«Я сначала даже не поняла, что это тело, пока не увидела накрашенные ногти», – написала она.

Никто не искал Кимберли, потому что никто не объявлял о ее пропаже. У нее был парень, с которым она то сходилась, то расходилась, но, когда девушка исчезла, они с ним как раз разошлись. Он не знал, что она куда-то делась, пока на его пороге не появилась полиция.

Кимберли работала на автозаправке, а это значит, что ее знала куча людей, но никто не обратил внимания на ее отсутствие. Она никогда не была красивой, даже в молодости, но благодаря этому приобрела особенное очарование. Она ко всем обращалась «дорогой» или «дорогая» и помнила, кто какие предпочитает сигареты. Когда приходили соседские детишки, она угощала их леденцами, за которые платила из собственного кармана.

Заправка располагалась на улице, где недавно возвели новый жилой комплекс для молодых специалистов. Внутри этих домов царили минимализм, стекло и гранит. Заправка появилась здесь задолго до них и, скорее всего, простоит еще столько же, путеводной звездой сияя своими неоновыми огнями. Хоть Кимберли и проработала на заправке больше десяти лет, она не могла позволить себе жить в этом районе, поэтому каждый день по часу тратила на дорогу на работу и обратно, так что на какую-либо жизнь времени особо не оставалось.

Уильям Томпсон, успешный юрист, жил в одном из корпусов нового комплекса. Он приходил на заправку, когда хотел побаловать себя фастфудом, ведь дома предпочитал держать только здоровую пищу. Полиция заметила Уильяма на записях с камер за несколько дней до исчезновения Кимберли, но ничто не отличало его от других мужчин, заходивших за пачкой «Эм энд Эмс» с орешками. Все они носили один и тот же бренд одежды, одинаково стриглись и одинаково вежливо разговаривали, как учили их мамы. Разумеется, настоящий убийца никогда не потрудится сказать кассирше «спасибо».

Когда обнаружили тело Кимберли, я сидела в кабинете своей начальницы и нервно накручивала волосы на палец.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала она, когда я пришла утром. Мне стало стыдно за все те часы, что провела на форуме, и тревожно, не может ли она отслеживать мою активность в интернете.

Она была моей начальницей всего полгода. Наша некоммерческая организация наняла ее в другой некоммерческой организации. Таких, как она, называют «фиксерами» – она была готова все исправлять и переделывать до тех пор, пока механизм не заработает как надо. Было приятно оказаться под управлением женщины, потому что все мои предыдущие начальники были мужчинами. Я решила, что, может, она лучше сможет понять, какому дополнительному давлению подвергается женщина на рабочем месте – а работа в некоммерческой организации это давление ничуть не снижает.

– Уверена, ты в курсе, что Карли уезжает из страны и нам нужен кто-то на место исполняющего обязанности директора, – начала она.

Забрезжил лучик надежды. Я уже давно положила глаз на однокомнатную квартиру, где можно было держать собак, а повышение меня бы к ней приблизило.

– Я сочла необходимым сообщить тебе, что мы собираемся нанять кого-то со стороны, – продолжила моя начальница.

Я молча на нее уставилась. У нее был корпоративный опыт: о нем свидетельствовал даже костюм. Кэрол как-то сказала, будто слышала, что она из очень богатой семьи, но пришла работать в некоммерческие организации в качестве своеобразного акта альтруизма. Серьги начальницы сверкали под флюоресцентными офисными лампами.

– Понятно, – тупо ответила я. – Спасибо, что дали знать.

Я встала и после некоторого колебания сказала:

– Пожалуйста, дайте знать, если появятся какие-то другие возможности по продвижению.

Она улыбнулась:

– Конечно, Ханна.

Лавина презрения к себе обрушилась на меня еще до того, как я успела сесть за свой стол. Я не могла поверить, что поблагодарила своего босса за отказ в повышении и, что еще хуже, даже подумав, не смогла выдать ни остроумного комментария, ни блестящей остроты, а просто пустилась в жалкие мольбы о крошках с чужого стола.

