Невольно смотрю в пол. И что за идиотская робость в его присутствии? Все нутро словно бы в дикой зоне турбулентности. Все еще острее, чем вчера… Потому что мое волнение вчера можно было списать на адреналин, а сегодня… Сегодня у меня уже паника…

– Да, Даниил Феликсович, моя старшая, Сашенька…

– Никогда тебя не видел,– смотрит на меня в упор.

– Она живет в Египте,– вмешивается в разговор Марго,– со своей матерью и ее новым мужем. Далеко от нас. Нечастый гость в наших краях, ей у нас неинтересно…

Не пойму, эта суета мачехи- результат ее волнения перед почти женихом дочери или он на нее как мужчина так действует, что в ней старлетка включается суетливая…

– Египет? Интересно…– растягивает он,– почему именно Египет? Дауншифт или мать связалась с арабом?

– Они работают на атомной стройке,– отвечаю я тихо, снова обжигаясь о его глаза и тут же отводя свои на отца,– на Средиземноморье…

– Как Клеопатра, значит…– усмехается он, а у меня по спине уже не табуны мурах, а просто полчища…

Боже, как?! Как он мог меня раскусить? Или это все-таки просто совпадение, игра слов?

– Не любишь Москву?

– Предпочитаю тепло и солнце,– стараюсь выдавить из себя улыбку и тут же опять перевожу глаза на отца.

– Отойду, па…– говорю и тут же срываюсь с места. Никто не обязывал меня тут распинаться перед почти женихом сестры. Вот-вот будет объявлено о второй части церемонии- он подарит ей кольцо, все будут в унисон рыдать о том, как это романтично, оригинально и искренне. А потом надо будет растянуть губы в оскале счастья и выдавливать из себя «сердечные» поздравления растерянной восемнадцатилетней девушке…

Захожу в уборную, плотно закрываю за собой дверь. Пальцы впиваются в холодный фаянс раковины. Выкручиваю воду в кране на крайний холод. Сердце неистово вибрирует в груди. Жмурюсь- жмурюсь… Надо успокоиться… Надо выдохнуть… Вечер почти закончился. Скоро вторая часть церемонии- и всем будет не до меня…

Свалить бы отсюда побыстрее… Я глобально… Понимаю, что смогу выдохнуть только тогда, когда сяду на борт самолета, который будет уносить меня далеко на другой континент…

Открываю глаза, когда слышу стук двери.

Сердце обрывается и падает к ногам, когда я вижу на пороге черную фигуру Даниила.

Автоматически делаю пару шагов назад, позабыв закрыть кран, из которого продолжает хлестать холодная вода…

– Вы ошиблись дверью… Тут женская уборная…– выдыхаю я, наивно давая нам последний шанс не начинать то, что не сулит ничего хорошего… Как минимум мне…

Он наступает. Медленно, по-хозяйски, с мрачной усмешкой, которая уже успела отпечататься с оттиском у меня в голове со вчерашнего дня.

– Я не ошибаюсь, Александра…– растягивает мое имя, чуть наклонив голову,– никогда… В этом был твой просчет, малышка.

Дальше все происходит слишком быстро, чтобы успеть на это среагировать.

Он одним броском хватает меня за руку, тянет на себя- прямо как вчера, а потом…

Господи, потом этот урод нагибает меня над раковиной, из которой продолжает течь вода, выставляя мой зад и одним резким движением задирает мое платье почти до лопаток.

Усмехается. Я чертыхаюсь про себя и жмурюсь…

Потому что понимаю, что он видит мою тату…

Это даже не улика..

Понимаю, что это чистосердечное признание…

– Прикуси руку, а то тебя услышат,– приказывает он мне- и в следующую секунду я понимаю, зачем он это делает…

Потому что то, какой силы шлепок прилетает на мою ягодицу, заставляет не просто заорать, а в буквальном смысле взвыть.

Он бьет ритмично, бессердечно и с явным удовольствием.

Я сжимаю кожу на запястье до синяков. И смотрю. Смотрю на него в отражении с ненавистью и желанием уничтожить.

А он смотрит в ответ- взгляд черный, как смоль, одержимый, пугающий… Дикий…

– Так случается с теми, кто путает Даниилия с дураком…– усмехается он сипло, безжалостно нанося удар за ударом.

Больно…

Ужасно больно…

И жарко…

Почему между ног расползается дикий, агонизирующий жар.

