– Что? – хмурится Ильке, освобождая меня от необходимости возмущаться. – Вы хотите сказать, что вот это, – он с неприкрытым отвращением кивает на артефакты, – создал какой-то недоучка? С чего вы вообще это решили?

– Всё очень просто. – В ответ на выпад альвы Зимма и бровью не ведёт. – Здесь ученические скрепы.

– Скрепы? – тут уже и я не удерживаюсь и в лёгком недоумении поглядываю на сидящих за столом.

– Элементы или принципы, которыми связываются магические и физические элементы артефакта, – как нерадивому ученику объясняет Деян.

Меня обливает холодной яростью, но я удерживаю себя в руках. Мой просчёт, что не изучил техническую базу. Поэтому всё, что теперь остаётся, – это молчать и внимать. А потому я лишь вежливо киваю, благодаря мастера за пояснение.

– Скрепы в данных артефактах все сплошь начального уровня. Когда ученик достигает определённых высот, его переводят на мастерский уровень. Обучают новым методикам, которые на порядок сложнее, но при этом и более эффективны. Мастер уже никогда не вернётся к ученической технике изготовления артефактов. Так что наш гений явно остался на первом этапе.

– Либо сознательно его придерживается, чтобы запутать следы, – прищурившись, предполагаю я.

– Не исключено, – соглашается Деян с прежним ледяным спокойствием на лице.

Его вообще ничем из себя не вывести?

– Хорошо. – Дерек хлопает ладонями по столешнице. – Предполагаемый конструктор ученического уровня. Чем нам это поможет? Сколько учеников в Ворви-Уш? А в Драгрисе и Пацифаль? Даже если мы отбросим Илларию, в которой не учат артефакторике, остаются самоучки. Где искать? Кого искать?

И снова взгляды присутствующих скрещиваются на мастере Зимме. А тот, будто того и ждал, перед тем как ответить, позволяет себе лёгкую снисходительную улыбку.

– Эти образцы нам и помогут. Как известно, каждый артефактор обладает своим техническим почерком. Методик изготовления много, на каждом этапе можно чуть-чуть, но отступать от прописных истин. Это так же, как с письмом: набор букв один, но каждый из нас обладает своим уникальным почерком. При более детальном изучении представленных артефактов я смогу набросать схему, типичную для нашего преступника.

– И что дальше? Вы предлагаете проверить каждого ученика? – с недоумением на лице интересуется мастер Панчек. – Да на это уйдёт несколько месяцев!

– Не каждого, – качает головой Деян. – Даже мой поверхностный анализ рассказал мне несколько фактов о личности изобретателя. Это ученик – раз. Весьма сообразительный – два. Таких даже в Ворви-Уш немного, что уж говорить об остальных академиях.

– Вы намекаете на конкретных учеников, мастер Зимма? – чувствуя, как снова закипаю, уточняю я.

– Если вы про мою Ларику… – Деян чуть наклоняет вперёд голову и смотрит на меня исподлобья. Но взрывает меня не эта визуальная угроза, а то, как он выделяет слово «моя». – То я, напротив, готов за неё поручиться. Моя ученица последние три года занята только одним устройством, и оно никак не связано с этим. – Лежащие перед мастером артефакты удостаиваются пренебрежительного взгляда.

– Вы с ней двадцать четыре часа семь дней в неделю проводите, чтобы точно знать, чем она занимается на досуге? – понизив голос до вибрирующего рыка, продолжаю давить я.

Ловлю на себе недоумевающие взгляды парней и ректора. Хватка Греаза на моём плече становится ещё более жёсткой, но меня несёт. И отрезвляет лишь мелькнувшее в глазах Деяна удовлетворение. Он добился, чего хотел. Выводил меня на эмоции – и я поддался. Показал своё слабое место.

Всеединый, Ларика делает меня уязвимым!

– Нет, конечно, – с лёгкой ухмылкой отвечает Деян. – Личное время моей ученицы – только её дело. Но, боюсь, наша с ней разработка забирает у неё слишком много сил, чтобы плести ещё и какой-то заговор. Но спасибо за ваши мысли, думаю, Ларике будет интересно узнать, что наследный принц Валестии подозревает её в противозаконной деятельности.

