Юлия Июльская: Киоко. Милосердие солнца

Книга не пропагандирует употребление алкоголя. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Июльская Ю., 2025

© Оформление. ООО «МИФ», 2025

⁂

Каждой девочке, девушке, женщине

От автора

Истории научили меня, что истинные воины всегда идут до конца. Что ж, вот мы и встретились в начале третьего акта, и каждый из нас, как и все персонажи, несёт свою битву через эти страницы.

Спасибо, что вы всё ещё здесь. Пусть завершение трилогии подарит катарсис, которого вы все заслуживаете.

Не уверена, стоит ли мне снова напоминать, что это не Япония? Как бы я ни вдохновлялась ею, всё-таки Шинджу стала самобытной, уникальной и полной собственных правил и традиций страной. Откройте глаза пошире, следите за строками и пространством между ними и позвольте провести вас к завершению этой истории.

С любовью и открытой ками, ваша Юлия Июльская

Времяисчисление Шинджу

Душу источит

Каждый вдох обжигал грудь. Каждый выдох уносил с собой силы. Он бежал так отчаянно, как ещё никогда в жизни. Быстрее. Быстрее. Вот же, почти. Ещё быстрее!

Удар в барабан.

И в следующий миг он проскочил мимо.

– Не успел, – покачал головой отец.

Мэзэхиро замедлился – постепенно, как его и учили, – а затем, перейдя на шаг, вернулся к точке отсчёта. Водяные часы показывали, что время истекло. Пара капель, он опоздал на пару капель…

– Прости, отец. – Мэзэхиро упал на колени и склонил голову. – В следующий раз я успею. Я смогу, обещаю тебе.

– Вставай.

Он послушно поднялся, но не смел смотреть в глаза.

– Что толку в пустых обещаниях. Показывай свои намерения действиями, пустословов и без нас хватает.

– Да, отец. – Мэзэхиро продолжал глядеть в землю.

– Хватит на сегодня.

– Но я не успел! – не выдержал, вскинул на отца взгляд, полный мольбы. – Я пробегу ещё раз!

– Твоё тело – не враг тебе, а друг. Знай меру в его воспитании.

– Я ещё не устал! – распалялся он.

– Ложь.

– Но я!..

– Твой дух силён, но твоей плоти нужны пища и время на отдых. – Голос отца был твёрд, и Мэзэхиро не осмелился продолжать спор. – Идём. Время завтрака. А после отправишься в школу. Не беспокойся, там тебя ещё помучают.

Он стряхнул налипшие травинки и послушно последовал за отцом.

– Для меня это не мучения. Я хочу быть лучше всех, как ты. Значит, мне нужно стараться больше, чем остальным.

– Стараться нужно не больше, Мэзэхиро, а лучше. Больше стараться любой глупец может. Способность отойти в сторону, прекратить старания и подумать головой – вот что отличает полководца от простого самурая.

«…Вот что отличает полководца от простого самурая».

Мэзэхиро спешился. Его лошадь тут же увели, а сам он направился в Светлый павильон. Там уже поджидали даймё. Все они встали, стоило ему войти, и глубоко поклонились.

– Ямагучи Кунайо предал нас, – заявил он громко.

– Слышал, время роста вернулось в Западную область?

Взгляд скользнул по говорящему: Сузуму-доно, новый даймё Северной области, так и не уехавший из столицы после назначения. Предыдущего пришлось убрать: он посмел высказаться против решений Мэзэхиро, этот же – дитя дворца. Скорее всего, даже не покинет Иноси, а всеми делами на севере займётся мокудай^[1].

– Где слышал? – прямо спросил Мэзэхиро.

– Гонцы разносят вести быстро, народ – ещё быстрее.

– Слухи?

– Похожие на правду.

Они и были правдой. Он сам видел, как всё случилось. Как мёртвая императрица восстала по воле… Кого? Богов ли? Может ли их Ватацуми покровительствовать чудовищам, убивавшим некогда его детей? Нет, не тот бог, который отдал часть своей силы сыну. Не тот бог, что подарил Кусанаги его советнику.

