Глава 29

Радомир

Успеваю открыть дверь до того, как младший брат перебудит всех соседей. Лекс влетает в мою квартиру. Тяжело дышит, как бык на родео. Ноздри раздуваются, зубами скрипит, руки сжимаются в кулаки, а в глазах полыхает самое настоящее пламя.

Брат смотрит на меня в одном полотенце, на влажные растрепанные волосы. Его слегка потряхивает на нервяке, но Лекс трезв. Это хорошо, что не стал догоняться на психах. Может мы даже поговорить сможем.

– Где она? – выдыхает со свистом.

– Спит, – отвечаю максимально ровным голосом.

Сейчас любая неосторожная фраза может стать спусковым крючком и братишку рванет. Он похож на оголенный провод, от которого не по-детски искрит. У него отобрали игрушку, которую любезно подарил папа, вот он и бесится. В Лексе это есть с детства – его это только его. Никто никогда не возражал. У меня тоже это есть, но раньше наши интересы не пересекались и проблем не возникало. И не влюблялся никто из нас так, чтобы это чувство собственничества стало настолько острым.

– Давай поговорим, брат, – прошу его.

– Брат, – зло ухмыляется Лекс. – Звучит как оскорбление.

– Прекрати. Я пойду надену штаны, и мы нормально все обсудим.

– Обсудим что, Рад?! Как мы будем делить мою невесту?! Ты по понедельникам, я по вторникам? Чтобы никому не было обидно! По-братски?!

Всаживаю кулак ему в челюсть. Лекса откидывает назад. Делаю шаг, хватаю его за грудки и, пока не очухался, прижимаю своей массой к стене. Дергается, шипит. Сильный, засранец! Давлю сильнее, чтобы удержать его на месте.

– Поэтому она со мной, Лекс! Потому что у меня даже на секунду не возникло мысли, что ее можно с кем-то делить! – рычу ему в лицо.

– С тобой?! Значит она с тобой?!! Сука… – он смотрит мне через плечо.

Оглядываюсь. Мы разбудили Риту. Она теплая, помятая и чертовски сексуальная вышла из моей спальни… прижав кулачком простыню к своей обнаженной груди!

– Лекс… – пытаюсь сказать.

У брата срывает планку. Он со всей дури отталкивает меня, налетает, попадает кулаком в скулу, ставит подножку, и мы вместе падаем на пол. Он придавливает меня весом. Под испуганный вскрик Ритки разбивает губу ударом в челюсть. От следующего уворачиваюсь. Наплевав на упавшее полотенце, оттолкнувшись ногами, переворачиваю нас. Даю ему в морду. Из носа медленно начинает вытекать кровь. Пока Лекс трясет головой, избавляясь от черных мушек перед глазами, слезаю с брата, переворачиваю его лицом в пол и заламываю руку. Дергается, стонет.

– Уйди отсюда! – прошу Риту, сплевывая кровь на пол.

Картинка для юной девочки так себе. Голый мужик с разбитой рожей, прижимает другого стонущего мужика с разбитой рожей. Огонь просто!

Филатова мышкой юркает обратно в комнату и закрывает за собой дверь.

– Успокойся, – хриплю Лексу, стараясь восстановить дыхание.

– Да пошел ты! Предатель! – дергается и замирает. Знает, что при резком рывке ему светит вывих плечевого сустава.

– Я сейчас тебя отпущу, оденусь и мы поговорим.

– Ты трахнул мою невесту!

– Нет! У нас не было ничего! Слышишь меня?! – наклоняюсь к его уху. – Ни-че-го не-бы-ло. Она поранилась вся, когда убегала от нашего скандала в доме родителей. Я обработал ссадины и уложил ее спать. Все! Отпускаю? – зло сопит в пол, шмыгая разбитым носом. Кровью на пол накапал. Замучаюсь отмывать, – Лекс? Остыл?

– Отпускай.

Слезаю с него, подбираю полотенце, прикрываюсь и иду за штанами, пока брат приходит в себя, сидя на полу.

В спальне Рита сидит на кровати, подтянув колени к груди. Носом хлюпает. Встаю на кровать, прогибая матрас коленями, тяну ее к себе, крепко прижимаю к своему напряженному торсу. За ребрами сердце все еще шарашит от впрыска адреналина. Малышка тут же обнимает меня обеими руками. Дрожит вся. Глажу по волосам, целую ее в макушку.

– Не выходи, ладно? – прошу. – Мы поговорим с Лексом, и я приду к тебе. Он сюда не войдет.

– Я боюсь, – она смотрит на меня несчастными глазами. Тянется пальчиками к саднящей губе.

Шиплю от прикосновения. Отдергивает руку, съеживается в комочек.

– Не бойся. Он ревнует, от этого никуда не деться. Посиди здесь, я скоро вернусь.

Быстро вытаскиваю с полки первые попавшиеся штаны, натягиваю, уронив на пол полотенце, и возвращаюсь в гостиную. Брат уже распотрошил бар, достал оттуда бутылку рома и пьет его прямо из горла.

Подхожу, забираю. Не сопротивляется.

– Я тебе никогда ее не прощу, – зло смотрит на меня из-под упавшей на лоб темной челки.

– Ты остынешь и поймешь, что не любишь ее, Лекс. Я же вижу, ты со мной соревнуешься. Зачем? Я всегда был твоим тылом.

– Был. Пока не решил забрать мою невесту в свою постель! – Он нервно стучит пальцами по столу.

– У нас ничего не было! – повышаю голос.

– Тем проще мне будет вернуть ее в свою, – он пожимает плечами, крутится на пятках и пошатываясь идет к двери.

– Лекс, мы не закончили. Подожди, – ловлю его за локоть, пытаясь остановить.

