Принципы состязательного судопроизводства подчиняются строгой логике. Они взаимосвязаны и составляют единую иерархическую систему. Эта система является элементом еще более общей системы права, а также общесоциальной системы, испытывая на себе через них влияние общеправовых и социальных условий. Однако именно потому, что они составляют систему, не все принципы абсолютно равнозначны. Есть универсальные типологические начала, непосредственно составляющие самую сущность состязательности. Они насквозь пронизывают всю ткань судопроизводства, контролируют все его институты, и поэтому отступление от них всегда делает процесс несостязательным. Такими началами-ма́ксимами являются равенство сторон и наличие независимого суда. Без них никакое справедливое состязание попросту невозможно.

Принцип равенства сторон – это требование предоставить им в процессе равновеликие возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов. Если же изначально стороны обладают существенно разными возможностями, они должны быть снабжены и разными правами, которые в этом случае уравновешивают суммарные позиции сторон. Поэтому в публично-исковом производстве, где спорят государство и личность, на стороне последней находятся favor defensionis (лат.) – преимущества защиты, или благоприятствование защите. Более слабой стороне даются дополнительные процессуальные возможности (презумпция невиновности), чтобы на равных противостоять сильному противнику – государственным органам уголовного преследования.

Принцип процессуальной независимости суда – это требование беспристрастности и объективности суда по отношению к сторонам и другим участникам судопроизводства, а также оценки им доказательств, исходя лишь из своего собственного (внутреннего) убеждения.

Равенство сторон и независимость суда в совокупности образуют «несущую конструкцию» состязательного процесса. Они – принципы-максимы. Все другие, институционные, принципы состязательного судопроизводства могут быть логически выведены из двух этих фундаментальных начал. К числу институционных в состязательном уголовном судопроизводстве относятся принципы: очности процесса и непосредственности исследования доказательств, свободной оценки доказательств, устности, гласности, недопустимости повторного уголовного преследования за одно и то же деяние, истины, неприкосновенности личности.

Как можно заметить, мы не называем среди принципов процесса состязательность. Это отнюдь не умаляет ее роль в уголовном судопроизводстве; напротив, состязательность является общей целью действия всех принципов уголовного процесса и именно через них проявляет себя в полном объеме. Состязательность – не принцип, а тип судопроизводства, поэтому все принципы процесса, которые будут описаны ниже, имеют состязательное содержание.

§ 2. Публичность, разумный срок уголовного судопроизводства, объективная истина и законность

Уголовный процесс имеет ярко выраженный публичный характер. Во-первых, потому, что он как совокупность правовых норм принадлежит к публичным отраслям права, т. е. отраслям, регулирующим деятельность государственных органов и их взаимоотношения с гражданами.

Во-вторых, уголовное преследование и обвинение преступников и преступлений рассматривается в таком процессе, прежде всего, как публичная (т. е. исходящая из общественных, а не частных интересов) задача государства в лице прокуратуры и органов предварительного расследования. Они обязаны возбуждать уголовные дела, раскрывать преступления и изобличать виновных в каждом случае обнаружения признаков преступления (ч. 2 ст. 21 УПК), независимо от того, просит ли об этом заинтересованная сторона, т. е. в силу служебного долга, или ex officio – официальным порядком. Участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения обязательно (ч. 2 ст. 246 УПК).

Публичность проявляет себя и в том, что государственные органы, ведущие уголовный процесс (прокурор, следователь, дознаватель, суд), а также адвокатура обязаны обеспечивать права лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. По делам частного обвинения на мирового судью возлагается обязанность от имени государства принять меры к восстановлению общественного (публичного) мира, к примирению сторон (ч. 5 ст. 319 УПК), что также является следствием принципа публичности.

Публичность судопроизводства выражается также в обеспечении свободного доступа граждан (прежде всего, потерпевших) к правосудию и в праве обвиняемого на начало судебного разбирательства по его делу в разумные сроки. УПК закрепляет в ст. 6.1 принцип разумного срока уголовного судопроизводства, который принадлежит к числу основных гарантий справедливого судопроизводства, закрепленных в ст. 9 и 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. «Justitia debet esse celeris, quia dilatio est quaedam negatio» (лат., «правосудие должно быть скорым, ибо промедление есть вид отказа»).

Публичность правосудия, понимаемая как открытость процесса, нуждается, в первую очередь, в материальной, или объективной, истине. Поскольку российский уголовный процесс имеет ярко выраженный публичный характер, он объективно не может устраниться от цели установления по делу истины. Принцип объективной истины сохраняет в нем свое значение, хотя и не получил прямого закрепления в главе 2 УПК.

Объективная истина – это соответствие наших знаний реальной действительности, однако судить об этом соответствии мы можем только посредством своего внутреннего убеждения. Обоснованное убеждение в истинности знания есть достоверность. Критерием достоверности может быть только опыт, практика, ибо ничего другого для суждения об истине в распоряжении человека нет. Достоверным является вывод, в отношении которого не возникает разумных сомнений, т. е. отсутствуют какие бы то ни было исключения из практического опыта, находящегося в распоряжении субъекта познания. В уголовном процессе такой опыт может выступать исключительно в виде совокупности допустимых доказательств, поэтому достоверность здесь, как правило, имеет форму доказанности.

