Благожелательно улыбнувшись Туманову, я попыталась скрыть свое смятение. Роль моя понятна. Спорить с режиссером – дело неблагодарное. Приму легко могут заменить, на подмостки любая будет счастлива попасть. Лучше уж соглашаться на все условия. Дом и деньги у меня не отберут, а икшарские князья – не такие уж и страшные собеседники.

С Барги, к примеру, мы хорошие друзья.

Во всяком случае скучно не будет.

***

Родной сын от меня шарахается, и тут исключительно моя вина. Я – неважная мать, особенно по южным меркам. Но это я и сама понимаю. Сейчас я думаю, что, наверное, можно было что-то придумать, но прошлого все равно не вернешь, и винить себя бессмысленно. Все еще можно исправить – в конце концов мы оба живы.

Николаса привезла его нянька, пожилая уже дама. С собой на Юг я ее брать не собиралась, да и в списке доверенных лиц ее не было. Он вообще был очень короткий, этот список. Я, Туманов и его супруга. Первый сюрприз меня ждал в тот день, когда приехал Ник. Няньку я сразу же отослала обратно, уверенная, что без труда управлюсь с сыном. Когда я приезжала погостить в замок его бабушки с дедом, мальчик всегда был очень послушен и ласков. Я думала, что он меня любит… Но скандал, который закатил этот поганец, слышала вся прислуга. Ник не желал ужинать. Потом – умываться. Потом – ложиться спать. И если с первым и вторым фактом я смирилась, то на третьем стояла твердо. Все маленькие мальчики должны ложиться спать в девять вечера и точка. Разве он не устал?

Нет, Ник уверял, что выспался в карете.

– Ты должен меня слушаться! – заявила я точь-в-точь как когда-то говорил мой отец. Даже тон, наверное, был похож. – Если не хочешь спать – просто полежи с закрытыми глазами!

– Не хочу лежать! – упрямо отвечал маленький наглец, сверкая темными глазами. Чего было у Ника не отнять – он ужасно хорошенький. Весь в меня. Я могла им гордиться. И характер, похоже, у него в меня.

– А придется, молодой человек! Мы выезжаем на рассвете!

– Я никуда не поеду! Я хочу домой к бабушке и дедушке!

– Мы и поедем к дедушке. Только к другому.

– Я не хочу к другому. Я хочу домой к Аве. Ава хорошая, а ты злая, как снежный демон.

– Это тебе бабушка такое про меня наговорила? – с подозрением нахмурилась я.

– Нет. Я сам знаю.

– Вот что, мой дорогой, или ты идешь спать, или я покажу тебе настоящего демона! – рыкнула я. – Заморожу и тебя, и твою Аву, и весь твой замок!

Красивые черные глаза немедленно наполнились слезами, но я была тверда как гранитная скала. Взяв сына за руку, я отвела его в приготовленную спальню, проследила, чтобы он разделся и лег, поправила подушку и погасила светильник. Вышла, постояла в коридоре, вспомнила, что нужно поцеловать Ника на ночь, вернулась… А он плакал под одеялом. Маленькое тельце дрожало. Ну что я сделала не так?

– Мне страшно, – прошептал мальчик.

– Почему? – удивилась я.

Странно. Я в его возрасте вообще ничего не боялась. Хотя спать тоже меня загоняли с трудом.

– Темно.

– Я могу оставить свет.

– Все равно страшно.

– Хочешь, я побуду рядом? И… расскажу сказку? – И как мне подобное в голову пришло, не понимаю.

– Хочу.

Придвинув к постели кресло, я села рядом и задумалась. А сказок-то я и не помню. И книжек никаких не читала. Вот же досада! Но малыш смотрел на меня так жалобно, что я неуверенно начала:

– Жила-была девочка… Ее звали Милана. Она была глупенькой и не умела разговаривать…

– А почему?

Потому что ее отец когда-то сошел с ума и пытался зарубить дочь топором, но тебе я этого не расскажу, дружок.

– Ну… она долго болела и разучилась разговаривать. Но однажды в ее дом приехал добрый юноша-лекарь и вылечил Милану**.

– А как он ее вылечил?

Об этом тебе тоже знать рановато.

– Прочитал заклинание из волшебной книги и вылечил. Потом он уехал, а Милана осталась.

– А как звали юношу?

