– Минуточку, – сказал я, осторожно выглядывая из-за занавески – как раз вовремя, чтобы увидеть, как телепортировалась Тиммер. – А, ладно, не имеет значения. Мне нравится узор, который кровь оставляет на одежде. Всего наилучшего.

Я выскочил обратно в переулок, быстро свернул за угол и торопливо зашагал прочь, стараясь не оставлять за собой кровавой дорожки. Я знал, что если мне повезет, то пройдет еще несколько минут, прежде чем Тиммер сообразит, что преследует не того человека. Домм же остался слишком далеко, чтобы представлять для меня опасность.

«Ну, Лойош?»

«Сейчас тебе ничто не угрожает, босс».

«Хорошо. Подожди еще немного, а потом присоединяйся ко мне».

Я нашел укромный уголок, и через полторы минуты раненый креота превратился в раненого выходца с Востока. Спрятав одежду креоты в сумку, я снял Камень Феникса и телепортировал ее в одно местечко на побережье Адриланки, которое очень хорошо знал, и где она составила компанию паре трупов, которые едва ли станут возражать против ее соседства. Лойош опустился на мое плечо и подробно объяснил мне, что он думает о людях, которые считают себя очень умными, а поступают как полнейшие идиоты. Я поблагодарил его за то, что он поделился со мной своими ценными мыслями.

Поскольку я еще не успел надеть на себя Камень Феникса, ничто не помешало мне телепортироваться на полянку в здешнем лесу, неподалеку отсюда. И вот я здесь, Киера, и, как всегда, рад тебя видеть. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, как ты прелестна, когда начинаешь переодеваться?

Интерлюдия

– Я никогда не слышала про Булыжника, о котором ты говорила. Если даже он и занимает некое положение в Норпорте, откуда ему знать о Фиресе?

– Ты спрашиваешь об одной из тех вещей, о которых я ничего не могу тебе рассказать.

– И таких вещей немало, так ведь?

– Я с самого начала предупреждала тебя, что так будет, Коти.

– Да, я помню. До сих пор я не слышала, чтобы Влад изменял свою внешность.

– Для меня это также оказалось сюрпризом. Возможно, он научился маскироваться во время своих скитаний.

– А как вела себя старуха? Как она отнеслась к новостям, которые он принес?

– Подозреваю, что случившееся ее очень взволновало, но она делала вид, что ей на все наплевать. Казалось, происходящее не имеет к ней ни малейшего отношения.

– Пожалуй, я ее понимаю. Было бы странно, если бы она вела себя иначе.

– Да.

– Забавно, ты подробно описываешь мне, как Влад пересказывал содержание своих разговоров с разными людьми, – и я узнаю обо всем, что он пережил, как говорится, «из третьих рук». И все же у меня постоянно возникает ощущение, будто я слышу не твой, а его голос.

– Признайся, ты о нем скучаешь, не так ли?

– Я…

– Он тоскует по тебе, Коти.

– Давай не будем снова все начинать, ладно?

– Как хочешь.

– Все так запутанно, Киера. Мне трудно. Я не знаю правильных ответов. Да, я скучаю по нему. Но мы не можем быть вместе.

– Знаешь, он изменился.

– Ты пытаешься воскресить наши прежние отношения, Киера?

– Не знаю. Но я считаю, что он должен знать о…

– Давай не будем об этом говорить.

– Хорошо. Может быть, мне стоит рассказывать покороче.

– Не стоит. У тебя отлично получается.

– Однако я должна предупредить, что запоминаю диалоги отнюдь не дословно, поэтому многое в них мне приходится воссоздавать, а кое-что придумывать заново. Но главное ты услышишь.

– Конечно. Должно быть, тебе нашлось что сказать ему, когда он вошел в дом. Я бы на твоем месте не удержалась.

– О да.

7

– Ну что же, – медленно проговорила я. – Мои поздравления, Влад.

Он смотрел на меня и ждал ключевой фразы.

