Грейса взбесил ее тон. Его так и подмывало выругаться, объяснить дамочке, что погибшие были самыми настоящими монстрами, а их смерть в мутной воде – заслуженная расплата за чудовищные преступления: изнасилования, избиения, убийства. Расплата заслуженная и справедливая, особенно если учесть, что стараниями не в меру добродушного и либерального судьи эти двое могли отделаться смешным тюремным сроком. Однако приходилось себя сдерживать, чтобы не сболтнуть лишнего и не спровоцировать очередной сенсационный заголовок.

– Причина их смерти будет установлена в ходе расследования, – спокойно ответил Грейс, хотя внутри у него все бушевало.

Его реплика вызвала недовольный ропот, лес поднятых рук и тридцать озвученных хором вопросов. Глянув на часы, он с облегчением увидел, что минутная стрелка описала круг. Он стойко выдержал натиск:

– Прошу прощения. Это вся информация на данный момент.

* * *

Вернувшись в свой маленький, еще не обжитой кабинет, расположенный в Главном управлении уголовного розыска Суссекса – огромном, недавно отремонтированном двухэтажном здании в стиле ар-деко, возведенном в пятидесятые под инфекционную больницу, – Грейс опустился на вращающееся кресло. Практически вся мебель в кабинете была новой, а потому непривычной и не вполне удобной.

Покрутившись на стуле, суперинтендант попробовал отрегулировать его под себя, однако без особого успеха. Прежний кабинет в полицейском участке Брайтона нравился ему куда больше. Просторный, с обшарпанной мебелью, он помещался в самом центре города, где царили шум и суета. Новое здание располагалось в промышленном районе на окраине, в нем отсутствовала душа. Бесконечные тихие коридоры с новым ковровым покрытием вдоль свежеокрашенных стен; кабинеты, обставленные новой мебелью, и никакого буфета! Хочешь кофе? Довольствуйся быстрорастворимым или топай к треклятому автомату. За банальным сэндвичем нужно идти через дорогу в гипермаркет «Асда». Спасибо проектному комитету!

С гордостью окинув взглядом свою драгоценную коллекцию из трех десятков старинных зажигалок, красовавшихся на полке между столом и окном, Грейс с горечью подумал, что из-за напряженного графика он совсем забросил свое хобби – ходить по барахолкам и рынкам подержанных автомобилей в поисках антикварных вещиц. Умиротворяющий процесс, который он раньше разделял со своей женой Сэнди.

На стене за его спиной висели огромные деревянные часы – те самые, из телесериала «Чисто английское убийство», купленные Сэнди ему на двадцатишестилетие в счастливую пору их брака.

Чуть ниже под стеклом поблескивала чешуей трофейная радужная форель весом семь футов и шесть унций, добытая в магазинчике на Портобелло-роуд. Грейс специально пристроил форель под часами – отличный повод при инструктаже новичков ввернуть бородатую шутку про терпение и большой улов.

Остальное пространство занимали телевизор, видеомагнитофон, круглый стол, четыре стула, стопки документов, сумка с набором инструментов для осмотра места преступления и груды папок на полу.

Каждая папка являла собой нераскрытое убийство. Взгляд упал на зеленую обложку, чей уголок скрывался под комком коврового ворса. Дело занимало порядка двадцати коробок, набитых бумагами, какие обычно либо громоздились на полу, либо вываливались из шкафа, либо покрывались плесенью в сыром полицейском гараже участка, на чьей территории произошло преступление. Зеленая папка содержала материалы убийства ветеринара Ричарда Вертнора, гомосексуалиста, двадцать лет назад забитого до смерти в собственной клинике.

Фотографии с места преступления, отчеты криминалистов, вещдоки, показания свидетелей, распечатки допросов лежали аккуратными стопками, перевязанными цветными ленточками. В этом и заключалась задача Грейса – поднять «глухари» графства, связаться с убойным отделом полицейского управления, на чьей территории было совершено преступление, и выяснить, не появилась ли за минувшие годы какая-нибудь информация, позволяющая открыть дело заново.

