Первым порывом было собрать вещи и уйти. Немедленно. Стереть Мишу из своей жизни, как страшный сон.

Но… Нет. Я должна выслушать его. Должна понять, почему. Почему он так поступил? Что им двигало? Не думаю, что у мужа может быть какая-то серьезная причина, но мне бы хотелось его выслушать. Не в рабочей, а в спокойной домашней обстановке. И без присутствия его бывшей жены, от воспоминаний которая до сих пор в холод бросает.

Решаю дождаться Мишу с работы. Разговор неизбежен.

Чтобы облегчить ожидание, нужно себя чем-то занять. Иду в душ. Прохладные струи воды не помогают успокоиться, кажется, что мой внутренний пожар лишь сильнее разгорается. Беру в руки мочалку и с силой растираю ей кожу, до красноты. Хочется стереть с себя эту грязь, этот ужасный день, смыть с себя весь этот негатив и забыть произошедшее, как страшный сон. Но не получается. Кожа горит. Как и внутри все пылает. Наверное, так выглядит ад, в который я сегодня попала. Вот только за какие грехи, непонятно.

Выхожу из душа, надеваю махровый халат. Смотрю на себя в зеркало. Глаза опухшие, полны печали. Ещё совсем недавно они были полны жизни и излучали лишь добро и позитив, то сейчас…

Сейчас я сама себя не узнаю. В такой короткий промежуток времени я превратилась в мрачную тень.

Время тянется бесконечно. Каждая минута – как час. Сижу на диване, смотрю в одну точку и прокручиваю в голове нашу жизнь. Нашу счастливую, как мне казалось, жизнь. А теперь… Теперь между нами пропасть. Пропасть из лжи. Из предательства.

Как я могла быть такой слепой? Как я могла не заметить? В голове роятся вопросы. Ответов нет.

Вдруг мой телефон оживает, экран начинает светиться в полумраке.

Сообщение от Миши. Короткое, безликое, как удар под дых. «Я задержусь. Полине стало плохо, еду в больницу».

Полина. Его дочь. Взрослая пятнадцатилетняя дочь, о существовании которой я узнала всего несколько часов назад. Дочь, которую он скрывал от меня. Дочь, которая сейчас важнее меня.

В груди что-то обрывается. Острая, жгучая боль пронзает сердце. От резко нахлынувшей злости швыряю телефон в стену. Он с глухим стуком ударяется о неё и падает на пол.

– Ненавижу! – кричу я, не в силах совладать с эмоциями. Голос хриплый, срывающийся. Задыхаюсь от гнева и боли, смешанных воедино. Этот ядовитый коктейль разрывает меня изнутри.

Прикрываю ладонями лицо, нервно расхаживаю по гостиной. Мои шаги отзываются эхом в четырёх стенах. Эта квартира, когда-то казавшаяся такой уютной и родной, сейчас превратилась в клетку. Чувствую себя сейчас так жалко и ничтожно, так одиноко… Как будто весь мир отвернулся от меня.

Дрожу. То ли от холода, то ли от стресса. Обнимаю себя руками за плечи, пытаюсь согреться. Но холод идет изнутри. Он пронизывает меня до костей.

Опускаюсь на пол, подбираю мобильник. Экран покрылся мелкой сеточкой из трещин. Черт. Миша подарил мне его буквально месяц назад.

Миша… Даже думать о нём не хочу. Каждое воспоминание о нём – как удар ножом. Как соль на рану. А мысли, как назло, так или иначе лишь около него и крутятся! Как заевшая пластинка. В голове крутится калейдоскоп из наших совместных фотографий, из его нежных слов, из его обещаний… Пустые обещания. Ложь. Всё ложь.

Ком подкатывает к горлу. Слезы снова душат. Сжимаюсь в комок на полу, обхватываю колени руками и тихо плачу. Плачу от бессилия. От отчаяния. От осознания того, что моя жизнь только что разлетелась на тысячи осколков.

Все встает на свои места. Вот почему Миша так часто «задерживался». Вот почему он был таким отстраненным в последнее время.

Я старалась не придавать этому значения, списывала на усталость Миши и вечную загруженность на работе. А выходит, что работой являлась его тайная семья, которой он посвящал немало времени. Как же горько осознавать, что тебя так подло обманывали столько времени.

