– К-хм, – только и могу выдать, делая все, чтобы меня не стошнило.

Укачивает сильно. Весь алкоголь, плавно распределившийся по организму, стекается прямо в нее. Так плохо становится. Полы качаются сильнее. Чтобы хоть как-то удержаться, хватаюсь за широкий кожаный ремень брюк Яровского.

Двери клуба открываются. В лицо бьет свежий воздух, он просачивается в легкие, и голова кружится еще сильнее.

– Лекс, помоги, – просит Радомир.

– М-м-м, – урчит второй, – примерная девочка надралась.

Положение моего тела снова меняется. Рад сует мне в руки бутылку воды. Качаю головой. Не хочу я пить. Сейчас будет плохо, а потом стыдно!

«Позор, Рита! – в голове снова звучит голос бабушки. – Как ты посмела так опозорить свою семью?!»

Рад давит на щеки. Рот открывается сам. Катя там что-то возмущается фоном, а в меня вливают воду. Приходится глотать. Она тут же встает комом в горле, и меня все же сгибает пополам.

– Вот так, – сероглазый изверг удерживает от падения одной рукой, второй собирает волосы. – Сейчас полегчает и поедем, а то всю машину мне уделаешь, – усмехается он.

Как только мне становится легче, Радомир протягивает салфетку и остатки воды. Теперь пью нормально, полощу рот. Мути в голове стало чуть меньше, но все равно шатает. Я постоянно заваливаюсь на этого здоровяка.

– Тихо-тихо, – он ловит, помогает сесть в машину, придерживая ладонь над головой, чтобы я не ударилась. – Лекс, – зовет брата, – грузи подружку, погнали. Клуб на сегодня отменяется.

– Вперед сядь, я с ней поеду, – слышу тихий мужской разговор. – Рад! – рычит младший Яровский. – Моя невеста.

– Не претендую. Грузись, – блондин с шикарными руками уходит вперед.

Рядом со мной садится Лекс, следом недовольно сопящая Катя.

Потяжелевшие веки закрываются. Машина трогается с места, и меня кидает на жениха. Внутренний голос ехидничает, мол, это водитель специально сделал, но я слишком пьяна, чтобы думать. Мужская рука просачивается между мной и сиденьем, одна теплая ладонь по-хозяйски фиксируется в районе косточки бедра, вторая прижимает мою голову к крепкому плечу и накрывает мои маленькие ладошки.

Под голоса, наполнившие салон, засыпаю. Организм больше не может сопротивляться, алкоголь забирает меня в слегка покачивающееся серое марево.

Не могу открыть глаза, когда мое тело опять оказывается в несвойственном ему положении. В полусне кажется, что я лечу или раскачиваюсь на качелях, которые никак не хотят останавливаться.

– Спи, невеста, – со свойственной Лексу усмешкой жених укладывает меня на чужую кровать, сверху накрывает легким одеялом, тоже пропитанным мужским парфюмом. – У кровати тазик, на тумбочке вода. Пригодится, – в пьяном тумане ловлю взгляд его карих глаз.

– Не хочу за тебя замуж, – бормочу в ответ.

– Это мы еще посмотрим, – заявляет самоуверенно.

Дверь закрывается. В комнате становится темно и тихо. Слушая стук собственного сердца и голоса за стеной, засыпаю уже спокойнее.

Мне такое снится…

Это просто ужас какой-то! Все перемешалось. Рад, и Лекс. Их руки были везде. Они обжигали своими прикосновениями в таких местах, где не был еще ни один мужчина. Страшно, что мне приятно. Приятно настолько, что тело наливается теплом и между ног становится очень жарко. Свожу бедра плотнее, распахиваю глаза, понимая, что в постели я не одна!

«Не пить больше! Никогда! Ни капли!»

Медленно поворачиваю голову. Рядом спокойно спит Алексей, подложив обе ладони под голову. В брюках, но без рубашки. За окном раннее утро и свет попадает в комнату. Можно разглядеть татуировку на его руке. Рисунок двигается от пальцев вверх до самого плеча, уходит на шею и заканчивается красивой надписью на ключице. Подтянутый, не перекачанный. На торсе прорисовываются кубики пресса. Он даже во сне выглядит нагло, словно бросает вызов целому миру. Темные ресницы отбрасывают тени на по-мужски красивое лицо. Губы кажутся мягкими сейчас, когда не дергаются в его вечной циничной ухмылке.