Содержимое большинства папок Грейс знал наизусть – спасибо уникальной памяти, не раз выручавшей его на экзаменах в школе и полицейской академии. Кучи документов воплощали не только отнятые жизни, не только напоминали, что убийцы по-прежнему гуляют на свободе, – нет, они задевали за живое, ведь семьи погибших не могли отпустить прошлое, зная, что преступление не раскрыто, а справедливость так и не восторжествовала. Когда тебе в руки попадает дело тридцатилетней давности, создается впечатление, что ты – единственная надежда для жертвы и ее родных. Однако пока сдвиги наметились только в одном деле. Деле Томми Литла.

Самый давний «висяк». Двадцать семь лет назад февральским днем одиннадцатилетний Томми Литл вышел из школы, но до дома так и не добрался. Единственной ниточкой в деле стал фургон «моррис», замеченный смекалистым свидетелем, который сообразил записать номер. Однако никакой связи между Томми и владельцем фургона – чудаковатым холостяком, неоднократно привлекавшимся за сексуальные домогательства к малолетним, – установить так и не удалось. И вот два месяца назад по чистой случайности фургон снова замаячил в поле зрения Грейса, когда его новый владелец, любитель классических автомобилей, попался за вождение в пьяном виде.

За двадцать семь лет судебно-криминалистическая экспертиза совершила колоссальный рывок. Криминалисты не без основания хвастались, что благодаря современному анализу ДНК можно установить, находился ли человек в помещении. Установить, а потом и доказать. Достаточно единственной чешуйки кожи, не попавшей в пылесос, единственного волоска, малейших волокон ткани. Любая деталь, будь она хоть в сотню раз меньше булавочной головки, может навести на след.

Сейчас фургон в их распоряжении.

Его прежний владелец до сих пор жив.

Вооруженные микроскопами эксперты обшарили фургон вдоль и поперек, однако еще накануне Грейс прочел не слишком обнадеживающий отчет, где говорилось о полном отсутствии связи между «моррисом» и жертвой. Сотрудники криминальной лаборатории обнаружили волос, но анализ ДНК совпадений не выявил.

Однако Грейс закусил удила. Они найдут улики, даже если ему придется разобрать треклятый фургон по винтику.

Хлебнув минералки, суперинтендант скривился – не столько из-за вкуса, сколько из-за его отсутствия. Но приходилось пить эту пресную гадость, слегка отдающую металлом, чтобы не хлестать литрами кофе. Через дорогу, над серой крышей гипермаркета «Асда», закрывавшего практически весь обзор, нависли грозовые тучи. Рассеянно глядя на них, Грейс завинтил крышку и стал размышлять о завтрашнем дне.

Завтра, в четверг, ему предстояло свидание – слава богу, не вслепую, как в прошлый раз, когда интернет-агентство подсунуло ему чудовищную стерву, – а нормальное, с красивой женщиной. Грейс хоть и ждал его с нетерпением, но все равно нервничал. Переживал, что надеть, куда ее повести, как поддержать разговор.

А еще он переживал из-за Сэнди. Как бы она отреагировала, узнав, что он встречается с другой? Какая нелепость – думать об этом спустя девять лет, однако Грейс ничего не мог с собой поделать. Как не мог практически каждую секунду не думать, где она, жива ли, чем занимается.

Надолго припав к пластиковой бутылке «Эвиана», он посмотрел поверх груды незаполненных бумаг на монитор, а после перевел взгляд на стопку утренних газет. Сверху лежал местный «Аргус» с кричащим заголовком: «ДВА ТРУПА В РЕЗУЛЬТАТЕ ПОЛИЦЕЙСКОЙ ПОГОНИ В СУССЕКСЕ».

Смахнув газеты на пол, Грейс пробежал глазами входящие сообщения на экране. Он еще толком не освоился с новым компьютерным обеспечением «Вантидж», пришедшим на смену куда более сложному в эксплуатации «Грин-скрину». Первым делом он проверил журнал учета происшествий – узнал, что случилось за минувшую ночь. Обычно Грейс занимался этим с утра, но сегодня ему пришлось готовиться к пресс-конференции.

Ничего интересного в журнале не нашлось, будничная ночь в Брайтоне выдалась стандартной: парочка разбойных нападений, взломы, угоны автомобилей, ограбление круглосуточного магазинчика, драка в пабе, домашнее насилие, с пяток ДТП, к счастью без жертв, и вызов с фермы неподалеку от Пис-Хейвена, где был обнаружен подозрительный предмет. Словом, ничего серьезного, что могло бы привлечь внимание суперинтенданта.

