чувствовать себя слабаками.

Оказавшись на твердой земле, Дролин сумела помочь двум другим членам команды выйти на свободу. Австралия Смедри, моя кузина, была пухленькой шестнадцатилетней девушкой родом из Мокии. Она предпочитала яркие цельнокройные платья, смутно напоминавшие простыни, и, подобно родному брату Пой Синг-Сингу, отличалась смуглой кожей и темными волосами. (Мокийцы приходятся родней жителям Полинезии, что в Тихоземье.)

Шлепнувшись вниз, Австралия поспешила к нам с дедом.

– Ой, Алькатрас! – затараторила она. – Ты живой? Я не видела, как ты падал, сначала мне со взрывом разбираться пришлось, а уж потом… Тебе-то удалось увидеть, как все произошло?

– В целом да, Австралия, – кивнул я. – Ударной волной-то меня с «Ветроястреба» и снесло.

– А… да, верно, – проговорила она, слегка перекатываясь с пяток на носки. – Знаешь, если бы Бастилия не проследила за вашим падением, мы и не нашли бы места, где вы в воду нырнули! А ты не сильно расшибся, когда я на башню вас сбрасывала? Понимаешь, мне пришлось вас подхватывать лапой «Ветроястреба», а на нее ж садиться потом, вот я и… Лапа-то у нас осталась одна, если ты заметил!

– Трудно было не заметить, – буркнул я устало. – И даже на взрыв обратил внимание, прикинь, а ты?

– Конечно, глупенький!

Вот такова моя сестричка Австралия. Нет, с мозгами у нее полный порядок, просто она иногда забывает, что следует вести себя умненько и меньше болтать.

Самым последним «Ветроястреб» покинул мой родитель – Аттика Смедри, рослый мужчина со всклокоченной шевелюрой и в красноватых линзах окулятора на глазах. Удивительно, но на нем линзы вовсе не выглядели дурацки-розовыми, как на мне.

Аттика подошел к нам с дедушкой.

– Ну что, – подбодрил он, – вижу, все целы. Отлично!

Мы посмотрели один на другого, момент получился неловким. Кажется, мой отец не знал, что бы еще такое сказать. Обстоятельства вроде требовали от него оказывать нам поддержку, примериваться к роли взрослого отца подростка, вот только уж очень эта роль ему не нравилась. Он испытал явное облегчение, когда прибежала Бастилия, сопровождаемая оравой слуг, облаченных в просторные рубашки и штаны – обычную одежду жителей Свободных Королевств.

– Ага! Замечательно, – улыбнулся отец. – Уверен, эти люди знают, что делать. Рад, что ты не пострадал, сын.

Он развернулся и быстрым шагом направился к лестнице.

– Лорд Аттика! – окликнул один из прислужников. – Как долго вас не было!

– Что ж, я вернулся, – последовал ответ, и приказания повалили как из рога изобилия. – Попрошу немедленно прибраться в моих покоях и приготовить ванну. Сообщите членам Конклава Королей, что в самое ближайшее время я намерен выступить перед ними по очень важному поводу. И не забудьте уведомить газеты и службы новостей, что я здесь и доступен для интервью! – Он помедлил и добавил: – Да, еще следует позаботиться о моем сыне. Ему потребуется… ну… одежда и всякое такое.

С этими словами отец скрылся в лестничном колодце, часть слуг побежала за ним, точно свора верных собак.

– Погоди-ка, – сказал я, оборачиваясь к Австралии, – тут его все слушают с полуслова, с чего бы такое раболепие?

– Да это же его слуги, глупыш. Им свойственно подчиняться господину!

– Его слуги? – переспросил я, подходя к парапету и оглядывая здание внизу. – Это куда нас занесло?

– На башню замка Смедри, естественно, – сказала Австралия. – Куда же еще?

Я рассматривал город, постепенно осознавая, что «Ветроястреб» умудрился сесть на одну из башен черного замка, того самого, которым я любовался еще с моря. Замок Смедри, вот оно как!

– У нас что, свой замок есть? – спросил я потрясенно, обращаясь к дедушке. Тот успел слегка отдохнуть; в глаза вернулся блеск. Он встал, отряхивая еще не высохший смокинг.

– Конечно есть, мальчик мой. Мы же Смедри!

Смедри. Я до сих пор не в полной мере осознавал, что́ означала принадлежность к этой фамилии. А означала она… ладно, в следующей главе объясню. Сейчас что-то лениво.

Между тем один из слуг, видимо доктор, занялся дедушкой. Стал его ощупывать, заглянул в глаза, попросил сосчитать в обратном порядке. Дед и рад был бы улизнуть от осмотра, но вовремя заметил Дролин с Бастилией. Те стояли плечом к плечу, одинаково сложив на груди руки, с одинаково решительным выражением лица. Их позы без слов говорили, что нам с дедом придется-таки пройти медосмотр, даже если ради этого нашим телохранителям пришлось бы подвесить нас за ноги.

Я вздохнул, прислонившись к парапету.

– Слышь, Бастилия, – прервал я молчание, когда нам с дедом принесли полотенца.