– Ну так поторопись! Я не хочу задерживаться в этих чащобах ни одной лишней секунды!

Слуга молча кивнул и легко спрыгнул на землю.

Карета качнулась. «Лошади» недовольно фыркнули, перебирая копытами. Где-то в лесу раздался странный, зловещий шорох и тоскливый волчий вой…

Ветви деревьев задрожали, словно от порыва ветра, хотя самого ветра ни слышно, ни видно не было…

В галёрке кто-то нервно вскрикнул. Первые ряды зрителей испуганно охнули. Свет на сцене слегка померк, словно луну заволокло тучами…

Громкий треск, хруст веток – и через мгновение из чащи вылетели разбойники. Злые, суровые, опытные. То ли дезертиры, то ли бывшие военные. В чёрных плащах, скрывающих их фигуры, тяжёлых сапогах и масками на лицах…

Первым «умер» охранник, кинувшийся на защиту своей госпожи и через секунду упав на землю, размазывая бутафорскую кровь по белой рубахе. Вторым кучер, пытавшийся бежать. И тройка мужчин окружила карету, словно стая голодных хищников, гогоча и радуясь такой богатой добыче…

Миг – и двое из них кинулись потрошить сундуки и обшитые серебром чемоданы, а третий неторопливо шагнул вперёд…

Главарь разбойников сорвал дверь кареты с петель, схватил взвизгнувшую девушку за руку и выдернул принцессу на свет. Селестина закричала. По-настоящему. Пронзительно. Страшно! Её голос прошил зал, от первого ряда до последнего, заглушив нарастающую тревожную музыку и затерявшись под потолком, заставив дам в партере побледнеть от ужаса и прижаться к своим спутникам в поисках защиты.

– Нет! Нет! Помогите! Кто-нибудь! Стража!

Её юбка сбилась, оголив запутавшиеся в подоле, длинные стройные ноги, лицо исказилось в испуге, а глаза налились слезами. Бандит рывком бросил девушку на расстеленную «лесную подстилку» из мха и веток и через мгновение навис над ней, прижав юное хрупкое тельце к полу.

– Здесь никто тебя не услышит, принцесса, – прошипел он ей в самое ухо, и холод пробежал по коже всех зрителей в зале.

– Герцог? – удивлённо прошептала девушка, на секунду выйдя из роли. – Вы что здесь делаете?

– Не отвлекайся, дитя, – усмехнулся Квинси. – Публика смотрит. Играй!

Принцесса всхлипнула, дёрнулась, пытаясь вырваться и тут же ощутила свою беспомощность, будто это было по-настоящему…

Одной рукой герцог перехватил оба её запястья и грубо прижал их к земле над её головой, словно заковав в стальной замок, а второй рукой скользнул по шёлковому платью, нашаривая завязки…

В зале повисла гробовая тишина. Кто-то из зрителей ахнул. Одна из дам не выдержала и упала в обморок…

Квинси с силой рванул непослушные верёвочки, разрывая тонкие переплетения, ткань платья затрещала, по земле покатились вырванные живьём пуговицы.

– Нет… не надо… Прошу… – зашептала юная графиня Воронцова, отчаянно замотав головой.

Свет на сцене мигнул, а туман, стелящийся по земле, стал ещё гуще.

Квинси резко дёрнул платье на груди девушки, оголяя, как оказалась, совсем небольшую, трепетную грудку, отбросил в сторону мешающую ему маску и ненадолго приник к остренькому девичьему соску, обхватив его зубами и легонько теребя его своим языком.

Девушка застонала и выгнулась дугой, пытаясь сбросить с себя тяжёлое мужское тело и вырваться. Игра герцога с её соском была на удивление приятна, по коже бегали мурашки, опускаясь книзу живота и замирая где-то там, словно в ожидании своего часа, и это особенно сильно пугало юную графиню…

Рука мужчины нырнула куда-то вниз, нетерпеливо проникла в кружевные трусики графини, пальцы нащупали горячую, влажную промежность и на одну фалангу погрузились внутрь…

– Не надо… Пожалуйста! – пересохшим от волнения голосом, прошептала юная актриса.

Где-то под потолком раздался оглушительный раскат грома, вспышка молнии осветила на мгновение карету, поваленные деревья и две застывшие фигуры мужчины и девушки на поляне…

Музыка взревела в истерике!