Вот и отлично. Всю прошлую неделю он практически не появлялся в кабинете – максимум, готовил материалы для суда над местным правонарушителем – и сейчас планировал разгрести завалы документации. Пары-тройки дней должно хватить.

Грейс подключил свой «Блэкберри» к компьютеру и проверил расписание. По-прежнему пусто. Эленор Ходжсон, его секретарша, чью должность в угоду политкорректности переименовали в помощника руководителя, отменила все встречи, чтобы он мог сосредоточиться на расследовании и судебном разбирательстве. Грейс мрачно подумал, что скоро его график будет вновь забит под завязку.

Буквально через секунду в дверь постучали, и на пороге возникла Эленор – чопорная нервозная женщина лет пятидесяти с небольшим, стереотипная англичанка, какую можно встретить на чаепитии у викария – по крайней мере, по неискушенному мнению Грейса, сроду не бывавшего на подобных мероприятиях. Спустя три года работы Эленор по-прежнему оставалась безукоризненно вежливой и слегка церемонной, словно боялась рассердить начальника, хотя было совершенно непонятно почему.

Она держала стопку газет на вытянутых руках, словно боялась испачкаться.

– Мм… Рой. В общем… здесь свежие выпуски утренних газет. Я подумала, вы захотите их прочесть.

– Есть что-нибудь новенькое?

– Да не особо. «Гардиан» опубликовало интервью с Джулией Дрейк из Независимой службы по расследованию действий полиции.

– Кто бы сомневался. Лицемерная корова, мать ее!

Услышав ругательство, Эленор вздрогнула.

– По-моему, к вам очень несправедливы, – нервно улыбнулась она.

Грейс покосился на минералку, и внезапно ему захотелось кофе. И сигарету. И выпить. Близился обед, а он старался избегать алкоголя до вечера, но сегодня, по всей видимости, придется нарушить правило. Независимая служба по расследованию действий полиции… Приплыли. Сколько крови они у него выпьют в ближайшие месяцы? Естественно, их вмешательство было неизбежно, однако свершившийся факт испортил и без того паршивое настроение.

Звякнул телефон. Забыв отпустить Эленор, Грейс поднял трубку и услышал характерный манчестерский акцент Гэри Уэстона.

– Молодец, Рой. – Сегодня в голосе старшего суперинтенданта преобладали начальственные нотки. – Ты держался молодцом.

– Спасибо. Только на нас уже натравили комиссию по жалобам.

– Ничего, разберемся. В три ты свободен?

– Да.

– Зайди ко мне в кабинет, вместе подготовим для них отчет.

Поблагодарив начальника, Грейс повесил трубку, и тут же раздался новый звонок. На сей раз из диспетчерской. Суперинтендант моментально узнал голос Бетти Маллет, работавшей в управлении с незапамятных времен.

– Привет, Рой. Как жизнь?

– Бывало и лучше.

– Полицейское управление Пис-Хейвена просит прислать на место преступления кого-нибудь из старших офицеров. Ты свободен?

Грейс мысленно застонал. Ну зачем обязательно звонить ему?!

– Какие вводные?

– Сегодня утром местная жительница выгуливала собаку в поле между Пис-Хейвеном и Пиддингхо. Пес убежал, а потом вернулся с человеческой рукой в пасти. Бригада выехала туда с ищейками и обнаружила расчлененные останки, совсем свежие.

Как и всякий уважающий себя детектив, Грейс никогда не расставался с кожаной сумкой, где лежали защитный костюм, бахилы, перчатки, фонарик и прочие инструменты, необходимые для осмотра места преступления.

– Ладно. – Он обреченно уставился на сумку, проклиная всех и вся. – Давай точный адрес, через двадцать минут буду.

7

На улице над ним смеялись. Синоптик чувствовал это так же безошибочно, как другие ощущают холод и сырость, и поэтому брел, не поднимая глаз.

Люди останавливались, таращились ему вслед, тыкали пальцем, свистели, но он не обращал внимания. Привык. Над ним смеялись всю жизнь; по крайней мере, все двадцать семь лет, прожитых на этой планете. На другой планете все было иначе, однако они начисто стерли его воспоминания о прежних временах.