Ты меня предал (страница 12)
На пару минут за комп. Закрываю вкладки и папки, обновляю на них пароли и выключаю систему. Ствол в кобуру, сверху куртку, личные вещи по карманам. Обнимаю Иру и вывожу из кабинета.
– А чем ты здесь занимаешься? – спрашивает она, разглядывая коридор, пока я запираю дверь.
– Выстраиваю максимально эффективные схемы охраны бизнеса одного хорошего человека, – выдаю ей официальную версию.
Спускаемся на первый этаж. Дежурный охранник делает вид, что не смотрит на нашу пару. Я его косой взгляд затылком чувствую. Оглядываюсь, он тут же отлетает от окна.
Веду Иру на парковку для сотрудников. Здесь к ночи остается только моя тачка. Всегда на одном и том же месте. Помогаю Ире устроиться и сажусь за руль.
По дороге заезжаем за готовой едой. У меня там пельмени, сосиски, сыр какой-то в холодильнике. Точно не то, чем стоит кормить свою невесту.
Кольцо в кармане чувствуются все сильнее, а мозг бессовестно подкидывает всякое, чего делать с ведьмочкой пока нельзя. Наверное…
Два дня, Ворон! Два дня еще потерпеть!
Но я опять как мальчишка. Влюбленный, голодный. Расслабляюсь и тискаю Иру в лифте, пока мы поднимаемся на этаж.
Она смущенная и безумно красивая. Прижимаю ее к стене в прихожей и достаю из кармана обручалку.
– Я не романтик, Ир, поэтому… – беру руку за тонкое запястье, расправляю пальчики и надеваю драгоценный обруч на безымянный.
– Я так люблю тебя. – Она очень открыто смотрит мне в глаза.
Так опасно, так уязвимо. Нельзя вытворять такое со взрослыми мальчиками! У нас мозг начинает утекать в трусы. И я жмусь к ней возбужденным пахом с тихим, хриплым стоном целуя любимые губы.
Чувства к женщине – это определенно какая-то наркота. Причем она накачивает меня дозой. Вызывает привыкание. Хочется больше и только с ней.
Я сейчас буду сволочью и перечеркну нахер все, о чем думал в кабинете. Там я еще мог тормознуть, там я еще соображал.
Так опасно с моей профессией терять рассудок. Но Ира уже разрушила мою схему своим побегом. Хорошая моя, непослушная.
Пальцы сами гуляют по худенькой спине, пересчитывая ребра, впиваясь в кожу через ткань платья. Она продолжает смотреть на меня. И я опять целую, чтобы не смотрела. Не надо…
– Почему ты меня не останавливаешь? – касаюсь губами шеи. Вздрагивает.
Блядь, ее никто, совсем никто не касался! Тормози это, Ворон!
Не могу…
И маленькая ведьмочка вместо ответа обвивает мою шею руками, сама доверчиво прижимается к губам.
Противозаконно! Все тормоза мне срывает!
– Ира, – голос уже нихуя не слушается, – я от тебя не откажусь, даже если сейчас все случится. По-взрослому, – добавляю и сам ржу над собой. – Люблю, – выдаю ей.
Так странно звучит это слово из моего рта. Я его никогда никому не говорил до нее.
– Я тебе верю.
Ой, какие слова. Пишутся на подкорку.
«Я. Тебе. Верю».
– Спасибо…
Поднимаю ее на руки и несу в спальню, на кровать, где давно не было женщины. Да и я там не такой частый гость.
Снимаю с себя верх через голову. Она разглядывает со смущенным любопытством. Нависаю сверху, зацеловываю лицо и, скользя ладонью по ноге, собираю вверх длинное платье.
– Я это сниму с тебя, ладно?
Кивает и помогает мне избавиться от лишних тряпочек. На ней простое белье, плотные колготки с высокой талией и мурашки. Они пытаются спрятать от меня свою хозяйку. Провожу по ним пальцем, разбегаются. Ира очень часто дышит. Ее грудь пульсирует от колотящегося в панике сердца.
«Ворон, когда у тебя были девственницы? – агонизирует мозг. – Ты еще помнишь, что с ними делать-то надо, а?!»
Оставляю легкие поцелуи на ключицах, веду языком по ложбинке груди. Даю Ире время привыкнуть ко мне такому, большому и почти голому. Она не сразу, но обнимает, изучает, гладит.
