– О-о-о-о, как это мило, – приторно елейным голоском тянет Юна и, увернувшись от тряпки, добавляет: – Я тоже тебя люблю, Катастрофа.

– Да хорош уже! – в наигранной обиде возмущаюсь я. – Всего однажды разнесла лабораторию…

– Зато как эффектно. Алхимический терем до сих пор восстановить не могут, – уже откровенно ржёт Юна.

Хочется возразить, что тогда мы все четверо постарались: я, Юна, Ратмир и Клацио, – но в этот момент взгляд задевает часы.

– Неведомый, я опаздываю! – Зашвыриваю чистильщик в раковину и бросаюсь в спальню за рюкзаком.

– Куда?

– Мастер Зимма через час проводит очередной тест нашей разработки!

Вылетаю обратно в комнату и ураганом пролетаю мимо Юны. Клацерия цепляется за моё плечо так, что острые коготки прошивают ткань пиджака. В другое время я бы пересадила хомяка, но сейчас мне нужно торопиться.

– Ах, ну да, если мастер Зимма, тогда всё понятно. – Юна многозначительно закатывает глаза.

– О чём ты? – хмурюсь я, распахивая хладошкаф и запихивая в рюкзак пару яблок.

– Да ни о чём, – довольно ухмыляется Юна. – Ах, мастер Зимма то, мастер Зимма это. Деян такой умный, такой изобретательный. Рика, а не для него ли ты так прихорашивалась?

Замираю на месте и от удивления могу только воздух ртом хватать. Я и мастер Зимма?

– Ой, ты бы сейчас себя видела, – не сдерживаясь, хохочет Юна. – Красная, как клубника мастера Талирив. Она как раз какой-то особенный сорт вывела. Подскажу ей название. Красная клубника Тэлль – как тебе?

– Даже не думай, – угрожающе рычу я, а Клацерия на моём плече, считывая настроение, воинственно распушается. – И ничего я не красная. Просто…

– Просто? – Юна поднимает бровь и в ожидании ответа принимается за сборы.

– Между мной и мастером Зиммой ничего нет, – взяв себя в руки, чопорно произношу я. – Деян, бесспорно, красивый мужчина. Заботливый и обходительный. Но меня в нём в первую очередь восхищает талант артефактора. Да и не видит он во мне девушку, только ученицу.

– И тебя это настолько расстраивает, что ты решила действовать по старинке – очаровывать внешним видом? – продолжает добивать меня Юна.

– Да нет же! – злюсь я и, чтобы закончить бессмысленный разговор, разворачиваюсь на выход. – Повторюсь: я не наряжалась. И к мастеру Зимме не испытываю ничего, кроме уважения. Он лучший изобретатель нашего времени!

– Да не кипятись ты! – летит мне вдогонку.

Я уже успеваю открыть дверь, как движение воздуха за спиной подсказывает, что Юна намеревается составить мне компанию.

– Рика, просто я переживаю за тебя. – В тоне подруги проскальзывают нотки волнения. – Мастер Зимма не так альтруистичен, как ты думаешь. И не настолько гений, как ты превозносишь. До твоего появления в академии он мало что предоставлял артефакторной комиссии. А как только взял тебя в личные ученицы, так поток его изобретений не заткнуть. Ничего подозрительного не видишь?

Я молчу. Просто потому, что в словах подруги есть доля здравого смысла. Но признать её правоту – всё равно что расписаться в собственном промахе. А для меня оставить последнее слово за собой почти так же важно, как моей сестре – выиграть в споре. Жизненно необходимо!

– Я лишь помогаю Деяну в его изобретениях, – спокойно цежу сквозь зубы, наблюдая, как Юна надевает портупею.

У меня и у подруги разные виды формы. Если чужеземцы, как я, носят строгие брюки или юбку с рубашкой, галстуком и обязательным пиджаком, то для учеников-оборотней положен традиционный вариант формы Ворви-Уш: широкие штаны, заправленные в высокие сапоги, и просторная рубаха-косоворотка с надетой поверх портупеей. К последней цепляются многочисленные подсумки с инструментарием и магическими расходниками. Форма оборотней зачарована и позволяет им обращаться в зверя без потери одежды. Юна рассказывала, что во времена, когда учились ещё её бабушки-дедушки, были нередки случаи голых маршей. С десяток студентов после обращения в зверя шлялись по территории академии в обнажённом виде. И если раньше это никого не смущало: у оборотней своё отношение к голому телу, – то с появлением чужеземцев пришлось выкручиваться и зачаровывать одежду, как это делают драконы.