Герцог нехотя оторвался от груди юной графини, с хрустом разорвал трусики на её бёдрах, отшвырнув лоскуты в сторону, торопливо перевернул почти не сопротивляющуюся под его напором девушку на живот, и уткнул её лицом в мягкий мох.

Задрал подол её платья, на секунду залюбовавшись голенькой, упругой, белоснежной девичьей задницей, нагло раздвинул ноги графини в стороны и достал из штанов напряжённый, твёрдый член…

Зал восхищённо охнул, невинные девушки испуганно вскрикнули, а кто-то из мужчин одобрительно хмыкнул. Давно зрители не видели столь натуральной и живой игры актеров.

Юная графиня почувствовала свободу и судорожно дёрнулась вперёд, пытаясь уползти как можно дальше и как можно быстрее…

На мгновение она подумала, что всё же сумеет сбежать…, а через секунду её щиколотку сжала железная мужская хватка и резкий рывок вернул девушку назад. В промежность упёрлось что-то твёрдое, в ягодицы впились жёсткие пальцы, а ещё через миг в неё ворвалось что-то горячее, огромное и чужеродное, распирая изнутри, делая больно и чуточку приятно…

Тяжёлое мужское тело навалилось на неё сзади, придавив к твёрдому полу, волосы нещадно накрутили на кулак, заставив запрокинуть голову и не давая ни вздохнуть, ни вскрикнуть…

– О! Ты была девушкой? – донесся до её затуманенного сознания голос герцога. – Я не знал. Я буду аккуратен с тобой…

Какое-то горячее, приятное, щекотящее чувство подступило к животу юной графини. Хотелось оттолкнуть герцога, сбежать и в это же время прижаться к нему сильнее…

Было одновременно жутко стыдно, обидно, немного больно… и непривычно приятно… Хотелось ещё…

Повинуясь какому-то внутреннему наитию, графиня прогнула спинку, инстинктивно приподняла бёдра, на мгновение подалась назад всем телом, непроизвольно насаживаясь на мужской орган, и тихонько застонала, сама не понимая, почему из её горла рвётся наружу этот неестественный для неё звук. Внизу её живота уже было не просто тепло, а бушевал целый вулкан…

Герцог сзади зарычал, крепко вцепился в бёдра девушки пальцами и дёрнулся, вогнав член до самого основания и уперевшись своим лобком в её упругие ягодицы…

Юная графиня ощутила, как член мужчины в ней запульсировал и как что-то тугое ударило в лоно её матки. Нарастающее чувство, скапливающееся всё это время где-то внизу живота, достигло пика и через мгновение накрыло девушку с головой, заставив её издать непроизвольный, громкий, полный отчаяния стон…

Режиссёр, стоявший в кулисах и притаившийся в полумраке, задумчиво хмурил лоб, пытаясь вспомнить сценарий. Кажется, такого в нём не было… Главарь разбойников должен был просто избить принцессу и взять её силой, но точно не изображать пылкую страсть на сцене…

Зрительский зал безмолвно замер, боясь издать хоть какой-то посторонний звук или шорох. Музыка стихла…

Через секунду над ненастоящим лесом погасла искусственная луна, погрузив сцену в кромешную тьму, а по «небу» прокатились ветвистые молнии, заставив женщин и девушек в зале испуганно вздрогнуть…

* * *

Акт Второй

Когда вспышки молний стихли, а на сцене снова зажглись фонари, зрители сидели в оцепенении. Некоторые дамы всё ещё держали веера у губ, возмущённо вздымая зажатые в корсеты груди, и только поблёскивающие от интереса глаза и порозовевшие под слоем пудры щёки, выдавали их истинные чувства.

Кто-то из мужчин откинулся на спинку кресла, растирая виски или покачивая головой. Кто-то хмурился и сидел в странной позе, закинув ногу на ногу и прикрыв пах рукой…

Занавес неторопливо пополз вниз, отрезая сцену от переполненного зала, и в воздухе повисла неловкая, слегка затянувшаяся пауза…

Кто-то неловко кашлянул, и этот звук словно породил лавину. Будто по команде, по театру прокатились несмолкающие овации. Мужчины вскочили со своих мест, женщины принялись торопливо обмахиваться веерами…

Публика, не до конца поняв, была ли это великолепная игра или чудовищный скандал, всё же поддалась общему возбуждению.

