Да только по ходу данный режим ускорения включился не у неё одной, но и у кабаняры неугомонного… Вот и лежит теперь, стайер клыкастый, тренер её личностного роста как бегуньи. Дарья посмотрела на поверженное человеческой машинерией животное.

Так, а где всё-таки её телефон? Потеряла?

Последний раз она видела смартфон в момент, когда он так «удачно» зазвонил у неё в руке, а дальше…

Дарья торопливо обхлопала себя по карманам и выдохнула, уже второй раз, с огромным облегчением – фу-у-у-уххх, вот он, её смартфончик, в кармане куртки затихарился и ждёт её внимания.

И когда успела его туда сунуть? И как? И как он не выпал во время кульбитов по сильно пересечённой местности, которые она вытворяла?

Чудо? Верняк!

Ладно, она потом подумает о метаморфозах всяких метафизических и над вопросом – а не дольменами ли теми эти приключения-забеги ей принесло, а? Не от того ли, что она без почтения к ним, а?

Не, ну на фиг такие мысли, что-то её заносит в какую-то сферу… Не туда, одним словом. Она лучше вон запечатлеет легендарику из своей жизни. Ну а что, пробежка с кабаном стала теперь яркой страницей – невероятной историей с невероятным, можно сказать, чудесным спасением в концовке.

А что, есть много таких, кто от кабанов бегал с позитивным завершением дистанции не в пользу кабана? Вот именно!

И Дарья принялась снимать эту самую «лежащую неподвижно историю» на свой спасшийся очередным чудом в этом вынужденно-спортивном «замесе» смартфон.

Она снимала видео и фоткала, а хозяин джипа, с которым они почему-то до сих пор так и не представились друг другу, вёл с кем-то деловую беседу по телефону.

Мужчина закончил разговор в тот момент, когда Дарья выключила смартфон, решив, что достаточно уже записала.

– Ситуация непонятная, – поделился с ней результатами разговора мужчина. – Гибэдэдэшники ехать на наше происшествие не горят энтузиазмом. Обещали переговорить с егерями и перезвонить…

– Дарья-а-а-а!!! – Они услышали отчётливый громкий зов какого-то мужчины, вынудивший Дашиного спасителя замолчать, не закончив фразу.

– Видимо, это вас ищут-зовут? – спросил он у девушки. – Дарья – это же вы?

– Да, – кивнула она и протянула ему руку: – Дарья Романовна.

– Александр Александрович, – приняв и осторожно пожимая ответно её небольшую, узкую ладошку, представился Вольский.

– Мне искренне приятно знакомство с вами, – продлевая рукопожатие, призналась Дарья. – Я не знаю, как вас и благодарить, Александр Александрович. Я вожу машину и, если честно признаться, даже не представляю, каким чудом вам удалось настолько быстро и чётко затормозить.

– Просто хорошая реакция, – коротко пожав плечами, ответил он.

– Дарья-а-а-а!.. – всё звал её кто-то.

– Спасибо вам огромное, – продолжила благодарить Даша, отпустив руку мужчины, и добавила: – За всё. За воду, – усмехнулась она, немного смущаясь, – за редкую отзывчивость и помощь…

– Всё, всё, – подняв ладони вверх жестом «сдаюсь», посмеялся Вольский, останавливая поток перечисления благодарностей девушки. – Это уже перебор, Дарья.

– Даша-а-а-а!.. – К мужскому голосу присоединился женский зов.

– Я здесь!!! – прокричала Дашка в ответ и объяснила Александру: – Это ребята из нашей экскурсионной группы меня ищут.

– Я понял, – кивнул тот.

У Дарьи зазвонил телефон, обозначившись входящим номером от экскурсовода Виктории, и, совпав со звонком, из-за поворота вышли двое парней из той самой активной троицы «управленцев», как про себя назвала их Даша, а третьей, следовавшей за ними, показалась и фигура Виктории, державшей телефон у уха и звонившей ей.

– Даша!!! – увидев девушку, обрадованно вскрикнул и помахал ей рукой первый из мужчин, поспешивший приблизиться к ним с Александром. Дарья припомнила, что его звали Виталием.

