Глядя на их отношения, я всегда мечтала, что у меня в жизни будет так же. И расстраивалась, когда поняла, что мне-то не собираются жениха искать по той же схеме. Когда я спрашивала об этом родителей, мама терялась, а папа отшучивался, что не видит достойных его дочурки кандидатов. Теперь-то я понимаю, они не хотели брать на себя обязательства, которые не смогут потом выполнить.

Я читала историю моих родителей и погружалась в нее. Видела живые картинки и могла чувствовать все эмоции участников. И дело не в моем воображении, это письмо было написано магическими чернилами.

Они только недавно поженились. Молодой муж носил свою драгоценную супругу на руках. Они дышали друг другом, казалось, если исчезнет один из них, и второму не останется воздуха.

В тот роковой день отец, граф Энтонис Риз, отправился на традиционную охоту с другими благородными мужами. Ему не очень хотелось расставаться со своей юной и прекрасной женой на целых два дня всего-то спустя месяц после свадьбы. Они оба решили, что этим и объясняется его нежелание уезжать и ее печаль при его сборах.

Но все оказалось куда хуже.

Охотники вернулись уже к вечеру, молчаливые, осунувшиеся. На широком плаще, растянутом и закрепленном между двух коней, лежал бездыханный Энтонис, изодранный когтями медведя. Но раны, нанесенные зверем, были не единственными.

Когда хищник неожиданно явился из глубины леса и набросился на молодого графа, один из друзей решил его спасти. Прицелился в медведя и… попал в несчастную жертву.

Пока раненого довезли до дома, он был совсем уж плох. Пришедший на зов целитель только руками развел.

– Жизнь уже почти покинула его, душу и тело связывает нить в сто раз тоньше волоска, – сказал он, – вы можете только попрощаться с мужем, госпожа Риз.

– Нет! – прохрипела несчастная молодая супруга. – Я не могу его отпустить. Он – вся моя жизнь! Любить его для меня все равно что дышать, я не помню себя без этой любви.

И вместо того, чтобы сидеть у ложа умирающего, держа его за руку, Эрния Риз искала того, кто привяжет душу к телу раненого, не даст ей умереть.

– Смерть уже наложила свою печать на его чело, – сказал хмурый черный колдун, сильнейший в округе. Его графские слуги по приказу юной госпожи искали всю ночь и уговорили прийти к утру, пока Риз еще дышит.

– Даже моя магия тут бессильна, – проскрипел ведьмак, – смерть не признает уговоры.

–А что она признает? – от рыданий Эрния мало что видела перед собой, она сжимала холодную ладонь мужа и пыталась удержать колдуна у смертного одра.

– Обмен, – коротко ответил темный, – жизнь на жизнь. Душа на душу. Жнец уже стоит в изголовье кровати и не уйдет просто так.

– Но на чью жизнь может быть заключен этот обмен? – ужаснулась Эрния. – Я готова отдать свою, но Энтонис не захочет принять такой выбор. И жертва будет бессмысленной.

– Только это тебя останавливает? – зловеще спросил колдун.

– Да, – твердо сказала Эрния, – я готова всем пожертвовать ради него.

– Даже чем-то, что тебе ближе и роднее собственного мужа? – голос темного стал сиплым, будто ветер с ней разговаривал. И молодая женщина поняла, что сейчас колдун только повторяет слова, которые вкладывает ему в уста кто-то невидимый. Глаза темного стали стеклянными, лицо превратилось в маску. Это было жутко, однако давало надежду на вмешательство мощной силы, способной помочь.

– Никого и ничего нет для меня дороже, – не испугалась графиня.

– Значит, готова совершить обмен не глядя? Еще не зная, что отдаешь?

– Готова. Бери что хочешь, оставь нас живыми. Ради любви мне ничего не жаль.

Колдун рассмеялся. И его хохот показался громовым раскатом.

– Я согласен на обмен. Мужа твоего отпускаю. А за расплатой приду, когда самая молодая здесь душа повзрослеет и войдет в самый цвет. Не прощаюсь.

Эрния была слишком юна и взбудоражена, чтобы задуматься над словами Жнеца. Она только лишь поняла, что Энтонис будет жить.

