Си Джей Скюз: Дорогуша

Моей кузине Эмили Меткалф.

В благодарность за годы, проведенные у тебя в особняке, пока в моем шел ремонт.

©2017 bу C J Skuse

© Филиппова И., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Эвербук», Идательство «Дом историй», 2025

© Макет, верстка. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2025

Воскресенье, 31 декабря

1. Миссис Уиттэкер: соседка, старая, страдает клептоманией.

2. «Диллон» на кассе в «Лидл»: прыщи, цепь на джинсах, вечно швыряет мои яблоки и НИКОГДА не рад помочь.

3. Мужик в пиджаке на синем «Кашкае», который каждое утро с ревом сворачивает с Сауэрберри-роуд: серый костюм, очки-авиаторы, загар Дональда Трампа.

4. Все, с кем я работаю в «Газетт», кроме Джеффа.

5. Крейг

Ну что ж, не знаю, как кто, а я Новый год встретила просто отпадно. Начать с того, что настроение было никакое – частично из-за обычной мути на душе под названием «Рождество закончилось, вот блин, скоро опять на работу», а частично из-за сообщения, которое я обнаружила утром в телефоне у Крейга, пока он мылся. Сообщение было такое:

Надеюсь ты думаешь обо мне когда намыливаешь член – Л.

Чмок. Чмок. Смайлик с улыбкой и высунутым языком.

Ого, подумала я. То есть мне не показалось. Он ее правда трахает.

Л. – это Лана Раунтри, хорошенькая сучка двадцати четырех лет, работает в отделе продаж у нас в редакции, носит узкие юбки и туфли на платформе и по сто раз на дню взмахивает волосами, как будто она круглосуточная реклама «Л’Ореаля». Они познакомились девятнадцатого декабря у нас на рождественском корпоративном бухиче – двенадцать дней назад. Сегодняшнее сообщение у него в телефоне лишь подтвердило подозрения, которые у меня возникли еще тогда, когда они стояли вдвоем у стола с фуршетом: разговаривали, смеялись, она теребила пальчиками стопку салфеток, он накладывал себе и ей на тарелки митболы, она взмахивала волосами, он скреб щетину. Она весь вечер на него таращилась, а он от ее внимания просто таял.

Потом вдруг резко увеличилось количество «мелких заказов», из-за которых ему срочно надо в город: тут покраска, там укладка пола, а то еще перегородка из гипсокартона оказалась «хитрее», чем он предполагал. Кто вообще затевает такие работы за неделю до Рождества? Затем последовали несвойственные ему продолжительные уединения в ванной и два похода за рождественскими подарками (без меня), причем оба похода оказались такими зашибенно успешными, что на потрошение кредитки оба раза потребовалось по полдня. Я видела его выписку со счета: подарки для меня он заказал онлайн.

В общем, целый день во мне все это клокотало, и для полного счастья в новогоднюю ночь не хватало только принужденного веселья в компании разряженных в пух и прах алкоголичек. К несчастью, именно такой Новый год я и получила.

Мои подружки или, если точнее, мое ЛОКНО – Люди, От Которых Не Отвяжешься, – договорились встретиться в ресторане «Côte de Sirène» с видом на гавань, щеголяя лучшими нарядами, добытыми на распродаже в «Некст». Наш новогодний ужин, он же пьяный поход по барам, планировался не один месяц и изначально должен был включать в себя мужей и бойфрендов, но они все один за другим мистическим образом самоликвидировались, и в итоге мероприятие превратилось в новогодний ужин, он же предродовая вечеринка, он же пьяный поход по барам в честь Анни. Ресторан вполне снобистский по атмосферке, но расположен в самом центре, так что снаружи у него вечно желтые разводы на стенах, а с утра в воскресенье на коврике перед входом обязательно имеется лужа блевотины. Внутри все оформлено в двух цветах – черном и серебряном – и немножко а-ля Франция: связки чеснока, на стенах – роспись с изображением парижских улочек, и официанты, которые пялятся на тебя так, будто ты прикончил их матерей.