Закончив речь, мастер Зимма смотрит на меня с видом победителя. А мне приходится бороться с драконом, который рвётся показать зарвавшемуся оборотню его место. Но если зверь действует на инстинктах, то я прекрасно осознаю, что проиграл. В этом раунде я проиграл. И мне хватает сил, чтобы это признать.

Но есть и хорошее: теперь я совершенно точно знаю, что мастер Зимма – опасный противник.

– Стоп, стоп, стоп! – примирительно выкрикивает мастер Панчек, поднимаясь из‑за стола и разрывая наш с Деяном зрительный поединок. – Оставим пока ученицу Тэлль в покое. Против неё нет никаких улик. Нам нужно сузить круг подозреваемых. Если мы начнём проверять каждого ученика, наш конструктор может что-то заподозрить. Нужен какой-то безобидный предлог. У кого-нибудь есть идеи?

В зале повисает тишина. Понимаю, что надо сосредоточиться на деле и думать о том, как вычислить преступника. Но мысли сами собой кружат вокруг отношений Деяна и Ларики. Что их связывает? Неужели они не просто ученица и её мастер? Одна эта мысль вызывает боль за грудиной и вой дракона на задворках сознания.

– Конкурс?

Голос Ильке вспарывает тишину, заставляя меня дёрнуться. С этими душевными метаниями я теряю связь с происходящим. Пора браться за ум.

– Какой конкурс? – Встряхнувшись, я пододвигаюсь к столу и, сложив руки в замок, склоняюсь в сторону альвы.

– Банальный конкурс на лучший артефакт. – Тот пожимает плечами. Обводит взглядом присутствующих и добавляет: – Соревнование между учениками и академиями.

– С чего ты решил, что наш конструктор на это клюнет? – хмурится Дерек.

– Ни с чего, – хмыкнув, отвечает Ильке. – Мы просто предложим достойную награду. Такую, от которой никто не сможет отказаться.

– Это какую же? – настороженно интересуется Зимма.

Переглянувшись с лордом Греазом, понимаю, что мы думаем в одном направлении.

– Что самое ценное для артефакторов? – спрашиваю я, глядя на троицу оборотней.

– Звание лучшего? – выдвигает предположение мастер Панчек.

– Создание уникального устройства? – Аксамит почёсывает бровь и непонимающе смотрит на меня.

– Редкие ингредиенты, – запальчиво произносит Зимма и тут же осекается.

И я по глазам его вижу, что он понял, как сам сплоховал. Теперь я знаю, что важно для каждого из присутствующих представителей Конклава. Ректор, как самый амбициозный, гонится за славой. Ведагору всегда были интересны сами артефакты, нежели их продажа и распространение. А вот мастер Зимма удивил. Зачем ему редкие составляющие?

– Вот это всё мы и посулим, – довольно оскалившись, я откидываюсь на спинку стула. – За создание уникального артефакта участник получит звание гранд-мастера четырёх академий. Дополнительным призом будут самые редкие в мире ингредиенты.

– Это какие же? – спрашивает Ильке, впервые проявив неподдельный интерес к разговору.

– Осколки Светочей. Каждого из народов.

Молчание, повисшее следом, показывает мне, что я сделал верную ставку. Светочи, источники магии для каждой из наших рас, являются святынями. Раздобыть их осколки не просто сложно – практически невозможно. Поэтому и для любого из артефакторов они бесценны. В мире ещё нет артефакта, в составе которого был бы осколок.

– Что ж, это может сработать.

Зимма говорит выверенно спокойным голосом, но от меня не укрывается, как дрожат его руки. Деян взбудоражен, но пытается скрыть это.

– Отлично! Тогда так и поступим! – Мастер Панчек довольно хлопает в ладони. Поднимается из-за стола и опирается на его поверхность. – Значит, так, вы, – он обращается к Дереку с Ильке, – отправляетесь к своим и подбираете кандидатов.

– Как? – в один голос восклицают альва и стальной дракон.

– Деян выдаст вам инструкции.

– Ведагор, я могу рассчитывать на твою помощь? – Зимма тут же поднимается и подхватывает поглотители. – Составим техническую схему и укажем узлы, на которые надо будет обратить внимание. А уже на самом конкурсе будем тщательнее изучать представленные артефакты.

Аксамит подскакивает с места и, быстро кивнув, собирается следом за Зиммой.

– Вы точно сможете вычислить нашего преступника? – уточняю я.

Просто потому, что вся эта схема вызывает у меня вопросы. Не верю я, что она сработает.

– Преступника найти не обещаю, – отзывается Деян, остановившись на полпути к выходу. – Но того, кто собрал оригинальные устройства, мы найдём. А дальше уже вам решать: преступник этот человек, или он просто доверился не тем людям.

В его словах мне чудится намёк. Будто Зимма знает, кто наш гений, но уже заранее пытается его выгородить. Учитывая неоднозначное отношение Деяна к Ларике, это не может не беспокоить.

– Тогда совещание на этом объявляю законченным, – разве что не урчит мастер Панчек, потирая ладони. – Совету кланов понравится, что первое в нашей истории соревнование академий пройдёт именно в Ворви-Уш.

– Теперь главное, чтобы это нашим правителям понравилось, – недовольно бурчит Ильке, поднимаясь.

– Ты хотя бы сможешь объяснить всю эту техническую муть. А мне что делать? – вздыхает Дерек.

Они вдвоём следуют к ожидающему их у выхода из зала ректору. Мастер Панчек, пропуская альву и дракона, поднимает удивлённый взгляд на меня:

– Ваше Высочество, а вы? Вас проводить до покоев?

– Нет, мне ещё надо поговорить с лордом Греазом.

– Ага, – кивает ректор. – Тогда глушители не выключаю, можете беседовать без опаски.

Я с благодарностью киваю старику и, едва за ним закрывается дверь, вскакиваю с места. Порывистыми шагами отхожу к окну. Меня сопровождает тишина. Конрад, отлично считывая моё состояние, ждёт, пока я первым начну разговор.

– Узнайте про него всё, – выдыхаю я, с трудом сдерживая растущий гнев.

Смотрю за спешащими в общежития учениками. Площадь перед административным теремом залита лунным светом, отчего далёкие фигурки кажутся призрачными.

– Армониан, на мой взгляд, ты мешаешь дело и чувства. Не позволяй ревности мешать тебе трезво мыслить. – Безэмоциональный голос Греаза сейчас раздражает, как никогда раньше.

Я умею контролировать себя не хуже Конрада. Но когда дело касается Ларики, моя выдержка летит оборотням под хвост.

– Только не говори, что ты сам ничего не почувствовал. Я видел, тебя он тоже насторожил.

– Так и есть, – мой собеседник и не думает отпираться. – Только меня тревожит его эмоциональный штиль. Он либо умеет скрывать эмоции, либо это особенность его характера.

– Либо на нём маскирующий амулет, – скрипнув зубами, предполагаю я. – А зачем прятать эмоции, если ты чист?

– Не исключаю и этого, – продолжает Конрад так, будто я его и не перебивал. – Но, в отличие от тебя, мне хватает спокойствия и контроля, чтобы не обвинять человека только потому, что он проявил интерес к леди Тэлль. Ещё раз, Арм. Твоё отношение к Ларике тебя погубит. И тебя, и её.

– Я понимаю, – цежу в ответ.

Как по заказу в этот момент на площади появляется фигурка, которая моментально приковывает взгляд. Рыжая копна маяком мелькает среди строений академии. Я тут же подбираюсь, следя теперь только за ней. И злюсь, что она одна шарахается по тёмным улочкам Ворви-Уш. Взяла бы хоть свою белокурую подругу.

– Арм! – от резкого окрика Конрада, я слегка дёргаюсь.

– Что?

– Тебе напомнить, что случилось с любимой женщиной твоего отца?

– Не надо.

Я и так знаю, что его истинную затравили при дворе, и она покончила жизнь самоубийством. Отец потом женился на моей матери, и у них вполне удачный союз. Но любви нет. И отец так и не отошёл от потери истинной.

– Не факт, что Ларика – моя истинная. – Взяв себя в руки, я оборачиваюсь к Конраду.

– Тогда тем более не порть ей жизнь, – склонив голову набок, произносит он. – Его величество послал тебя к оборотням, чтобы ты нашёл себе невесту. Валестии нужно укреплять связи. Алерат уже обзавёлся династическими браками с нами и Демастатом. Наши же позиции более шатки…