– Нравлюсь? – интересуется, не открывая глаз.

– Черт! – взвизгнув от испуга, шарахаюсь в сторону и скатываюсь на пол вместе с одеялом.

– Давай еще поспим, а, – просит он, перекатившись на живот и свешиваясь с края кровати. – Мы легли часа два назад, – а глаза у него сонные и пьяные.

– Катя где? – вспоминаю про подругу.

– Да нормально все с твоей Катей. Рад по-джентельменски уступил ей диван. Иди сюда, – манит меня пальцем.

– У-у, – кручу головой, подтягивая выше край одеяла.

– Рита! Или ты сейчас идешь сюда, и мы спим дальше, или я скажу твоему отцу, что ты напилась в клубе, – переходит на шантаж. – Угадай, кто будет тебя наказывать? – издевается Лекс.

– Без рук! – аккуратно заползаю обратно.

Он двигается на свою половину.

– А вчера тебе нравилось, когда я тебя обнимал… – дразнит он, закрывая глаза.

Выкладываю между нами барьер в виде одеяла, поправляю мятую одежду, стараясь натянуть пониже шорты-юбку.

– Спи! – рявкает Лекс. – Харе возиться.

Замираю в неудобной позе. Пусть уснет и тогда я уйду.

– Убегать не советую. По официальной версии ты провела вечер со мной, и я должен доставить тебя домой.

Эта пакость что, мысли мои читает?!

Но Яровскому мало. Он отпихивает в сторону тщательно выстроенный барьер, обнимает меня, подтягивает ближе к себе, устраивает подбородок на макушке.

– Нам, кстати, необязательно ждать штампа в паспорте, чтобы заняться сексом, так что лежи смирно, Рита, если хочешь сохранить свою девственность до красивой церемонии.

Вспыхнув от возмущения, все же замираю под его тяжелой рукой. Теперь даже дышать страшно. Не хочу его провоцировать на более активные действия, Лекс и так позволяет себе слишком много.

Мне в таком положении даже поспать удается, пока организм не намекает, что мы за утро выпили слишком много воды и нам бы в туалет. И так намекает, что я, поскуливая, пытаюсь вылезти из-под руки Алексея. Парень недовольно морщится, открывает один глаз

– Пусти, пожалуйста, – жалобно прошу.

– Сколько времени? – хрипит он.

– Не знаю я, но мне очень надо. Пусти.

– Через гостиную направо, – задает направление.

Как стыдно… Сколько раз я уже покраснела за последние сутки? Плохая была идея с клубом, надо было у Кати остаться. Разорили бы ее маму на домашнюю наливку и не было бы сейчас всего вот этого.

Выскакиваю из комнаты. Закатываю глаза. Радомир тоже с голым торсом. Джинсы расстегнуты, хлястики от ремня небрежно болтаются с двух сторон. Разворачивается ко мне, демонстрируя торчащую выше ремня широкую резинку трусов.

Куда там Лекс сказал? Направо?

– Доброе утро, Рита, – Рад спешно застегивает брюки. – Извини, не хотел смущать. А там занято, – улыбается он. – Твоя подружка тоже проснулась.

– Р-р-р… – прыгаю на месте под его насмешливым взглядом.

– Голова не болит? – подходит ближе, шарахаюсь от него назад.

На лице Радомира отчетливо читается удивление. А мне наглого Лекса хватило. Нарушил бесцеремонно все личные границы! Еще и угрожает!

– Не болит. Чуть-чуть. Я думала будет хуже, – признаюсь ему.

– Вчерашняя минералка помогла, – улыбается Радомир.

– Рита, – оглядываюсь на Катю. – Как спала? Лекс не?.. – и косится на Рада, не договаривая.

– Нет, – шепчу ей и быстро сбегаю в сторону туалета.

Возвращаюсь. Кареглазый наглец сидит на диване, так и не удосужившись одеться, в отличие от старшего брата.

Лекс разговаривает по телефону.

– Да, Пётр Игоревич, все нормально. Погуляли, пообщались. Могу и сегодня, не вопрос. Конечно, я понимаю. Да, ваша дочь теперь моя ответственность. Договорились. Мы к вечеру ближе будем вместе с Ритой и, возможно, Радом. Окей, позвоню, как будем выдвигаться. До встречи, – Лекс заканчивает разговор, а я понимаю, что не дышала все это время. Этот засранец разворачивается ко мне с довольной рожей. – Ну что, невеста, догулялась по клубам?