– Я готова! – выдаёт Юна с довольной улыбкой.

– К чему?

– Сопровождать тебя – к чему же ещё? – И видя мою кислую мордочку, добавляет: – Да у меня сегодня практика в теплице. Пойдём, ты ведь тоже торопишься.

Мы вдвоём вываливаемся в коридор общежития. Вообще-то, Юна должна жить в тереме Когтистого дивизиона, где обитают все хищные оборотни, но, пользуясь папиными связями, она переехала ко мне ещё на третьем курсе.

– Доброго дня! – летит со всех сторон, пока мы спускаемся на первый этаж.

Юна отвечает на приветствия за нас обеих и щедро одаривает соседей улыбками. Мне же не до этого. Мысли опять скачут вокруг появления одного чешуекрыла, как называет драконов бабуля. И мне это не нравится. Ещё и Юна со своими размышлениями о мастере Зимме.

– Ого-о-о-о, – разве что не присвистывает подруга, едва мы оказываемся на главной академической площади. – А это что за красавчик такой?

Недоумевающе смотрю на Юну, взгляд которой направлен мне за спину. По притихшему на плече Клацу догадываюсь, кто стал причиной такого восторга. Да и мурашки, гарцующие по телу, не оставляют сомнений.

– Принц Армониан Маврилик, – траурно объявляю я, развернувшись и наблюдая шествие поганца по площади.

– Тот самый, – ахает Юна, – который тебе сердце разбил?

– Не разбил. – Я морщусь, уже жалея, что когда-то рассказала подруге о моей неудачной влюблённости. – Просто гадостей наговорил.

– Ага, просто, – эхом вторит Юна, следя за приближением принца. – Просто гадостей, от которых у тебя отпало желание заводить отношения.

У меня есть что возразить, но нет никакой охоты спорить. Надо бы бежать, пока есть возможность, но вместо этого я смотрю на проклятого чешуекрыла. До одури красивого и самовлюблённого. Могу сколько угодно язвить, но его высочество идеален во всём. И умеет это подчеркнуть. Тёмные брюки с идеальными стрелками, рубашка, расстёгнутые пуговицы которой открывают мощную шею, – всё направлено на поддержание образа холёного, но слегка небрежного красавца. А чёрный камзол с неброской вышивкой делает разворот его плеч ещё более внушительным. И судя по тому, с каким превосходством Арм посматривает по сторонам, он прекрасно понимает, какой эффект производит.

Вся женская половина учащихся и работников, присутствующая на площади, как по команде замирает и наблюдает за улыбающимся направо и налево принцем. И меня это бесит! А ещё больше бесит то, что меня это в принципе волнует. Армониан всегда был девичьим любимцем и от нехватки женского внимания не страдал. Так почему именно сейчас меня это так задевает?

Издав не то рык, не то стон, я усилием воли перевожу взгляд на мастера Аксамита, идущего рядом с Армом. Декан о чём-то суетливо разговаривает по портативному сетевику – кстати, изобретение Деяна, правда, собранное с моей подачи.

– Слушай, ну он прям хорош, – явно впечатлённая, констатирует Юна.

– Насколько он хорош внешне, настолько же ехиден, самовлюблён и саркастичен внутри, – бубню я, беря подругу под локоть и разворачивая в сторону учебных теремов. – Мы с тобой вроде бы учиться собирались.

– И что, даже не поздороваешься? – невинно интересуется Юна.

И притормаживает, интриганка!

– У меня никакого желания встречаться с Армом, – цежу я, уже прикладывая силы, чтобы тянуть за собой явно превышающее мои габариты тельце оборотницы. – Юна, я тебя умоляю, пойдём. Ни к чему хорошему моё общение с драконьей задницей не приведёт.

– А ты общайся с лицом, – прыскает Юна и внезапно цепенеет.

Да так резко, что я спотыкаюсь и по инерции лечу вперёд. От столкновения моего носа с мощённой булыжником площадью спасают вовремя выставленные руки.

– Юна! – вскрикиваю я, поднимаясь и недовольно отряхиваясь. – Какого лешего?

