– Пусть тебе будет стыдно.

– Нет тебе прощения, гадина лицемерная! – добавила Ирада. – Просто уйди. Уходи, пока я не вызвала полицию! И благодари сына, что он ещё мягко с тобой обошёлся.

– Карим добрый человек и терпеливый, в этом его вина, – выдохнул Артур, – дал слабину, вот, что из этого получилось. Нежный цветочек Алиса – оказалась бессовестной лгуньей и аферисткой.

– А мы говорили…

Глава 3

Семья Рамазановых накинулась на меня со всех сторон.

Мир вокруг вращался бешено, голова просто взрывалась, а слёзы текли по щекам.

Они давили жёстко, я поняла, что не могу здесь больше оставаться, нужно бежать.

Нужно дать Кариму время остыть, потом поехать в клинику вместе. Но уже, после всего случившегося, после синяков на моём теле и прилюдного позора, сомневаюсь, что я смогу его простить, когда повторный тест ДНК подтвердит, что Тимур – его ребёнок, а всё, что происходит сейчас – чьи-то гнусные проделки.

Карим отвернулся от меня. Он повернулся ко мне спиной. Открыл графин с виски, плеснул в стакан и выпил.

– Карим, ты правда выгоняешь нас из дома с ребёнком? Но куда мы пойдём?

– Вали туда, где нагуляла!

– За что ты так со мной, за что…

– Отличный спектакль, но меня не тронули твои слёзы, стерва! А ты за что ТАК со мной?!

Бесполезно. Рамзанов словно в танке.

– Всё, хватит, меня колотит от тебя! Тошно и мерзко от осознания, что ты перед другим мужиком ноги раздвигала. Я должен был ещё тогда задуматься, когда узнал, что ты мне не девственницей досталась.

– Что?! Карим, как это она не девственницей была? – возмутилась Ирада.

Пауза… Опять все с укором уставились на меня, отложив в сторону закуски и угощения.

– И ты молчал? Но по нашим обычаям…

Раздался оглушающий грохот – Рамзанов ударил кулаком по столу, теряя терпение окончательно:

– Разговор окончен. У тебя десять минут, Алиса! Время пошло… Не справишься – пеняй на себя.

* * *

Разворачиваюсь. Мчусь вверх по лестнице, дрожащими пальцами вытирая слёзы, думая, что я очутилась в кошмаре.

Пытаюсь собраться с мыслями, но как же это сложно. Только ради Тимура продолжаю отчаянно хвататься за любую надежду, чтобы добиться справедливости.

Душа рвётся на части. Как Карим мог? Ну как он мог со мной так поступить, не разобравшись как следует? Как мог унизить перед гостями и родителями, обзывая меня стервой и другими грязными выражениями?

А ещё он на публику заявил, что я досталась ему не девственницей – да Карим просто мужчина года!

Но хуже всего, ему хватило мужества вышвырнуть меня на улицу в ночь с младенцем.

Распахиваю шкаф в гардеробной, пытаюсь сосредоточиться. С чего начать, за что хвататься, куда идти? В голове каша, страх, неопределённость.

Ладно, Карим остынет, с ним бывает – такой характер. Да, бывали срывы, но не настолько. Если мы ругались, то он через два часа бежал ко мне с подарками мириться.

Но Карим никогда не поднимал на меня руку…

Из-за адреналина, я не сразу замечаю, насколько сильно ноет моё плечо и кисть. В район запястья кожа красная и уже начинает синеть. До сих пор чувствую, как она пульсирует.

Я пытаюсь дышать и внушаю себе, что всё наладится. Муж остынет, бросится меня искать, повезёт в клинику и будет бесконечно долго извиняться.

Но вот я подумаю, стоит ли его прощать?

Однозначно выдвину условие – больше никакой родни в нашем доме. Я не желаю видеть Ираду, Артура, остальных его родственников.

Насчёт сестры… будет отдельный разговор.

Мне непонятно, почему она прижималась к мужу и что-то нашёптывала ему втихаря, поглаживая его бёдра. Лера не заступилась за меня, хотя весь день твердила, как она не переваривает родню Карима!