– Теперь за тобой будут гоняться не только джареги, но и Империя, – сказала я. – И очень скоро они протянут ниточку от тебя к тем документам, которые я украла, и тогда Дом Орки захочет до тебя добраться, как, впрочем, и до меня. Остается только подождать, пока к ним присоединятся остальные четырнадцать Домов, и все будет в порядке. Тогда тебе нужно будет заняться выходцами с Востока и сариоли. Хорошая работа.

– Это талант, – ответил он. – Я не могу принять твои похвалы на свой счет.

Я смотрела на Влада и обдумывала все, что с ним произошло. Он выглядел – даже не знаю, самодовольным, нет, здесь нужно другое слово, пожалуй, лучше будет сказать: приятно удивленным с налетом самоуспокоенности. Иногда я забываю, каким хитрым бывает Влад, как он силен в импровизации и оценке шансов, как умеет выигрывать почти безнадежные партии. С другой стороны, временами ему самому начинает казаться, что он лучше, чем есть на самом деле. Головокружение от собственных успехов может в один прекрасный день привести его к гибели, в особенности теперь, когда он носит Камень Феникса и полностью отрезан от тех, кто хотел бы и мог бы ему помочь.

– Хорошо, – сказала я. – Либо Фиреса убили, либо Империя опасается, что его убили, – но в любом случае Империя всячески старается скрыть истинную картину происшедшего.

– Кто-то в Империи, – уточнил Влад.

– Нет, – возразила я, – именно Империя.

– Ты хочешь сказать, императрица…

– Я бы не стала утверждать, что здесь замешана лично императрица, хотя на самом деле не вижу особой разницы.

– О чем ты?

– Если допустить, что императрица не в курсе дела, значит, за спиной у гвардейцев должна стоять не менее значительная фигура, имеющая поддержку и влияние на уровне правительства.

– Откуда у тебя такая уверенность? Час назад ты даже не сомневалась…

– Твой рассказ произвел на меня впечатление, – ответила я. – И ты раскрыл мне глаза на то, о чем сам не подозреваешь. – Я нахмурилась. – Тон, которым Лофтис говорил с Доммом, а Домм и Тиммер затем беседовали между собой, дал мне очень важную информацию…

– То, что Тиммер ничего не знает – или, быть может, не знала…

– Дело не в этом, Влад. Они получили приказ и имели поддержку, причем не только сверху, но и со всех сторон. Слишком много людей на уровне Империи участвует в нашей истории, чтобы предположить, что за веревочки дергает один человек.

– Хм-м. Я понял твою мысль. Но если в игру вовлечена такая масса народу, как им удается до сих пор сохранять ее в тайне?

– Тайны бывают разные, Влад. Если через год или даже два до императрицы дойдут слухи о какой-то афере, которую провернули при расследовании смерти Фиреса, она вряд ли захочет задним числом принимать меры по этому поводу. Особенно если ей станет известно, что здесь оказался замешан некто, имеющий на нее влияние.

– Иными словами, сосуд может протекать – главное, чтобы он не разбился.

– Неплохое сравнение. – Я пожала плечами. – Я лишь делаю предположения, основываясь на своем знании двора, но мне кажется, что они недалеки от истины. Влад, ты попал в крайне тяжелую ситуацию. Я должна просить о помощи.

Влад невесело рассмеялся.

– Просить о помощи? Кого? Сетру Лавоуд? Она уже выступала против Империи. Ты думаешь, она снова ввяжется в подобную историю? Не зная, кто за ней стоит и каковы ставки? Разве Ледяное Пламя и могущество горы Дзур справятся с отвратительными мелкими интригами? Или ты имеешь в виду Морролана? Он может решить все проблемы, пригласив нашу хозяйку переехать в Черный замок, вот только не думаю, что она согласится. К тому же у Морролана нет связей в Доме Орки. Алиера с удовольствием вступила бы в игру, но ты ведь не станешь со мной спорить, Киера, ловкость и тонкость не самые сильные ее стороны – она просто прикончит всех, кто будет вести себя недостойно, и в результате еще сильнее запутает ситуацию. Нам могла бы помочь Норатар – если бы сейчас правил Дом Дракона. Но, насколько я слышал, Зерика все еще на троне – по крайней мере официально.

Я не знала, что ему ответить, поэтому промолчала.