– Браво! – крикнул кто-то.

– Позор! – недовольно зашипел другой голос.

– Это было великолепно!

В галерке завязалась словесная перепалка. Мужчины обсуждали в полголоса – то мастерство актёров, то скандальную натуралистичность и откровенность сцены. Женщины возмущались, краснели и поддакивали…

Кто-то из зрительниц в первом ряду разглядел мужское достоинство внушительных размеров, входящее в женскую плоть, а кто-то горячо уверял, что это всё бутафория – хорошо, и, главное, очень правдоподобно сыгранная сцена…

На сцену, перед опустившимся занавесом, с надменным, торжественным лицом и в строгом синем фраке вышел распорядитель театра.

– Первый акт окончен, – щелкнув тяжёлой тростью по деревянному помосту, объявил он. – Антракт двадцать минут!

Словно по сигналу, публика зашевелилась и бурным потоком хлынула в сторону фойе…

– Это было настоящее насилие?!

– Да нет же, блестящая постановка!

– Бедная графиня… Играть такое… Я бы не смогла!

– Герцог сорвал все границы допустимого! Это просто кошмар?!

– Герцог? При чём тут герцог?

– Герцог Квинси играл главаря разбойников. Ты разве не заметила?

– Я не разглядела лицо…

– Хм… Понятно… Внимательнее нужно быть к деталям… Погоди! А куда ты тогда смотрела?

– Да уж… Режиссёр просто безнравственный развратник. Так затянуть банальную сцену…

– Ну, я бы не сказал, что сцена затянута. Всё в меру.

– Да нет же. Не может любовный акт длиться так долго!

– Ну это же театр! Здесь всё слегка метафорически и гиперболизировано.

– С этим я, пожалуй, соглашусь…

Фойе шумело и бурлило. Слухи, сплетни, разговоры… Слуги не успевали разносить бокалы с шампанским, а гости не переставали их осушать один за одним…

Юная герцогиня Эмилия Каннингем задумчиво покрутила бокал в руке, проследив за игрой пузыриков на свету, сделала глоток и вздохнула. Ей представление не понравилось, даже несмотря на то, что она сидела в первом ряду. Хотя, может как раз из-за этого. Настроения не было. И зачем она вообще согласилась сюда пойти? Могла просто проигнорировать приглашение барона Вайдхоллоу, да и всё… Хотя, отец всегда говорил – нужно уметь ладить с аристократами, чтобы, когда нужно, использовать их в своих целях…

Александр Квинси появился в фойе словно из ниоткуда. Окинул галдящую толпу внимательным взглядом, вычленил нужные ему лица и уверенным шагом двинулся сквозь людей.

– О! Юная герцогиня Каннингем… Я так много о вас слышал, и очень рад, наконец, познакомиться с вами лично! – остановился Квинси напротив брюнетки и склонил голову в шутливом поклоне. – Как вам представление и моё скромное выступление?

– Мерзко, – вскинула девушка холодный взгляд на замершего перед ней симпатичного мужчину.

– Какая суровая рецензия… – театрально приложил ладонь к сердцу Александр Квинси. – Я думал, вам уж точно понравится.

– Понравилось бы, будь я в борделе, а не в театре, – равнодушно пожала Мими плечами и сделала ещё один глоток из своего бокала.

– Разве одно исключает другое? – негромко рассмеялся Александр, не сумев удержать вспыхнувший в глазах яростный огонёк. – Позвольте задать нескромный вопрос, миледи… – сделал он шаг ближе, перехватив взгляд девушки. – Как вам идея сменить одного герцога на другого?

– Это вы себя имеете ввиду? – окинула Мими надменным взглядом собеседника.

– Именно.

– Спасибо, но нет.

– Подумайте, – с нажимом произнёс Квинси. – Я не тороплю с ответом. Мы с вашим отцом очень похожи, только он не знает, какое сокровище ему досталось и как его использовать.

– А вы знаете? – усмехнулась девушка.

– А я знаю… – подтвердил герцог.

– От вас приятно пахнет, милорд… – брюнетка забавно пошевелила ноздрями и поводила своим симпатичным носиком по воздуху. – Но на этом ваши достоинства заканчиваются, герцог.

– Пахнет? – Александр удивлённо вскинул брови. – Странно. И чем же?