– А вы чего тут, что ли, останетесь?

– А ты как думал? Нешто я его одного оставлю? Вот сейчас голову ему поправлю. Подсоблю еще чего. Вот пальтецо ему расстегну. Ой, не получается что-то. Ну-ка, ты, длинный, давай, помоги мне. Расстегни ему пуговицы. Ему дышать сразу легче станет. Воздух в таких делах первое дело.

Лешка нагнулся над стариком и стал расстегивать пуговицы на его пальто. Тот приоткрыл глаза и посмотрел на мальчика. Леша даже отпрянул:

– Он жив!

– Давай быстрее! – заругалась на него Петровна. – Видишь, человек задыхается? Всему вас, молодых, учить.

Старик что-то пробормотал, застонал и снова закрыл глаза. Лешка поспешил расстегнуть ему оставшиеся пуговицы.

– Все! Ой, тут что-то упало.

Под скамейку свалился какой-то продолговатый предмет, похожий на сверток. Лешка хотел его поднять, но тут на дороге показалась машина скорой помощи, и он про него забыл. Другие даже внимания не обратили на выпавший сверток. Машина подкатила к подъезду, из нее вышли мрачные врач и санитар, недовольно поморщились. Наташа побежала к ним.

– Это мы вас вызвали, – сказала она. – Скажите, он умер?

– Пока нет, – хмуро ответил врач скорой помощи, открывая веки старика и щупая его пульс, – И думаю, что не умрет. Налицо все признаки сильного истощения. Но в больнице его поставят на ноги. Только вот, что дальше? Вы, девушка, его родственница?

И он с сомнением посмотрел на симпатичную, хорошо одетую Наташу.

– Да вы что! – воскликнула та. – За кого вы меня принимаете? Мы бы своего родственника никогда бы не довели до такого ужасного состояния.

– Всякое бывает, – буркнул врач. – Ладно, увозим. Возись тут теперь. Ни документов, ни паспорта, ни полиса. Вот подарил бог дежурство.

Из кабины вышел водитель, вместе с санитаром они погрузили Василия Ивановича на носилки и с безучастным видом ввезли его в салон. После чего скорая укатила.

А дождь все не кончался. Стало совсем сумрачно, и под козырьком зажегся фонарь.

– Вот жизнь! – воскликнула Петровна, глядя вслед уехавшей машине. – Был человек. И нет человека.

– Но врач сказал, что смерть ему не грозит! – возразила Наташа. На что Петровна только рукой махнула:

– Они тебе и не то скажут. Я одного хирурга знала. В четвертом подъезде жил. У него больной на операционном столе умер, а он продолжал оперировать.

Тут Лешка вынул из-под скамейки предмет, который выпал из-под пальто Василия Ивановича.

– Ой, забыли им это отдать!

– Что это? – ребята тут же столпились вокруг.

– Пакет какой-то, – сказал Никита.

– Действительно, пакет!

В руках у Лешки был средних размеров пакет из плотной почтовой бумаги, полностью замотанный широким скотчем в несколько слоев.

– Наверно, там деньги! – воскликнул Никита. – Доллары!

– Откуда у такого бедняка деньги? – усмехнулась Петровна.

– А что же тогда? – спросил ее Никита.

– А я почем знаю? – удивилась дворничиха. – Вон у своего отличника спрашивайте, который лучший ученик в школе. Он вам и скажет. Вон какие очки надел. Профессор!

Все уставились на Юру.

– А что я? – сказал тот. – Я не ясновидец и не чревовещатель. Надо вскрывать пакет. Тогда и узнаем.

– А ну, дай мне! – уверенно сказала Акулина Петровна и выхватила из рук Лешки пакет. Быстро прошла под козырек, встала под лампочку, достала из кармана своего рабочего халата ножницы и стала срезать скотч.

– Но ведь нехорошо открывать чужой сверток! – воскликнула Наташа. – Надо вернуть его владельцу.

– Владельцу сейчас одна забота, – ответила Петровна, – чтобы на кладбище не попасть. А я по долгу службы должна осмотреть найденный на моей территории неизвестный сверток. А вдруг это бомба? Или отрава?

– Тогда полицию надо звать, – с сомнением покачал головой Никита, который, услыхав про бомбу, сделал шаг назад.

– Без них обойдемся! – смело заявила Петровна. – Чего людей зря беспокоить?

