Почему-то никак не решусь сказать напрямую. Столько раз пыталась, но никак не могу найти в себе силы. Не представляю, какой может оказаться его реакция. Если бы хотел, наверное, сам бы поднял эту тему, хотя бы намекнул. Но он молчит, и я… я тоже молчу. Время от времени начинаю корить себя и убеждать, что так нельзя, но дальше дело не идет. Ничего не меняется. НИ-ЧЕ-ГО!

Не понимаю, что делать. Должен же быть какой-то выход, спасительное решение. Иначе я просто сойду с ума или начну ненавидеть собственного мужа.

Глава 4

В этот раз я совсем не жду его возвращения. Кажется, даже хочу, чтобы он задержался подольше, а лучше и вовсе остался в больнице до утра. Представляю мужа уставшим, измученным… и чувствую какое-то болезненное удовлетворение. Словно мне стало бы легче, если бы ему было плохо.

Но только самой хуже становится. Понимаю, что так нельзя. Так может вести себя обиженный на кого-то ребенок, наивно полагая, что станет легче, когда пострадает его обидчик. Но если для детей такие вещи допустимы, мы-то с Максом взрослые люди. Должны быть разумными. А в моих мыслях и поступках разумностью и не пахнет, а Максим… Максим, наверно, даже не предполагает, что творится у меня внутри. И все больше кажется, что ему и дела до этого нет.

Сижу за столом перед чашкой с остывшим, несладким чаем. К приготовлению ужина и не приступала, хотя сегодня, как назло, хочется есть. Обычно при плохом настроении аппетит, наоборот, пропадает, а сейчас прямо ноет и крутит внутри. Но я, как мазохистка, продолжаю сидеть, не пытаясь что-то предпринять.

Около десяти вечера слышится звук открывающейся двери. Непривычно рано. Я уверена была, что Макс не вернется снова до глубокой ночи. И оказываюсь не готова к встрече: утихшие было эмоции поднимаются с новой силой. Бурлят внутри, грозя вырваться истерикой. Мне закричать хочется, вцепиться ему в лицо, надавать пощечин. В крайнем случае, перебить посуду. Если бы еще только от чего-то подобного стало легче…

Но сдерживаюсь, впиваюсь пальцами в край стола, бессмысленно рассматривая, как кружатся в чае одинокие чаинки. Молчу, никак не реагируя на приветствие мужа, зашедшего в кухню.

Максим стоит какое-то время за спиной, видимо, ожидая мою реакцию, потом хмыкает и подходит ближе. Тянет за плечо, вынуждая обернуться.

– Все еще злишься? Ежик мой колючий.

Не знаю, что раздражает больше в этот момент: он, улыбающийся, как ни в чем не бывало, или я сама из-за того, что не могу не реагировать на его близость. Мне снова кружит голову его родной запах, а исходящее тепло, кажется, проникает в каждую клетку. Пьянит, делая слабой и безвольной.

– Что-то ты рановато. Задержался бы еще… Не было других операций что ли? – снова шиплю на него, как глупый обиженный ребенок, старающийся задеть побольнее.

Макс качает головой, касаясь костяшками пальцев моей щеки. Чертит по коже линию вниз к подбородку – и от этой невинной ласки по телу рассыпается столп мурашек.

– Злючка моя… Любимая, – и в следующее мгновенье запускает пальцы в волосы, опуская ладонь мне на затылок и резко тянет к себе, впиваясь в губы.

Я даже вздохнуть не успеваю. Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что надо оттолкнуть, разозлиться сильнее, остановить его… Но не могу. А еще больше – не хочу.

Да, я безвольная и слабая. И люблю его, несмотря ни на что. Всхлипываю и прижимаюсь теснее, обнимая за плечи. А он словно только этого и ждет. Отстраняется на мгновенье, рассматривая мое лицо, смеется бархатистым гортанным смехом. Только глаза серьезные и чернее ночи за окном. И в них – мое отражение. Это заводит до такой степени, что обо всем остальном я просто перестаю думать. И когда Максим снова склоняется к губам, обжигая рваным дыханием, обвиваю его шею руками и отвечаю с неменьшим пылом.

Наверное, будь я юной неопытной девчонкой, для такого поведения существовало бы объяснение. Оправдание. Ведь это в молодости мы теряем голову от любви. Утрачиваем связь с реальностью. Только раньше-то я такой как раз и не была. Мне хватало и мудрости, и рассудительности. Тогда, кажется, вообще со всем этим не существовало проблем.

А вот теперь… будто и не я это вовсе. Не взрослая, умудренная опытом женщина. Не серьезная учительница, наставляющая на путь истинный своих учеников. Со стыда бы сгорела, если бы кто-то из них узнал, что я теряю голову… от собственного мужа. В мои-то годы! Что настолько завишу от него.

– Вера… Вера… – Максим шепчет мое имя, хаотичными, жадными движениями избавляя меня от одежды. Еще быстрее скидывает свою, и от охватившего нас сладостного нетерпения я завожусь еще больше.

