– Жертву, – сказала Пэм. – Мы полагаем.

– Какого рода?

Пэм пожала плечами. Похоже, что другого ответа я не получу.

– А если вы откажетесь? – спросила я. Вампиры снова обменялись взглядами. Я тяжело вздохнула. – Что она сделает, если вы откажетесь?

– Нашлет безумие, – голос Билла звучал обеспокоенно.

– В бар? В бар Сэма? – хотя надо сказать, что баров в округе было немало.

Вампиры все еще смотрели друг на друга.

– Или на одного из нас, – сказал Чжоу. – Такое случалось. Например, хэллоуинская резня 1876 года в Санкт-Петербурге^[1].

Они согласно закивали.

– Я был там, – сказал Эрик. – Нас было двадцать, и мы едва справились. Грегори пришлось проткнуть колом. Можешь поверить, после такого менада, Фрина, получила то, что хотела.

Чтобы вампиры – да проткнули колом одного из своих… наверное, дело было совсем плохо. Эрик проделал это с вампиром, который крал у него, и ему, по словам Билла, пришлось понести серьезное наказание. Он не сказал, какое именно, а я не стала спрашивать. Могу спокойно прожить без кое-какой информации.

– Значит, вы выполните ее требования?

Они точно обменивались друг с другом мыслями.

– Да, – сказал Эрик. – Это лучшее решение.

– Полагаю, менаду нелегко убить, – тон Билла был вопросительным.

Эрик пожал плечами.

– О да, – сказал он. – Да.

Мы возвращались в Бон-Темпс в молчании. Я слишком устала, чтобы задать хоть один из раздирающих меня вопросов.

– Сэм должен об этом узнать, – сказала я, когда мы остановились возле моего дома.

Билл обошел машину, чтобы открыть для меня дверь.

– Почему, Сьюки? – он подал мне руку и помог встать, зная, что я едва держусь на ногах.

– Потому что… – и здесь я умолкла. Билл знал, что Сэм – сверхъестественное существо, но я не хотела напоминать об этом. Сэм владел баром, а мы были ближе к Бон-Темпсу, чем к Шривпорту, когда менада помешала нам.

– Пусть он и владеет баром, но проблем быть не должно, – осторожно сказал Билл. – К тому же менада сказала, что ей нужен Эрик.

Он был прав.

– Мне не нравится, что ты так много думаешь о Сэме, – сказал Билл, и я уставилась на него.

– Ты ревнуешь? – Билл проявлял настороженность, когда другие вампиры обращали на меня внимание, но я полагала, что это – проявление территориальности. Я не знала, как относиться к этому открытию. Никто никогда не ревновал меня.

Билл промолчал – с осуждением.

– Хм-м, – задумчиво протянула я. – Что же нам с этим делать.

Я улыбалась, пока Билл вел меня по ступеням и коридорам старого дома к спальне, где много лет ночевала моя бабушка. Я перекрасила стены в светло-желтый, сменила мебель на белую и подобрала симпатичные занавески и покрывало.

Я ненадолго шмыгнула в ванную, чтобы почистить зубы и привести себя в порядок, и вышла, не сняв рубашку Эрика.

– Сними ее, – сказал Билл.

– Послушай, Билл, в другое время я была бы рада, но сегодня…

– Смотреть не могу на его рубашку.

Так, так, так. Я могла и привыкнуть. С другой стороны, если он начнет ревновать всерьез, дело кончится катастрофой.

– Ладно-ладно, – сказала я, демонстративно вздохнув. – Видимо, мне все-таки придется раздеться.

Я расстегивала рубашку медленно, с каждой пуговицей обнажаясь все больше и чувствуя, как взгляд Билла следует за моими руками. Наконец я сбросила рубашку и осталась в белых трусиках Пэм.

– Ох, – выдохнул Билл, и этого мне хватило. К черту менаду, под взглядом Билла я чувствовала себя богиней.

Может, в следующий выходной я загляну в магазин женского белья. Или что-то подобное можно найти в новых владениях Билла?

Объяснить Сэму причины моего отъезда в Даллас было непросто. Сэм очень помог мне, когда я потеряла бабушку, и я считала его добрым другом, отличным начальником и время от времени предметом сексуальной фантазии. Я сказала Сэму, что хочу взять отпуск – Бога ради, я еще ни разу не брала отпуск, – но он догадался, что дело нечисто. Ему это не понравилось. Его ярко-синие глаза вспыхнули, выражение лица стало жестким, и даже золотистые волосы показались похожими на шипящих змей. Сэм заставил себя промолчать, но по нему было видно, что на месте Билла он не позволил бы мне уехать. Но Сэм не знал всех условий моего соглашения с вампирами – а знакомые мне вампиры, в свою очередь, не знали, кем является Сэм. За исключением Билла, но даже Биллу я старалась об этом не напоминать. Он и так думал о Сэме слишком часто – он мог бы счесть Сэма своим врагом, а я определенно этого не хотела. Врагам Билла обычно не везло.

Годы невольного чтения чужих – отвратительных – мыслей научили меня хранить секреты и держать лицо. Но следовало признать, что необходимость разводить Билла и Сэма по углам отнимала много сил.

Сэм, согласившись меня отпустить, откинулся на спинку своего стула. Его жилистое тело скрывала большая голубая футболка с названием бара. На нем были старые, но чистые джинсы и потертые ботинки на толстой подошве. Я сидела на краешке стула для посетителей, между столом Сэма и закрытой дверью его кабинета. Я знала, что подслушать нас не вышло бы; в конце концов, в баре было, как всегда, шумно – из музыкального автомата гремел зайдеко^[2], ревели люди, пропустившие пару стаканчиков. Но все равно, начиная разговор о ком-то вроде менады, хотелось понизить голос, и я наклонилась над столом.

Сэм автоматически скопировал мою позу. Я положила пальцы поверх его локтя и прошептала:

– Сэм, на дороге к Шривпорту поселилась менада.

На долгую секунду лицо Сэма сделалось пустым, но затем он задрожал от смеха. Он не мог остановиться минуты три, и за это время я успела порядком разозлиться.

– Извини, – повторял он, не прекращая смеяться. Понимаете, как сильно это раздражает – особенно если причиной смеха являешься ты сам? Сэм обошел стол, все еще сдерживая смех. Я поднялась ему навстречу, пылая злостью. Он взял меня за плечи. – Извини, Сьюки, – повторил он. – Я не сталкивался с менадами, но слышал, что они опасны. Почему ты о ней заговорила?

– Потому что она недовольна, и ты бы знал об этом, если бы увидел шрамы на моей спине, – рявкнула я, и его лицо в одну секунду стало серьезным.

– Ты пострадала? Как это произошло?

Я рассказала ему, опустив самые драматические подробности и детали лечения, организованного вампирами Шривпорта. Он все равно захотел посмотреть на шрамы. Я повернулась к нему спиной, и он поднял край моей футболки – до уровня застежки лифчика. Он не издал ни звука, но я почувствовала прикосновение к коже и через секунду осознала, что Сэм поцеловал один из шрамов. Я вздрогнула. Он отпустил ткань футболки и развернул меня к себе.

– Мне очень жаль, – сказал он с удивительной искренностью. Он больше не смеялся. Он был ужасно близко. Я почти чувствовала жар его кожи и разряды электричества, проходящие сквозь мелкие волоски на его руках.

Я сделала глубокий вдох.

– Я боюсь, что она может обратить внимание на тебя, – объяснила я. – Что менады требуют в качестве подношения, Сэм?

– Моя мама говорила отцу, что менады любят гордых мужчин, – сказал он, и на секунду мне показалось, что он все еще дразнится. Но, заглянув ему в лицо, я поняла, что это не так. – Для них нет ничего слаще, чем растоптать гордость. Вместе с гордецом.

– Черт, – сказала я. – Есть другие варианты?

– Крупные звери. Медведи, тигры, все такое.

– Поди найди их в Луизиане. Медведя, может, и можно отыскать, но заманить его на территорию менады? – какое-то время я перебирала варианты, но ни один не подходил. – Думаю, она захочет получить его живым, – сказала я с вопросом в голосе.

Сэм, который рассматривал меня вместо того, чтобы думать над проблемой, кивнул и, качнувшись вперед, поцеловал меня.

Этого стоило ожидать.

Сэм был таким теплым, особенно в сравнении с Биллом, чье тело никогда толком не согревалось. Губы и язык Сэма казались горячими. Поцелуй был глубоким, напористым и неожиданным; он был подарком, которого я, сама того не зная, ждала. Сэм обнимал меня, я обнимала его – мы не могли оторваться друг от друга, пока одна мысль не спустила меня с небес на землю.

Я слегка отстранилась, он – медленно поднял голову.

– Мне правда нужно уехать на какое-то время, – сказала я.

– Прости, Сьюки, но я давно хотел это сделать.

Сколько всего можно было бы сделать после этих слов – но я взяла себя в руки и решила поступить правильно.

– Сэм, ты знаешь, что я…

– Влюблена в Билла, – закончил он.

Я не была уверена в том, что влюблена в Билла – но я любила его и обещала ему верность. Не углубляясь в подробности, я согласно кивнула. Я не могла читать мысли Сэма, потому что он был сверхъестественным созданием. Но исходящие от него волны тоски и желания я бы почувствовала и без телепатии.

– Я хотела сказать… – проговорила я спустя минуту, когда мы расцепили объятия и отошли друг от друга. – Если менада интересуется барами, это бар, которым владеет… не совсем человек, точно так же, как баром в Шривпорте. Так что тебе стоит быть осторожнее.

Сэм, кажется, приободрился от того, что я предупредила его – решил, что у него есть надежда.

– Спасибо, что сказала мне, Сьюки. Когда я перекинусь в следующий раз, я буду осторожен.

Я даже не думала о том, что Сэм может столкнуться с менадой в зверином облике, и когда я представила это, у меня подогнулись колени.

– Нет, – потребовала я. – Не перекидывайся совсем.

– Через четыре дня полнолуние, – сказал Сэм, бросив взгляд на календарь. – Мне придется перекинуться. Я уже попросил Терри подменить меня на ночь.

– Что ты ему сказал?

– Что у меня свидание. Он не смотрит на календарь и до сих пор не догадался, что я вызываю его каждое полнолуние.

– Допустим. Полиция ничего не сообщала насчет Лафайета?

– Нет, – Сэм покачал головой. – Кстати, я нанял его друга, Хана.

– Шер-Хана?

– Лучше.

– Он хоть готовить умеет?

– Его недавно выгнали из «Креветки».

– За что?

– По слухам, за артистизм, – тон Сэма был сухим.

– Здесь он особо не понадобится, – заметила я, сжимая в пальцах дверную ручку.

Я была рада, что мы с Сэмом поговорили. Напряжение, вызванное поцелуем, сошло на нет. Мы не обнимались друг с другом на работе. Мы и целовались всего один раз, после нашего единственного свидания несколько месяцев назад. Сэм был моим начальником, а затевать интрижку со своим руководством было опасно. Затевать интрижку со своим начальником, параллельно встречаясь с вампиром, было опасно вдвойне. Возможно, смертельно опасно. Сэму следовало найти женщину. Как можно быстрее.

Я улыбаюсь, когда нервничаю. Я улыбалась особенно широко, когда проговорила:

– Пора вернуться к работе, – и вышла за дверь, прикрыв ее за собой.

То, что произошло в офисе Сэма, оставило меня в смешанных чувствах, но я отодвинула эти чувства, готовясь немного выпить.

В сегодняшних посетителях бара не было ничего необычного. Приятель моего брата, Хойт Фортенберри, пил в компании прочих завсегдатаев. Кевин Прайор, которого я привыкла видеть в форме, сидел с ними, но не выглядел довольным. Судя по его виду, он предпочел бы провести время в патрульной машине рядом с напарницей, Кенией. Мой брат, Джейсон, пришел в компании своей более-менее постоянной подружки Лиз Барретт. Лиз всегда вела себя так, будто встречи со мной ее радовали, но не навязывалась, и я считала ее вполне неплохой. Бабушка бы порадовалась, узнай она, что Джейсон так часто проводит время с Лиз. Джейсон годами играл роль соблазнителя, и она ему до чертиков надоела. В конце концов, число женщин в Бон-Темпсе и его окрестностях было не бесконечно, а Джейсон промышлял здесь годами. Пора было что-то менять.