– А как ты поможешь? Чем ты переубедишь народ в моей верности ему? Люди завистливы по своей натуре. У меня есть все, чего нет у них: деньги, власть, талант…

– От скромности вы не умрете, – засмеялся я.

– Но если это правда, – с невинным видом сказала Сисилия. – Мне завидовали, как и другим членам Союза, а былые заслуги быстро забываются. Нужен был лишь небольшой толчок, чтобы сподвигнуть толпу к действию.

– Если вы это все хорошо понимаете, то почему не обращали на это внимания раньше?

– Это все видно сейчас, – вся напускная гордыня и уверенность вышла из женщины, и она чуть сгорбилась, сидя за столом, нависнув над пустой чашечкой из-под мороженого.

– Маги имеют все то же, что и вы. Но при этом под стенами их особняков толпы не наблюдается.

– Потому что они МАГИ, – зло процедила Сисилия. – А мы простые люди. Такие же, как те, что на улице. Ты же не видишь себя на месте императора? – вдруг огорошила она меня. Я покачал головой. – Вот и они не видят себя на их месте. А на нашем – легко.

– Предлагаете ничего не делать? Сдаться?

– Помочь тут могут только стопроцентные гарантии, что я работала, и буду работать на их благо. Кто сможет дать их? – посмотрела она на меня. – Даже император не в силах.

Мы замолчали, каждый задумавшись о своем. Слова Сисилии о гарантиях засели в моей голове, вызывая смутные ассоциации. Какая-то мысль крутилась на краю сознания, но никак не хотела показаться. Пытаясь поймать ее, я все глубже и глубже уходил в себя. “Гарантии… – билось в мозгу. – Гарантии… то, что нельзя нарушить… то, что не хочешь нарушить… то, что не можешь нарушить, иначе… смерть!” Последняя мысль как вспышка подсветила не такие давние события: ритуальный зал, Великий мастер Турлофф и его исповедь… “А ведь он говорил о каком-то ритуале, с помощью которого его привязал к себе магистр Грол! Что если именно это может нам помочь?”

Я немного сумбурно изложил Сисилии свои мысли.

– И что? Предлагаешь идти на поклон к этому магу? Я по стопам Турлоффа не пойду!

– Да нет же! – мотнул я головой. – Нужен не сам магистр, а его ритуал. В сочетании с ритуальным кругом правды, можно попробовать создать артефакт! – мои мысли перескакивали с одного на другое, отчего внятно сформулировать их не удавалось. – Артефакт, что поможет убедить людей! Клятва, на нем нерушима! И все также будут видеть, что вы не врете!

– Стоп-стоп-стоп! Погоди, – выставила перед собой руки Сисилия. – То есть ты предлагаешь объединить ритуальный круг, что показывает правду говорит человек или ложь, и неизвестный ритуал Гролов, что заставляет человека выполнять свое слово?

– Да! – я обрадовался, что даже несмотря на сумбур, мастерица поняла меня.

– Сделать на их основе артефакт, а потом применить его на мне?

– Да! – на мое лицо непроизвольно стала выползать улыбка.

– И таким образом показать всем горожанам, что я готова служить им и дальше?

– Да! – я уже открыто улыбался. Похоже, решение практически найдено, осталось его воплотить в жизнь.

– И связать себя на всю жизнь, сделавшись их рабыней? – чуть сощурившись, припечатала Сисилия.

– Д… НЕТ! – моя улыбка погасла. Вместо нее на лице отразилось все мое возмущение. – Вы не так поняли! Причем здесь рабство?

– А при том, что люди ВСЕГДА недовольны. Сколько им ни дай. А значит, я никогда не смогу полностью выполнить условия клятвы и в итоге до конца жизни буду служить им. А вдруг я захочу на покой? Или жителям Скайлора покажется, будто я недостаточно хорошо исполняю свои обязанности по их ублажению?

– Но я совсем не то имел в виду!

– Мне это не подходит!

Сисилия замолчала, не отрывая от меня хмурого взгляда. Я же молча сидел и открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Помолчав, мастерица заказала себе еще одну порцию мороженого.

– Но сама идея артефакта с клятвой не плоха, – когда я немного успокоился и собирался встать и уйти, вдруг заявила Сисилия. – Только стоит серьезно поработать над формулировками и магической составляющей. Ритуальный круг реагировал все же не на “правду-ложь” а на эмоции человека. На то, что САМ человек считал правдой или ложью. С клятвой примерно то же самое может выйти. Потому нужна информация. Кстати, вот тебе и задание на ранг мастера. Раз уж с прошлой задумкой не вышло. А тут и я тебе не имею права помогать. Иначе люди просто не поверят в работоспособность артефакта, – Сисилия подняла взгляд от тарелочки с лакомством на меня. – Сделай этот артефакт и тогда ты станешь не просто мастером. Артефакт подобного уровня повлияет на все устройство империи. А это звание Великого.

Я замер, ошарашенный ее заявлением. Неужели это действительно так? Неужели реально есть шанс стать Великим мастером и в наше время?

Глава 4

Вальтер еле сдерживал свое негодование, пока Ратбор просматривал папку с делом об убийстве Нариссы Маррок. Внутри парня все клокотало. Как так получилось, что дело даже не расследовали? И при этом всех убедили в обратном! Невероятно? Но факт!

– Согласен с тобой. Делом эти листочки не назовешь, – оторвался от чтения Ратбор.

Былое благодушие ушло из него, и сейчас мужчина был хмур и насторожен.

– Так вы откроете дело? Позволите мне его расследовать? – стараясь говорить как можно спокойнее, спросил Вальтер.

– “Да” на оба вопроса.

Следователь достал из ящика стола нужный бланк и быстро заполнил его. Затем вложил в папку и передал Вальтеру.

– С этого момента занимаешься этим делом. Отчитываешься только передо мной. Со сбежавшими заключенными и без тебя разберемся.

– Спасибо! – облегченно поблагодарил Вальтер и развернулся к двери.

– С чего начнешь? – остановил его наставник.

Парень остановился и задумался.

– Полагаю, стоит пройтись по тем свидетелям, что указаны в деле, но сначала зайду к Роберту Чезаре. Он вел дело, необходимо узнать причины, почему так мало документов осталось.

– Правильно, – одобрил Ратбор. – Вот только ты вроде говорил, что видел убийцу своей матери в лицо? Не забыл еще его?

– Такое не забыть, – тихо ответил Вальтер.

– Тогда зайди к художнику, пусть он с твоих слов нарисует портрет. А то сам же видишь: в деле даже примет не указано.

Благодарно кивнув, парень вышел из кабинета и поспешил вниз. Расположение штатного художника полиции ему подсказал дежурный. Чтобы попасть к нему, Вальтеру пришлось выйти из здания управления и пересечь внутренний двор, зайдя в строение напротив. Раньше парень здесь не был, но это не стало проблемой. Планировка здесь почти не отличалась от основного здания полиции, а само строение использовалось для нужд работников полиции, не занятых непосредственно работой с заключенными. Здесь был кабинет эксперта по артефактам магов (его компетентность для Вальтера была под вопросом, но само наличие такого сотрудника радовало), дальше шел кабинет его коллеги, но уже специализирующийся на артефактах мастеров и только на третьей двери висела табличка, оповещающая, что за ней находится кабинет художника. Идти дальше Вальтер не стал, тут же постучавшись. После разрешающего крика, парень зашел внутрь.

Поздоровавшись, маг с интересом стал рассматривать кабинет и его хозяина. Вопреки уже сформировавшейся у Вальтера картинке, что место художника должно быть с долей хаоса, здесь все было разложено по полочкам. Справа от входа стоял стеллаж с рулонами. На таких принято зарисовывать панорамные полотна. Слева стоял шкаф с папками, поделенными по датам. Напротив входа, рядом с окном, стоял большой стол, на котором сейчас лежал листок стандартного размера с начатым портретом девушки. Тут же были карандаши в вазочке и… все. Тощий мужчина лет сорока в круглых массивных очках больше ничего на столе не держал.

– Чем могу быть полезен? – вежливо спросил художник, прекратив затянувшееся молчание.

– Мне нужен портрет преступника. Сможете записать его с моих слов?

– Насколько это срочно? – вздохнул мужчина. – И вы не представились.

– Извините. Вальтер Маррок, стажер следователя Ратбора.

– Аррелах. Художник. Итак, как быстро нужен портрет? Только прежде чем вы дадите ответ, подумайте о том, что вы далеко не единственный кому нужны плоды моей работы. Преступления, увы, никогда не заканчиваются, а вот срочность у всех разная.

– Мое дело и так ждало почти шесть лет, – мрачно ответил Вальтер. – И, как оказалось, даже не было начато. Так что мне бы хотелось как можно быстрее приступить к его расследованию.

– Хорошо. Полчаса подождите, пожалуйста, – снова вежливо сказал Аррелах. – Мне необходимо закончить эту работу, – указал он на начатый портрет. – Можете посидеть пока, – кивнул он на стул возле стены, справа от Вальтера.

Поджав губы в раздражении, Вальтер подчинился. Чем ближе он был к разгадке смерти мамы, тем меньше терпения оставалось и любое промедление воспринималось как подножка на его пути. А в том, что он успешно завершит это дело, сомнений у Вальтера не было никогда.

– Итак, я вас слушаю, – отложив готовый портрет и взяв из стола новый лист, сказал Аррелах.

– Я ищу мужчину, – с первыми же словами, рука художника запорхала над листком. – Лысый, с шрамом над левым глазом. Шрам треугольный. Нет, углы расположены вот так, – Вальтер ткнул пальцем в нужные точки на появившемся контуре головы преступника. – Ага, верно. Губы узкие и тонкие. Глаза глубоко посажены…

С каждым словом образ убийцы буквально перетекал из головы Вальтера на листок бумаги. Спустя каких-то пятнадцать минут портрет был завершен.

– Спасибо.

– Не за что, молодой человек, до свидания, – вежливо и спокойно ответил Аррелах, а затем взял из стола чистый листок бумаги вместе с описанием очередного подозреваемого.

Приходить без приглашения среди магов не принято, однако не это стало причиной предварительного звонка в особняк Чезаре. Случай с Аррелахом продемонстрировал Вальтеру, что мир не крутится вокруг него, а сидеть и ждать пока бывший детектив соизволит поговорить с ним, Вальтер не хотел. И как оказалось, правильно сделал. Ответившая на звонок служанка сказала, что Роберт Чезаре ушел по делам и вернется лишь через пару часов. Попросив передать, что он придет через два часа, Вальтер решил не терять время и пройти по списку свидетелей. В этот раз никаких предварительных звонков быть не могло: свидетелями были обычные горожане и наличие у них собственного телефона было сомнительно, так что парню пришлось отправляться «наудачу», надеясь застать людей по адресам их проживания.

– Нет, господин, не видел я его никогда, – отдал мне портрет булочник Бидай.

Этот розовощекий упитанный мужчина в фартуке и со следами муки на щеках был первым в списке свидетелей. В материалах дела говорится, что именно он сообщил в полицию об убийстве. Сам Вальтер помнил те события двояко: с одной стороны он четко запомнил лицо убийцы и монокль мастера, а также выстрел из боевого пистоля мастеров, что прошил его маму насквозь. Она даже магический щит выставить не успела. А с другой – все, что было после, будто покрылось туманом. Потому о свидетелях маг узнал только из материалов дела.

– Точно не видели? Шесть лет назад вы были свидетелем убийства, и именно с ваших слов было принято заявление о нём.

Булочник недоуменно посмотрел на Вальтера. В его глазах не было ни намека на узнавание, будто стоящий перед ним стажер полиции говорил о каком-то событии, в котором он ну никак не мог участвовать. Если бы Вальтер спросил его о краже на острове Магии, где Бидай не был ни разу, и сказал, что именно булочник подал заявление, то реакция была точно такая же.

– Ясно, спасибо, – с раздражением забрав портрет, парень пошел по следующему адресу.

Вальтеру еще повезло, что хоть Бидая и не оказалось дома, но для местных он был известной личностью и найти его по месту работы не составило труда. Повезет ли так со следующими свидетелями, Вальтер предсказать не мог.