Ребята с любопытством смотрели, как ловко она распаковывает пакет.

– Так, что это у нас тут? – бормотала она. – А может, и впрямь деньги? Старик ведь не в себе был. Мало ли чего ему в голову могло прийти? Может, и таскал с собой миллионы и сам об этом не догадывался? Слыхала я про таких. Сами бродяги, а за пазухой несметные богатства.

И она вынула большой желтый конверт, вскрытый сбоку.

– Нет, это не деньги, – сказала она, и в голосе ее больше не было никакого интереса.

Через секунду все убедились, что она права, потому что женщина вытащила из конверта какую-то старую, с потемневшей обложкой книгу.

– Книжка! – с видом ребенка, который развернул яркую обертку, но не обнаружил под ней конфету, сказала Петровна.

– Книга, – произнес Никита.

– Ну, точно сумасшедший! – с досадой воскликнула Петровна. – Разве нормальный человек такую дрянь будет при себе таскать и хранить как зеницу ока?

– Может, это какая-нибудь очень дорогая книга? – предположил Юра. – Или там между страниц что-то ценное вложено.

– Дело говоришь, отличник, – обрадовалась дворничиха и стала пролистывать книгу. – Не, ничего здесь нет. Ни денег, ни выигрышного лотерейного билета. Пусто. Только время я с вами потеряла. А мне еще у трех подъездов убирать.

– Может, книга ценная? – не унимался Юра Цветков.

– Я в этом не разбираюсь, – сказала Петровна и бросила конверт и оберточную бумагу в мусорный бак, а книгу протянула ребятам. – Это вы, интеллигенция, книжки любите читать. Давайте, определяйте стоимость.

– Да это же Пушкин! – обрадовалась Наташа. – Стихотворения.

– Ценная? – слегка оживилась Петровна. – Антиквариат? Сколько стоит?

– Да нет, – сказала Наташа, – обыкновенная, пятьдесят шестого года издания.

– А не врешь? – старушка прищурила глаза. – Может, вы меня обмануть хотите? Старую бабку-то? Может, она того, дорого стоит?

– Пушкин бесценен, – сказала Наташа. – И любая его книга великий и бессмертный памятник.

– А сколько денег мне дадут за этот памятник?

Наташа пожала плечами:

– Не знаю, рублей двести. И то, если на любителя. У меня дома точно такая есть. Это же издание. Детгиз. Таких в любой школьной библиотеке целая полка.

Дворничиха еще раз внимательно просмотрела книгу, пролистала все страницы, потрясла ее и громко плюнула:

– Тьфу! Только время зря потеряла. Делать было нечего покойнику!

– Может, Василий Иванович еще не умер! – возразила Таня.

– Да, – добавила Наташа, – врач сказал, что его жизни опасности нет.

– Все равно, чтоб ему пусто было, – сказала Петровна. – Прости меня, господи! Ладно. Завозилась я тут с вами. Дело надо делать.

И, засунув книгу под мышку, Петровна зашагала прочь под дождь и через несколько секунд скрылась в темноте. Видимо, пошла к другому подъезду. Ребята озадаченно глядели ей вслед.

Глава вторая
Первые поиски и первые находки

– Зачем она книгу унесла? – спросил Лешка.

– Наверно, читать будет, – задумчиво произнесла Наташа. – Хочет приобщиться к великой поэзии.

– Что-то я сомневаюсь, – покачал головой Васильев.

– Загадочный случай, – сказал вдруг Юра Цветков.

– Что ты имеешь в виду? – спросил его Никита.

– Неординарная ситуация, – пояснил Юра. – Как в приключенческом романе. Умирает старый пират, оставляет после себя бумаги, а среди них карта сокровищ. Разве не похоже? Тут все вовсе не так просто.

– Да ладно, – протянул Лешка. – Где ты тут видишь карту сокровищ? Все, что у человека осталось от прежней жизни – стихи Пушкина. Вот и носил с собой.

– Конечно! – согласилась Наташа, и тем самым очень обрадовала Васильева. – Может, они душу его истерзанную согревали?

– Вполне возможно, вполне возможно, – Юра с умным видом поднял вверх указательный палец. – Но тогда объясните мне, для чего он так тщательно упаковал книгу?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Таня.

– А то, что Василий Иванович носил ее с собой вовсе не для того, чтобы хотя бы изредка читать любимые стихи.

