Изучив локацию и объект, я создаю новую личность, в которую мне предстоит перевоплотиться для этой работы – с именем, биографией и документами, которые помогут «продать» легенду клиенту. Изучив фотографии Кортни и Амелии (они обе брюнетки с длинными волосами), я решила, что Иви Портер тоже будет выглядеть так. Но на этом сходство закончится: возможно, Райана и привлекает этот типаж, но ни одни из его отношений не продлились долго. Иви будет выделяться – ее стиль слегка богемный, с хипповым оттенком: минимум макияжа, но много цепочек и браслетов. То, что нужно «золотому мальчику» из частной школы, чтобы встряхнуться.

Для полноты картины осталось только узнать детали задания – их я получаю в последнюю очередь.

Некоторые задания длятся несколько дней, максимум неделю. Иногда – месяцы или дольше. Мне было сказано, что, возможно, придется пожить под этим именем довольно продолжительное время. Работа Райана в Восточном Техасе играет ключевую роль, и добыть нужную информацию будет непросто.

Мое положение шаткое: босс недоволен результатами предыдущей работы. За шесть месяцев я не смогла получить данные на Виктора Коннолли, главу одного из крупнейших преступных кланов Северо-Востока. В этой сфере второй шанс – редкость. Это задание станет проверкой: останусь ли я ценным активом или стану обузой. Я ожидала сложностей, но не такого поворота.

Лукка.

Ее появление изменило все. Именно поэтому я проверяю почтовый ящик в воскресенье.

К счастью, на улице дождь, поэтому я в наглухо застегнутом черном плаще с капюшоном. Капли воды стекают на пол при каждом шаге, пока я иду к ящику 1428.

Сделав глубокий вдох, я набираю номер. Распахиваю дверцу. Пусто. Подо мной на ковре растекается лужа.

Захлопнув дверцу, я снова ввожу код и возвращаюсь в машину, размышляя, что делать дальше.

Меня учили рассматривать все варианты, но интуиция подсказывает: эту женщину прислали те же люди, что и меня. И, как говаривала моя мама: «Из двух зол выбирают меньшее».

У меня есть номер, по которому я могу позвонить, чтобы пересказать последние события, но мне неоднократно говорили, что воспользоваться им можно только в крайнем случае. Это будет означать, что ты в шаге от провала или что легенда была раскрыта. Это означает, что ты признаешь свое поражение, или еще хуже – что тебя поймали.

Но мой босс забыл упомянуть, как надо действовать при встрече с самозванкой, которая прикидывается мной.

Я на неизведанной территории.

Лукка Марино. Восемь лет назад

Цена поездки в Мексику доходит на аукционе до двенадцати тысяч долларов. Я знаю, они скажут, что эти деньги пойдут на благое дело, но только по пьяни можно заплатить больше десяти тысяч долларов за поездку, которая стоит максимум пару штук.

Но я рада, что у всех присутствующих достаточно большой кредитный лимит, чтобы они могли позволить себе такую щедрость.

С пустым подносом в руках я прохаживаюсь по танцевальному залу. Это очередной субботний вечер в Роли и очередной сбор средств, когда с аукциона продаются сотни предметов. Эти люди в смокингах и бальных платьях собрались здесь сегодня, чтобы поддержать местную оперную гильдию.

Передо мной возникает мужчина лет пятидесяти с хвостиком и долго пялится на мою грудь – намного дольше, чем необходимо, чтобы прочитать имя на бейджике.

– Сюзан, есть ли у меня шанс получить стаканчик «Макаллан» со льдом? – спрашивает он.

– Разумеется, мистер Фуллер. Назовите свой номер участника, пожалуйста.

Он не удивлен, что мне известно его имя, и на одном дыхании выпаливает пять цифр, хотя я их и так знаю.

Приняв еще два заказа, я иду к бару, а следующие десять минут гоняюсь за каждым участником, чтобы вручить им их напитки. В некоторых благотворителях я узнаю завсегдатаев. Они зачем-то приходят сюда каждые выходные. Но новых лиц тоже довольно много.

Я в этом деле несколько месяцев, и оно оказалось более прибыльным, чем я думала. Сегодня, когда все уже было готово к приему гостей, я подсоединила сканер к одному из терминалов оплаты. Когда гости оплачивают купленные втридорога вещи, у меня остается копия данных кредитной карты: номер, имя и фамилия владельца и срок действия.

Сканер стоил недешево, и я надеюсь, что сегодня заработаю достаточно, чтобы приобрести еще один.

Фишка в том, чтобы на какое-то время придержать эти данные. Мне не пойдет на пользу, если куча членов клуба обратятся в администрацию с жалобой на то, что их кредитную карту сегодня украли. Тогда они обязательно присмотрятся к тем, кто был здесь в этот вечер. Как говаривала моя мама: «Терпение и труд все перетрут». Нет, я подожду несколько недель, прежде чем использовать эти кредитки, и тратить буду понемногу – то с одной, то с другой карты. Маленькие списания не вызовут тревоги и не заставят банк усомниться в правомерности платежа. В моем распоряжении так много номеров, что эти мелкие суммы довольно быстро превратятся в одну большую.

– Поездка на Кабо на четверых по системе «все включено» продана миссис Роллинс за тринадцать тысяч пятьсот долларов! – объявляет ведущий в микрофон и ударяет молотком по трибуне. По толпе проносятся восторженные возгласы.

Ага, здесь моя совесть может спать спокойно.

Последний лот продан. Музыканты начинают играть громче, а желающие получить свои покупки выстраиваются в очередь вдоль дальней стены зала. Официанты снуют туда-сюда, чтобы ни один член клуба, застрявший в очереди, ни в чем не испытывал нужды. Несколько человек даже просят меня посторожить их место, пока они отлучатся в уборную.

Когда вечер близится к завершению, я начинаю крутиться у стола организаторов, чтобы улучить возможность и снять сканер.

– Помощь нужна? – спрашиваю я у их руководительницы, пока остальные возвращают помещению первозданный вид.

– Да! Нам любая помощь пригодится! – чересчур радостно восклицает она. Протянув руку, она сжимает мое предплечье, вероятно, пытаясь этим жестом выразить свою благодарность, но у меня внутри звучит тревожный звоночек. Распрямив спину, я обвожу помещение критическим взглядом. Что-то здесь не так. Я начинаю складывать оставшиеся программки в коробки, потом ставить их на тележку, на которой все будут вывозить на парковку, параллельно наблюдая за всеми. Вроде все как всегда, как в любые другие выходные, и я подавляю свои дурные предчувствия. Дождавшись, когда все отвлекутся, я подхожу к терминалу оплаты, быстро беру его в руку и одним молниеносным движением выдергиваю из него сканер.

– Что у тебя в руке? – раздается голос за моей спиной.

Меня прошибает холодный пот. Развернувшись, я вытягиваю вперед руки: в одной держу терминал, в другой – сканер.

– Простите, пожалуйста. Можете вычесть это из моей зарплаты. Я не знала, что он такой хрупкий, иначе не стала бы его трогать.

Я передаю оба предмета моему менеджеру, глядя ему прямо в глаза. Пару секунд он пребывает в нерешительности, но потом, похоже, берет себя в руки.

– Можешь не смотреть на меня своими большими невинными глазами. Мы знаем, что ты сделала. Обокрала членов нашего клуба и их гостей. – Мистер Салливан вырывает у меня из рук терминал и сканер и сует их двум полицейским в форме, возникшим рядом. Но ни один из полицейских не берет у него прибор. Тот, что стоит ближе к нему, протягивает мистеру Салливану пластиковый пакет, чтобы он бросил туда вещественное доказательство.

Я морщу лоб, изображая замешательство, а мой рот приоткрыт ровно настолько, насколько нужно.

Несколько членов клуба еще слоняются по залу, и мое общение с полицейскими привлекает их внимание, заставляя подойти ближе. Я лихорадочно соображаю, что делать: в паре метров отсюда, под столом с десертами, я спрятала свой ноутбук и модем. Уже через несколько минут уборщики снимут скатерть, выставив их на всеобщее обозрение.

Я поднимаю руки вверх, ладонями к Салливану.

– Подождите. Вы думаете, я обворовывала этих людей? При помощи этой черной пластиковой штуковины?

Мой голос звучит тихо и срывается на некоторых словах, словно мне слишком сдавило горло, чтобы произнести их целиком. Повернувшись к полицейским, я быстро читаю фамилии на их значках.

– Офицер Форд, я всего лишь помогала навести порядок!

Мои глаза наполняются влагой, одна большая слезинка стекает по щеке. Мне хватит и доли секунды, чтобы схватить свои вещи и свалить отсюда. Я не могу позволить им задержать меня. Я здесь работаю под вымышленным именем и с фальшивым номером социального страхования, и это быстро вскроется при проверке. Я должна исчезнуть.

Мистер Салливан обращается к офицеру Уильямсу, поскольку офицер Форд, похоже, склоняется к тому, чтобы мне поверить:

– Я хочу, чтобы ее здесь не было. Сейчас же.

Кивнув, Уильямс достает из заднего кармана маленький блокнот.

– Разумеется, но прежде, чем мы уйдем, мне нужно кое-что выяснить. – Указав на стул, стоящий рядом со столом, он жестом просит меня присесть. Секунды три я обдумываю побег, но без ноутбука мне далеко не уйти.

Я сажусь и внимательно осматриваю помещение, вглядываясь в лица тех, кто еще не ушел, пока Уильямс беседует с организаторами, а Форд молча стоит рядом с ним.

– Можете рассказать, как вы поняли, что с одним из терминалов есть проблема? – спрашивает Уильямс у женщины, которая недавно сжимала мою руку.

– Конечно, – с радостной улыбкой отвечает она. – Сегодня вечером мы прогнали карту через терминал, а когда вытащили ее, эта черная штуковина вышла вместе с ней. Мы осмотрели остальные терминалы и выяснили, что там никаких лишних деталей нет. Это заставило нас задуматься, что же это за устройство. Мы показали его мистеру Салливану и совместными усилиями определили, что это сканер. Больше мы этим терминалом не пользовались.

Он все записывает.

– Можете сказать, кто из вас работал на указанном терминале?

Стоящая рядом невысокая блондинка поднимает руку.

– Я работала, – говорит она и бросает на меня извиняющийся взгляд, словно ей неловко участвовать в моем разоблачении.

Записав ее имя, Уильямс начинает задавать ей один вопрос за другим.

Салливан не выдерживает и перебивает Уильямса:

– Вы уже должны все это знать. Вас сюда прислали, чтобы вы проследили за тем, попытается ли злоумышленник забрать это устройство. – С тех пор как меня поймали, прошло уже минут тридцать, и члены клуба, которые не успели уйти, начинают подходить ближе; ему явно хочется побыстрее от меня избавиться, пока они не встряли в разговор. – Мы хотим выдвинуть обвинения, и я прошу немедленно увести ее отсюда.

– Извините, кто-то оставил под столом свои вещи. – Один из уборщиков стоит неподалеку со свернутой скатертью в одной руке, а другой указывает на пол.

Мое оборудование обнаружено. Ноутбук защищен паролем, так что войти в него они не смогут, но, если у меня его заберут, я все потеряю.

Женщина, которая здесь всем заправляет, подходит ближе, чтобы его осмотреть, затем говорит, обращаясь к полицейским:

– Это не наше.

Форд подходит к столу и поднимает с пола ноутбук и модем, предусмотрительно используя салфетки, чтобы не оставить на них своих отпечатков. Потом спрашивает, глядя на меня:

– Полагаю, это ваше?

Я не отвечаю. Он кладет оба устройства в коробку, предоставленную организаторами. Из комнаты отдыха приносят мой рюкзак, и его полицейские тоже забирают.

– Уберите ее отсюда, – с отвращением в голосе говорит мистер Салливан.

Уильямс поднимает меня со стула и поворачивает лицом к залу.

– Дайте мне ваши руки.

Он надевает на меня наручники, параллельно зачитывая мне мои права. Опустив голову, я следую за ним на выход. Форд идет позади, неся все мое имущество. Я так злюсь на себя. Злюсь за то, что меня поймали. За то, что не прислушалась к внутреннему голосу, когда он пытался меня предупредить, что что-то не так.