Судя по всему, в воспитании маленьких провидцев есть некоторые особенности, в том числе и поэтому маленькой Арли никто и никогда не дарил ценных подарков. Ценный подарок – это почти всегда означает привязанность ребенка к дарящему. Поэтому подарки – это прерогатива исключительно близких родственников.

Однако никто не знал, что между мной и Арли образовалась тесная связь и без всяких там подарков. После того, как я вытащил ее из плена, она просто не могла ко мне не привязаться. Вероятно, именно поэтому, когда ее дар по-настоящему проснулся, первое же ее предвидение оказалось связано именно со мной!

– Так что с ней произошло? – внутренне похолодев, спросил я у мастера Даэ.

Тот поджал губы.

– Я забрал у Арли твой подарок, и она на меня страшно обиделась. Даже выкрикнула бранное слово, за что была немедленно наказана. После этого на ужин она уже не спустилась и до вечера заперлась в детской, отказавшись с кем-либо разговаривать.

– Она долго плакала, – прерывисто вздохнула лэнна Оми. – Ругалась на дедушку, несколько раз упоминала ваше имя, лэн Гурто, но мне о причинах так ничего и не сказала. Я не смогла из нее вытянуть ни единого слова, и для Арли это совсем не характерно. Обычно она все мне рассказывает. И только в последнее время…

Лэнна вдруг осеклась, словно спохватившись, что наговорила лишнего, а потом собралась с мыслями и продолжила:

– Когда она уснула, я немного успокоилась – дети поутру обычно забывают неприятности, которые случились с ними вечером. Но посреди ночи Арли проснулась со страшным криком, после чего почти сразу впала в транс и с тех пор не приходит в себя. Мы не можем до нее докричаться. Она даже приблизиться к себе не позволяет. Поэтому я подумала… быть может, если она случайно сумела к вам привязаться, а ее видение оказалось связано именно с вами, то вдруг у вас получится ее разбудить, лэн Гурто? Вдруг вы сумеете ей помочь?

Она с надеждой на меня посмотрела, заломив руки и уже не скрывая слез, тогда как я вместо ответа быстро подошел к двери детской и рывком ее распахнул.

– Ш-ш-ш! – тут же вскинулся йорк, моментально выбравшись из моей руки, сиганул мне на плечо, где пребольно вцепился когтями и снова яростно зашипел.

Мать моя женщина…

Когда я заглянул внутрь, мне показалось, что меня двинули в грудь ледяным тараном, насколько мощным был полученный мною удар. От него в глазах моментально помутилось, все тело занемело, а в ушах зашумело, словно меня дубиной по темечку огрели. Причем хорошо так огрели, от души. Более того, я почувствовал себя почти так же, как возле разлома, когда там появился пожиратель. За тем исключением, что пожиратель пытался заставить меня подойти ближе, а из детской меня в прямом смысле стремились вытолкнуть. Не дать войти. Причем с такой силой, что даже просто устоять на ногах оказалось ой как непросто.

«Внимание! – прошелестела в моей голове Эмма. – Зафиксирована попытка ментального воздействия высокого уровня. Источник воздействия определен как субъект «Арли». Активирована найниитовая защита. Субъект контакту недоступен. Уровень сознания определяется как низкий, состояние – глубокий неконтролируемый транс. Уровень воздействия имеет тенденцию к нарастанию. Вероятно, субъект бессознательно реагирует на появление посторонних, поэтому настоятельно рекомендую удалиться от источника на расстояние не менее майна»^[2].

Я пошатнулся, вцепившись в дверь и наличник обеими руками, и, заметив краем глаза, как отступили в сторону мастер Даэ, лэнна Оми и даже лэн Даорн, упрямо мотнул головой.

Нет уж. Хрена с два я теперь отсюда уйду!

– Сиди здесь, – коротко велел я йорку. – За мной не ходить. Сторожить дверь, никого сюда не впускать.

«Выставь защиту на максимум, – уже мысленно обратился я к подруге. – Попробуй снизить уровень воздействия. Если не получится, бери управление на себя, как у разлома. Надо добраться до Арли и попробовать ее разбудить».

