– Лер Гради-ил. Наш муж снова исчез, такое бывало и ранее, и это не должно отразиться на его планах построить Дом Высокого Хребта. Вы вместе с его женой, льериной Торой-илой, отправитесь в ставку княгини Снежного княжества и добьете остатки войск Леса. Потом отправитесь в город дворфов Рингард, найдете там дворфа Башмунуса и передадите ему заказ на постройку замка Высокого Хребта и строительство дорог. Одной до Верхней дороги, что связывает Младшие Дома со столицей, второй, проложенной нашим мужем сквозь гору, до степи с обратной стороны горы, где проходит дорога из Вангора в княжество Чахдо. Вы должны приложить все силы, чтобы эти мероприятия совершились. Окажите льерине Торе самую возможную помощь, какая будет вам по силам.

Гради-ил встал и поклонился.

– Госпожа княгиня Ганга, все сделаем и даже больше. Если надо, положим свои души и жизни на алтарь этого подвига.

– Вот и замечательно, – улыбнулась орчанка, – вот свиток, с его помощью вы отправитесь к Восточному перевалу, где расположились войска под знаменем великой княгини. – Она подала разведчику свиток, тот принял с поклоном, и они вместе с лером Саму-илом вышли.

Ганга посмотрела на посеревшие глаза Торы.

– Переживаешь, что княгиней избрали крошку Аврелию, а не тебя? – спросила Ганга, и Тора не стала скрывать свои чувства, кивнула.

– У тебя высшая честь, – произнесла Ганга, – быть женой бога, ты стоишь выше власти, князей и императоров. Подумай об этом и не принижай себя. – Ганга задумалась. – Как ты думаешь? – спросила она Тору. – Мы все сделали тут и можем отправляться в замок Тох Рангор?

– А почему ты спрашиваешь? – подумав, осторожно спросила Тора.

– Не знаю, – созналась Ганга. – У меня такое впечатление, что мы что-то забыли.

Тора наморщила лоб.

– Это что-то важное? – спросила она.

– Не знаю, – вздохнула Ганга. – Но вот тут, – она положила руку на грудь, – я чувствую волнение.

– Тогда надо позвать сестер и спросить их, – предложила Тора и встала.

– Ты куда? – подняв удивленный взгляд на эльфарку, спросила Ганга.

– Позову сестер. Если ты волнуешься, значит, это важно. Возможно, кто-то из них подскажет, что мы еще не сделали.

Ганга молча кивнула и погрузилась в раздумья. Тора вышла из шатра, и по шатру пронесся ветерок. Ганга подняла голову и увидела лесного эльфара. Ее рука машинально потянулась к посоху, но эльфар усмехнулся, и Ганга почувствовала, как ее тело сковала сила, неподвластная ей.

«Еще один хранитель?» – подумала Ганга и, прищурившись, стала рассматривать незнакомца.

– Мужчина, который вошел в шатер к молодоженам без спросу, достоин смерти, – произнесла она.

– Я знаю, – ответил эльфар, – но я пришел договориться. Худжгарх пропал, как пропали многие боги. Среди самых сильных хранителей остался я. У меня запас энергии и сила объединить материк под своим влиянием. Я хочу, чтобы вы отдали мне гору Худжгарха.

Ганга усмехнулась:

– Если ты такой сильный, как говоришь, иди и возьми ключи от горы нашего мужа.

– Гора не слушает чужаков, а вы наследницы, она примет вас, а вы отдадите ее мне, за это я обеспечу вам безбедную жизнь и защиту…

Он не договорил. Его перебила Ганга. Она насмешливо спросила:

– А что будет, если мы откажемся? – спросила Ганга.

– Не знаю, – пожал плечами эльфар, – но думаю, мало хорошего…

В это время в него полетел кровавый сгусток, щит накрыл Гангу, а эльфара выбросило из шатра, сам шатер сорвался с места и разлетелся лоскутами. Не ожидавший нападения эльфар с трудом поднялся, его лицо было обожжено и в рваных ранах, он кашлял. Следующий удар накрыл его, когда он почти выпрямился, тугая зеленая лоза спеленала его, а следом он очутился в ледяной глыбе. Но ни лоза, ни лед не могли удержать эльфара, лоза с треском разорвалась, а лед мгновенно растаял. Эльфар, пылая гневом, выпрямился, но перед ним появился Авангур.

– Элларион, ты что тут делаешь? – спросил он. Окружая эльфара, проявились три брата. Эльфар как загнанный зверек огляделся.