Если бы он сейчас меня там тронул…

Господи…

Какой позор, какое дно…

Я бы простонала, наверное…

Да точно бы простонала!

И стону…

Тогда, когда он хватает мои стринги на талии и тянет наверх, от чего ткань впивается между ног.

– Дикая кошка…– хрипит и усмехается. Останавливается. Второй рукой водит по очертаниям тату.

– Она тебе очень подходит, Александра…

В дверь нетерпеливо стучатся- и наверное, только это его останавливает…

Он чуть отстраняется- словно бы заценивает свою работу.

Хмыкает, проводит ладонью по ягодицам…

– Теперь и у тебя горит, малышка?– снова присылает ответочку за вчерашний кипяток…

Поправляет платье. Аккуратно так, приглаживая невидимые складки…

Сознательно ухожу от его взгляда…

– Стоять можешь?– спрашивает он и выпрямляет меня, но не отпускает из рук.

– Убери свои лапы…– шиплю я, сжимая зубы.

Борюсь между желанием разрыдаться и выцарапать ему глаза…

– Подожди пять минут, Клеопатра, и выходи… А вечером выпей обезбол… У меня тяжелая рука. А тебя пока, судя по всему, мало шлепали… Совсем не воспитанная…

– Вон пошел…– уже не сдерживаю своей ярости,– немедленно… Ублюдок… А то я сейчас закричу!

Он опять хмыкает.

Притягивает меня к себе за талию и касается губами виска.

У меня внутри все как вулкан извергающийся…

– Непременно будешь еще кричать, малышка… Обещаю тебе…

Выходит, снова стукнув дверью.

Наплевав на макияж, я мою несколько раз лицо студеной водой.

А когда, наконец, нахожу в себе силы выйти из уборной, то упираюсь в тотальный хаос.

И в центре его- совершенно растерянная Ира и поймавшая настоящую паническую атаку Марго. Они словно бы две грозовые тучи возле мечущего молнии отца. Их трио напоминает какую-то драматичную мизансцену…

– Что случилось?– спрашиваю я в панике Альбину Радиковну, которая, конечно же, заняла одно из самых козырных мест в этом спектакле…

–Ох, деточка… Совсем охамел этот Черный… Он уехал, так и не подарив кольца Ирочке… Уж и не знаем теперь, что думать… Официально помолвка не состоялась… Даже предположить теперь страшно, что это значит для всей вашей семьи и для стабильности кланов… С учетом всего происходящего… Это… Это просто настоящее фиаско для Немезова…

Глава 7

– Это все твое тлетворное влияние!– орет на меня Марго, капая отцу корвалол.

Нелепые. Давно доказано, что это плацебо. Лучше бы вискаря ему накапала. В ведро.

– Пришла и навела тут своих мутных порядков, дрянь! Как ты могла подвигнуть ее напялить такое непотребство?! Вот он и решил, что моя дочь шлюха! Конечно, Черный не будет связываться с какой-то профурсеткой мутной!

– Мой отец же связался!– не выдержала я. Это кто тут профурсетка?! Какие же они все циничные и извращенные в своих двойных стандартах!

– Вместо того, чтобы искать виновных, лучше бы обратили внимание на поведение этого Черного! Вы хоть понимаете, за кого отдаете невинную маленькую дочь?! Вы, оба! Совсем тут в своем криминале мозги отморозили?!– не церемонюсь в выражениях. Хватит уже… даже в этой ситуации Черный у них ни при делах и ни в чем не виноват. А между тем, мой зад болит при каждом движении. Никакого обезбола, понятное дело, пить я не стала. Назло ему… Чтобы лучше запомнить, как я его ненавижу…– Он порочный, грязный тип, который накануне развлекался со шлюхами в своем клубе. Об этом вся Москва знает и ржет над бедной Ирой! За что ей такая судьба, па? Я могу понять, что вы оба себе место под солнцем искали, выгрызали путь в безбедную жизнь, но она-то может получить старт намного лучше…

– Ты ничего не понимаешь, девчонка…– шипит Марго,– это власть, понятно?! Вот что важно! В сухом остатке, только она и определяет смысл существования…

Я перевожу глаза на отца.

Он сидит бледный и отрешенный.

Вот мне сейчас даже его немного жаль.