Проблема в том, что они мне нужны. Подружечки мои. Не то чтобы я прямо совсем жить без них не могла, как тощий, беззубый и тоскующий по дому Том Хэнкс не мог жить без своего Уилсона ^[1]. Но они мне необходимы, чтобы поддерживать видимость нормальности. Если хочешь существовать в обществе как положено, обязательно позаботься о том, чтобы вокруг тебя были люди. Это как месячные: они тоже бесят, но для чего-то ведь они нужны. Когда у человека нет друзей, к нему обязательно приклеивается звание «Нелюдим». И все принимаются гуглить его имя и принюхиваться, не пахнет ли у него в гараже химикатами, которые используются для производства бомб.

Но у нас с ЛОКНО нет почти ничего общего, что правда, то правда. Я – ассистент редакции в местной неказистой газетенке, Имельда – риелтор, Анаис – медсестра (на данный момент в декрете), Люсиль работает в банке, ее сестра Клео – преподаватель физкультуры в университете тире личный тренер, а Пидж – учительница в школе. У нас даже общих интересов нет. Ну, с Анни мы часто списываемся, чтобы обсудить последнюю серию «Острых козырьков», но я бы не сказала, что мы прям лучшие подруги.

Со стороны можно подумать, будто я кукушонок, который очутился в гнезде среди шумных и ярких воронят, но на самом деле и у меня в этой компании есть кое-какая роль. Я была для них полезным приобретением с самого начала, когда только познакомилась с ними в предпоследнем классе. В детстве я слегка прославилась, так что отработала весь звездный чек-лист: познакомилась с Ричардом и Джуди; Джереми Кайл подарил мне кукольный домик; а еще у меня брали интервью для передачи «Отсчет до убийства». Теперь же я для них всего лишь Заботливая Подруга и Трезвый Водитель. А в последнее время еще и Главный Слушатель: мне известны все их тайны. Люди готовы рассказать тебе все на свете, если ты слушаешь их достаточно долго и изображаешь заинтересованность.

Анни, наша штатная Беременяша, должна разродиться когда-то там в марте. Четыре Феи (Люсиль, Клео, Мел и Пидж) не поскупились на торт из подгузников, открытки, гирлянды, шары и пинетки для тематического украшения стола. Я принесла фруктовую корзину, наполненную экзотическими фруктами типа личи, манго, карамболы и амбареллы, – намек на маврикийское происхождение Анни. Корзина моя никого не впечатлила. Ну что ж, хорошо, что я хотя бы была не за рулем и могла заливаться просекко, оглядываясь только на возможности собственной печени, а еще мне удалось дружескими уговорами убедить свой мозг в том, что я неплохо провожу время, пока эти трындят о том же, о чем и всегда.

ЛОКНО больше всего на свете любят говорить о пяти вещах:

1. О мужьях и бойфрендах (обычно о том, какие они твари).

2. О детях (на эту тему мне сказать, в общем-то, нечего, так как своих у меня нет, поэтому, за вычетом тех случаев, когда надо поумиляться над фотографиями школьного рождественского вертепа или поржать над видосами, где дети размазывают по стене какашки, моего участия в этих разговорах никто и не ждет).

3. ИКЕА (обычно потому, что они только что оттуда или как раз туда собираются).

4. Диеты – какая работает / какая нет, при какой есть ощущение сытости / при какой нет, сколько фунтов они сбросили / набрали.

5. Свадьба Мел – она объявила нам о своих планах только в сентябре, но я что-то уже не помню такого времени, когда эта свадьба не была частью нашей повестки.

А вот о каких пяти вещах тем временем обычно размышляю я…

1. «Сильваниан Фэмилис».

2. Мой пока не опубликованный роман «Часы-алиби».

3. Моя собака Дзынь.

4. Когда можно будет пойти в туалет, чтобы посмотреть соцсети.

5. Какими способами можно убить людей, которые мне не нравятся, – так, чтобы не попасться.

Прошло совсем немного времени, и вдруг явился поднос с напитками: просекко и разномастные бокалы, не слишком чистые.

