– С цветом я еще не определилась, – продолжала щебетать Мари. – Но если покрасить крыльцо в желтый, то вывеску стоит сделать зеленой. Или лучше крыльцо сделать зеленым? Этакий островок спокойствия? А вывеска тогда будет синей?

Ответ Жоржа был уже предсказуем:

– Угу.

К разговору прислушались старушки.

– Да что ты пристала к бургомистру со своим крыльцом, – возмутилась Милли, принимая поднос от юной подавальщицы. – У нас в городе других проблем разве нет?

– Следующим на очереди на благоустройство должен идти городской парк, – вторила ей Вилли.

Старушки наперебой начали делиться его проблемами.

– Лавочки там уже давно все сломаны, сидеть негде.

– Дорожки заросли так, что не пройти.

– Фонари не горят, так что вечером страшно.

– А цветы в клубах давно завяли.

– Вот именно! – Как-то излишне легко согласилась со всем вышеперечисленным Мари и выдала свой аргумент. – В парке проблем очень много. И денег, соответственно, надо тоже много. А крыльцо у меня одно, маленькое! На него деньги найдутся. Правда, Жорж? – Цирюльница расплылась в сладкой улыбке, как бы невзначай принимая позу, демонстрирующую все прелести ее декольте. Словно оно тоже входило в перечень весомых аргументов.

«Аргумент» бургомистра не впечатлил.

– Денег нет, – устало сказал Жорж, отодвигая тарелку.

А вот меня проблемы городского парка задели. Да какие радости могут быть в таком городишке? Только и остается, что в парке гулять, да на цветочки смотреть. А он, судя по рассказам, находится в плачевном состоянии.

– Может, стоит написать казначею? Подробно изложить ситуацию. – Задумчиво протянула я.

– Как будто бы я не пробовал, – с досадой произнес Жорж. – Они не спешат увеличивать городской бюджет.

– Может дело в том, что-то кто-то не отчитался еще за прошлый год? – не сдержалась я от замечания, о чем тут же пожалела. Бургомистр бросил на меня тяжелый взгляд, пригвождая к стулу.

– Так отчитайся. Тебя же именно для этого сюда и прислали. – Холодно заметил он.

– Вот и отчитаюсь! И денег попрошу! И мне дадут! Уверена, что дадут! Все-таки речь о городском парке.

Жорж иронично вскинул бровь.

– Удачи.

– Умничка, Ева! – воодушевилась Вилли.

– Уверена, у тебя все получится! – радостно вторила ей Милли.

Бургомистр же смотрел на меня так, словно ни на секунду не сомневался, что денег от казначея мне не видать. Я вскинула подбородок. Что ж, вызов принят! Проверим!

– А что там с расследованием? – Вилли, одновременно с сестрой, поправила очки, сползающие на кончик носа. – Есть продвижение?

– Что за расследование? – удивилась я.

– Как? Ты еще не знаешь? – всплеснула руками Милли. – Вся Прислонь целую неделю только об этом и говорит.

– Я только приехала и еще не успела войти в курс всех дел города, – осторожно заметила я, переводя взгляд на Жоржа в ожидании того, что он меня просветит.

Но бургомистр лишь нахмурился, отчеканив:

– Продвижения есть, но вас они не касаются.

В воздухе повисла странная тревога, которая почти осязаемо парила вокруг. Даже голоса за соседними столами притихли, словно горожане прислушивались к нашей беседе.

– Кто-нибудь расскажет мне, что случилось? – не выдержала я.

Жорж демонстративно отвернулся к окну, намекая, что это точно будет не он.

– Убийство… – зловещим шепотом произнесла Вилли.

6

– Убийство? – я ахнула. – Вы вызывали полицмейстеров?

– Нет, – рявкнул Жорж, – и хватит об этом.

Вот теперь я точно поняла, что нас подслушивали. В столовой повисла такая тишина, что было слышно, как несчастная муха бьется в стекло.

– Что значит хватит? Я хочу знать подробности.

Милли и Вилли синхронно закивали. Им определенно не терпелось посплетничать и поделиться со мной всеми деталями, чем я и воспользовалась.

– Кого убили?

