– Аизта, Аизта… Но хорошо, что хоть жива осталась, блоха нерадивая. Уроком тебе будет! – строго произнес он и погрозил пальцем. – Из дома без меня не выходить! А я пока съезжу в город, узнаю что да как да выясню, что люди говорят. А как вернусь, будем думать, как ситуацию исправлять. Некроманта того описать сможешь?

– Смогу, – ответила я, но голос вышел совсем уж жалобным. – Но его красноглазые, наверное, уже съели. Он меня до дома утром провожал. На расстоянии, тайно. А они напали. При свете дня напали, как птицы с неба спустились!

– Плохо, если так. Нам бы в городе умелый охотник не помешал, – заметил дедушка и я кивнула, полностью с ним соглашаясь. – Ладно, сиди дома. Скоро вернусь.

Проследив за тем, как он отпирает замок ключом, я совсем пригорюнилась. Испытывала неловкость от того, что собиралась попросить, но мысль свою все же озвучила:

– Деда, ты про некроманта узнай, пожалуйста. Может, не помер еще? Или не выпили целиком…

Смутившись под удивленным дедушкиным взглядом, я оробела и стушевалась окончательно. Но, затворив за ним дверь, прильнула к окну и слегка отодвинула в сторону тяжелую портьеру.

Встревоженным взглядом провожала темный экипаж. Едва-едва он выбрался за ворота, его тут же облепили неугомонные кричащие газетчики. Один даже на ступеньку залез, пытаясь сунуть морду в окно, но тут же отпрыгнул в сторону и повалился на дорогу, чудом избегая встречи с магическим пульсаром.

Дедушка Ивгоний точно умел воспитывать наглецов.

Переживала просто до ужаса. Ногти впивались в мякоть ладоней, зубы – в нижнюю губу, пожевывая ее. Очнувшись посреди самой оживленной улицы города, я совсем не рассчитывала заполучить славу охотницы на клыкастых. Умом понимала: у меня из-за этого могут появиться проблемы. Большие проблемы! Но все же в душе искренне надеялась, что галеций Лугстар сможет все уладить.

Я ведь ничего такого не делала. Едва сама не погибла! Да и какая из меня охотница? Собственному деду я едва ли доставала до плеча. Смешно же!

И все же меня правда интересовало, жив ли еще некромант. Букет последних в этом году полевых цветов хоть и показался мне очень красивым, но карточку с именем дарителя к нему никто не приложил. Увидев подарок, я первым делом подумала на охотника, однако утром разум вернулся, и я поняла, что беспрепятственно залезть в мое окно при наличии дедушкиной защиты по периметру забора мог разве что только наш конюх.

Я видела, что нравилась парню. Приходя проведать лошадей, часто разговаривала с ним, но никаких надежд или намеков никогда не давала. Глеция Бендант едва ли не с пеленок занималась нашим воспитанием в том, что касалось скромности и добродетели, и часто рассказывала о поруганных чести и достоинстве тех, кто вел себя излишне свободно или самоуверенно с представителями сильного пола.

Такие истории редко заканчивались хорошо.

Кстати, ленточку для волос парень запросто мог отыскать в саду. Я теряла их чаще, чем что-либо еще, а цвет у всех был одинаковый: Старшая Сестра нам сама их шила из единого куска ленты. Оптом покупать выходило дешевле.

Но не спрашивать же о таком в лоб? Жак хоть и казался милым и приятным парнем, но больше чем дружбу я ему предложить не могла, так что все его заинтересованные взгляды намеревалась игнорировать и дальше. Да и рассказывать никому о букете не хотелось. Дедушка Ивгоний и так уже расстроился.

Интересно, много ли он вызнает в городе? Судьба некроманта отчего-то волновала меня пуще всего остального, но галеций… Станет ли он искать ответ на мой вопрос?

Решив, что все равно не смогу спокойно отсидеться дома в ожидании новостей, я ринулась к лестнице. В моей спальне в гардеробной до сих пор висел наряд послушницы. Из монастыря я в нем так и уехала, потому как мои вещи уже успели сжечь, тем самым вынуждая проститься с мирской жизнью. Да и боялась, что галеций Лугстар может передумать, но мужчина оказался тверд в своем намерении забрать меня под свое крыло.