И тут же замолкаю – настолько бледной выглядит подруга. Она напряжена так, что кажется, дотронься до её руки – ощутишь нервную дрожь. Проследив за её взглядом, натыкаюсь на причину происходящего. Ратмир Кокура собственной персоной. Высокий и статный, с шикарной копной тёмных волос и самодовольной ухмылкой на пухлых губах, оборотень прожигает всех вокруг взглядом ярко-зелёных глаз. А ещё идёт прямиком к нам.

– Вы так и не помирились? – спрашиваю я, на самом деле не зная, куда деваться.

Кокура – жених Юны, их брак договорной. Хотя ни Мир, ни Юна в нём не заинтересованы. Однако родители настаивают на истинности, а значит, браку быть в любом случае. И именно поэтому я начала разрабатывать устройство, вычисляющее истинные пары, чтобы освободить подругу от приносящих боль отношений.

– Смеёшься? Мне проще ему хребет перекусить, чем помириться! – В обычно нежном голосе подруги проскальзывают рычащие нотки.

И получается у неё это слишком громко. Мир, судя по ехидно вздёрнутой брови, её прекрасно слышит.

– Какие интересные игрища ты предлагаешь, невеста. – Он широко улыбается, подойдя ближе и бесцеремонно схватив Юну за талию. Прижимает брыкающуюся девушку к себе и шипит ей в макушку: – Подыграй мне, иначе твоей подружке будет плохо.

– О чём ты? – Юна замирает, а я с тревогой смотрю на Мира.

– Я убедил куратора Бубало, что Рика не использовала на мне дар. Что мы в хороших отношениях, а моя невеста и вовсе от меня без ума. Варна обещала не подавать рапорт ни твоему отцу, ни моему. И что она видит сейчас?

Дослушав оборотня, я незаметно оглядываюсь. Так и есть. На крыльце мастерского терема обнаруживается долговязая фигурка мастера Варны Бубало. Сухая, как щепка, эта оборотница-гиена вцепилась в меня с первого дня обучения. А когда я подружилась с Юной, и вовсе решила меня из академии вытурить. При любой возможности пыталась вывести меня из себя и проявить дар, а на любой мой косяк строчила докладные. И то, что Ратмир заступился за меня, несомненно, делает ему честь. Только вот…

– Зачем тебе это? – прищурившись, спрашиваю я.

– Может быть, я не такая скотина, как вы думаете? – ехидно отвечает Мир, хотя в его зелёных глазах сквозит напряжение.

Он по-прежнему обнимает притихшую Юну, и мне чудится в этом что-то уж очень интимное. Будто оборотню нужна эта близость.

– Я никогда не считала тебя скотиной, – тихо произносит подруга, заглядывая в глаза Мира. Мне становится неловко от того, что я вижу. Уже слишком искрит между этими двумя. – Наглецом, позёром и самовлюблённым эгоистом – да. Но совершенно точно не подонком.

Какое-то очень долгое мгновение оборотни смотрят друг на друга, словно остальную беседу ведут мысленно.

– Ну, я, наверное, пойду? – неловко перетаптываясь, бормочу я.

Пересаживаю Клаца в рюкзак и уже делаю шаг вперёд, как Мир хватает меня свободной рукой и прижимает к другому боку.

– Э, нет, красотка! Спектакль нужно продолжать. Иначе Варна и дальше будет к тебе придираться. К тому же, – он хитро подмигивает мне, – всегда хотел с тобой подружиться. Говорят, ты отлично пишешь курсовые по бытовой артефакторике.

– Ах ты гад! – возмущается Юна, ударив Мира кулачком под рёбра. – Тебе просто нужны её знания. А я уже растаяла, поверила!

– Продолжай таять, моя снежная невеста, – мурлычет Мир, разворачивая в направлении артефакторского сектора академии. – Я, может быть, этого и добиваюсь.

– И чего же ты добиваешься, парень?

Голос, от которого мурашки на загривке принимаются прыгать в животном восторге, звенит холодной яростью.

Глава 3. Добро пожаловать в Ворви-Уш

Я в удивлении смотрю на стоящего перед нами Арма. Принц, спрятав руки в карманы брюк, смотрит на Мира и ждёт от него ответа. На меня будто не обращает внимания, но я интуитивно чувствую, что стоит шелохнуться – его высочество меня совершенно точно к месту пригвоздит. Не рукой, так взглядом.