Хотя это не помешало ему собрать кое-каких оставшихся вояк, напасть на обезглавленного соседа и завоевать его княжество.

– Дед решил, что подарок сына Богини не так уж плох, – рассказывал отец Родана, – и особо его не задевает. Женщины всего лишь инструмент для продолжения рода, а их чувства его не трогали. Он их брал и бросал.

«Как и ты», – подумал маленький Родан, сначала не поверив отцу. Ведь он помнил, что мама его любила! Помнил её улыбку, тепло рук, запах волос, воркующий голос и красивое лицо, склонившееся над его кроваткой. Но потом, спустя годы, он догадался, что на кровных родственников дар не действует, потому что его сёстры тоже не испытывали к нему ненависти, равно как и любви.

Мама Родана умерла, когда принцу было пять. Королева рожала его брата Селла и сгорела за семь дней от послеродовой горячки. Так сказали Родану. А что было на самом деле, он не знал. Возможно, отец сам избавился от первой жены, так как не прошло и месяца, как он женился на следующей.

Беллир Родану нравился. Здесь были академии и театры, библиотеки и музеи, мягкий климат, тёплое море, густая зелень. Здесь ценили просвещение, науки, этику и этикет. Каждый гражданин умел читать и писать, а образование было доступно всем – от принцев до простых крестьян.

Конечно, Родан понимал, что никакое образование, начитанность или этикет не справятся с армией головорезов, если вдруг те решат напасть на его страну (да, он уже считал её своей). И не собирался становиться альтруистом. Понимал, что, кроме его отца, в мире хватает других палачей и если и двигать науку, то большей частью в сторону разработки оружия, снаряжения, технических приспособлений для защиты. За время учёбы он сам кое-что изобрёл.

Кем являлся Родан и его полное имя в Академии знали лишь ректор и несколько учителей. Для всех остальных он был таинственным незнакомцем: нелюдимый, замкнутый, угрюмый юноша, всё время сидящий за книгами по военному искусству и рисующий картинки в блокноте. Он не участвовал в студенческих развлечениях, не ходил с друзьями по ресторанам, не приглашал девушек на свидания – да и те сами старались обходить его стороной.

Первая Академия была небольшой, ведь аристократов гораздо меньше, чем тех же фермеров или купцов. Представляла собой уютный городок в двадцати милях южнее столицы с невысокими, не выше двух-трёх этажей, зданиями. Каждое из них было отдельным корпусом: лекторским, административным, лабораторным, тренировочным и так далее. Здания утопали в зелени – зима в этой местности была мягкой, снег выпадал редко.

За долгие годы существования Академия обросла по периметру другими заведениями: роскошными гостиницами для родителей, которые вдруг решали посетить своих чад, дорогими магазинами одежды и ювелирных изделий, ресторанами, развлекательными домами для богатых клиентов, которыми являлись все студенты без исключения.

Как ещё проводить свободное время нескольким сотням молодых парней, не обременённых обязательствами, имеющих много свободного времени и золота в карманах? Вот и работали в магазинах, ресторанах наивные красавицы, надеющиеся на любовь с богатыми отпрысками. Естественно, свадьбой отношения не заканчивались, но среди девушек ходили слухи, что каким-то продавщицам повезло – одна вышла за барона, другая – за маркиза.

Родан не посещал магазины – одаривать украшениями ему было некого, одеждой, которой он довольствовался в Академии, была форма. Да и видеть испуганные лица девушек, если те случайно встречались ему на улицах, было неприятно.

Раз в неделю он ходил в Весёлый дом тётушки Розетты на окраине городка. Там Родан всегда выбирал самую красивую – и, соответственно, самую дорогую – из девушек. Если даже он ей был несимпатичен, она умело скрывала отвращение: не кривила губы, не бросала презрительных взглядов, не хмыкала, как это делали столичные аристократки. Напротив, ластилась как кошка, предугадывая щедрое вознаграждение.

Родан не питал иллюзий: он отлично понимал, что этот час нежности, ласки – а скорее, притворства – куплен за золото и не способен изменить того факта, что в женщинах он вызывает только страх, отторжение и брезгливость.

Обидно было лишь в детстве, но со временем он привык. Родан свёл общение с женщинами к необходимому минимуму. Разумеется, когда-нибудь придётся жениться – ведь ему нужны наследники. Но в этом случае хотя бы будет ясно: жена осознанно лжёт, говоря о любви.

Родан примерно представлял своё будущее. Он собирался посвятить жизнь Беллиру, сделать из него сильное государство, чтобы никакие варвары с ножами и копьями не смогли его поработить. Будет развивать технику, науки, искусство (ему очень понравился театр), но делать основной упор на военную промышленность: пушки, мушкеты, паровые двигатели, современные фортификационные объекты – в приоритете.

За время учёбы он близко сошёлся с ректором и несколькими преподавателями. И пусть Родан по-прежнему считал жителей Беллира людьми не от мира сего, кое-какие здравые мысли он у них перенял. Принц поступил в Академию, когда ему исполнилось двадцать, став самым взрослым среди студентов. Однокурсники сначала интересовались, откуда он, чьих кровей и почему явился так поздно. Не услышав от Родана ни единого слова, сами нашли причину: он приехал из соседней страны, то ли наследный принц, то ли, наоборот, прячется здесь от убийц. Родан не разубеждал. Во дворце он бывал редко – там сейчас правил отец, а летние каникулы проводил на границах, в армейских лагерях, где тренировался.

Воевать Родан не любил, но шесть лет рядом с отцом на поле брани научили его единственной правде: лучше быть готовым к ней, чем наивно верить, что она пройдёт мимо. Прошлые короли Беллира верили – и где они теперь?

Накануне летних каникул у Родана состоялся долгий и откровенный разговор с ректором Академии бароном Виртом. Ректор настойчиво уговаривал его взяться за обучение студентов второго и третьего курсов. Вирт мечтал, чтобы Родан поделился с молодыми аристократами своими знаниями: научит стрельбе из мушкетов, обращению с порохом, использованию защитной брони и другим важным военным навыкам. Всё ради одной цели – вырастить из будущей элиты страны офицеров и генералов, способных защитить Беллир.

Поначалу Родан отверг просьбу, убеждённый, что не создан для преподавания и не имеет ни малейшего представления, как читать лекции или вести практические занятия. Однако, заметив неослабевающий интерес ректора, он пообещал всё же обдумать предложение – впереди долгие летние месяцы.

И вот, однажды, во время очередной тренировки в армейском лагере, Родан поймал себя на том, что мысленно составляет лекцию о химическом составе пороха или обдумывает чертежи фортификаций. В этот момент он с улыбкой понял: решение уже принято. Пусть только на время, но он станет учителем – и попробует передать всё, что знает, тем, кто будет вместе с ним строить новое будущее для Беллира.

Глава 4

Ника сидела на лекции по истории и записывала конспект. Она всегда выбирала крайнюю правую парту, последнюю в ряду – там труднее было её заметить. Прошла неделя, и она с удивлением осознала, что прекрасно вписалась в общество студентов. Ей нравилось почти всё. Даже к ругани и хлопкам по плечу привыкла.

– Чего пялишься?! – рявкнула она сидящему впереди студенту.

Тот уже несколько минут заворожённо смотрел на неё, неудобно вывернув шею. После её рыка парень покраснел и резко отвернулся.

– Разговорчики на задних партах! – учитель громко застучал указкой по столу.

Все притихли.

За прошедшую неделю Ника уяснила простую истину: чем грубее она разговаривает, тем эффективнее тактика отторжения. Да, парни странно на неё смотрели: кто – вопросительно, кто – очарованно, кто – подозрительно. Тянулись к ней неосознанно, хотели подружиться, предлагали сходить в ресторан, выпить, покутить. Бедняги! Они не понимали, что их привлекает в хилом, сопливом пацане – сыне герцога Кондора. И стыдились своего интереса. Нике даже пришлось Броку пару раз дать подзатыльник и послать в дальние дали, когда тот слишком близко к ней подходил, стремясь дотронуться до руки или спины.