Сбрасывает мою руку.

– Ты прав, брат. Мы только начали.

Так и не посмотрев на меня больше, он уходит, громыхнув дверью на всю квартиру. Прислонившись к ней голой спиной, путаюсь пальцами в волосах, сжимаю их до боли и в без того тяжелой голове. Опускаюсь задницей на пол, сгибаю колени, упираюсь в них лбом. Грудь давит, в ушах неприятно шумит после нескольких удачных попаданий кулака Лекса мне в лицо.

Чувствую прохладные пальчики на плече. Поднимаю взгляд. Рита в моей рубашке.

– Иди сюда, – двигаю ноги вперед и сажаю ее к себе на колени.

Рассматривает при нормальном свете мою физиономию. Ведет пальцами по скуле. Ластится щекой по щеке как котенок. Мои пальцы самопроизвольно вдавливаются в ее тело чуть выше талии. Так выходит, что она стонет практически мне в губы, и я срываюсь на жадный, болезненный поцелуй с привкусом собственной крови. Скользя языком у нее во рту, медленно схожу с ума. Делить он ее собрался. Дурак. Не любит. Когда любят, то даже для себя мало. Я не знал раньше. Сейчас меня кроет новыми чувствами, ради которых я осознанно рушу свою привычную жизнь.

Намотав Риткины волосы на кулак, оттягиваю назад голову, веду губами по шее, касаюсь языком, прикусываю пульсирующую венку. Аккуратно кладу нас на пол, подминая ее под себя и, чувствуя вкус массажного масла с ее кожи, целую ключицы, расстегивая дрожащими пальцами пуговицы на рубашке, вдавливаюсь в ее живот возбужденным членом. Трусь об нее с тихим стоном. Хочу… Дико, жадно и много. Прямо сейчас и здесь. Только остатки здравого рассудка, напоминающие, что первый раз на полу в прихожей – не самое лучшее воспоминание для девушки, тормозят мой порыв ворваться в ее тело сию же секунду.

Перед глазами вспыхивает ее первый оргазм. В пах тут же простреливать новой волной болезненного желания. Ее ноготки царапают мой затылок. Я с рыком снова врезаюсь в ее губы, сминая их глубоким поцелуем, покусывая, посасывая, облизывая.

– Нам сейчас надо остановиться, – тяжело дыша, заставляю себя от нее оторваться.

– Почему? – шепчут влажные припухшие губки.

– Потому что твой первый секс должен быть другим.

Встаю, поднимаю ее с пола на руки и несу в спальню. Продавливая матрас своим весом, сразу ложусь сверху и уже аккуратнее ласкаю ее губы. Чувствую запах ее желания. Расстегнутая рубашка съехала и меня дразнит торчащее полушарие груди. Прижимаюсь к нему губами, всасываю участок кожи, оставляя на ней хулиганский засос. Дергаю ткань в бок, открывая сосок, беру его в рот и играюсь языком. Рита нетерпеливо ерзает подо мной, забыв про инцидент с Лексом.

Хочу, чтобы она еще разок кончила сегодня.

Дергаю полы рубашки в стороны, срывая с нее пуговицы. Высунув язык, веду им по животу вниз. Ритка пытается сдвинуть ноги. Не даю. Прижимаю бедра ладонями к матрасу.

Мои губы касаются гладенького лобка, ее нижних губок. Трусь об них носом, вдыхая ее сладкий женский запах. Девочка дышит через раз, ее загорелый животик подрагивает.

– Что ты делаешь? – говорит рвано и сексуально-хрипло.

– Хочу целовать тебя здесь. Расслабься…

Раскрываю складочки двумя пальцами, целую между ними взасос. Она охает и приподнимает бедра. Глажу ее там языком, стараясь обойти все чувствительные местечки, аккуратно проталкиваю его во вход. Риту снова выгибает. Давлю ладонями, возвращая ее на место. Ее пальчики сжимаются в моих волосах. Сдавливаю губами чувствительный узелок. Она вся дрожит, ярко, очень красиво кончая. Не даю ей сразу прийти в себя. Медленно продолжаю ласкать языком губки и между ними.

– Стой… остановись, пожалуйста, – шепотом.

Подтягиваюсь на руках, улыбаюсь.

– Поцелуешь меня?

Обнимает одной рукой за шею, приподнимает голову, чтобы дотянуться до губ. Останавливается, почувствовав на них собственный вкус.

– Очень вкусная девочка, – улыбаюсь ей. – Смелее.

Постанывая от собственного неудовлетворенного желания, уже спокойнее ласкаю ее язычок своим, она отвечает. Неумело и чертовски нежно. Ее реснички дрожат, глазки закрываются.

– А ты? – ерзает подо мной, дразня возбужденное тело.

– Потерплю. Давай поспим. Тебе надо. День был очень тяжелым.

Скатываюсь с нее, ложусь на спину. Она подтягивается ближе, кладет голову мне на грудь и водит пальчиком по напряженному животу. Ее рука двигается вниз до мягкой резинки штанов. Член радостно подпрыгивает ей навстречу, ожидая прикосновения. Ему снова больно от желания, будто я не давал себе разрядку в душе.

– Р-р-рита, – рычу на нее. – Тормози. Не сегодня, – напоминаю ей.

Ее ладошка останавливается внизу моего живота.

– Вибрирует, – шепчет она.

– От напряжения. Будешь лежать спокойно, сейчас пройдет. Спи.

Ее дыхание постепенно меняется. Прижавшись ко мне голой грудью, Рита засыпает, а я смотрю в потолок, стараясь выстроить в голове завтрашний разговор с Ольгой. Если это на эмоциях сделает Лекс, будет беда.