Юркнув в светлую спальню, переодевалась так быстро, как только могла, но все время путалась в этих бесформенных тканях и слоях. Через главные ворота идти не собиралась, планировала выйти через калитку, что находилась рядом с конюшней. Там за высокими вечнозелеными хвойными кустами газетчики точно не заметили бы меня. Только весь мой план с самого начала пошел наперекосяк.

Едва я появилась на главной лестнице, как услышала множество голосов будто прямо у нас в холле. Спускалась медленно, тихо, полагая, что это снова слуги стоят у окон, с любопытством рассматривая скопившихся у ворот представителей местной прессы.

Однако рассматривать там, судя по всему, оказалось больше некого. Пока я переодевалась (и делала это крайне быстро!), вся дружная компания слегка подбитых и поругавшихся между собой морателей бумаги каким-то образом очутилась внутри особняка. Причем запустила их, вероятно, глеция Лугстар, что так энергично и радостно сейчас прятала в лиф собственного нарядного платья стопку банковских чеков. Последние применялись исключительно для обналичивания крупных сумм.

И вот, с одной стороны, я, наверное, даже понимала ее желание заработать. Деда Ивгоний по меркам аристократии жил очень скромно. У него в наличии имелся только минимальный штат слуг, дом не пестрел дорогими деталями интерьера, да и питались здесь без особых изысков.

Зато всем своим!

В теплое время года из города нанимались временные работницы. Они следили за огородом и садом, а также трудились в полях, где росла пшеница.

Ежедневно всем обитателям особняка были доступны выпечка, сыры, молоко, яйца, мясо, компоты, варенье, соленья, крупы, овощи и вино. Случись что, и за каменными стенами своей крепости деда Ивгоний без труда смог бы уберечь человек тридцать – сорок, да не на один день, а на целый год.

Я деда очень сильно уважала за серьезный, основательный подход к жизни! Только с женой он почему-то прогадал.

– А что здесь происходит, глеция Лугстар? – поинтересовалась я, заметив, что меня уже увидели.

– Да какая же я тебе глеция, милая? Бабушка, просто бабушка, – с энтузиазмом дракона ринулась она ко мне, едва я достигла последней ступеньки. – Не привыкла еще сиротинушка наша, что у нее теперь любящая семья есть.

Последняя фраза предназначалась не мне, и слава Всевышнему! Сказать, что я опешила, – это ничего не сказать. Как открыла рот, так и не смогла закрыть, абсолютно не понимая, как реагировать на подобное. Из любящей семьи у меня имелся только дедушка, но никак не эта жадная грымза!

А глеция все не унималась. Основательно взяв под руки, она дотащила меня до кресла, куда насильно и усадила. Газетчики вольготно расселись на все свободные места в ожидании информации для статей, а единственной даме в рядах сплетнелюбов достался подлокотник дивана.

В доме творилось удивительное! Личная служанка глеции уже бежала из кухни с подносом, на котором разместились чашки с горячим отваром. Следом за ней чеканя шаг шла кухарка. На ее подносе разместились блюда с закусками.

Прямо не допрос с пристрастием, а званая встреча!

– Расскажи же скорее этим милым людям, внученька. Что с тобой приключилось позапрошлой ночью? – ласково улыбалась мне глеция, хотя ее улыбка, пожалуй, больше походила на оскал.

Они с дамой в красном словно являлись давно потерянными сестрами по третьей тетке пятого мужа. Меня от их вида оторопь брала.

Но тем не менее я настойчиво молчала. Тихо поражалась и молчала.

– Ну же?! – нетерпеливо поторопила меня змеюка, едва заметно сжав мое плечо.

К слову, силы глеции было не занимать, так что к вечеру я уже рассчитывала увидеть на том самом месте внушительный синяк в виде отпечатков ее пальцев.

Никак деньги остатка разума лишили.

Прекрасно понимала, почему она так торопилась. Дедушка представителей местной прессы в доме однозначно не одобрил бы, а он обещал вернуться очень быстро. Если эта дама слышала наш разговор, то уже знала, что времени у нее осталось предельно мало.

