Мирон обернулся и удивленно осмотрел нас со щенком, несущихся в его сторону. Я испугалась, что самоед сейчас испачкает светлые брюки парня, но Мирон вдруг присел на корточки и протянул руки. Счастливый щенок угодил прямо в объятия. А ведь Мирон даже не знает, на что подписывается. Эта собака – страшная липучка! Парень негромко рассмеялся, когда щенок, повизгивая, попытался дотянуться до его лица, чтобы облизать в знак приветствия.

Когда я подбежала, эти двое продолжали сидеть в обнимку недалеко от припаркованного черного «Ауди». Судя по всему, Мирон направлялся к машине, чтобы поехать по своим делам, но мы его задержали. Вернее, не мы, а маленький самоед. Это он устроил Мирону план «Перехват». В объятиях этого загорелого красивого парня щенок показаться мне домашним, чистым и очень холеным.

– Привет! Это твоя собака? – спросил Мирон спокойным голосом.

– Привет! Ага, – ответила я, зачем-то нагло соврав.

Этого щенка я видела впервые в жизни. Мне вдруг захотелось, чтобы пес действительно был моим. Он вызывал умиление. И кто ж знал, что парни тоже клюют на милых животных. Я думала, что это удел девчонок.

– Вы с пробежки? – вдруг задал новый вопрос Мирон, мельком оглядев меня с ног до головы.

Но этих пары секунд хватило для того, чтобы я смутилась. На мне были беговые кроссовки, черные легинсы и короткий топ. В голову тут же полезли размышления о том, как я выгляжу со стороны.

– Да, мы бегаем, – наконец ответила я, когда пауза слишком уж затянулась.

«Мы». Почему я сказала «мы»? Как молодая мама о своем ребенке: «Мы покушали, мы сходили на горшок…» Откуда это взялось? Это даже не моя собака! А Мирон мне не нравится. Наверное, это просто магия симпатичного парня. Я хотела вести себя как обычно, но в присутствии Мирона почему-то стушевалась.

– Мы проводим время вместе, – зачем-то добавила я.

Перевела взгляд с красивого загорелого лица Мирона на морду щенка, и мне показалось, что маленький самоед посмотрел на меня с укором.

– Это мальчик? Как его зовут? – спросил Мирон, потрепав собаку за ухом.

Щенок продолжал ластиться и вилять хвостом: Мирон явно ему понравился. Вопрос об имени поставил меня в тупик.

– Никак, – ответила я.

Мирон одарил меня удивленным взглядом.

– Он у нас совсем недавно, – начала объяснять я, не уточнив, что «совсем недавно» – это последние полчаса. – И мы еще не придумали, как его назвать. Пельмень? – брякнула я первое, что пришло в голову.

– Пельмень? – переспросил Мирон.

Мне стало совсем неловко. Почему я сказала это?

– Ну да, он такой белый. Пломбир или Зефир? – предложила я.

Сейчас Мирон решит, что у меня одна еда на уме. А я просто иду по проторенной дорожке. Имя Чокопай дал мой брат из-за коричневого окраса пса. Вот и я решила плясать от цвета.

– Это я перечисляю возможные варианты, – поспешно добавила я.

– Или Беляш, – добавил Мирон, и мы впервые улыбнулись друг другу.

Правда, щенок при этом будто бы одарил нас укоризненным взглядом, не оценив потенциальную кличку.

– Беляш лучше пельменя, – согласилась я, и мне захотелось взвыть от собственной тупости.

Ну кто ведет такие разговоры с красивым парнем? Дарина сразу нашла бы подходящую тему для разговора. Парни в ней души не чаяли. Кто знает, может, и Мирона у нее получилось бы очаровать, не повисни она раньше времени на заборе. А вот меня парень, скорее всего, запомнит как сумасшедшую собачницу, которая придумывает клички словно с голодного края.

Мирон громко рассмеялся и поднялся.

– С вами весело, – сказал он, и от его слов внутри меня все радостно замерло, – но мне пора ехать.

– Да-да, конечно! – быстро закивала я, подзывая к себе щенка.

– Пока… – начал он, и я поспешно добавила:

– Василиса! Меня зовут Василиса.

– А я Мирон, – представился парень, хотя я и без того знала его имя.