И страшно…

Не такой я реакции ждала, честно говоря. А получается, что его гнев иссяк на том этапе, когда я вышла из уборной…

– Видишь, па, почему у тебя с мамой моей не получилось? Потому что она никогда власть во главу угла не ставила… И тебя выбрала не за цепи золотые в свое время…

– Потому и прыгнула на член руководителя стройки? Ха, просто испугалась за свою шкуру…– продолжала истерично верещать Маргарита.

– Маг, оставь нас с Сашей,– сипло произнес отец.

Она осеклась, но, поколебавшись, все же вышла, не став верещать дальше. Наши глаза пересеклись.

Орать и конфликтовать сейчас не хотелось.

В его глазах, как казалось, сейчас было нечто большее и очень важное… Возможно, даже то, что он годами от меня скрывал… Или не показывал…

– Не я выбирал эту жизнь, Санёк… Она сама меня выбрала. Можешь не верить, но это так… И маму твою я отпустил, хоть и очень сильно ее любил, потому что понимал, что не для этого мира она. Другая… А Марго- его неотъемлемая часть. Она как остов. Как одна их трех китов… Ирка… За Ирку я боюсь, честно тебе скажу, бесхребетная она.

– Молодая, па.

– Нет, не в молодости дело. Не от мира сего… Такой в роли дочери Немезова сложно, Саш… Каждая мелкая пиранья попробует глотку перегрызть просто потому, что может… А ведь может… Потому что я не вечен и дела у меня- труба…

Кровь в жилах начинает холодеть. Возвращаются опасения, которые так сильно меня терзали изначально… Брак- это вынужденная мера отца? Не просто жирный, выгодный договорняк в их среде…

– Черный прет, как танк. Молодой, бесстрашный, изворотливый и хитрый… Он давно под меня подбирается, под моих людей… Я б может и рад был бы отступить, да только поздно уже… Не смогу я мирным пенсионером, не отпустят. Только пуля в голову и рыб кормить. А с девками моими что?

– А как же твой сын?

– Сын?– усмехается папа,– ты этого дурочка видела? Он только и горазд, что в караоке горланить, весь в мать… Только ты у меня умная уродилась, Сашка… Вот такие дела…– разводит руки.

– И что делать, пап?– сипло произношу я.

Он снова поднимает глаза на меня…

Смотрит задумчиво.

Этот взгляд мне совсем не нравится…

Я даже пячусь назад.

Потому что…

Потому что догадываюсь, к чему все идет…

– Ты тоже моя дочь, Саша… И наивно полагать, что моя фамилия ничего не значит, что твоя жизнь на другом конце света что-то исправит… Нет, малышка… Черный хочет тебя. Он прямо сказал об этом. В присутствии всех. Это не шутка… Лучше тебе принять его выбор по своей воле- его глаз горит, он заинтересован. Не сопротивляйся, дочь… Правильно себя поставишь- и станешь королевой. За ним будущее. Мы все- отмирающие элементы старой системы… Он молод и у него столько власти… Я иногда даже побаиваюсь, откуда он черпает эту власть…

– Нет, пап…– пытаюсь выдавить из себя нервный смешок,– ты же ведь шутишь сейчас, да? Не поверю, что ты готов вот так… со мной… У меня своя жизнь, па… У меня практика в Италии и верхнем Египте… У меня… У меня вся жизнь там…

– Неправда, Саша… Стройка рано или поздно закончится. Вы вернетесь в Россию. Египет- не твоя родирна. И ты, и твоя мама, и твой отчим. Вы все там временно, хоть и задержались. За араба замуж собралась? Так лучше за Черного. Он хоть свой и понятный, а эти арабы… ты никогда не будешь там своей…

– Я хочу свободы, папа! То, что ты сейчас говоришь- это просто нелепо и чудовищно в современном мире! Прекрати!

– Саша! Я не шучу! Он грохнет нас всех! Все заберет! А потом все равно за тобой придет! Не надо тебе с ним было играть, девочка! Ты ведь встречалась с ним накануне в клубе! Мне все доложили вчера после скандала на дне рождения, когда он прилюдно от твоей сестры отказался! Сама виновата… На глаза ему попалась.

Сама виновата… Эту фразу можно в целом сделать лозунгом к жизни женщин в этом жестоком мире, частью которого я не хочу быть от слова совсем…

Нет…

Нет!

Нет.

Прикрываю глаза. Пытаюсь отдышаться. В голове калькулируется новый план…

– Дай мне время подумать…