– А для чего тогда? – удивилась Наташа.

– Вот и я думаю, для чего? – Цветков задумался. – Тут какая-то тайна. И он ее хранил. И может быть, сам о ней не помнил.

– Даже если и есть тайна, – усмехнулся Лешка, – нам ее уже не разгадать. Книгу-то дворничиха унесла. Потеряет ее или просто выкинет.

– Да, – согласился Юра. – Это печально. Неужели тайна старика умрет вместе с ним?

– Я бы сейчас сыграл арию Орфея, – вздохнул Никита. – Она более всего подходит под эту печальную ситуацию.

– Книгу старушка унесла, – вдруг просветлел Юра, который никогда быстро не сдавался. – Но она оставила нам конверт и упаковку! Может они дадут нам какую-нибудь информацию?

И он вытащил из мусорки брошенный Петровной конверт и обертку, поднес их поближе к свету. Ребята столпились вокруг, чтобы получше видеть.

– Конверт самый обыкновенный, – сказал Юра. – Уже ранее использованный, даже марка есть с портретом Эйзенхауэра, что говорит о скупости Василия Ивановича. Пожалел денег на новый конверт.

– Оттуда у него деньги на конверт? – воскликнул Лешка. – Он же такой бедный! Вон пальто какое старое. Нашел конверт где-нибудь и все дела!

– Возможно! – согласился Юра. – Но я думаю, что данная точка зрения ошибочная. И знаешь почему?

– Почему?

– Посмотри на дату на штемпеле. Тысяча девятьсот пятьдесят третий год. Старик тогда наверняка бедным не был.

– Так если этот конверт такой старый, может в этом его ценность? – сделала предположение Наташа.

– Возможно, ты права, – согласился Юра. – Я его обязательно изучу при хорошем освещении. А пока посмотрим на обертку. Так! На обертке тоже ничего нет. Просто упаковочная почтовая бумага. Плотная, почти непромокаемая. Что и говорит о том, что старик очень заботился о сохранности книги. Так что я тоже последую его примеру и все сохраню.

– Ой, ребята, я совсем замерзла, – сказала вдруг Наташа и поежилась. – Давайте расходиться.

– Ты нас прогоняешь? – спросил ее Юра, пряча за пазуху бумаги.

– Нет, что вы! – воскликнула Наташа.

И тут у нее в кармане зазвучала популярная песня про весенний поцелуй. Наташа вынула мобильник, что-то выслушала и горестно вздохнула:

– Вот и мама требует, чтобы я шла домой. Пока, ребята. Юра, Леша, не забудьте проводить Таню до дома.

– Не забудем, – буркнул Васильев.

– А меня кто проводит? – тут же спросил Никита. – Я в темноте плохо вижу.

Пришлось провожать их обоих. К тому же Яснопольский и Иванова жили в соседних домах, и это не составило особого труда. После того, как за Никитой закрылась дверь, Лешка угрюмо спросил:

– Ну и чего дальше? Куда идем?

– Я предлагаю пойти ко мне, – не колеблясь, предложил Юра Цветков. – Попьем чайку и поразмышляем над нашей задачей.

– Над какой еще задачей? – удивился Лешка.

– Мне не дает покоя конверт старика. Я хочу заняться им основательно. Но вижу, тебя это не интересует.

– Да нет, почему, очень даже интересует.

– Ладно, бог с ним, с этим конвертом. Ты мне вот что скажи, Алексей: долго я еще буду с тобой нянчиться?

Лешка засунул руки в карманы куртки и ничего не ответил, лишь смущенно отвел глаза и сделал вид, что всматривается в темноту.

– Ты не увиливай от ответа, – взял его за рукав Юра. – Я уже целый месяц вожусь с твоей проблемой, но мы ни на шаг не приблизились к намеченной цели.

– Да ладно, – махнул Лешка. – Успеем еще!

– Конечно, можно и к окончанию школы, – согласился Юра. – Куда нам спешить? Но тогда зачем я так стараюсь? Приглашаю Наташу на встречи, организую интересные мероприятия, в общем, делаю все, чтобы вы были вместе и ты смог, наконец, признаться ей в своих чувствах.

– Но ведь она везде таскает с собой Таньку Иванову! – воскликнул Лешка. – Она от Наташи ни на шаг не отходит, ни на минуту ее не оставляет одну. Просто кошмар какой-то! Я при посторонних не могу!