Вместе с тем состязательность благоприятствует достижению истины («в споре рождается истина») не любой ценой, а лишь в тех пределах, ради соблюдения которых и создан состязательный процесс. Публичный состязательный процесс предпочитает материальную истину, однако и он отдает определенную дань формальным средствам доказывания. К их числу относятся: а) презумпции; б) преюдиции; в) формальные соглашения; г) правила об исключении доказательств.

Принцип законности – общеправовое начало, которое требует неукоснительного исполнения законов всеми органами государства, должностными лицами и гражданами. Это положение означает, во-первых, общеобязательность, а во-вторых, верховенство закона. Согласно уголовно-процессуальному законодательству России верховенство закона в уголовном судопроизводстве состоит в следующем:

• единственными законами, которые могут быть источником уголовно-процессуального права, являются УПК и Конституция РФ, на которой этот Кодекс основан;

• суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК. Установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, суд принимает решение в соответствии с Кодексом (ст. 7 УПК).

Однако помимо общеправового значения данного принципа он обладает в уголовном судопроизводстве также специфическим процессуальным содержанием и выполняет здесь определенную роль. Они существенно различаются в зависимости от типа, к которому принадлежит процесс. В розыскном судопроизводстве законность как требование неуклонного исполнения нормативных предписаний законодателя являлась единственной движущей силой процесса. По сути, она была инструктивностью розыскного процесса. Напротив, состязательное судопроизводство движется вперед не безличной волей закона, а усилиями, спором сторон. Цель неуклонного соблюдения предписаний закона здесь иная, чем в розыскном производстве: это не движение процесса, а создание условий для справедливого состязания сторон. Поэтому принцип законности в состязательном судопроизводстве равнозначен понятию справедливой судебной процедуры. Справедливость состязательного процесса определяется в первую очередь соблюдением принциповма́ксим – равенства сторон и независимости суда. Их реальное нарушение делает состязание несправедливым, а потому незаконным. Полученные при этом доказательства должны быть признаны юридически ничтожными, процессуальные решения подлежат отмене, а результаты процессуальных действий – аннулированию.

Равенство сторон и независимость суда в совокупности являются «несущей конструкцией» состязательного процесса, ядром его принципа законности. Отступления от них способны серьезно пошатнуть все здание правосудия и могут квалифицироваться как существенные процессуальные нарушения режима законности.

Это, конечно, не означает, что нарушения других принципов состязательного процесса – публичности, срочности судебной защиты, истины, непосредственности оценки доказательств, гласности и др., которые можно назвать институционными, несущественны, а потому на них, де, можно не обращать внимания. Институционные принципы логически выводятся из принциповмаксим, являются их условиями или следствиями. Поэтому их нарушения каждый раз ставят также под сомнение законность всего процесса в целом. Однако эти принципы не универсальны, поэтому реальное их значение (а соответственно и «цена ошибки») определяются в зависимости от той роли, которую они выполняют по отношению к типологическим принципам, насколько в той или иной ситуации обеспечивают равенство сторон и независимость суда. В большинстве случаев нарушения требований институционных принципов существенны для процесса, однако иногда отрицательное значение их менее велико – тогда нарушение можно считать менее существенным для результатов производства по делу, а результатом нарушения может быть не аннулирование итогов судопроизводства, а другие санкции, например дисциплинарного характера.

Так, ч. 1 ст. 233 УПК предусматривает, что рассмотрение уголовного дела в судебном заседании должно быть начато не позднее 14 суток со дня вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания, а по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, – не позднее 30 суток. Незначительное увеличение этого срока (на несколько дней), безусловно, в определенной мере затрагивает право подсудимого и потерпевшего на срочное судебное разбирательство. Но вытекает ли отсюда, что весь последующий судебный процесс незаконен? Думается, что такой вывод был бы неправильным. Незначительное промедление суда в данном примере, как правило, еще не равнозначно нарушению принципа независимости и объективности суда и нарушению режима законности по делу в целом.

§ 3. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Презумпция невиновности

Право подозреваемого и обвиняемого на защиту непосредственно вытекает из принципа равенства сторон. Праву обвинителя на уголовное преследование должно соответствовать равновеликое право подозреваемого и обвиняемого на защиту от этого преследования.

Право на защиту принадлежит не только обвиняемому и подозреваемому, которые официально признаны в этом процессуальном статусе, но и всякому лицу, в отношении кого совершаются действия в порядке уголовного преследования (осуществляется допрос в качестве свидетеля, но по обстоятельствам их участия в совершении преступления, проводится обыск в их жилище и т. д.). При этом указанные лица приобретают право на получение помощи защитника^[12].

Принцип обеспечения права на защиту охватывает:

права, которые подозреваемый и обвиняемый могут реализовать собственными действиями путем представления доказательств, участия в суде в допросах других подозреваемых и обвиняемых (подсудимых), потерпевших, свидетелей и экспертов, подачи жалоб на действия и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда;

права, которые могут осуществляться ими с помощью защитника и законного представителя путем реализации прав и обязанностей этих лиц;