Ситуация с Кимберли напомнила мне, что можно оказаться и в более неприятном положении: например, лежать мертвой в канаве.

Я взглянула на ее лицо. Найти фото было сложно, потому что ее профиль в фейсбуке оказался завален картинками с котятами. Но в итоге кому-то удалось связаться с женщиной, оказавшейся ее подругой, и она прислала нам старую фотографию, чтобы помочь с расследованием. Даже на этом фото – в розовом платье, с макияжем – Кимберли все равно не выглядела красивой. У ее рта пролегли глубокие морщины из-за долгих лет курения, а черная подводка вокруг глаз делала их маленькими, как бусинки.

Кимберли, надо отдать ей должное, бросила курить пять лет назад. Она наконец достигла того возраста, когда страх смерти перевесил удовольствие от уходов на перекур. От этой мысли мне стало грустно. Вот бы кто-нибудь сказал ей курить, курить и курить не переставая, чтобы впихнуть в свою жизнь максимум маленьких моментов эйфории, прежде чем ее убьют.

Хотя Кимберли всегда приходила на работу вовремя и не пропустила ни одной смены – не считая случая, когда она настолько сильно отравилась, что два дня не могла слезть с унитаза, – главный менеджер заправки все равно решил, что она прогуляла, и стал звонить ей на телефон, чтобы сообщить об увольнении. Только главный менеджер не знал, что отключенный телефон Кимберли лежит в ее сумке в машине, которую оставили рядом с канавой. Машину потом объявили бесхозной и отогнали на штрафстоянку. Все это время Кимберли продолжала гнить, пока девушка с форума случайно не наткнулась на ее тело.

Имя Кимберли в тренды не вошло, и освещали происшествие скудно. О ней писали как о «женщине, обнаруженной на месте гибели Анны Ли». Ужасно, когда тебя вспоминают только как о теле, найденном рядом с другим. Кажется, никто не считал, что их смерти связаны. Потратив несколько лет своей юности на просмотр «Мыслить как преступник», я знала, что у большинства серийных убийц есть типаж. Тед Банди, например, был печально известен своим пристрастием к женщинам с длинными темными волосами, хотя потом, когда его убийства стали совсем маниакальными, отошел от этого. Казалось сомнительным, что после убийства молодой и красивой Анны Ли кто-то пойдет на убийство старой и бедной Кимберли. Женщины умирают постоянно. Почему бы не существовать двум разным убийцам, которые решили выкинуть тела в одну и ту же канаву? В мире происходят и более странные вещи.

– Видела новости? – спросила я Кэрол.

Она оторвалась от экрана компьютера, хлебнула своего травяного чая, пахнущего газоном и отчаянием, и с недоумением взглянула на меня.

– Они нашли еще одно тело на месте обнаружения трупа Анны Ли.

– О господи. Бедные женщины.

Я отметила, что мне не пришлось уточнять половую принадлежность. Под «телом» всегда подразумевались женщины.

– Известно, кто это сделал? – спросила она.

– Нет, пока даже не ясно, связаны ли они.

Участники форума сразу приступили к работе. Мы никогда не говорили о нашей обычной работе или о ее отсутствии. У меня было впечатление, что большинство пользователей – это домохозяйки с детьми, которые расследуют убийства, пока головы их чад повернуты в другую сторону.

Я сделала картинку с хэштегом #НайтиУбийцуВКанаве поверх лиц Анны Ли и Кимберли и выложила ее в инстаграме.

«Если вам небезразлична Анна Ли, вам должна быть так же небезразлична Кимберли, – написала я в комментариях. – Женщины гибнут, а полиция бездействует».

За несколько минут постом поделились больше сотни человек.

Одному из пользователей удалось добыть список осужденных за сексуальные преступления, проживающих в районах рядом со злосчастной канавой. Его прошерстили на предмет возможных подозреваемых. Доказательств, что над Анной Ли или Кимберли было совершено сексуальное насилие, не было, но, когда речь идет об убийствах женщин, особенно таких красивых, как Анна Ли, на ум всегда приходит секс.