«Принято», – отозвалась Эмма, приступив к выполнению приказа. Йорк, недовольно засопев, спрыгнул с моего плеча и занял оборонительную позицию у двери. Тогда как я, накренившись, будто в сильную бурю, сцепил зубы и, сделав неимоверно трудный шаг, все-таки переступил порог детской.

Сила ментального удара у Арли оказалась такой, что меня едва не расплющило. Девчонка оказалась сильна… очень мощная из нее вырастет магичка. Думаю, мастер Даэ не один раз пробовал сюда войти, но, судя по всему, потерпел поражение.

«Найниитовая защита выставлена на максимум, – почти сразу отрапортовала Эмма. И буквально через мгновение, за которое легче мне ничуть не стало, добавила: – Беру управление на себя».

Только после этого меня перестало выталкивать из комнаты, а чудовищное давление на разум ослабло. Я снова начал нормально соображать, в глазах прояснилось, мои мозги перестали пытаться вылезти из ушей. При этом контроль над телом я полностью утратил и мог только следить за тем, как мое туловище спокойно распрямляется, как рука без видимых усилий тянется к дверной ручке, а потом захлопывает дверь, отсекая родственников от детской, ну и заодно не давая им смотреть на то, что будет дальше.

Арли я тоже увидел – когда зрение ко мне вернулось, я обнаружил, что малявка стоит возле разворошенной постели. Босая, растрепанная, в одной только белой пижаме. Стоит, раскинув в стороны руки и запрокинув голову. Неподвижная, как статуя. Бледная, как смерть. Стоит, открыв рот, и беззвучно кричит, причем с такой силой, что хоть из ее рта не вырывалось ни единого звука, мощь этого молчаливого вопля оказалась такой, что нам с Эммой даже вдвоем было непросто его выдерживать.

Я прямо чувствовал, с каким усилием подруге приходится делать каждый шаг и преодолевать выставленную соплячкой защиту. Я словно в густом киселе оказался. На дне океана. Под невидимым, но воистину чудовищным давлением, сквозь которое приходилось прямо-таки продираться, чтобы продвинуться хотя бы на волосок.

Арли, судя по всему, настолько разозлилась, испугалась и одновременно расстроилась… настолько обиделась на деда с матерью и больше не захотела никого видеть, что даже меня пыталась вышвырнуть из комнаты. Уверен, если бы не Эмма, фига с два я вообще смог бы к ней подойти.

Наконец, спустя несколько мэнов^[3] отчаянной борьбы, подруга смогла подвести меня к девчонке на расстояние вытянутой руки. И уже там я попросил Эмму вернуть мне контроль над телом, после чего тут же оказался под безумно тяжелым прессом и, не выдержав давления, буквально рухнул перед находящейся в трансе девочкой на колени.

– Арли! – просипел я, с трудом подняв неимоверно тяжелые руки и приложив их к детским щечкам. – Арли, очнись!

Дайн! Ее кожа была холодна как лед! Гладкая, словно фарфоровая, с крохотными капельками застывших слезинок… Сколько она уже так стоит? Рэйнов шесть? Семь? Больше?

Я покосился по сторонам и только сейчас заметил, что в комнате не просто холодно, а по ней прямо-таки гуляют сквозняки. Но не потому, что кто-то забыл закрыть окно, а оттого, что все стекла в детской попросту повышибало, так что температура в комнате ничем не отличалась от той, что царила на улице.

А малявка, между прочим, в одной пижаме из постели выбралась. Озябшая вся, застывшая, как сосулька на морозе… так ведь и воспаление легких подхватить недолго. А то и еще чего похуже, потому что в середине весны в Норлаэне было, прямо скажем, не жарко.

– Арли, – повторил я, аккуратно погладив ледяное личико. – Арли, солнце мое… это я, Адрэа. Слышишь?!

Девчонка неожиданно опустила голову и уставилась на меня жутковатыми белками глаз.

– Адрэа-а?