Впрочем, терпеть этот балаган я тоже не собиралась.

Насильно сбросив с себя руку дедушкиной жены, что по случаю нежданных гостей нарядилась в явно новое темно-фиолетовое платье, я решительно поднялась.

– Я без дедушкиного присутствия и разрешения ничего и никому говорить не буду. Вы деньги с этих «милых людей» взяли, вы им все и рассказывайте, бабушка. – скопировала я ее любезный тон.

– Да как ты смеешь дерзить мне, мерзавка!

Пощечина обожгла мое лицо настолько внезапно, что я на миг потерялась в пространстве и кулем упала обратно в кресло, отчего оно слегка проехало по каменному полу. Пожалуй, прилюдного рукоприкладства от глеции Лугстар я ожидала в последнюю очередь.

Холодная ладонь прижалась к щеке непроизвольно. Лицо горело, а во мне просыпалась ярость. Я смолчала, когда она прикарманила себе деньги, выданные дедушкой на новые платья и плащ для меня. Но сейчас я молчать не собиралась.

Кажется, глеция сама испугалась того, что сделала, едва увидела выражение моего лица.

– Никогда, – прошипела, прорычала я, вновь поднимаясь на ноги. – Никогда не смейте даже пробовать провернуть такое еще раз, а иначе я сломаю вам обе руки, глеция. Я не дедушка и не стану жалеть вас лишь потому, что вы глупа, как чайник.

Закончив свою речь, я с презрением взглянула на довольных газетчиков, что шустро делали записи и снимки на свои артефакты. Кажется, их все устраивало. Они в тепле готовились подождать сенсацию и прямо на месте родить еще пару-тройку, искривив происходящее до безобразия, но я находиться в их обществе намерений не имела. Именно поэтому решительно покинула присутствующих, пересекла холл и беспрепятственно вышла на улицу.

В воздухе пахло свежестью и почему-то морозом. Тяжелые серые тучи, что протянулись до самого горизонта, намекали на то, что вскоре на землю прольется дождь или, что более вероятно, посыплется снег. Зря я не захватила плащ. Платье послушницы не подходило для прогулки в город в такую погоду, но и возвращаться обратно, чтобы переодеться, смысла не видела.

Я только и успела доковылять в своем неудобном наряде до высоких кованых ворот, как они распахнулись, дружелюбно принимая на территорию особняка знакомую карету из темного дерева. На дверце красовался герб Лугстаров – зеленая змея, обвивающая желтого льва.

Экипаж остановился рядом со мной, а ворота закрылись. Снова сами. Я восхищалась дедушкиным умением так виртуозно управляться с магией.

Выбравшись из экипажа на выбеленную дорожку, деда Ивгоний удивленно поинтересовался:

– Аи, почему ты в таком виде?

– Долго рассказывать, – отмахнулась я и требовательно спросила: – Ну что там? Тело некроманта нашли?

Ответ на этот вопрос был гораздо важнее моего внешнего вида и всего того, что случилось в доме за время отсутствия его хозяина.

Неловко, крайне смущаясь, галеций Лугстар вдруг приобнял меня за плечо.

– Не нашли. Но это еще не означает, что он мертв. Только… – тяжко вздохнув, он сделал паузу. – Новости у меня плохие.

Неспешно двинувшись вдоль дорожки, мы направились к деревянной беседке, что располагалась в углу малого сада. Наверное, летом здесь царила невероятная красота.

По рассказам дедушки, в маленьком пруду жили мелкие разноцветные рыбки, которых требовалось кормить ежедневно, но понемногу. Фонтан журчал даже ночью, привлекая к себе на водопой крылатых со всей округи, отчего каждое утро в саду начиналось с задорной птичьей трели.

Беседку обвивало ползучее растение, чьи объемные большие бутоны имели насыщенный розовый цвет и одуряющий аромат. Лавочка, клумбы, подвесные качели, что крепились к мощной ветке дерева. Мне почему-то показалось, что деда Ивгоний всегда ждал внука в гости, но сам так и не решился ни разу его к себе пригласить.

Усадив меня на скамью в беседке, дедушка сел рядом и заговорил, глядя невидящим взором куда-то вперед: