Глава 8
Нейт

Тайлер Гилл удивил меня своей любовью к литературе. Я и не ожидал, что забитый парень так яро будет отстаивать свою точку зрения. Именно за это я любил книги. За моменты, когда сталкивались мнения, когда горячо обсуждались те или иные строки, в которые автор мог и вовсе не закладывать смысл. Когда люди по-разному видели героев и давали им редко совпадающие характеристики. Однако стоило Кэтрин пройти мимо кабинета, как все мысли вылетели из головы и лишь горячее желание поползло вверх, шея пошла алыми пятнами. Тугая ткань галстука грозила удушить. Я на несколько секунд выпал из реальности, заметив, как красиво Кэтрин выглядела в фитнес-костюме. И как легко ее волосы развевались на ветру.

Стоило нашим взглядам столкнуться, как во рту пересохло. Я готов был выпить океан, лишь бы утолить ту жажду, которую вызывала Кэтрин. Это просто любопытство, не более. И желание наверстать упущенное. Кэтрин была ярким пятном. Праздником, который ты с нетерпением ждешь. Ее глаза всегда блестели, а с губ не сходила улыбка. Я обожал ее представления и громкий смех. Как легко она могла поддержать разговор, даже не зная, в чем его смысл. И убийственные взгляды Виктора и Шарлотты Фокс не могли умерить ее пыла.

Сильно проголодавшись после занятий, я вместе с Мартой и Стивеном – преподавателями права – направился в столовую. Студенты уже поели, и лишь те, кто задержался на учебе, спешно уминали еду. Я старался поддержать разговор за столом, но мысленно уже сидел в кабинете, разбирая документы, которые должна была принести Энни. Она одна из немногих, кто имел ключи. Это было гораздо удобнее, чем каждый раз срываться и открывать ей дверь.

В коридоре меня перехватили студенты. Всех беспокоила традиционная вечеринка в честь дня рождения Болфорда, где ученики втайне пили алкоголь вместо пунша и пользовались послаблением учительского контроля. Мне было прекрасно известно, чем именно они занимались, скрываясь в темных углах, комнатах и туалетах, но ходить за всеми с фонариком и пороть публично не в моих правилах. Об этом же знали и родители, поэтому с их позволения мы предоставляли студентам возможность развлечься. Я постарался ответить на все интересующие вопросы и ускорил шаг. В отсутствие Джонатана Корворда, президента Болфорда и внука основателя, вся документация лежала на моих плечах. Сам же Джонатан развлекался где-то в Индонезии и планировал вернуться обратно лишь ближе к зиме. Одной из причин, почему мне удалось купить акции, был тот факт, что Корворд слишком любил отдыхать.

Коснувшись дверной ручки, я сразу понял, что в кабинете кто-то есть. Но никак не ожидал, что гость воспользуется столом. Первое, что я увидел, это длинные ноги в массивных ботинках и черных чулках. Ажурное кружево выглядывало из-под крошечного черного платья. Пышные темно-каштановые локоны, откинутые за спину, открывали изящную шею с загорелой кожей. Казалось, я даже на расстоянии ощущал ее бархатистость и мягкость. К паху прилила кровь. Непреодолимое желание заставило меня сократить расстояние, но голос разума увлек тело к креслу. Я незаметно сглотнул. Кэтрин Фокс умудрялась одной улыбкой сбить меня с толку.

– Чем тебе не угодил стул? – предательски охрипшим голосом спросил я.

– Люблю на столе… сидеть, – усмехнулась Кэтрин.

Я еще раз сглотнул, призывая сердце не ломать ребра. Кэтрин спрыгнула и уперлась руками в стол. Загадочная и какая-то дразнящая улыбка играла на ее губах. Эта чертова ткань, зовущаяся платьем, подчеркивала изгибы стройной фигуры.

– И как ты попала в кабинет? – Я стянул с шеи галстук. Кожа под ним полыхала от внезапно нахлынувшего жара.

Кэтрин наконец-то плюхнулась на стул и закинула ногу на ногу.

– Твоя помощница не слишком беспокоилась об этом, когда пулей вылетела отсюда. А не в моих правилах ждать в коридоре. – Она пожала плечами. – Скажи, а у нее есть ключ от спальни? – Кэтрин пальцем указала на дверь.

Я одарил гостью красноречивым взглядом, который удовлетворил любопытство.

– Чем могу помочь?

– Список такой большой, что даже не знаю, с чего начать. – Откровенный и заигрывающий взгляд Кэтрин скользнул от моего лица к торсу. – Ладно, вернемся к делу. Студентам разрешено на выходные выбираться в город. Надеюсь, мои права никто не успел нарушить?

– Виктор Фокс настоятельно требовал не выпускать тебя с территории Болфорда.

– Но мне же не пятнадцать. – Между ее бровями легла складка. Глаза потемнели от одного упоминания отца. На секунду в них мелькнула боль, природу которой я не знал, но хотел бы выяснить.

– Собственно, поэтому я и не могу тебя ограничить. Но здесь встает вопрос доверия. Не сбежишь ли ты на этот раз, хаос?

– Хаос? Мне нравится. Можешь называть меня так, – ухмыльнулась она. – Ставки поднялись. Причина остаться сидит прямо передо мной. И мои руки связаны кровавым договором, подписанным с самим дьяволом. Но я бы не хотела, чтобы он знал о моих передвижениях. Прикроешь меня?

– Куда ты собираешься?

– Хочешь присоединиться? – Заметив, что я не разделяю ее игривого настроения, она примирительно вскинула ладони. – Навестить Агату Грейс, – быстро ответила Кэтрин, поправляя волосы. Я же поймал себя на мысли, что все это время наблюдал за ней не моргая, словно боялся упустить хоть малейшее движение.

Несмотря на бесконечный флирт и горящее в глазах желание, мне нравилось сидеть с ней наедине и делить один воздух. Ее непредсказуемость была искрой, способной разжечь огонь. И несмотря на то что она разрывала мое хладнокровие на части, хаос, которой она вносила в мою жизнь, интриговал куда больше, чем я показывал.

– Тайлер и Энтони составят тебе компанию?

Кэтрин вскинула указательный палец с красным маникюром.

– Нейт Эндрюс пытается выведать подробности моей личной жизни?

– Которой сейчас нет? – Слова сорвались с языка быстрее, чем я осознал суть своего вопроса. Я мысленно отвесил себе подзатыльник, напоминая, что мне нет дела до личной жизни Кэтрин. Она вправе встречаться, целоваться и спать с кем угодно.

– Тайлер моя константа, – хищно улыбнулась она.

Внутри меня поднялось странное, колючее чувство. Грудь неприятно закололо. Я неосознанно сжал челюсти до боли. И на этот раз влепил мысленную пощечину с кулака, пытаясь не реагировать на ее слова.

– Ты же не спишь с ним, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал я.

Кэтрин посмотрела по сторонам, будто в кабинете был еще кто-то кроме нас. Затем чуть наклонилась и внимательно заглянула мне в глаза. Я почувствовал нотки ее парфюма: малина и что-то цветочное.

– Уверен?

Кабинет погрузился во тьму, стоило одному слову слететь с ее губ. Либо же это потемнело в моих глазах. Я продолжал рассматривать безупречное лицо Кэтрин, все еще не в силах поверить сказанному. Незнакомое чувство поднялось выше, к самому горлу, и грозило вырваться тяжелым вздохом или рычанием. Я мог сравнить его с тем, которое испытывал, когда не приходил к соглашениям. Когда выдвинутые условия не удовлетворяли моих желаний, а партнер не собирался идти на компромисс. Мне следовало взять себя в руки и напомнить самому себе, что личная жизнь Кэтрин не касается меня по многим причинам.

– Твоя ревность так заводит, – усмехнулась она. Указательный и средний палец забавно маршировали по столу, пока не добрались до галстука. – Я позаимствую? Тайлер любит доминировать.

Кровь зашумела в ушах. Я, черт возьми, растерялся и теперь молча смотрел, как Кэтрин покидает мой кабинет, виляя задом и держа в руках трофей. Чувствовал себя мальчишкой, который хотел пойти и разобраться с Тайлером Гиллом.

Я шумно вздохнул, потирая горящее лицо ладонями, и в сотый раз напомнил себе, что мне нет до нее дела.

* * *

После ухода Кэтрин я до позднего вечера занимался документами, изредка отвечая на сообщения. Новый учебный год начался немного сумбурно и смазанно. Корворд не выходил на связь и, вероятно, не планировал до самого дня рождения Болфорда. Гребаный ублюдок.