Как в прострации начинаю доставать вещи – джинсы, футболка, кофточка с длинным рукавом, нижнее бельё, носки. В темпе хватаю с другой полки костюмчики для Тимура и памперсы – всё это складываю в чемодан, не забывая захватить одежду потеплее, гигиенические принадлежности, какие-то игрушки.

Сжимая ручку чемодана, выхожу из комнаты, и врезаюсь в мускулистую грудь мужа. Когда поднимаю голову, меня будто молнией пронзает – его яростный взгляд, пропитанный ненавистью и безразличием.

В руке Рамазанов уже держит люльку с Тимуром – малыш посасывает соску и своими большими, голубыми глазами смотрит на нас.

Муж выхватывает у меня чемодан. Не проронив ни слова, разворачивается, спускается вниз по лестнице, сворачивая влево, двигаясь к чёрному входу.

В ушах гудит, я до последнего отказываюсь верить в происходящее, но ситуация не меняется. Карим сошёл с ума! Он открывает дверь и выносит чемодан на улицу. Затем хладнокровно, без малейшей капли жалости, впихивает мне в руки люльку.

– Карим, ты совершаешь ошибку, – напоследок, безжизненным голосом шепчу, наблюдая за тем, как его грозное лицо расплывается перед глазами.

– Убирайся.

Звучит как пощёчина, а он пальцем указывает на ворота.

Тихо всхлипываю, глядя на притихшего сыночка. Внутри все дрожит. Мои руки дрожат, прижимая к себе переноску. На улице сгущаются сумерки. Холодает. Что делать? Куда нам идти?

Карим толкает меня в спину, я иду. Иду на автомате, ноги сами шагают по земле, но заплетаются.

– С праздником, дорогая! С рождением сына!

Выкрикнув в спину напоследок, он со всей яростью захлопнул дверь.

* * *

Выйдя за периметр дома, я оказалась на улице совсем одна.

С грудным ребёнком на руках. Без малейших представлений, что мне делать дальше.

От предательства любимого человека я не знаю, куда себя деть!

Страшно. Больно. Жутко… Внутренний мир рушится вдребезги.

Всё вокруг меня казалось размытым, словно я пребывала в кошмаре.

Мой муж, человек, которому я доверяла всё, в которого вложила свои мечты и надежды, выкинул меня как ненужную вещь. Он лишил меня дома, семьи и будущего. Моя беззащитность и безвинность казались бесполезными перед его холодным и жестоким решением.

Я смотрела на дверь, которую он закрыл за мной с такой силой, будто закрыл своё сердце. В тот момент я почувствовала, что уже не вернуться, уже ничего не изменить. Я осталась с маленьким сыном на руках в холоде и темноте.

Я чувствовала, что мир рухнул у меня под ногами, что всё, во что я верила, оказалось ложью. Человек, которого я любила, который обещал быть рядом всегда, бросил меня на произвол судьбы.

Мысль о том, что Тимур – не его сын, добавляла огня к этому пожару эмоций. Он считал, что я его предала, и такой обвиняющий взгляд от мужа был для меня невыносим.

Но моя большая ответственность – это сын на моих руках. Я посмотрела на него, и сердце моё сжалось ещё сильнее. Он был такой маленький и беззащитный, и я не могла позволить себе сломаться.

Я вдохнула глубоко, подняла голову и решила двигаться вперёд. Я не знала, куда идти, но я была решительна выжить, не только для себя, но и для него. Мне нужно было найти крышу над головой и попробовать начать новую жизнь.

С каждым шагом, моя внутренняя боль становилась все тяжелее, но я шла дальше. Я смотрела на мир снова, но теперь уже не глазами наивной девушки, а глазами женщины, которая прошла через трудности и познала предательство. Внутри меня осталась глубокая рана, которая, возможно, никогда не заживет, но я надеялась, что время поможет мне залечить хотя бы немного эту боль.

Я не знала, что меня ждет впереди, но я была решительна и сильна. Я была мамой, и это дало мне силы идти дальше, пока не найду свой путь в этом новом, непредсказуемом мире. Я хотела дать сыну лучшую жизнь, а для этого мне нужно было найти в себе силы пережить этот ад и вернуться к жизни, даже если это означало начать с чистого листа.

Дойдя до лавочки, я поставила на неё люльку, присела, вытащив из кармана телефон. Открыла телефонную книгу и начала писать знакомым с просьбой о помощи.