Лишь одно происшествие не давало ей покоя. Однажды, спустя несколько дней с начала учёбы, Николь вызвали к воротам Академии. Охранник передал, что её ожидает девушка. В тот момент Ника стояла в окружении студентов и не смогла отказаться.

У ворот взад-вперёд нервно ходила худенькая блондинка: юная, красивая, простенько, но аккуратно одетая. Николь приближалась к ней с ледяным комком в груди, уже понимая, кто она и зачем пришла. Изольда, бывшая девушка брата, не дождавшись, когда тот явится к ней, решила явиться сама.

– Привет, – угрюмо пробормотала Николь, встав перед девушкой.

– Привет, – всхлипнула та, с трепетом заглядывая в глаза.

«Трусливый засранец, – мысленно обругала Николь брата, – сделал подарочек. Наворотил дел и сбежал».

– Я ждала тебя…

Изольда пыталась поймать взгляд Николь, но той было неприятно смотреть в заплаканное лицо девушки, и она глядела строго себе под ноги.

К этому моменту она кое-как разобралась в произошедшем – Брок просветил. Маркиз Брант похвастался друзьям, что встречается с прекрасной продавщицей из «Золотой фиалки». Николас, не терпящий конкурентов, сразу же решил доказать, что способен без труда добиться расположения любой девушки, и заключил с Брантом пари. Подобные споры были среди студентов Академии делом привычным: они спорили всегда и обо всём – от завтрашней погоды и настроения преподавателей до предстоящих зачётов, карточных выигрышей и, конечно, девушек.

Николь не знала, влюбился ли её брат всерьёз в Изольду или им просто двигало соперничество. Изольда действительно была неотразима: роскошные светлые волосы, голубые глаза, пухлые розовые губы и трогательная детская наивность во взгляде. Наверное, именно такие девушки очень нравятся парням. В сравнении с ней Николь сама казалась себе серой мышкой.

В общем, чем задурил голову Николас – неизвестно, но Изольда бросила Бранта и начала встречаться с наследником Кондоров.

Болезненно переживая разрыв или, быть может, считая проигрыш несправедливым, Брант вызвал Николаса на дуэль.

Николас отлично фехтовал, был лучшим на курсе. Он выиграл, довольно тяжело ранив маркиза, из-за чего тот решил пропустить учёбу в Академии на полгода или даже год.

Такова вся история. Возможно, в ней оставались скрытые детали, но Николь предпочитала в них не вникать. Она и так ежедневно благодарила Богиню Мать за то, что та избавила её от общества маркиза – Николь даже не хотела представлять, что могло бы случиться, окажись он здесь и вознамерься потребовать сатисфакции. Её собственные успехи в фехтовании были, мягко говоря, весьма посредственными.

– Я был занят, – буркнула Николь в сторону.

Она не знала, как себя вести с девушками, особенно с влюблёнными.

– Ты меня больше не любишь? – голос Изольды жалобно задрожал.

Ника разозлилась. Она не хотела причинять боль девушке, но понимала, что если начнёт успокаивать её или заверять в чувствах, то сделает ещё хуже. Они не могут встречаться. Это сейчас Изольда расстроена, слёзы застилают ей глаза, но рано или поздно она заметит разницу между нею и Николасом. К тому же она не знала, как близко они общались. А вдруг ей пришлось бы целовать девушку?

– Слушай! – Николь постаралась сделать тон как можно грубее. – Ты красивая и милая, без проблем найдёшь себе другого ухажёра. А меня забудь.

Девушка зарыдала ещё громче. Николь отвернулась и зашагала к Академии.

– Ты говорил, что любишь меня! – воскликнула Изольда ей вслед. – Твоя любовь не могла пройти так быстро!

Ника не обернулась. Сердце разрывалось на части, словно это она, а не брат, виновата в её горе. Она решила, что дома обязательно устроит разнос Николасу. Нельзя так поступать с девушками.