Темный колдун затряс головой, глаза его приняли человеческое выражение.

– Выбор сделан, – сказал он мрачно.

Он что-то еще хотел добавить, но Эрния увидела уже, как дрогнули веки мужа и бросилась к нему.

Махнув рукой, колдун вышел. Ему уже было уплачено золотом. А Жнец за своим вернется.

1.3

Энтонис поправлялся удивительно быстро для такого серьезного ранения. Совсем скоро встал на ноги, к радости любящей жены. А через некоторое время вдруг занемогла молодая супруга. Врач, которого вызвали к больной, обрадовал супругов еще раз. Неудовлетворительное состояние Эрнии объяснялось ее интересным положением.

Энтонис, который уже обрел в полной мере подвижность, прыгал как ребенок. А вот жена его в первый раз задумалась о странных словах страшного Жреца.

“Самая молодая здесь душа”. Кого же он имел в виду? Наверняка ее, Эрнию, поскольку остальные были старше.

Так что же, она родами умрет?

Или… страшная догадка пронзила сердце будущей матери. Она ведь уже могла быть беременна, когда произошла трагедия!

Вот тогда начались сомнения и терзания. Эрния не хотела рассказывать мужу, что ее беспокоит. Словно именно тогда страх из домыслов и дуновений ветра превратится в осязаемую угрозу, молот, зависший над их головами.

Но Энтонис заметил настроение супруги и вытянул из нее признание. Правда, дитя к тому времени уже вовсю весело пиналось в ее чреве, и казалось, вот-вот выглянет поздороваться.

– Возможно, ты преувеличиваешь, милая, как свойственно всем беременным, – попытался успокоить он жену, услышав ее сбивчивый рассказ. Признаться, из него он мало что понял.

Да и по правде сказать, испуганная женщина на сносях – не лучший рассказчик. Она боялась произносить вслух слова “Жнец” и “Смерть”, поэтому из ее объяснений и жестов выходило, что из-под пола вылез то ли хлебороб, то ли косарь и сказал, что когда созреет самая юная душа, она уйдет с ним “туда”. Предположительно тоже в подпол.

– Он, конечно же, просто пугал тебя, проверяя твою верность мне, – говорил Энтонис. И в голосе его звучала такая убежденность, что жена немного успокоилась. Но все равно заручилась согласием мужа позвать астролога, гадалку и ясновидящую сразу, как дитя появится на свет.

Когда у тебя рождается ребенок, так сразу и не скажешь, награда ли это за твои праведные поступки, или наказание за грехи. Но в любом случае, это всегда урок.

Счастливый миг явления в мир меня, Глорис Риз, настал, под дверью роженицы топтались три лучших в нашем королевстве ведуньи.

Астролог расчертила схему на карте неба… и упала в обморок.

Гадалка раскинула карты, нахмурилась, перетасовала колоду еще три раза, каждый раз делая новый расклад. Потом молча собрала карты, спрятала в кожаную сумочку и схватилась за голову.

Ясновидящая посмотрела в мои чистые младенческие глаза и упала на колени, заламывая руки.

– Ой, да что ж это делается, люди добрые, – запричитала она, – двадцать лет бедняжке отмерено…

– И да ни одним мгновением больше, – подтвердила гадалка, проклятие страшное на ней.

– Это ж не асцендент ей по карте звездной идет, а петля на шее! – кивнула астролог, которую как раз привели в чувства с помощью нюхательных солей.

Такое единодушие чтецов будущего впечатлило даже моего отца.

И следующие двадцать лет он посвятил поиску вариантов моего спасения. Папа чувствовал себя непосредственным виновником несчастья, которое со мной должно произойти. Ведь это его должна была забрать костлявая. Поэтому отец, в первую очередь, попытался обмен отменить и занять свое место. Но ему никто тут помочь не смог, тот же самый темный колдун отказался что-то делать, мол ваша душа уже товар просроченный, нечего лезть граблями в тонкие материи.

Уже ближе к роковой дате мои родители через кучу знакомых нашли магический орден, очень древний и загадочный. За огромную сумму денег эти легко путешествующие по мирам волшебники согласились спрятать меня от несчастливой судьбы.