– Значит, у нашего даймё появилось больше забот: передел земель, посевы – всё то, что не требовало от него никаких усилий, теперь отнимет и время, и силы, и людей. А значит, нападение выйдет коротким и сокрушительным.

– Нападение? – Рю-доно смотрел недоверчиво. В другое время это могло бы разозлить, но Мэзэхиро понимал, что даймё Морской области всю жизнь держался особняком. Отчего бы ему хотеть в это ввязываться? Жители Дзифу и Огненной Земли только и желают, что отсидеться за заливом и не встревать в междоусобицы. Но даймё ждёт разочарование. Остаться в стороне не выйдет. Не в этот раз.

– Верно, Рю-доно. И ваши силы нам тоже пригодятся.

– Как скажете, господин, – покорно склонил голову он. И это послушание стоило огромных усилий тому, кто правил своей областью много лет и оставался за заливом Комо, являясь в Иноси, лишь когда того требовали долг и приличия. Прочие даймё время от времени любили задерживаться в столице, оставляя область на мокудаев, но не Шимизу Рю. Он никогда не был здесь дольше необходимого.

– И нам потребуются ваши лучшие строители.

– Домов? – недоверчиво уточнил даймё. – Но ведь на Юге лучшие в империи.

– Не домов. Кораблей.

Мэзэхиро повернулся к хранителю:

– Вы достали чертежи?

Тот поклонился.

– Боюсь, со времён войны мало что уцелело. – Голос его дрожал. – А того, что осталось, недостаточно для восстановления.

– Я приказал добыть чертежи, а не отговорки. – Он подал знак самураю, и тот обнажил меч. – Вы опозорили своего господина. И позор этот с вашей души смыть под силу лишь Ватацуми.

Хранитель в ужасе распахнул глаза и раскрыл рот, но не сумел ничего сказать. Взмах. Удар точный, прямо в сердце, сплетение ки и ками. Кио только выглядел большим и неуклюжим, но благодаря отточенному умению оставался одним из немногих в его отряде, кто выжил в сражении у стен дворца.

– Коджи-доно, – не глядя обратился Мэзэхиро к южному даймё, – найдите мне того, кто сумеет добыть чертежи для мастеров, которых нам предоставит Рю-доно. Не в павильоне Памяти, так на западе, если придётся.

– Да, господин, – поклонился даймё. В нём Мэзэхиро не сомневался: этот разделял его взгляды и за все годы ни разу не подвёл своего сёгуна.

⁂

«Нет глупее полководца, чем тот, кто с малыми силами выступает героем в надежде сокрушить врага слепой яростью». Киоко помнила эти слова Кацу-сэнсэя, сказанные ещё тогда, в Шинджу, когда она усвоила, что война – это путь обмана.

– Не зевай!

Удар. Защита. Она вдруг поняла, что сдаёт позиции.

Кем она стала? Императрица с горсткой союзников. Быть может, позволь она объявить о том, что жива, о том, что Иоши жив, соотношение сил переменилось бы. Но Кунайо-доно справедливо заметил, что сейчас у Мэзэхиро слишком много власти и сторонников, чтобы идти на такой риск. Он прекрасно владел искусством управления народом. Искусством лжи, которой отравлял всех, чтобы они отдали ему свою верность.

– Осторожнее! – послышался голос Норико. Она-то что здесь делает?

Киоко на выдохе развернулась и попыталась атаковать снизу. Ожидаемо безуспешно.

Мёртвые императоры вернулись к жизни… Даже самые преданные роду Миямото усомнятся в том, что это не злые духи и не ёкаи, что Киоко и Иоши – из плоти и крови, а не призраки юрэй, желающие мести.

Пришлось отбросить эту мысль на какое-то время. Конечно, Киоко вернула к жизни весь запад, и слухи уже начали расходиться. Но там, где божественное проявляется так открыто, всегда есть место страху и домыслам. Как бы ей ни хотелось вернуть трон, Мэзэхиро хитёр. Одной своей речью он обратит веру в страх и заставит людей опасаться той, кто сумела сотворить подобное.

– На сегодня довольно. – Хотэку выпрямился и поклонился. Киоко, тяжело дыша, склонила голову в ответ.