– Гончара, – выдохнула Вилли. – А он такие кувшины делал. Изящные. С узким горлышком. В них прекрасно хранилось молоко. – Она сокрушенно поцокала, качая головой.

– Да и миски неплохие, – добавила Милли со всхлипом.

– Так, ближе к делу, – подогнала я старушек, нетерпеливо елозя на стуле.

Бургомистр недовольно скрипнул зубами, ему явно не нравились наши разговоры, но тем не менее прерывать он их не стал.

– И была у него небольшая шарманка. Ах, какие мелодии он на ней играл! Словно ветер пел среди деревьев, а соловей ему подпевал…

– Милли, ближе к делу!

– Я Вилли!

– Простите! – Я на секунду смутилась. Даже щеки заалели. – Так что там с убийством?

– Ну, я же тебе и рассказываю… Так вот, он с этой шарманкой практически не расставался. И однажды она пропала… – Вилли сделала драматическую паузу.

– Дальше-то что? – не выдержала я.

– Он ходил по городу как в воду опущенный. Страдал из-за кражи. А спустя несколько дней его нашли мертвым в лесу на болотах. Он лежал в обнимку с этой самой шарманкой и с жуткой раной на голове.

– Вот так он нашел свою пропажу, но потерял жизнь, – в тон сестре прошептала Милли.

– Ужас какой, – я поежилась. – А что он в лесу-то делал? За грибами ходил?

– Да какие грибы, – Вилли взглянула на меня, как на неразумное дитя, – рано еще для них. Даже ягоды еще не пошли. Да, и в лес этот никто не ходит. – Она снова зловеще понизила голос. – Ели эти мрачные, нехорошие стоят как истуканы. Да еще болота местные, не один бедолага в них свой покой отыскал. И туман этот, который никогда не пропадает. Так и стелется по земле молоком.

Вилли удалось меня впечатлить, я снова поежилась, представляя глухие, непроходимые места.

– Не тот ли этот лес, что возле дома бургомистра? – Я перевела взгляд на Жоржа, который равнодушно смотрел в окно. Ну или делал вид, что равнодушно.

– Тот самый, – старушки отчего-то довольно закивали. – И тело нашли как раз недалеко от вас.

– Миленько, – пробормотала я. – И что ни одного подозреваемого?

Все взгляды моментально устремились к бургомистру, словно намекая, что отвечать должен он.

– Я не обязан отчитываться, как проходит расследование, – прорычал он и с шумом отпустил пустой стакан из-под компота на стол.

А потом поднялся, давая понять, что ужин закончен, а вместе с ним и наши сплетни. Я и правда все давно доела и, поглощенная разговором, даже не заметила, как шустрая подавальщица унесла пустую посуду.

Мы попрощались со старушками, расплатились за ужин, – точнее, расплатился Жорж, так как я забыла деньги дома, – и под любопытствующие взгляды горожан вышли из столовой.

Мари по сотому кругу что-то говорила о своем крыльце. К счастью, на первом перекрестке цирюльница покинула нас, так как ей нужно было в другую сторону.

– Так что там с убийством? – полюбопытствовала я, в надежде, что наедине Жорж станет более разговорчивым и открытым.

Не стал.

– Тебе лучше в это не вникать. И от леса, как ты поняла, стоит держаться подальше.

Я фыркнула на его предостережения. Я столичный житель и уж куда-куда, а в лес точно не собиралась, особенно теперь. Полюбуюсь на него с балкона своей новой комнаты и ладно.

Решив поменять тему на более нейтральную, я спросила про черного наглеца. И вот тут Жорж действительно изменился. Поперечная морщинка между бровей разгладилась, а в глазах появилась теплота. Даже голос стал мягче.

– О! Это Чао. Самый лучший кот в мире.

– А мы точно сейчас про одного кота разговариваем? – усомнилась я. – Я говорю, про такого здорового, черного, который орет так, что сводит зубы.

– Он самый, – хмыкнул Жорж. – Чао бывает иногда капризным. А сегодня с утра, в связи с твоим приездом, я забыл его покормить. Вот он и не в настроении.

– Можешь не переживать, он съел мой пирожок, поэтому голодным не остался.

Жорж снова хмыкнул.

– Чао прибился ко мне полгода назад. Не знаю, откуда он взялся. Я поспрашивал местных, но никто раньше его не видел. Поэтому решил оставить его себе. Даже не так. Чао сам решил, что останется у меня. Я сперва пытался его выгонять, но он всегда возвращался, успевая прошмыгнуть в дом, когда я туда заходил. И я сдался. Так и живем на пару.

Я снова окинула бургомистра подозрительным взглядом. В его возрасте жить на пару с котом было как минимум… странно. А если добавить к этому его приятную… я бы даже сказала красивую внешность и явное материальное благополучие, то все и вовсе становится подозрительно.

Зачем, такой как он, поселился практически в глуши, на краю крошечного захолустного городка?

А вдруг он маньяк? И это он убил того самого гончара? А теперь делает вид, что расследует его убийство. От внезапной догадки у меня едва не подкосились ноги, и я запнулась.

– Ева! – Жорж потянул ко мне руку, чтобы помочь восстановить равновесие. Отчего я шарахнулась еще больше, едва окончательно не упав. – Ты в порядке? – В голосе бургомистра прозвучала тревога.

– Да! – ответила я, восстановив баланс, а вместе с тем и рваное дыхание.

Нет, непохож Жорж на маньяка. Я снова покосилась на бургомистра, который уверенным шагом шел вперед. Идеальная осанка, точеный профиль.

Просто я сегодня излишне мнительная. Незнакомый город, попытка ограбления, еще эта история про убийство. Вот и лезут нехорошие мысли.

– Давно ты работаешь здесь бургомистром? – продолжила я поддерживать разговор. Ну, и заодно добывать информацию, которая все же была не лишней.

– Уже целый год.

– А почему ты решил им стать? Я имею в виду, почему именно тут? Ты здесь родился?

– Нет… – казалось, Жорж осторожно подбирает слова. – Я приезжий, как и ты.

– Но почему тогда именно Прислонь?

– А почему нет? – он улыбнулся. – Я сразу влюбился в этот милый городок!

Жорж сделал широкий жест рукой, и я против воли осмотрелась. Чей-то покосившийся забор, который давно держался на честном слове. Старый облупившийся фонарь, явно не использовавшийся по назначению уже много лет. И в завершении картины: огромная лужа, в которой отражалось серое вечернее небо.

– Ну да. Милый. – Сарказм в моем голосе не услышал бы разве что глухой. Но Жорж его не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

– Вот и я так подумал! – Серьезно кивнул он. – Есть здесь какая-то своя энергетика. Мне не захотелось отсюда уезжать. И я отправил письмо в столицу с вопросом, нет ли здесь каких рабочих мест. Наудачу, здесь требовался бургомистр. Старый бургомистр оказался в буквальном смысле старым. Ему было почти девяносто. И он уже едва справлялся со своими обязанностями. Поэтому должность отдали мне. Вот такая удача.

– Да уж. Свезло так свезло. – Пробубнила я.

– А ты? Не расскажешь, почему лучшая ученица курса оказалась в Прислони?

Секунду я колебалась. Стоит ли ему знать? А потом решила – почему бы и нет? И рассказала, все как есть, что на выпускном раскрасила башню в розовый.

– В общем, госпожа ректор мой порыв не оценила, – закончила я свою историю.

Жорж, выслушав меня, рассмеялся. В его глазах заплясали веселые искорки, и в этот момент он показался мне таким настоящим и понятным. И как я могла подумать про него такие гадости? Ну какой из него маньяк?

– Вот тебе смешно, – с деланной обидой проговорила я. – А со мной теперь мать родная не разговаривает.

– Ничего, отойдет, – отмахнулся бургомистр. – В конце концов, это всего лишь стажировка. Время пролетит быстро. Даже не заметишь, как будешь собирать вещи обратно в столицу.

Так, за разговорами мы вернулись домой. Чао, ждавший нас в коридоре, вскинул хвост трубой и начал довольно тереться о ноги Жоржа. Не забывая при этом бросать на меня недовольные взгляды.

– Красавчик, – бургомистр, наклонившись, почесал кота за ухом. Тот довольно зажмурился и замурчал.

– Я, пожалуй, пойду спать, – смущенно сказала я.

В этот момент я почувствовала себя лишней. Словно вторглась в жизнь и в дом к этим двоим.