Мои поцелуи становятся ниже и откровеннее. Языком вывожу узор на ее плоском, подрагивающем животике, оставляя на коже влажный след. Дую на это местечко. Ира вся подбирается, поджимает ножки и закрывает глаза, но тут же открывает их снова, как только я начинаю тянуть вниз с нее колготки.
В болотных глазах испуг. Замираю.
– Там уродливые шрамы, – едва слышно признается она.
Мягко убираю в сторону ее руку, пытающуюся остановить мою. Тяну вниз черную ткань и прижимаюсь губами прямо к рубцам.
– Паша, – хнычет ведьмочка.
– Все хорошо. Ты самая красивая. Смотри мне в глаза, там ты увидишь себя моими.
До конца стягиваю колготки. Встаю на колени в ногах, беру в ладони маленькую холодную ступню. Разминаю, целую пальчики. Ставлю на кровать и чуть развожу колени. Трусики красиво смяты между губок.
Сглотнув, дергаю ремень на своих брюках. Расстегиваю ширинку, шипя от вспышки удовольствия при соприкосновении пальцев с возбужденной головкой.
Снимаю штаны, боксеры. Ира смотрит исключительно мне в глаза, пока я избавляю ее от белья. Прикрывает грудь, скрестив руки и обняв себя за плечи. А ножки сдвинуть у нее не получается.
– Хочешь дотронуться?
– А можно?
– Тебе можно все.
Она отнимает руки от груди и несмело проводит подушечками пальцев по стволу с набухшими венами. Сердце толкает кровь в пах. Член дергается прямо под пальцами ведьмочки.
– Ира, твою мать! – скриплю зубами. Мы сейчас спалим нахрен эту кровать!
– Не нравится? – убирает руку.
– Сжалься, жестокая девочка. Как это может не нравиться?
Накрываю ее ладонь своей и крепко сжимаю, вынуждая обхватить ствол в кольцо. В глазах искрит, из груди врывается сдавленный стон.
Охуеть как остро и ярко!
Несколько рывков ее ладонью, и я убираю с себя ее руку.
Склоняюсь, покрываю поцелуями шрамы. Двигаюсь по внутренней стороне бедра все выше и выше. Развожу ее красивые ножки шире, провожу языком по нежной коже с тонкой дорожкой темных волос на лобке. Это немного успокаивает мою совесть, и я начинаю откровенно наглеть…
Глава 20
Ирина
Павел не позволяет мне свести ноги и нежно целует меня там, а я дрожу и судорожно хватаю ртом воздух. Это так запретно и в то же время невыносимо приятно. Горячий язык скользит между складочек и нажимает на пульсирующий бугорок. Невозможно терпеть, и умоляющий стон срывается с моих губ.
– Сладкая моя, – хрипло рычит Паша, отрываясь от меня на мгновение. – Как же я тебя хочу…
Черные глаза полыхают желанием, а жадные губы оставляют ожоги на моей коже. Поцелуи рассыпаются по телу чувственным водопадом. Оглушающе ярко и чувственно. Он везде и всюду. Чувствую каждой клеточкой организма. Выгибаюсь навстречу его обжигающим ласкам и больше не сдерживаю стоны, рвущиеся из груди.
– Паша, – нервно кусаю губы, плавясь в диком пламени его желания.
Павел отстраняется и тяжело дышит. Смотрю на его тело и задыхаюсь от восторга. Он такой необыкновенный. Красивый, подтянутый, каждая мышца четко выражена. Можно изучать анатомию. Касаться его очень приятно и невозможно остановиться. Хочется стать еще ближе, одним целым и навсегда.
Широкие плечи и мощная грудь с густой порослью темных завитков, плавно перетекающих на живот и пах. Взгляд невольно скользит вниз до самого члена. Меня обдает волной стыда, и щеки предательски вспыхивают, но я не отвожу взгляд и продолжаю рассматривать его. Вновь перехватывает дыхание от предвкушения чего-то нового и неизведанного. Я не боюсь, немного волнуюсь, но страха нет. С Пашей мне ничего не страшно.
Он находит мои губы и жадно впивается в них, накрывая своим горячим телом. Я вся как оголенный нерв от его ласк. Кожа полыхает, а низ живота сводит судорогой. Я хочу, но сама не знаю чего. Только Павел способен дать мне ответ.
– Девочка моя. – Словно прочитав мои мысли, он отстраняется. – Красивая, нежная, любимая…
Таю от его шепота и почти полностью теряю себя. Растворяюсь в этом мужчине без остатка. Любимый мой, муж мой. Дарю ему всю себя и бесконечно доверяю.