Кажется, так, да – Виталием. А второго Виктором. Точно. Она, ещё про себя иронизировала, мол, друзья-приятели: Витя-Виталя. А третий их друг… А вот его имя не запомнила. Да и бог бы с ним, с тем третьим.

Виталий перешёл на лёгкий бег, на ходу принявшись объяснять Дарье:

– Мы увидели аварийный знак на дороге и подумали, может, это связанно с тобой! Ужасно за тебя переживали!

И тут он оторвал свой взгляд от девушки, посмотрел на стоящий посреди дороги джип и оценил красочную «инсталляцию», наглядно демонстрирующую произошедшее здесь ДТП, в полном, так сказать, объёме. И, по всей видимости, сильно впечатлившись, резко стопорнулся, причём остановился настолько неожиданно, что шедший за ним следом Виктор чуть было на него не налетел, увернувшись от столкновения буквально в последний момент.

– Ох ни фига себе у вас тут бодалово получилось! – восхитился Виталя.

– Я хренею, дорогая редакция! – присоединился к товарищу в эмоциональном высказывании его друг, подивившись необычайно: – Это как так-то?

Телефон у Дарьи звонил не переставая. Отчего-то ни она, ни Виктория не сбросили звонок, и тот всё продолжал и продолжал выводить свои рулады…

Кабан, лежавший до сего момента, как и полагается всякому порядочному упокоившемуся трупу, тихо-мирно и недвижимо, вдруг как дёрнулся всей своей огромной тушей, громко хрюкнув, дёрнулся второй раз, только с гораздо большей интенсивностью, и как-то так ловко-шустро внезапно подскочил на ноги.

– А-а-а!!! – заполошно взвизгнула Дашка и молниеносно скаканула за спину стоявшего рядом с ней Александра.

– Ишь ты! – откровенно восхитился Вольский, наблюдая кабанье воскрешение из мёртвых. – Однако звонок-триггер снова сработал! Живучая скотинка.

Как там в кинематографе это называется? Немая сцена?

Вот-вот, она самая, немая – присутствующие при включении у кабана режима «Жизнь‑2» дружно сыграли в игру «Морская фигура замри!», а вызов-мелодия на телефоне у Дарьи, так и не дождавшись ответа, наконец заткнулся, оглушив замерших от шока людей внезапно рухнувшей на них тишиной.

Секач же на людишек не обращал никакого внимания – вот не до них ему было в этом моменте совершенно, его явно и заметно «штормило» после прямого тарана железного препятствия, встретившегося на пути его огромной башки, от чего он, широко раскорячив все четыре ноги в стороны, стоял, слегка пошатываясь, и более никаких движений не предпринимал, сосредоточившись, видимо, на своих ощущениях и диагностируя состояние организма.

– Похоже, сотряс кабанчик словил неслабый, – заметил, посмеиваясь, Александр с явно слышимым в тоне сочувствием животному.

– И что, надо снова бежать? – спросила Дашка встревоженно, неотрывно наблюдая за кабаном из-за его спины.

– Это вряд ли, – высказал сомнения в способностях зверя к решительным действиям Вольский.

И в подтверждение его предположения, громко недовольно хрюкнув, дёрнувшись-развернувшись всей своей тушей сначала в одну, потом в другую сторону, словно проверяя себя на устойчивость и наличие базовых функционалов, неубиваемый кабан ломанулся с дороги в лес, вниз по склону справа от поворота.

– Ну, как-то так, – проводил его побег замечанием Вольский.

– И что теперь? – спросила Дарья. – В том смысле, что кабана больше нет, а авария наличествует. Что теперь с егерями, гибэдэдэшниками, протоколом и всем таким?

– Ой… – Виктория сложила ладошки замочком и нервно прижала их к груди. – А можно как-то без егерей обойтись?

Она просительно и с надеждой посмотрела на Александра.

– А в чём проблема-то, не понял? – поинтересовался тот недоумённо.

– Ну-у, понимаете, – принялась объяснять экскурсовод, сильно тушуясь из-за сложившихся обстоятельств, – нападение этого зверя произошло на поляне у дольменов, а их осмотр… эм-м-м… не входил в основной маршрут группы и был как бы дополнительным и добровольным… – Она замолчала, посмотрев на Саныча взглядом потерпевшей.