Интересно, он в курсе, что мы живем на соседних улицах? Или еще хуже: все-таки видел то позорное видео, когда мы с Дариной хотели заглянуть к ним на участок.

– Очень приятно, – пробормотала я. Щенок в это время уже послушно уселся около меня.

– И мне. Надеюсь, в следующий раз, когда мы увидимся, у твоего друга уже будет имя. Пока, Безымянный! – попрощался Мирон со щенком. Тот в ответ принялся так активно размахивать хвостом, словно готовился оторваться от земли.

Мы с самоедом так и стояли, пока Мирон садился в машину и заводил мотор. Конечно, куда логичнее уйти, а не провожать его взглядом, но мои ноги будто приросли к земле. И четыре самоедские лапы – тоже. Когда «Ауди» тронулась с места, щенок даже негромко заскулил. «В следующий раз…» Он сказал: «В следующий раз». Как это расценивать? Он хочет увидеть меня снова? Меня или щенка? Боже, это ведь даже не моя собака! И какое имя мне ему придумать?

– Ладно, бежим дальше, – скомандовала я щенку, когда Мирон, на прощание мигнув нам фарами, скрылся за поворотом.

К дому мы со щенком пробрались в прозрачной вечерней тишине, когда на улице уже начало смеркаться.

– Что же мне с тобой делать? – шепотом спросила я, покосившись через невысокую калитку на наш дом.

В окнах горел свет. Хорошо, что Валерки нет на участке. По вечерам он выходит к сараю и втихаря от мамы курит, а парню уже двадцать четыре года…

Я присела на корточки перед щенком и заглянула в его черные глаза.

– Ну хорошо. Даже если я притащу тебя незаметно в дом, Чокопай все равно нас рассекретит. Вы же, собаки, такие нюхачи и не умеете держать язык за зубами. И ты еще не знаешь, каким твой старший товарищ бывает вредным и шумным.

Стукнула форточка. Послышались мамин смех и громкое фальшивое пение Лены. У меня не просто дом, а настоящая дурка.

Моя комната находится на чердаке, куда можно пробраться по лестнице, приставленной к дому с улицы. Хорошо, что я оставила окно открытым. Мы со щенком практически бесшумно миновали сад. Несмотря на явно малый возраст, щенок оказался тяжелым. Придерживать его одной рукой было затруднительно, и я решила, что мы точно навернемся с лестницы. Пришлось обходить дом и проникать внутрь с заднего двора. Щенок тихо сидел на руках, но мне казалось, что, несмотря на шум, доносящийся из кухни, я все равно делаю все слишком громко. Паркет скрипит, пес громко дышит, а мое сердце стучит словно молот. И все-таки мне удалось проникнуть в свою комнату. Я оставила щенка у кровати и поспешно закрыла за собой чердачный люк.

Здесь я поселилась два года назад. Съехала из комнаты, которую мы занимали вместе с Леной и постоянно ссорились. Тогда сестра нажаловалась маме, что мой подростковый бунт достиг апогея и у нее нет больше сил терпеть все заморочки. В качестве протеста я проколола нос и переехала на чердак. Но смена локации не принесла плодов: ссориться меньше с Леной мы не стали.

– Василиса! – тут же донесся голос мамы снизу. – Ты уже дома?

Пришлось спускаться, иначе она сама поднялась бы на чердак.

На кухню вслед за мной юркнул и Валера. Я тут же учуяла запах табака. Интересно, какое укромное местечко он выбрал на нашем участке и заметил ли меня с незнакомой собакой в обнимку? Я внимательно посмотрела на брата, но он стоял с невозмутимым видом, всячески показывая маме, что никуда и не уходил. Все ясно: меня не заметил, все мысли были только о том, как бы не спалиться. Маму мы все боялись как огня.

– Ты где весь вечер пропадала? – строго спросила мама, чистя картофель.

– Была на пробежке, – ответила я чистую правду.

Мама смерила меня подозрительным взглядом. Она хотела еще что-то сказать, но тут донесся пронзительный визг Лены. У меня тут же сердце ушло в пятки.

Сестра влетела на кухню с белой блузкой в руках.

– Эта собака… – начала она, и я решила, что щенок уже попал на глаза моей сестре.

Но когда Лена продемонстрировала громадные дыры на блузке, поняла, что дело еще хуже. Но если это самоед, то когда он успел и как выбрался с чердака?