– Вижу, что вы успели прежде меня, – произнес он и стал восстанавливать себя, ожоги прошли, одежда приняла прежний чистый вид. Эльфар сложил руки на груди: – Предлагаю союз. Мы поделим гору Худжгарха на пятерых, все будут довольны…

– Нет, – отрезал Авангур.

– Подумай, – настойчиво произнес эльфар, – сколько времени у тебя и братьев уйдет на то, чтобы собрать энергию и вырастить свою гору, а тут все даром…

– Ты глупец, Элларион, – перебил его Авангур, – судьба Беоты и Рока тебя ничему не научила. Всевышний таких хитрецов, как ты, низвергает, а я не хочу идти следом за павшими сыновьями Творца. Уходи и больше к женам Худжгарха не приближайся, пожалеешь.

– А что ты мне сделаешь? – засмеялся эльфар. – Что ты можешь, покровитель пророков?..

– Вернешься к себе и узнаешь, – спокойно ответил Авангур. – А теперь пошел прочь.

Лесной эльфар оглядел собравшуюся толпу орков, криво ухмыльнулся и исчез.

Велес смотрел вслед эльфару, и в его глазах отражалось глубокое сожаление. Он тихо произнес, словно обращаясь к самому себе:

– Как жаль, что этот первый эльфар не понимает истинной выгоды нашего сотрудничества. Он остался тем же, кем был – одиночкой, и от него можно ожидать только неприятностей. Нужно поговорить с остальными братьями, с Жерменом и Мустаром…

Бортоломей удивленно поднял бровь и спросил:

– С каких пор ты стал считать Жирдяя братом?

Велес ответил, глядя прямо в глаза брату, с твердостью и решимостью:

– С тех пор, как наш отец завещал нам это. Мы, дети Творца, всегда были сами по себе. Лишь то, что мы остались под опекой Марии, объединило нас и выделило среди других. Жажда власти разделила нас, а божья природа навязала нам ненужные и опасные стремления – быть самыми главными. И главным стал простой человек. Ты об этом задумывался?

Бортоломей нахмурился, его лицо омрачилось, но ответа он так и не нашел.

– Ответ на поверхности, – с легкой, но глубокой улыбкой сказал Велес. – Нам его дал командор. Он показал, что вместе мы сможем достичь большего, чем поодиночке, и не стоит стремиться к первенству. У каждого из нас свое предназначение, и это наша обязанность, которую возложил на нас отец. Командор не хотел этого, но исполнял с честью. Рука Судьи была на нем, и он разрушил старые устои. Где Рок? Где Беота? Их больше нет.

– Но и командора больше нет, – вмешался Торн, его голос звучал ровно, но с оттенком горечи.

– Нет, – вздохнул Велес, его взгляд устремился вдаль, – но его дело живет. Вы что, не видите его планов?

– Видим, – сдержанно, но твердо ответил Авангур. – Они на поверхности. Он еще не научился скрывать их так искусно, как мы, и ты, Велес, во многом прав. Но не здесь нам вести этот разговор. – Он кивнул на женщин, внимательно слушавших их.

Но тут вперед выступила Ганга, в ее глазах пылало волнение.

– Авангур, ты остался старшим среди хранителей, – сказала она, ее голос дрожал, но был полон решимости.

– С чего ты взяла? – удивленно спросил Авангур, его брови слегка приподнялись.

– Я… – Ганга запнулась, словно сомневаясь в своих словах, но затем, собравшись с духом, произнесла твердо: – Я узнала это от мужа. Ты единственный, кто всегда был с ним рядом, и на тебе долг, – ответила она. Ее взгляд был прямым и уверенным. – Он не оставил тебя в трудный час.

Авангур задумчиво нахмурился, глядя на нее.

– Вот как, – произнес он. – Но если это так, то почему ты рассказываешь мне об этом? Мой долг пред ним, не пред вами.

– Я поняла, почему меня не оставляет тревога, – ответила орчанка, ее голос дрожал от волнения. – Над ставкой великого хана сгущаются тучи…

– Какие тучи? – недоуменно переспросил Авангур.

– Не знаю, но я чувствую опасность, и наш хан должен быть предупрежден. Но эта угроза исходит не от смертных, а от богов.

Авангур нахмурился еще сильнее.

– Вот как, – повторил он, его голос стал более суровым. – И что ты хочешь от меня? Кто, по-твоему, угрожает хану?