– Что это? – спросила Мел.

– От джентльменов у бара, – сказал официант, мы посмотрели туда и увидели двух типов, подпирающих барную стойку и явно вознамерившихся вступить в контакт с ближайшей дружелюбно настроенной вагиной. Один, с золотыми кольцами-сережками и с переизбытком геля на волосах, поднял в нашу сторону пинту пива – вторая рука у него была в перевязи. Его друг, в футболке валлийской регбийной команды, с татуированными предплечьями, рассеченной левой бровью и выпирающим пивным брюшком, беспардонно пускал слюну в отношении немыслимой груди Люсиль. Она говорит, мол, «ну я же не нарочно». Ага, а у меня из промежности каждый месяц не хлещет кровь.

– Как чудесно, – улыбнулась она, ныряя в хлебную корзинку.

Мы все взяли по бокалу, подняли их приветственно в направлении мужчин и вернулись на свою разговорную карусель – дети, бойфренды, ИКЕА и как это в целом изнурительно – иметь сиськи.

Анни развернула подарки, и каждый оказался, по ее мнению, либо «потрясающим», либо «ой, как это мило». Анни бесила меня меньше, чем остальные ЛОКНО. Она всегда могла рассказать историю о том, как в травматологическое отделение привезли мужика с куклой Барби в заднице или мотоциклиста с не совсем оторвавшейся головой. С ней было, по крайней мере, не смертельно скучно. Конечно, скоро у нее родится младенец, и тогда у нас не останется других тем для разговора, кроме Малышей, и Какие Они Чудесные, и Как Бы Мне Тоже Такого Хотелось. Обычный исход в подобных случаях.

Мы все заказали по стейку, разных размеров и с разными соусами, несмотря на радужную палитру диет, на которых все мы сидим. Мел – на Дюкане или на низком гликемическом индексе, не помню, на которой из них. Люсиль – на 5:2, но сегодня был день из категории «пять», так что до того, как принесли заказ, она успела съесть три булочки и двадцать хлебных палочек. Клео на ПП ^[2], но у нее перерыв на Рождество и Новый год. У меня диета под названием «Жри все, что видишь, до первого января, а потом умори себя голодом», поэтому я заказала десятиунцевый стейк из вырезки под соусом беарнез с картошкой фри – и попросила, чтобы мясо прожарили так слабо, чтобы было неясно, как уместнее поступить – съесть его или скормить ему морковку. На вкус получилось просто нереально. И плевать я хотела на страдания коровы: задница у нее оказалась просто объедение.

– Ты вроде подумывала о веганстве? – спросила Люсиль, отрывая очередной кусок от бесплатного хлеба.

– Больше не подумываю, – отозвалась я.

Невероятно, как она ухитрилась запомнить то, что я говорила примерно восемьдесят пять лет назад. Вообще-то это врач мне тогда посоветовал завязывать с говядиной – вроде как это должно было помочь от скачков настроения. Но пищевые добавки, которые он мне прописал, и сами справлялись, так что я не видела причины превращаться в Пола Маккартни из-за какой-то несчастной парочки приступов. К тому же в брокколи я вечно нахожу уховерток, а у брюссельской капусты такой вид, что ее не зря называют геморроем дьявола.

– Что тебе хорошего на Рождество подарили? – спросила меня Клео, когда официант принес набор ножей для стейка, на вид абсолютно смертоносных.

– Спасибо, – сказала я ему. Я всегда слежу за тем, чтобы благодарить подавальщиков в общепите: никогда не знаешь, чем им вздумается размешивать твой соус. – Книжки, духи, подписку на «Нетфликс», сертификат «Уотерстоунс», билеты на Бейонсе в Бирмингеме…

О «Сильваниан Фэмилис» я умолчала: единственными людьми, способными понять мои чувства к Сильванианам, были пятилетние близняшки Мел.

– О, мы на Бейонсе идем в Лондоне в апреле, – сказала Пидж. – А кстати, слушайте, я вспомнила, что хотела вам сказать…