– Что случилось? – тут же встрепенулась мама и отложила нож.

– Испортил мою нарядную блузку! Мне завтра встречаться с невестой! – громко возмущалась Лена. От ее визга у меня заложило уши. – Я не желаю, чтобы эта собака оставалась в нашем доме!

После пламенной речи Лена сердито поджала губы. Точно так же делал и Валера, когда сильно злился. Мои старшие брат и сестра – двойняшки. Валера старше Лены на четырнадцать минут. Внешне они похожи: оба рыжие, голубоглазые, с озорными веснушками. Только Валера у нас молчун, а Лена – звезда. Впадает в истерику по поводу и без. Слишком шумная, деятельная и острая на язык. Она нас с Валерой с самого детства подавляет. Хотя мне в этом плане немного проще, я ведь младше, а вот Валера мучается с сестрой на целых пять лет дольше.

И все-таки нужно уточнить один важный момент, поэтому я подала голос:

– Про какую конкретно собаку ты сейчас говоришь?

Мама, сестра и брат посмотрели на меня как на полоумную.

– Ты издеваешься? – снова вскипела Лена. – Про Чокопая твоего, про кого ж еще!

В эту минуту и сам Чокопай соизволил посетить кухню. Как ни в чем не бывало, цокая по ламинату когтями, прошел мимо нас к своей миске и стал громко лакать.

– Нет, ну вы посмотрите, какая наглая морда! – процедила сквозь зубы Лена.

– Просто он чувствует ваше к нему негативное отношение, поэтому пакостит, – встала я на защиту Чокопая.

– Ой, бедненький! – завелась снова Ленка. – Чувства его задели! Может, его к психотерапевту еще записать? Мы нанесли ему какие-то травмы?

– Так и есть! Мне же он ничего не портит.

– Скоро я тебе все испорчу, если не будешь воспитывать своего пса, – пригрозила сестра. – А лучше валите оба куда подальше!

– Сама вали! Ты здесь не главная!

Лена, рассвирепев, бросила в меня порванную блузку. Я ловко поймала ее и швырнула сестре в ответ. Валерка между нами только успевал уворачиваться.

– Ну вы что здесь начали?! – возмутилась мама. – Главная здесь только я! Вон все из кухни!

– А я почему? – запротестовал Валера. – Я ужинать вообще-то пришел!

Но мама смерила его тяжелым взглядом.

– А ну-ка, Валерий, дыхни!

– Ухожу-ухожу! – быстро капитулировал брат и первым вышел из кухни.

Нам с Леной пришлось последовать за ним.

– Я тебе все возмещу, – смягчилась я.

– С чего вдруг? – удивилась Лена. – Где деньги возьмешь?

– Найду на лето подработку и куплю новую блузку.

Лена и Валера переглянулись и покатились со смеху.

– Чего вы ржете? – обиделась я.

– Потому что ты, Вася, не приспособлена для работы, – сказал Валера.

– Только если найдется вакансия смотрителя дивана, – подключилась Лена.

Мне снова захотелось запустить в сестру чем-нибудь, желательно потяжелее блузки, но в коридоре ничего подходящего не нашлось.

На чердаке я обнаружила щенка, развалившегося на кровати с моим носком в зубах.

– Эй-эй-эй! – тут же кинулась я к нему. – Пельмень, Мант или как там тебя… Мы так не договаривались!

С трудом мне удалось отобрать у этого наглеца свой носок. Щенок даже рычать от возмущения начал. А я тяжело вздохнула. Да-а, еще одна собака может стать большой проблемой, тем более такая крупная. Моя семья до сих пор не приняла Чокопая. Хочешь не хочешь, а нужно заняться поиском нового дома для найденыша. Иначе меня саму выселят вместе с двумя приведенными с улицы собаками.

Остаток вечер я предпочла провести на чердаке, не показываясь лишний раз маме на глаза. Щенка я согнала с кровати, и он улегся калачиком у двери. Про Чокопая вспомнила, когда тот принялся скулить внизу. Тогда я, предусмотрительно врубив на ноуте музыку, впустила лабрадудля. Готовилась к самому худшему, но на удивление Чокопай и щенок просто молча принялись обнюхивать друг друга. Ни злостного рычания, ни громкого лая, который для взрослого невоспитанного Чокопая – привычное дело.