– Малышка, не зажимайся…
Горячая головка упирается в промежность. Я невольно застываю и сжимаюсь. Знаю, что будет больно. Но к этому невозможно подготовиться. Павел все понимает, крепче обнимает меня и вновь дарит поцелуй. Нежный и тягучий, как сладкая жвачка. Я млею от восторга и расслабляюсь. Всего на секунду, а в следующее мгновение вскрикиваю от острой боли, пронзившей меня насквозь. Зажмуриваюсь изо всех сил и часто дышу, соленая капля скользит по скуле, но Паша нежно ловит ее губами.
– Прости, по-другому нельзя. Расслабься, сейчас станет легче.
Я знаю. Все понимаю, но от меня это не зависит. Легко сказать, но тело словно одеревенело. Павел не сдается: ласкает, гладит и целует. Вновь разжигает почти погасшее пламя. Тело отмирает и оживает в его искусных руках.
– Вот так… хорошо… – шепчет он и покрывает частыми поцелуями мое лицо. – Смотри на меня.
Послушно распахиваю глаза и тону в его черных омутах. Паша начинает медленно двигаться во мне. Судорожно дышу, принимая его. Уже не больно, остался лишь небольшой дискомфорт. Это можно потерпеть.
– Как ты?
– Все хорошо, – улыбаюсь ему и прижимаюсь теснее. – Не останавливайся…
Мне нравится чувствовать его в себе. Словно мы одно целое, словно никогда уже не расстанемся.
– Прости, я не железный, – хрипит Павел и закидывает мои ноги себе на талию.
– Что?
Не успеваю сориентироваться, как он обрушивается на меня всей силой своей страсти. Вскрикиваю и подаюсь вперед. Жадные губы мгновенно находят мои, а наши пальцы крепко переплетаются.
Мое тело больше мне не принадлежит, оно полностью открылось и доверилось Паше. Не существует ничего, кроме нас и нашей всеобъемлющей любви. Хриплые стоны и судорожные всхлипы перемешиваются и заполняют комнату. Павел ритмично двигается во мне, с каждым толчком даря все новые и новые ощущения. Напряжение внизу живота становится нестерпимым, и сознание разлетается на миллионы осколков.
– Паша… – на выдохе шепчу я и сотрясаюсь в сладостных судорогах первого оргазма.
Несколько секунд невесомости – и чувственная нега поглощает меня.
– Девочка моя, – хрипло шепчет Павел, содрогаясь всем своим мощным телом. Крепко сжимает меня в объятиях. – Не отдам никому и не отпущу, – тяжело дышит прямо в губы. Его глаза будто пьяные, а внизу моего живота все еще горит и болезненно-сладко пульсирует.
– Не отпускай, – счастливо улыбаюсь, понимая, что сегодня я стала женщиной. Его женщиной. И никто никогда этого уже не изменит.
Он осторожно переворачивает нас, укладывая меня сверху. Между бедер липко, а еще непривычно. Будто он все еще во мне, и я боюсь сделать неосторожное движение.
Павел молчит и нежно водит пальцами по моей обнаженной спине. Приятные мурашки бегают по коже и вызывают улыбку. Я быстро засыпаю на груди любимого, слушая, как мерно бьется его сердце. Мне хорошо и спокойно рядом с ним. Хочется верить, что так будет всегда.
Сквозь сон слышу, как Паша с кем-то ругается. Его голос строгий и резкий, аж становится не по себе. Открываю глаза. Я в комнате одна, но дверь немного приоткрыта.
Решаю сразу все выяснить. Неуклюже заворачиваюсь в одеяло и на носочках выхожу.
Павел, обнаженный по пояс, стоит у окна с телефоном в руках и на кого-то рычит. Лукаво закусываю губу и неслышно двигаюсь в его сторону на носочках. Обнимаю за талию и щекой ложусь на спину. Он едва заметно вздрагивает, но быстро берет себя в руки и передвигает мои ладони выше. На грудь, ближе к сердцу.
– Что-то случилось? – тихо спрашиваю и целую между лопаток. Так непривычно, но в то же время будто бы правильно и приятно.
Павел разворачивается и заключает меня в объятия. Только взгляд его остается тяжелым и напряженным.
– Как ты себя чувствуешь?
Немного смущаюсь от интимности вопроса и отвожу взгляд.
– Как будто стала твоей. – Щеки все же вспыхивают, а у бабочек в груди начинается паника. Истерично хлопают крыльями и не желают успокаиваться.
– Так и есть, – серьезно говорит Павел. – Но придется вернуться домой.