Можно было рискнуть, но у них слишком мало союзников. А «нет глупее полководца, чем тот, кто с малыми силами выступает героем в надежде сокрушить врага слепой яростью».

– Опять думаешь о нём?

Сильные руки притянули Киоко и прижали к груди, а нос уткнулся в её шею.

– Я думала, ты спишь. – Она обняла его руки и прикрыла глаза, позволяя телу наконец расслабиться.

– Было бы гораздо приятнее спать, если бы все мысли моей супруги не вертелись вокруг моего отца, – проворчал Иоши ей в плечо. – На самом деле насекомых стало только больше, так что спать днём теперь просто невыносимо.

– Это точно.

Прошлой ночью Норико поймала у них в комнате несколько огромных жуков и заботливо сложила их так, что Киоко, проснувшись, ступила прямо в кучу мёртвой живности. Крик, последовавший за этим, был явно не той реакцией, которую ждала расстаравшаяся бакэнэко.

Киоко развернулась, уткнулась лбом в шею Иоши и вздохнула:

– По поводу Мэзэхиро… Прости.

– Это не упрёк, я просто беспокоюсь. – Он положил ладонь на её макушку и прижал крепче. – Мы ведь, кажется, всё обсудили, а ты отчего-то всё равно переживаешь.

– Не уверена, что мы поступаем правильно. – Она подняла лицо и посмотрела на мужа. – Я понимаю, что власть над умами людей сейчас у Мэзэхиро, и всё же не проще ли было открыться? Он ведь и так знает обо мне.

Иоши погладил её по голове и заверил:

– Нам лучше пока затаиться. В отличие от юной принцессы, сын сёгуна всё же чуть больше изучал стратегию. И если в боях я, несмотря на все усилия, уступал многим самураям, то с задачами Кацу-сэнсэя обычно справлялся без труда.

– Хвастун. – Она поцеловала его в тёплую, ещё немного мятую после сна щёку.

– Никакого хвастовства, только правда, – улыбнулся он, и на щеке тут же появилась ямочка, которую Киоко, не удержавшись, снова поцеловала. – Я понимаю твои опасения и всё же прошу довериться. Даже если сомневаешься, верь мне, ладно?

Он посмотрел ей в глаза. Взгляд был полон уверенности и нежности.

– Я знаю, что предал твоё доверие тогда. Но обещаю: сейчас всё будет иначе. Там, в Минато, я понял, где моё место. Без сомнений, ты – сила богов и символ, за которым последуют. Но, Киоко, не сейчас. Люди пока не готовы. Не те, что живут в остальных областях. Тем более в Южной.

– Но и там наверняка найдутся союзники.

– Наверняка, – не стал спорить он. – И всё же я вновь попрошу тебя довериться плану, который мы разработали с Кунайо-доно. Война с вако обернулась для нас потрясающей возможностью, а твой дар наполнил сердца живущих здесь верой. Давай не будем ставить под угрозу то, что мы уже обрели.

Он прав. Как бы ей ни хотелось покончить со всем поскорее, как бы ни было страшно медлить, давая Мэзэхиро больше времени, Иоши и Кунайо-доно гораздо лучше понимали, что делать, чтобы не растерять всех немногочисленных единомышленников.

– Это было ужасно, – зевнула под ногами Норико. – Ты же понимаешь, что Хотэку тебе поддавался?

– Наставник никогда не сражается с учеником в полную силу. – Иоши скосил глаза на бакэнэко.

– Не умничай, – клацнула зубами та.

Киоко усмехнулась. Норико в последнее время стала просто невыносимой. И вряд ли дело было действительно в успехах Киоко. Скорее уж причиной её особенной несносности был сэмпай.

– Смеёшься? А между прочим, Фумайо-сэнсэй спрашивал о тебе. – Её хвост раздражённо лупил по сторонам.

– Правда? – Киоко отстранилась. – Он всё же согласен взять меня на обучение?

– Как будто у него есть право отказаться, – усмехнулся Иоши.

– О, он был бы рад избавить себя от этой необходимости. Когда я спросила про обучение в школе, он посмотрел на меня так, словно я заставила его проглотить сколопендру.

Иоши тут же посерьёзнел.

– Если хочешь, я с ним поговорю.