И позволяю ему… все на свете. Вот так, бесстыдно, ласкать меня, усадив на кухонный стол прямо напротив двери в прихожую, откуда видно огромное зеркало. И мы в нем. Как в тех фильмах, о которых приличные замужние женщины даже не знают. Это совершенно неприлично, пошло… – и обжигающе до одури. Я смотрю на наше отражение. На идеальное тело собственного мужа. Литые мышцы, размах плеч, широченная спина, стройные, сильные ноги, подтянутые ягодицы. Макс – роскошный мужчина, из тех, кто сводит с ума одним своим внешним видом. А когда понимаешь, что вся эта шикарность еще и принадлежит тебе…

Его губы вытворяют какие-то безумства, руки слишком умело находят самые чувствительные места на моем теле. Он знает, что и как я люблю. Слишком хорошо знает. И это зеркало, и наш бесстыжий эротический танец тоже видит. Не удивлюсь, если специально все придумал именно так. Чтобы заставить меня смотреть, распалить до такой степени, когда остановиться уже невозможно.

Я впиваюсь в сильные плечи, хриплю его имя, выгибаясь и запрокидывая голову. Хочется быть еще ближе. Стереть те ничтожные сантиметры, что остались между нашими телами. Так сильно хочу его, что внутри все вибрирует, плавится от этой близости. Мои сомнения, обиды, переживания сейчас отступают. Перестают казаться сколько-нибудь значимыми. Сейчас, как никогда, верю своему мужу. Впитываю каждое слово, дразнящее своей откровенностью. Может быть, зря накрутила себя? Ну, помешан он на работе, что с того? В итоге-то все равно возвращается ко мне. И дарит такие вот неповторимые мгновенья…

А дальше становится уже не до рассуждений. От жарких ласк Максима окончательно теряю связь с реальностью. Улетаю, тону в его запахе, страсти, нежности, этом дурманящем вулкане, что взрывается, накрывая нас обоих с головой.

***

– Мне понравилось так мириться, жена, – хмыкает Макс, откидываясь на спину. Тянет меня на себя, укладывая на грудь. Я все еще не до конца пришла в себя. Уже давно глубокая ночь, а до сна у нас так дело и не дошло. Мы переместились из кухни в спальню, продолжая наш безумный марафон уже в постели.

– Я предпочла бы с тобой не ссориться. Вообще, а особенно из-за работы, – после всего того, что было, кажется таким уместным поговорить. Обсудить все, что накипело. Мы же сейчас максимально открыты, обиды вроде бы в прошлом и можно найти какое-то оптимальное решение.

– Так не бывает, Вер, – усмехается муж. – Все равно найдется повод для того, чтобы помотать друг другу нервы. Главное, как реагировать на это, и что делать дальше. Такие вот примирения ну очень привлекательные, – он обхватывает мое лицо, прикасаясь губами к губам. – Как же с тобой хорошо…

– И поэтому ты так стремишься подольше задержаться на работе? Мне ведь однажды может надоесть, – я собиралась сказать совсем не это, но слова срываются сами, прежде чем я успеваю как следует их обдумать.

Макс хмурится.

– Не начинай, ладно? Давай хотя бы сегодня ночью обойдемся без выяснения отношений.

Я приподнимаюсь на локтях, всматриваясь в его глаза. Он серьезно сейчас? Знает ведь прекрасно, сколько у нас проблем, и готов просто это проигнорировать? Не выяснять, не решать ничего?

Мое выражение лица, похоже, Максиму совершенно не нравится. Он вздыхает и садится на постели, чуть сдвигая меня в сторону. Замечаю на его плечах свежие ссадины, и почему-то становится неловко: совсем ведь потеряла голову, перестала себя контролировать. Потому что люблю… Неистово, неудержимо, а он… он даже поговорить со мной не готов.

– Просто ляжем спать? Как ни в чем не бывало, да? Ты это предлагаешь? – во мне снова бурлит обида.

– Ну мы же все с тобой обсудили, – Макс хмурится еще сильнее.

– А мы что-то обсуждали? – изумляюсь, но лишь на мгновенье. А потом накатывает такая злость, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы снова не вцепиться в мужа. Только теперь уже не от страсти. И то, что зрело, копилось столько времени и, как я думала, уже остыло внутри, внезапно вырывает наружу. И я выкрикиваю, уже не особенно заботясь, как звучат мои слова.

– Я больше не хочу, Максим. Не хочу сходить с ума, дожидаясь тебя ночами и переживать, что ты вляпаешься в очередную авантюру. Не хочу выглядеть дурой в ресторане, куда ты забыл явиться. Не хочу думать о том, что ты выкинешь в следующий раз. Ничего не хочу, понимаешь?!

Он долго молчит, мрачно и задумчиво рассматривая меня, а потом обводит взглядом сбившуюся постель.

– Тогда зачем было все это?

– Да это же просто секс! – даже смешно становится, что он этого не понимает. – Мы и дальше можем спать с тобой… время от времени. Без всякий обязательств. Встречаться на один вечер и расходиться потом, не думая о последствиях. Точно так же, как ты можешь спать с любой другой женщиной, – я умолкаю на секунду, сама не веря в то, что произношу это вслух. Говорю мужчине, без которого не представляю своей жизни. Но лучше так… Лучше, чем бесконечные терзания и страхи, обиды и боль, которым нет конца. – У тебя же там в отделении целая очередь из желающих. Вот и выбирай… если захочешь, конечно.

Он щурится, всматриваясь в мое лицо.

– Серьезно, Вер? Могу выбирать? Любую? И с ней в постель? Ты правда этого хочешь?