– Ага, понял, – сообразил Вольский, кивнул и хмыкнул с иронией: – То есть, как там говорится, посещение древних культовых сооружений не было предусмотрено регламентом мероприятия и не вносилось в официально оговоренный с лесниками маршрут. Так, да?

– Да, – облегчённо кивнула Виктория, радуясь его сообразительности. – И это может сильно осложнить…

– Вашу дальнейшую работу, – закончил за неё фразу Александр.

– Да, – громко, тяжко-покаянно выдохнула Виктория.

– Послушай, – шагнув вперёд, обратился к Вольскому Виталий, с самого начала самоназначивший себя на роль лидера в их экскурсионной группе, снисходительным тоном и на «ты», обозначая таким образом их социальные позиции: в том смысле, что он-то тут доминант. – Так-то оно, конечно, попадос, никто не спорит, и бампер твоего джипа покоцан. Но не сильно же. Замены он точно не требует и небольшой «жестянкой» вполне обойдётся. А Виктория Геннадьевна – очень хороший специалист, просто отличный, прямо в призвании своём трудится. Зачем её подставлять?! Кабан живой и свалил себе благополучно, Дарья не пострадала. Так, может, мы тут скинемся на ремонт бампера всей группой и разойдёмся краями, довольные друг другом?

Слушая речь взявшегося «разруливать» ситуацию добровольца, Дарья смотрела на Александра этого Александровича и почти восторженно дивилась, наблюдая, как по мере выступления Витали меняется выражение его лица, как из расслабленного, довольно открытого и доброжелательного человека, лёгкого в общении и с хорошим чувством юмора, он словно трансформируется в сурового, серьёзного мужчину и…

А за этим «и» вдруг открывался иной человек – сильный, волевой, с такой внутренней наполненностью, с такой энергией и качеством ответственности, что «качающему» тут что-то перед ним господину экскурсанту не светило даже прикоснуться к подобному уровню этой личности, при всей его жизни и управленческих талантах.

– Всё? – негромко поинтересовался Вольский, когда Виталий закончил свою речь, под конец которой буквально почувствовав-уловив всеми своими рецепторами и чуйками метаморфозу, произошедшую с его оппонентом, как-то ощутимо сдулся, подрастеряв деловой нахрап и покровительственности в тоне.

– Ну, вы же понимаете… – переходя на «вы», мгновенно переобувшись всеми своими настройками, предпринял попытку как-то ещё вырулить на доверительный тон Виталя.

– Что именно? – задал Александр вопрос тем же ровным, спокойным, но настолько наполненным силой тоном, что проняло всех присутствующих. – Понимаю ли я, что если бы ехал чуть быстрее или задержался на пару минут, то кабан гарантированно догнал бы девушку и сейчас Дарья была бы как минимум серьёзно травмирована?

– Ну, не догнал же. Всё обошлось, и незачем педалировать ситуацию в сторону разборок с егерями, – вставил свою реплику уже Виктор, которому прямо-таки наждаком по нервам пришлась перемена, произошедшая с этим хозяином джипа, резко ставшим из простого понятного мужика кем-то сильно начальственным.

– Этот зверь ранен, – глядя спросившему прямо в глаза, пояснил Вольский, – и подстрелили его браконьеры. А это уголовно наказуемое дело, которое обязаны расследовать егеря. Кабаны животные резкие и агрессивно охраняют свою территорию. А подраненный кабан становится в несколько раз агрессивней и опасней, чем здоровая особь. Вы разозлили его и сдёрнули с лёжки, вот он и атаковал. А в данный момент он стал ещё более агрессивным и непредсказуемым. Вы можете гарантировать, что он не нападёт ещё на кого-нибудь или не выскочит на дорогу и не спровоцирует аварию?

Виктор отвернул голову, не выдержав противостояния, предпочтя изобразить некую задумчивость, а Вольский перевёл взгляд в лицо Виталия и обратился к тому:

– Или вы?

– Понятно, что нет, но… – попытался тот сохранить в разговоре хотя бы равную позицию.

– Да-да, – встряла в явное противостояние мужчин Виктория, – вы совершенно правы, я как-то не подумала о такой опасности. Надо срочно связаться с лесниками и сообщить им о раненом животном. Что уж теперь скрывать, раз так получилось… – вздохнула она совершенно расстроенно.