Я закрыл ноутбук и направился в спальню. Ранее этот кабинет принадлежал Корворду, пока он не решил, что работа для него – обременительное занятие.

Рука по привычке потянулась к галстуку. В голове внезапно всплыл голос Кэтрин. Ее улыбка все еще мелькала перед глазами. Я качнул головой, желая вытряхнуть оттуда ненужные картинки. Кэтрин умела и любила привлекать внимание. Но то, что раньше казалось забавным, сейчас вызывало совершенно другие чувства.

Неправильные.

Их стоило вырубить с корнем. А еще лучше – прекратить вестись на провокации.

Но один вопрос все еще не давал мне покоя. Вспышка боли в ее глазах. Почему в тот момент она казалась беззащитной? Виной ли тому влияние Виктора?

Окна моей спальни находились прямо напротив окон комнаты Тайлера, но сам он воспользовался запасным выходом и, сидя на лестнице, курил.

В голове творился хаос. Он был мне знаком, от него же я бежал пять лет назад. За это время я сумел отпустить жажду и стремление прыгнуть выше своей головы. Выше голов всех тех, с кем работал в одном здании. Проблема в том, что в бизнесе ты никогда не знаешь меры. Заработав один миллион, ты думаешь о том, как сделаешь из него два, пять, десять. Выбросив за борт одного конкурента, ты сразу планируешь крах другого. Акуле нельзя чувствовать кровь. В конце концов, она хищник, и ее инстинкты направлены на охоту.

Я склонил голову, продолжая наблюдать за Тайлером. Что, если этот хаос я способен обуздать? Болфорд никогда не был конечной точкой. Переправой. Передышкой. Паузой. Но теперь на горизонте замаячили другие перспективы, которые привлекли мое внимание.

Глава 9
Кэтрин

Свобода.

Именно так я ощущала приближающиеся выходные. И именно это было нужно нам с Тайлером, чтобы остановить надвигающиеся проблемы. Джефф Гилл настойчиво лез к Агате. Даже вечно спокойный и веселый Энтони заметно нервничал, разговаривая с матерью. Идея пристрелить Гилла казалась мне все более заманчивой.

В субботу утром у нас была всего одна лекция. Я нетерпеливо постукивала карандашом в ожидании ее окончания. Бессвязные слова, произнесенные миссис Стюарт, преподавательницей по экономике, пролетали мимо ушей. Я готова была взорваться, если проведу хоть еще одну бесполезную минуту в этой аудитории.

– Вам нужно будет сравнить график, а на следующем занятии, – она с прищуром посмотрела на нас, улыбаясь накрашенными губами, – мы все вместе их проверим.

Мисс Стюарт была невысокой женщиной с пухленькими щеками и каштановыми волосами. Она вела у нас теорию финансов, макро- и микроэкономику. На вид не старше пятидесяти, однако в ее глазах горел огонь и любовь к своему делу, которую именно сегодня я не могла разделять.

– Да вы уже трижды это повторили, – не выдержала я. Однокурсники лишь поддакивали мне, кивая трусливыми головами. – Мы свободны?

Женщина смерила меня недовольным взглядом, но предательский румянец проступил на щеках.

– Чтобы все было готово к понедельнику, мисс Фокс.

Но я уже поднялась со стула и скинула канцелярию в сумку.

– Хороших выходных, – ответила я и отсалютовала ей. Мне уже не терпелось переодеться, схватить парней и выскочить на улицу.

Но как только я оказалась в коридоре, с трудом подавила желание пройти мимо кабинета Нейта, хотя, если мне не изменяла память, у него сейчас было занятие. Проблема в том, что как только я пообещала больше не подрывать учебный процесс, то лишила себя возможности заглядывать в его кабинет. А в этом Богом забытом месте было не так много людей, с которыми мне нравилось разговаривать. Поэтому я довольствовалась малым – нашими гляделками в коридоре. Но каждый раз чувствовала дрожь в коленках и испытывала неконтролируемое желание вновь услышать смех Нейта. Не ту версию, что звучала в кабинете. А глубокий, чистый смех, который я не раз слышала, будучи подростком.

Как ни странно, но чувства к Нейту – единственная искренняя часть меня, которая сохранилась из того времени по сей день. Все остальное пришлось оставить в особняке Фоксов в Честнат-Хилле.