Первое, что мне нужно было сделать, найти, где пережить эту ночь…

* * *

Кому-то я писала сообщения, кому-то пробовала звонить, но трубку не брали. От этих мыслей морально становилось только хуже!

Раздалось детское кряхтение. Я наклонилась к сыну и покачала люльку:

– Шшшш, Тимочка, всё хорошо, всё хорошо…

Шептала это крохе, а по щекам слёзы. Больше себя успокаивала, чем его.

Малыш похныкал немного, после уснул.

Телефон завибрировал в руке, я встрепенулась с надеждой, глянув на экран. Пришли несколько ответов от подруг. Сначала читаю сообщение от Кристины:

“Алиса, это трындец! Сожалею, но мы с семьёй уехали на отдых, только через две недели вернёмся”.

Вздыхаю, открываю следующее, от Наташи:

“Ко мне нельзя, у меня дети ветрянкой болеют. Спроси у кого-нибудь ещё”.

Наконец, открываю сообщение от третьей подруги – Саиды. Вот от её ответа кровь в жилах стынет. Она единственная, кто отвечает прямолинейно:

“Не могу ничем помочь! Карим запретил… Сказал, если кто-то из наших тебе поможет – официально станет его врагом. Мне это не нужно. У моей семьи счёта в его банке”.

Я чуть не роняю телефон из рук, а моё состояние только ухудшается. Неужели мне придётся ночевать на улице? Но уже так холодно становится… Ежусь, обхватывая плечи руками. Какой же ты, Карим, урод!

Только один вариант на ум приходит – поискать какой-нибудь недорогой номер в гостинице.

Захожу в интернет, нахожу несколько вариантов. Связываюсь с администратором и мне дают добро в гостевом доме, ехать до него минут двадцать, примерно.

Вызываю такси, более-менее успокаиваюсь.

Ничего, Алиса, ничего! Не падай духом! Когда правда выяснится, Карим ещё пожалеет и локти будет кусать, но я его ближе на километр к себе и к ребёнку не подпущу.

Пока ожидаю машину, вдруг слышу опять телефон в руке вибрирует.

Приходит сообщение. От Карима…

Мороз бежит по коже. Задержав дыхание, я открываю его, и… лечу в бездну.

Это видео. Видеосообщение. Наверно то, что ему показала сестра, после чего он разбил её телефон об стену.

На видео два человека – мужчина и женщина. Они сидят в машине, а съёмка, похоже, ведётся с видеорегистратора. Качество записи не очень хорошее, в салоне темно, но меня парализует, когда я вижу лицо девушки.

Это я. Вылитая я. Моя копия!

Как такое вообще возможно? Монтаж?

Девушка садится в машину к этому мужику – я впервые его вижу, между ними завязывается короткий диалог, больше похожий на флирт, потом он… кивает, расстегивает ширинку на штанах и хватает “меня” за волосы.

– Нетушки! Оплата вперёд!

– Наглая сучка, – ехидничает мужик, но выдаёт купюры незамедлительно.

Девушка счастливо улыбается, жадно выхватывает деньги и засовывает к себе в лифчик. Одета она, кстати, как панельная шлюха – грудь почти напоказ и косметики не пожалела – максимально ярко и пошло разукрасила лицо.

Он хватает её за затылок и бесцеремонно окунает к своему паху.

Голова девушки начинает энергично двигаться у него между ног, салон наполняют чавкающие звуки и видео обрывается…

Глава 4

Карим

– Вечеринка окончена, все свободны!

Подхватываю бутылку со стола, разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь в свой кабинет.

Я в ахере.

Просто не знаю куда себя деть и как смириться со всем происходящим.

Эта девчонка… Грязная потаскуха, обвела меня вокруг пальца только так, наставив рогов как самому настоящему барану!

Друзья и близкие насмехаются надо мной. Я – посмешище!

Разумеется, насмехаются втихаря, по углам, ибо никто не рискнул бы это сделать при мне – знают каким я зверем бываю.

Курьер подгадал, принёс конверт именно в этот день, именно в этот время. Но так даже и лучше, наверно. Пусть лживая предательница сгорит от стыда! Я не чувствую к ней ни капли жалости и пусть только кто-то попробует руку помощи протянуть – пожалеет.