– Закрывай глазки давай. Лекаря звали Асур.

Сказка была не то, чтобы длинной, да и откровенно говоря, не слишком доброй. Но закончилось все хорошо, только Николас этого уже не услышал. Он все-таки уснул. Приглушив светильник и приоткрыв дверь, я тихонько прокралась в коридор и громко вздохнула. Голова болела, настроение ужасное. Я никогда так не уставала. И это только первый день моего осознанного материнства.

Второй день был не легче. Просыпаться Николас тоже не желал. Выл, брыкался, закрывался подушкой и цеплялся в одеяло. Будь я мужчиной – закинула бы его в карету прямо в исподнем, но сил мне не хватило даже стянуть его на пол. Пришлось орать и топать ногами, но это тоже не помогло. Спас меня Туманов, что уже ждал в карете на улице. Он прошел в дом, поднялся по лестнице и заглянул в спальню.

– Альмира, что у вас… а, ясно. Именем государя, юноша, вы арестованы.

– Кто, я? – тут же прекратил выть Ник. – За что?

– За непослушание. Сейчас поедем в тюрьму. Одеваться будем, или так вас везти?

– Я оденусь.

Спать ложиться, значит, этот мальчик боялся, а тюрьмы нет? Я скрестила руки на груди, мрачно наблюдая, как быстро Ник натягивает чулки и штанишки, как ловко застегивает пуговицы на жилете. Для семи лет он весьма самостоятельный. Или все дети такие? Не уверена. Рядом со мной никогда не было детей. Ни братьев, ни сестер, только противная кузина Минора, но она старше меня почти на три года.

– Вещи у вас собраны? – вполголоса спросил Туманов.

– Конечно. Все в холле уже с вечера. Но мы еще не завтракали.

– Перекусите в карете. Мы давно должны были выехать. Вы ведь знаете, как я не люблю опаздывать!

Я не знала, но на всякий случай кивнула. Этот пунктик был у многих моих знакомых мужчин, особенно у северных. Ксандр тоже злился, когда что-то мешало его планам. Нам, женщинам, все же жить намного проще. Мы можем опаздывать сколько угодно. И пусть только кто-то посмеет нас упрекнуть!

Шнурки Ник завязывать не умел, но ботинки надел на нужную ногу. Я быстро ему помогла, а потом Туманов взял мальчика за руку и повел в карету, по дороге рассказывая ужасным голосом, что в тюрьме Ник будет сидеть в камере с самыми опасными преступниками. Я только посмеивалась. Вот уж кто должен сказки рассказывать!

В большой карете было довольно просторно. Там нас ожидала красивая рыжеволосая женщина и девочка лет восьми-девяти на вид, радостно вертевшаяся на сиденье. Ей-то путешествие было за счастье, в отличие от Ника, еще не пришедшего в себя от предыдущей поездки. Тем более, он быстро понял, что его обманули.

– Это не карета дознавателей! – возмутился громко он.

– Она самая, – подмигнул Туманов. – Это моя карета, а я – главный дознаватель Севера.

– Но мы не едем в тюрьму! Ведь женщин и девочек туда не сажают!

– Верно, мой наблюдательный друг. Все еще хуже. Мы едем в ссылку.

Как точно сказано! Именно так я себя и ощущаю.

______

Примечание автора:

*Историю тетушки Ника можно узнать в книге “Княжна. Тихоня. Прачка”.

** сказку для взрослых можно прочитать в книге “Сама себе хозяйка”

Глава 6. Возвращение в прошлое

У моей памяти есть отличное, очень удобное для здорового самочувствия свойство: я совсем не помню те неприятности, которые со мной происходят. То есть, конечно, я все осознаю и делаю определенные выводы, но страдать перестаю ровно в тот момент, как заканчиваются проблемы. И не вспоминаю о том, что было, не терзаюсь угрызениями совести, не плачу по ночам в подушку. Легко и просто я распрощалась с Ксандром, приняв, что он – мое прошлое. Отныне мы чужие люди. Впрочем, я его никогда не любила. Я вообще больше не смогу полюбить мужчину. Мое сердце давно уж окаменело.

Дорогу до Большеграда я предпочла забыть как страшный сон, едва только переступив порог родительского дома. Чур меня! Больше никогда! В следующий раз я отправлю Николаса с нянькой. А еще лучше – я останусь на Юге до тех пор, пока не запустят железную дорогу! В конце концов, что мне теперь делать на Севере? Появляться при дворе настоятельно не рекомендует Туманов, а ему я доверяю. Да и друзей у меня там не осталось.

В Большеграде же я первую неделю буду пропадать в гостях! И не думала, что я так соскучилась по живым людям! Довольно с меня ледяных статуй, скованных условностями этикета! Я хочу вкусно кушать, громко смеяться и сплетничать!

Но сначала – постель! И тряпку на лоб – голова просто разрывается от боли. Нет, целитель пока не нужен, я просто ужасно устала. Я знаю, папенька, что вы ужасно соскучились, но все разговоры завтра. Вот, позаботьтесь лучше о вашем драгоценном внуке. Ему очень нужна твердая мужская рука.

Отцовский дом за время моего отсутствия потускнел, подурнел и знатно усох в размерах. По меркам Большеграда он весьма роскошен. Но на Севере его бы назвали провинциальным и скучным. Пожалуй, я даже соглашусь. Гостиная давно просит ремонта, цветочные мотивы в обоях уже не в моде, а мебель сейчас обивают плюшем нежных тонов, а не вот этим алым безобразием.

Моя же спальня была настолько приторно-девичьей, что резала глаз. Отец ничего здесь не трогал. Резной туалетный столик, беленький комод на гнутых ножках, кровать с розовым балдахином. Пушистый ковер на полу, сундучок с лентами, шкатулка с перчатками. Открою пузатый шкаф – а там мои пыльные домашние платья да пара забытых шляпок.

Спальня для юной легкомысленной особы, а не для такой как я – циничной и опытной женщины.

Но менять я бы здесь теперь ничего не стала. Так сладко вдруг вспомнить, какой я была шесть лет назад. Именно здесь я была впервые влюблена и невероятно счастлива, как только могут быть счастливы восторженные дурочки. Здесь я засыпала с именем Анатоля на губах. Здесь представляла, как мы сольемся в жарких объятиях, когда поженимся. Здесь же рыдала, когда подлая Минора испортила фамильное свадебное платье. Кстати, надо будет написать этой змее, что я ее великодушно прощаю. В конце концов, она оказала мне неоценимую услугу, окончательно рассорив меня с неверным муженьком.

Улегшись в мягкую как облачко постель, я вспоминала.

Тут же произошло и мое окончательное грехопадение. Князь Снежин – чертовски обаятельный мужчина, а я была в ужасном отчаянии. Не люби я так сильно эту жизнь, могла бы и руки на себя наложить, до такой степени меня уничтожило предательство Анатоля. Как? Меня, первую красавицу Большеграда, завидную невесту – променяли на какую-то потасканную горничную? Да у нее же на лице было написано, что она готова задрать юбку перед каждым, кто предложит ей пару монет! Снежин так красиво меня утешал! Говорил, что Анатоль – слепой идиот. Что был бы он на его месте – он бы моей руки не посмел выпустить, он бы ноги мне целовал, он бы обрел смысл жизни… Но увы, он беглец и искатель истины, несправедливо осужденный. Такие как я для него – все равно, что луна в небе. А я была пьяна и зла… И мне так хотелось отомстить Анатолю, хотелось сделать ему больно, унизить его… и доказать самой себе, что я желанна.

Нет, мне не было стыдно. То, что произошло между мной и Снежиным, вовсе не затронуло моей души. Это был лишь миг слабости. Очень приятный миг. Я простила себя без труда. А вот Анатоля простить так и не смогла.

Влюбилась я в Ратмира уже потом, когда он, обросший и в лохмотьях, попался мне на глаза в Большеграде. Случайность? Теперь я так не думаю. Ему нужно было спрятаться от правосудия. Я с размаху налетела на те же грабли, поверив мужчине безоговорочно. Ах, я его жалела. Отверженный всеми скиталец, бесприютный, несчастный, потерянный, он был таким искренним, таким романтичным… Я сама предложила приют в своем доме, сама спрятала его в спальне. И в этой самой постели предавалась греховным утехам. Весьма усердно предавалась, любовником Снежин был отменным. Бедняге Ксандру, если честно, было до него довольно далеко. Ну а результат той опрометчивой авантюры, как я слышу, сейчас проверяет деда на прочность, отказываясь ужинать.

Ничего нового.