Кто-то еще пообещал связаться со своим знакомым, работающим в полицейском департаменте Джорджии неподалеку, и выяснить, есть ли у него какая-либо информация.

Я почти забыла о разговоре с начальницей. Осуществляемая мной деятельность приносила удовлетворение, хоть никак не была связана с моей основной оплачиваемой работой. Я знала, что начальница назвала бы это воровством времени – этот термин она использовала на одной из рабочих встреч. Но мне было все равно. Знала ли она, каково всю жизнь испытывать вину даже за самую маленькую радость? Чувствовать себя настолько недооцененной, что начинаешь забывать о своей способности сделать хоть что-то достойное? У начальницы на столе стояла фотография с ней, ее мужем и двумя детьми на пляже. Я не помню последний раз, когда видела океан. Расследование убийства совсем не было похоже на прогулку по пляжу, а канава – на море, но меня влекла странная свобода ее загадочных глубин.

6

Вскоре я решила заглянуть в приложение для знакомств, чтобы поболтать с новым парнем, который вследствие своей посредственности казался вполне многообещающим кандидатом. Он был не особо привлекателен, но хорошо зарабатывал, а иногда и этого достаточно. Я ждала, пока этот новый парень – которого я записала как «Парень с собакой», потому что у него на фото была собака, – ответит, какие книги он любит. Я постоянно заглядывала в телефон, потом клала его на место и громко вздыхала.

– Нечем заняться? – спросила Кэрол.

– Я работаю, – ответила я и впервые за день открыла свой файл.

Но тут же залезла в твиттер, где запостила: «Восьмичасовой рабочий день должен быть ОТМЕНЕН». Потом все-таки вернулась к работе. Я как раз начала входить в ритм, когда меня отвлекла Кэрол – меня это вывело из себя, хотя я и так постоянно отвлекалась.

– Эй, – шепнула она.

– Что? Я работаю, – ответила я, кивая на свой компьютер.

– Да я не об этом. В той канаве, о которой ты постоянно говоришь, нашли еще одно тело.

– О господи.

Меня это расстроило, разумеется. Тут и говорить нечего. Каждое новое тело – это очередная погибшая женщина. Три трупа, однако, были магическим числом, потому что переводили эти убийства из разряда случайных актов насилия в дело о потенциальном серийном убийце. Появление активно действующего серийного убийцы сродни появлению монстра в шкафу: все их до ужаса боятся, хотя попадаются они крайне редко.

Как и в случае с Анной Ли, лицо на экране показалось смутно знакомым. Но теперь это была не какая-то эфемерная космическая связь, которую я сочла предначертанной звездами. Я на самом деле узнала девушку.

– Я ее знаю, – сказала я.

– Знаешь? – воскликнула Кэрол.

– Ну, не лично, – уточнила я. – Смотрела ее видео в интернете.

Джилл была персональным тренером. Когда-то она весила 350 фунтов, но благодаря строгому режиму, диетам и упражнениям сбросила до 120 ^[4]. Из-за такой потери веса Джилл приобрела некоторую известность в интернете. Она выкладывала видео с фотографиями «до» и «после», подспудно намекая, что такая же трансформация может произойти и со зрителями.

«Я испробовала все существующие диеты, – говорила она. – Но потом решила, что с меня хватит и что-то должно измениться». Это звучало так, будто есть особый секрет ее успеха, какой-то рубильник в голове, который может сработать и у зрителя, если он посмотрит достаточно ее контента.

Прежде чем похудеть, Джилл работала зубным техником. Она выкладывала фотографии из стоматологического кабинета, где стояла в халате и улыбалась. Это не было лицо страдающего человека, но такой вывод словно следовал из ее габаритов.

«У меня на лице улыбка, но в душе я страдаю», – писала она.