– Не забывай, – продолжал Влад, – мне наплевать, что Империя делает и с кем – до тех пор, пока она не мешает мне выполнить обещание, данное мной Гувд… Хувд… волшебнице, которая взялась помочь Савну. А тебе разве не все равно?

Для меня настал трудный момент. Я знала, что мне совсем не все равно, но…

– Да, – со вздохом солгала я, – ты прав. Однако нельзя исключить, что нам придется иметь дело с мощью всей Империи, чтобы разрешить нашу маленькую проблему. Даже не знаю.

– Я тоже, – ответил Влад.

– Что нам в итоге известно?

– Мы знаем, что Империя пытается скрыть некий факт – весьма вероятно, убийство. Известно, что далеко не все следователи в курсе подробностей дела. Мы выяснили также, что многие из тех, кто владеет всей полнотой информации, совсем не в восторге от происходящего. Однако у них есть приказ, гласящий: каждого, кто проникнет в тайну, необходимо убить. Наконец, возникла ужасная путаница по поводу наследства Фиреса, и будет совсем непросто установить нынешнего владельца голубого домика. И еще мы знаем, что на самом деле что-то где-то очень неправильно.

– В каком смысле? – спросила я.

– Фактор времени – забавная вещь, но мне совсем не до смеха.

– Продолжай, – сказала я, хотя уже начала понимать, что здесь и в самом деле происходят странные вещи.

– К чему такая спешка? Когда умирает какой-нибудь богатый человек вроде Фиреса, обычно проходит от пятидесяти до пары сотен лет, прежде чем удается утрясти имущественные претензии и распределить права на владения согласно завещанию. Но представители Империи не только окутали завесой тайны расследование его смерти, но и вопросы с наследством решают в ужасной спешке. И так поступает не только сама Империя – так ведут себя все, кто, тем или иным образом, замешан в этой истории.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «все»?

– Я хочу сказать, – проговорил Влад, тщательно подбирая слова, – что не прошло и недели после смерти Фиреса, а нашей хозяйке уже предложили покинуть свой дом, дав всего шесть месяцев на сборы. Какая-то ерунда, объяснить которую можно двумя способами: первое – земля почему-то стала очень дорогой; второе – кто-то где-то сильно запаниковал.

Я кивнула. Да, Влад не ошибся.

– Я с тобой почти согласна. Насчет паники ты определенно прав, только вот цена на землю вовсе не обязательно возросла.

– Да? Но тогда почему?..

– Тот, кто хочет заполучить землю, намерен выручить за нее крупную сумму наличными, после чего унести ноги, пока никто не сообразил, что она ему не принадлежит и, следовательно, он не имеет права ее продавать.

– Пожалуй. Звучит разумно, – заметил Влад. Он ненадолго задумался. – К сожалению, твоя догадка нам ничем не поможет – мы не в состоянии выделить группу наиболее подозрительных людей или кого-то исключить.

– Верно, – кивнула я.

– Значит, нам ничего не остается, кроме как попытаться определить, кто за этим стоит. Перед нами возникает уже знакомый вопрос: что теперь?

На сей раз у меня нашелся ответ:

– Сейчас мы пойдем спать. Уже поздно, и мой мозг требует отдыха. Вернемся к нашей беседе завтра утром.

– Хорошо. Встречаемся здесь?

– Да.

– Я приготовлю завтрак.

– А я достану продукты.

– Работать с тобой – одно удовольствие, Киера.

* * *

Всю ночь я пыталась проанализировать информацию, свалившуюся на нас за последнее время; готова поставить жемчужину Юйнана против фунта чая, что Влад занимался тем же самым. И я бы выиграла – в качестве доказательства могу представить выражение его лица на следующее утро.

– Ты плохо спал? – невинно предположила я.

Он нахмурился и принялся заваривать кляву. Я положила продукты на кухонный стол и сказала:

– Гусиные яйца, креветки, салат из листьев цикория, оранжевые и черные грибы, сладкий и острый перец. И еще фунт хлеба. Можешь готовить завтрак.

– А лук?

– Его полно на грядках за домом.

– Чеснок?