– Что сказал Филатов? – напрягается Радомир.

– Ритка переезжает к нам сегодня.

– Как сегодня?! – спрашиваем в три голоса.

– Лекс, нахрена?! – заводится Рад. – Ты не понимаешь, что делаешь?

– А смысл тянуть, брат? Что сегодня, что послезавтра, – жмет он плечами. – Ничего уже не изменится. А я предпочту ходить в клубы с ней, – подчеркивает, – чем вот так, как вчера. Хер знает, чем вечер мог бы закончиться, если бы мы не приехали. Не согласен?

– Тебе вдруг не все равно? – холодно интересуется Радомир, отвечая вопросом на вопрос.

– Давай не будем сейчас. Мы вроде все обсудили еще ночью, – так же серьезно отвечает Алексей.

Глава 10

Маргарита

Я не знаю, что они там обсудили, но я не согласна! Ни на переезд сегодня, ни вот с такими наглыми посягательствами на меня со стороны кареглазого нахала. Радомир очень заметно злится. Его серые глаза приобретают холодный стальной оттенок, сильные руки напрягаются, губы поджаты. Мужчина разворачивается и размашистым шагом уходит от нас в комнату, где мы ночевали с его младшим братом.

– Ну что, девчонки, – подмигивает Лекс, – кто из вас умеет готовить завтрак?

– Никто, – тяну Катю за собой к выходу.

– Стой, – шипит подруга, – надо хотя бы расчесаться.

– Ты и так красивая. Поехали отсюда, пожалуйста, – умоляю ее.

– И далеко вы собрались? – все так же обманчиво лениво интересуется Алексей. – Ты мне должна, между прочим. Я твою попку перед папой прикрыл, иначе тебе бы здорово по ней прилетело за побег. Хватит дуться, Рит. Что изменят два дня? Ты же понимаешь, что мы уже встряли в этот брак.

– А ты и рад! – обиженно складываю руки на груди.

– Да не особо, – признается он. – Меня, знаешь ли, вполне устраивала моя свобода.

– Что же изменилось? – цепляюсь за формулировку в прошедшем времени.

– Тебя увидел, – улыбается шире.

– Угу. И сразу влюбился так, что захотелось жениться? – фыркаю в ответ.

– Интересно стало, – проходится по мне изучающим взглядом. – Люблю сложные задачки разгадывать. Давайте я сам соображу завтрак, а вы прекратите заниматься хренью. Очухаемся после ночи и поедем за вещами. У меня нет желания с похмелья бегать за тобой по всему городу.

– А ты не бегай! – топаю ногой.

– А ты не беси меня с утра! – рявкает в ответ. – Такая, блин, тихая, скромная там была, – ворчит себе под нос. – Сейчас мозг выносишь, как большая.

Обиженно плюхаюсь на диван. Не видит Лекс, как у меня руки дрожат. Прячу их под бедра и делаю вид, что в окне ну очень интересно. От волнения все тело покалывает. Зато адреналин выжег из меня весь вчерашний алкоголь, и, в отличие от Лекса, голова у меня теперь болит совсем по другому поводу.

Вздрагиваю от прикосновения. На мой лоб ложится прохладная ладонь. Пульсация в висках становится меньше.

– Ты очень бледная, – передо мной присаживается Рад. – Точно нормально себя чувствуешь?

– Голова опять болит, – признаюсь ему.

– Пить не надо было, если не умеешь, – раздается издевательское от Лекса.

– Отвали, – отшивает его брат. – Дай руку, – вытягивает мою. – Пальчики холодные, – расправляет их прикосновением, считает пульс на запястье. – Боишься? – говорит тише, чтобы Алексей не слышал. – Он придурок, но не беспредельщик. Не бойся его, – старается успокоить.

– Рад, ты бы руки убрал от моей невесты, – недовольно хлопает его по плечу Лекс, неожиданно оказавшийся за спиной брата. – Завтрак готов.

– Найди невесте пару таблеток от головы, а лучше легкое успокоительное и включи уже голову! – поднявшись, рычит Рад, толкая брата ладонью в затылок. – Не со своими девочками на тусовке общаешься.