Я не смогу так жить. Жить и знать, что Миша постоянно будет метаться между двумя семьями. Что я всегда буду второй. На втором плане.

Нет. Я на такое не согласна. Я заслуживаю большего. Мой ребенок заслуживает большего.

Решительно встаю с пола. Иду в спальню. Достаю небольшую сумку, которую раньше брала с собой в путешествия, когда мы с Мишей уезжали куда-нибудь на выходные…

Воспоминания о наших счастливых моментах больно врезаются в память, словно лезвие. Я ведь в самом деле была счастлива в браке. Пока не узнала, что это счастье было всего лишь иллюзией.

Начинаю складывать вещи. Механически. Как робот.

Не оглядываюсь. Не хочу ничего видеть. Ничего слышать. Ничего чувствовать.

Вызываю такси. Уезжаю.

Сегодня я буду ночевать в гостинице. Одна. Точнее, уже не одна. С моим малышом. И с моими разбитыми мечтами.

Глава 6

Михаил

Этот день не задался с самого утра. Сначала эта дурацкая фотография, которая какого-то хрена оказалась в руках у Софии. Затем она какого-то черта приперлась сюда именно в самый неподходящий момент. В тот момент, когда у меня в кабинете, по не совсем удачному стечению обстоятельств, находилась Зоя.

Сжимаю кулаки, пытаясь подавить раздражение. Эта нелепая ситуация выбивает меня из колеи.

София, моя нынешняя жена, только что вылетела из моего кабинета, хлопнув дверью. В ее глазах стояли слезы, а взгляд источал обвинение и недоверие.

Злюсь. Злюсь на себя, на Зою, на эту дурацкую случайность. На Софию, которая ворвалась так не вовремя. Теперь придется долго и муторно объясняться. А ведь когда жена ничего не знала, было так удобно… Спокойно.

Да, у меня есть бывшая жена и дочь. И да, я скрыл это от Софии. Потому что боялся. Боялся, что она, узнав о моем прошлом, не захочет иметь со мной ничего общего.

Полина непростой ребенок, с характером и своими особенностями. И когда мы с Зоей окончательно расстались, она тяжело восприняла эту новость. И… Заболела. Я до сих пор виню себя за это. Но и жить с Зоей, мучить себя насильно, я тоже не смог.

Зоя и Полина… Они мне дороги. Но и к Соне у меня есть чувства. Настоящие чувства. Она – мечта любого мужчины. Стройная, утонченная блондинка, девушка с картинки. Едва я ее увидел, тут же понял – хочу жениться. Только на этот раз, чтобы все было по-настоящему. С Соней я в самом деле захотел семью. Детей… Наших общих детей. Которых нам до сих пор так и не удалось завести.

Но вот посвящать жену в подробности своей личной жизни я не стал. Струсил. Подумал, что так будет лучше. Для всех.

Хотел отгородить Соню от своей токсичной семейки. Я ведь прекрасно знаю Зою, она любительница плести интриги, давить на больное, строить козни. Полина и вовсе даже не в курсе о том, что у меня кто-то есть. Если дочь узнает, это будет… Полный пиздец. Я боюсь, что из-за этого её состояние может сильно ухудшиться. Поэтому мы с Зоей держим мои новые отношения с Соней в тайне. Ведь и Зоя дорожит дочерью и осознает последствия правды.

Моя ложь ни к чему хорошему не привела. Я это знаю. Но по-другому поступить не смог.

Надеюсь, сегодня вечером мы с Соней сможем спокойно поговорить. Надеюсь, она поймет. Рано или поздно смирится с этой новой правдой. Примет ее. И мы продолжим жить дальше. Вместе.

– Михаил Сергеевич, – в кабинет входит Петр Иванович, один из моих подчиненных, держа в руках небольшой торт.

– Это, наверное, ваше? Стояло у двери.

Торт… Скорее всего, это София. Она любит баловать меня всякими мелочами, устраивать сюрпризы. Вот только на этот раз ее сюрприз не удался.

В груди что-то щемит. Неприятно. Удушающее чувство вины так и норовит вцепиться в горло. Но я, в силу характера, не позволяю себе слабости.

– Спасибо, Петр Иванович, – отвечаю я, избегая зрительного контакта. – Да, это мое.