Она была похожа на куклу, у которой от резкого движения закатились глазные яблоки. Все такая же холодная, неподвижная, неживая. Голос тоже был какой-то механический. Да и слова девчонка тянула так, словно забыла, как говорить, и лишь сейчас начинала вспоминать, как это делается.

Одно хорошо – как только она заговорила, ментальное давление резко ослабло, словно Арли действительно начала приходить в себя. Она больше не пыталась меня оттолкнуть, не стремилась отбросить подальше как ненужную или опасную вещь. Напротив, с каждым мгновением исходящая от нее жутковатая сила теряла напор и стремительно пряталась куда-то в глубину ее пугающих белых глаз, тогда как Эмма с облегчением подтвердила, что уровень ментальной угрозы наконец-то пошел на спад.

– Адрэа… – снова прошептала девчонка, словно в забытьи.

– Это я, я, – поспешил успокоить ее я. – Привет, малявка. Ты обещала мне, что не будешь делать глупости, помнишь? А сама вместо этого чего вытворяешь?

У нее медленно-медленно, с явным усилием закрылись, а потом снова открылись глаза, из-под которых показались уже не жутковатые белки, а самые обычные, ну разве что еще подернутые пеленой карие радужки.

– Живой… – прошептала она, уставившись на меня все тем же жутковатым неподвижным взором. После чего вдруг слабо улыбнулась, опустила руки, положила озябшие ладошки на мои щеки, обхватив лицо так же, как я держал ее.

А потом из нее словно стержень выдернули.

Девчонка пошатнулась, закатила глаза и резко осела, словно у нее внезапно закончились силы. Я едва успел ее подхватить, чтобы она не грохнулась на пол и не расшиблась ненароком. Подумал даже, что потеряла сознание. Всполошился, конечно: я ж все-таки не целитель, ничем, кроме регенератора, помочь не смогу. После чего подскочил на ноги, сдернул с постели одеяло, закутал замерзшую до полусмерти малявку до бровей. Прижал к себе, не зная, что еще для нее сделать. А потом с тревогой всмотрелся в ее бледное личико и через мгновение шумно выдохнул: она улыбалась.

– Живой, – едва слышно повторила Арли, когда наши взгляды встретились. – Адрэа, ты правда вернулся?

– Конечно. Я ведь обещал, – с облегчением отозвался я, присаживаясь на край постели. – Ну и напугала же ты меня. Весь дом на уши поставила. Маму до слез довела, дедушек до заикания… Ну вот скажи, неужели было из-за чего паниковать? Неужто оно того стоило, а?

– Да, – из последних сил прошелестела мелкая, после чего закрыла глаза и тихо-тихо добавила: – Прости.

Глава 1

К тому моменту, как я добрался до выхода и, неся Арли на руках, пинком распахнул дверь детской, девчонка окончательно успокоилась, ее аура пришла в порядок, ощущение витавшей в комнате угрозы бесследно исчезло, и только ветер гулял в разбитых окнах да хрустели осколки у меня под сапогами.

– Арли! – воскликнула лэнна Оми, увидев мою ношу, а потом кинулась навстречу, едва не раздавив юркнувшего в сторону йорка. – Доченька!

– С ней все хорошо, – поспешил успокоить я встревоженную мать и аккуратно передал закутанную в одеяло малявку в требовательно протянутые руки. – Она жива, здорова. Замерзла только, так что надо ее согреть.

Ши тем временем добрался до меня и, вскарабкавшись на мое плечо, с любопытством взглянул на похожую на куль Арли.

– Ур-рш?

– Своя, – улыбнулся я, освободив руки и отступив в сторону. – Когда-нибудь я вас познакомлю.

– Спасибо, лэн Гурто, – прошептала лэнна Оми, прижав дочку к груди. – Спасибо большое! Вы не представляете, что для нас сделали!

Она коротко мне поклонилась и развернулась, чтобы перенести дочь в другую комнату, но тут Арли буквально взбунтовалась.

– Нет! Не хочу! Не надо! Адрэа, не уходи-и-и!