– Хочу, чтобы вы защитили дело нашего мужа, – решительно сказала Ганга, ее глаза горели решимостью. – Степь должна быть под Худжгархом…

Но прежде чем Ганга успела договорить, Бортоломей, стоявший рядом, насмешливо перебил ее:

– Так все ясно. Это Элларион. Он угрожает хану. В степи остались агенты Леса… Вы же видите, его планы не скрыты…

– Стоп, – резко оборвал его Авангур. – Не здесь. Прости, Ганга, – он обернулся к орчанке с мягкой улыбкой, – мы ненадолго вас покинем. – И, не дожидаясь ответа, Авангур исчез, словно растворился в воздухе. За ним последовали его братья.

Бортоломей задержался на мгновение, ободряюще подмигнув Ганге, и его слова словно теплый ветер коснулись ее сердца:

– Все будет хорошо, королева красоты, – произнес он, и Ганга, смущенная и покрасневшая, опустила глаза.

– Кто ты? – удивленно спросила Лирда, разглядывая орчанку с недоверием. – Королева красоты? – повторила она, нахмурившись. – А есть такая королева вообще? – Она обошла ее со всех сторон, словно пытаясь найти изъян. – Чем ты лучше меня? У тебя большие клыки, ты зеленая…

– Ее отметил Творец, – резко оборвала Лирду Чернушка, ее голос прозвучал как раскат грома. – Она – небесная невеста, а ты – невеста деревьев. Это ранг ниже, так что прикуси язык.

– Почему я должна прикусывать язык? – возмутилась Лирда, ее голос зазвенел, как натянутая струна. Она получила подзатыльник от Торы, и ее лицо исказилось от гнева. – Что ты делаешь? – нахмурилась Лирда, сверкая глазами на снежную эльфарку.

– Ты что, не видишь? Кто-то пытается нас поссорить, отвлечь от дела. Если мы поссоримся, как сможем продолжить то, что поручил нам муж?

Лирда опустила голову, ее плечи поникли.

– Простите, сестры. Я не знаю, что на меня нашло.

– Я знаю, – спокойно ответила Ганга, ее голос был тихим, но уверенным. – Садитесь вокруг меня. Я буду ловить духов, которые пытаются нас смутить.

Они сели среди разрухи, окруженные любопытными орками. Вдали стояли хан и шаман, их лица были серьезны.

– Ты тоже это видел? – спросил хан, его голос звучал глухо, как будто он боялся услышать ответ.

– Видел, – ответил шаман, его лицо было хмурым. – Стервятники пришли, чтобы разорвать наследие сына Творца.

– И что нам делать? – Хан посмотрел на шамана, его глаза были полны решимости.

– То же, что и раньше, – ответил шаман. – Продолжать то, что говорил хуман.

– Ты все еще называешь его хуманом… – В голосе хана прозвучала укоризна.

– А кто он? Хуман, вознесенный отцом. Если ты посмотришь на людей рядом с собой, то поймешь, что они тоже дети Творца, только последние. А духи говорили, что последние станут первыми, – старик говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Вот и стал хуман Худжгархом. А мы погрязли в гордыне и чванстве. Кто себя возвеличивает, тот будет унижен. Так говорили старики… Но кто их слушал? – Он махнул рукой, его жест был полон горечи и отчаяния. – Не наше дело влезать в интриги богов. Мы должны выполнить волю Худжгарха и собрать степь под его знаменем. Я уверен, отец не оставит нас без покровителя и пошлет нового Худжгарха…

Орки не приближались к шатру новобрачных, это было запрещено законом. Десять дней их покои и они сами оставались неприкосновенными. После этого шатер убирали, и молодожены переезжали в шатер мужа, который ставил отец жениха, отделяя его от остальных. Поэтому орки жались к границам, отмеченным бунчуками, и не подходили ближе.

Ганга не обращала на них внимания. Она достала свой жезл и задумалась. Неожиданно ей пришла мысль, как увидеть тех, кто им мешал. Она решила использовать духа из посоха шамана, чтобы увидеть глазами одного из них. Ганга мысленно перебирала тех, кто там томился, зная, что они страдают, но ей было все равно. С врагами разговор короткий: либо ты их побеждаешь, либо они убивают тебя. Наконец она выбрала одну из душ девушек, попавших в посох вместе со своим убийцей.

«Я тебя отпущу», – послала она ей мысль.

Девушка встрепенулась и проснулась.

«Что я должна сделать, чтобы получить свободу?» – спросила она.

«Хочу видеть твоими глазами тех невидимок, кто нас окружает», – ответила Ганга.