Увы, меня они в другой мир перенести не смогли бы, ранг не тот, поэтому я осталась в Аркоирисе. Но попала в как можно большее удаленную от моего дома точку, общемировую академию Аркоириса, уединенный храм магических дисциплин. И недисциплинированных студентов и студенток. На единственный курс, где для меня нашлось место. И теперь мне предстоит притворяться пророчицей!

Но мой единственный магический дар – перемещение силой мысли без применения заклинаний и артефактов. Как он мне поможет предсказывать будущее?

Вопрос времени, когда снующие вокруг ясновидящие распознают во мне самозванку.

ГЛАВА 2. Магия цвета индиго

Пораженная трагичной историей своего появления на свет, я сидела на кровати, тупо хлопая ресницами. Теперь я доверяла беспокойству родителей, у них были все основания считать, что за моей душой придет вестник самой смерти. Тут мало кто сомневался бы, наоборот, родители по молодости были слишком легкомысленными и не поняли сразу нависшей над ними, а точнее, надо мной, угрозы.

Хотя, я может бы тоже как раз по этой причине на их месте ничего такого не почувствовала. Но раз уж меня скрутили и кинули на какого-то блондина, мне приходится внимательно относиться ко всему происходящему.

Вспомнив о блондине, я смутилась. Очень надеюсь никогда его больше не встретить. Академия Аркоириса огромная, я о ней читала, когда думала, куда поступить. Тут можно за все время обучения ни разу не пересечься.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла худенькая, маленькая девушка. С первого взгляда ее можно было принять за девочку-школьницу. Она стояла, растерянно на меня уставившись.

А потом на ее лице проступило узнавание.

– Глория! Ты наконец-то заселилась! А то я переживала, что ты заблудилась в общежитии. Пришла в комнату, а тебя все нет и нет.

Значит эта малышка – моя соседка. Еще бы узнать, как ее зовут. Предполагается, что мне это известно.

– Да, у меня кое-какие вещи затерялись по пути, искала, – я вымученно улыбнулась, – извини, я совсем за всеми этими хлопотами потерялась. Даже элементарные вещи забываю. Скоро могу и не вспомнить твое имя.

Девчонка тоненько засмеялась.

– А ты шутница, – она замахала руками, – мы же с тобой не знакомились, я тебя мельком видела, а потом в списках прочитала имя соседки. Я – Лира, со стихийного. А ты на какой поступила?

– Прорицательства, – выдавила я, осознавая, что мне теперь из себя придется изображать ясновидицу. Надо разобрать чемодан, который мне неизвестные спасители сообразили. И найти артефакт, о котором говорил “серый”.

– Ой, мне так ваша форма нравится! – Лира сложила маленькие ручки на груди. Интересно, то что она такая миниатюрная – признак принадлежности к гномьей расе? Или просто так уж вышло?

Правда, гномы не такие хрупкие, они хоть низкорослые, но основательные, с широкой костью и тяжелой поступью. А этой если крылышки приделать, феечка получится.

Лира подбежала к шкафу и широко распахнула дверцы.

– Ты уже свою повесила, можно любоваться! – обрадовалась необычная соседка.

А я пялилась в шкаф, гадая, какой из форменных костюмов мой. Размер вот так издали на глазок оценить сложно.

На плечиках виднелись четыре комплекта. Два ярко-синих и столько же розовых. Надо полагать, это повседневная и парадная одежда.

Да уж, куча головоломок ожидает меня в моей новой жизни.

– А и любуйся, – разрешила я, тряхнув кудрями и вздрогнув, когда русая пружинка упала мне на лицо. Как же это непривычно!

– Можешь даже достать и посмотреть, чего мелочиться!

– Ой, правда? Как чудесненько!

Лира чуть в ладоши не захлопала и тут же вытащила синий элегантный пиджак с золотистой эмблемой в виде третьего глаза на лацкане.

– Магия цвета индиго! – сказала она с придыханием, прикидывая костюм прямо на вешалке к себе. Да уж, при нашей разнице в росте мой пиджак для нее как плащик или пальтишко.

– А почему у вас розовый? – спросила я. – Это к какой стихии относится?