Беру торт. Он неожиданно тяжелый. Как и груз моей лжи, который я несу на своих плечах.

Что ж… Пора разбираться с последствиями.

Рабочий день подходит к концу, а я все думаю о том, как буду объясняться с женой и как бы ей все это преподнести так, чтобы Соня поняла меня. И приняла.

Вдруг на телефон раздается звонок от Зои. Знаю, что по пустякам она никогда не звонит, это значит, что-то могло случится.

Отвечаю на звонок, стараясь подавить тревогу.

– Миш, Поле плохо стало… Резко сахар упал, мы в больнице. Приезжай скорее, – судорожно тараторит Зоя, голос полон тревоги, которая тут же передается и мне.

Резко подрываюсь с места, стремясь к выходу.

– Я уже еду, – коротко отзываюсь я и сбрасываю вызов.

По пути к машине печатаю Соне сообщение… И на этот раз уже могу не врать о том, что задерживаюсь на работе. Решаю, что довольно лжи. Напишу, как есть.

«Я задержусь. Полине стало плохо, еду в больницу».

Соня читает сообщение, но ничего не отвечает. Значит, все ещё злится.

Просто, детка, но я ничего не могу поделать. Это моя дочь. Она для меня – все.

Поэтому разговор придется отложить. Сажусь в тачку, трогаюсь с места.

Сердце колотится где-то в горле. Расслабляю галстук, расстегиваю верхние пуговицы.

Газ в пол – черт с этими правилами, плевать на штрафы! Полина… Моя маленькая девочка…

Боюсь представить, что с ней сейчас. Только бы не стало хуже… Влетаю в больницу, едва не сбив дежурную медсестру.

– Палата номер семь, – бросает она мне вслед, поправляя бейджик.

Седьмая… Бегу по коридору, сердце стучит как бешеное.

Сейчас не могу думать ни о чем, кроме о своей дочери. Это у неё уже не первый приступ, но каждый раз я умираю от тревоги и страха за её состояние. К этому невозможно привыкнуть. Это невозможно предугадать.

В палате у Полины сидит Зоя. Бывшая тоже не на шутку испугалась.

– Миша! – вскакивает она, увидев меня. – Слава Богу, ты приехал!

– Как она? – спрашиваю я, подходя к кровати. Полина спит. Бледная, такая худенькая.

– Врач ещё не приходил, – отвечает Зоя. – Сама жду новостей. Затем, как по заказу, дверь в палату открывается и в неё входит врач.

Мужчина примерно моего возраста, с едва заметной проседью на висках и сосредоточенным взглядом, полным профессиональной решимости.

– Состояние вашей дочери стабилизировалось, – произносит он. Мы с Зоей одновременно выдыхаем.

– Но вам нужно быть внимательнее. Сахарный диабет – это серьезное заболевание. Стрессы, эмоциональные перегрузки… Все это может спровоцировать приступ. Ей нужен постоянный уход, забота… И, конечно, ваше присутствие.

Киваю, чувствуя, как ком подкатывает к горлу.

– Мы сделаем все возможное, доктор, – проговариваю я, понимая, что задача усложняется.

Врач уходит.

– Я же говорила, что Полина скучает! – тут же начинает причитать Зоя. – Что ей нужен отец!

Чувствую себя загнанным зверем. Между двух огней. С одной стороны – София, моя жена. С другой – Зоя и Полина. Как поступить правильно?

– Миша, – продолжает Зоя. – Ты должен принять моё предложение. Это будет очень мудро с твоей стороны. Одолжи мне деньги, я тебя прошу. Пока тот дом по соседству все еще висит на продаже. Подумай о Полине, ей будет хорошо! Она сможет чаще видеться с тобой… И ей это пойдет только на пользу.

– Зоя, – тяжело вздыхаю я, чувствуя что нахожусь на грани. – А куда я Соню дену?! Неужели ты не понимаешь?!

– С Соней мы что-нибудь придумаем, – отвечает она, и в ее глазах мелькает странный блеск. – Главное сейчас – Полина.

Глава 7

София

Холодный свет гостиничной лампы режет глаза. Чужое пространство давит. Сбежала сюда, закрылась в этом безликом номере, как в клетке. Только здесь могу дышать, не боясь разбиться на осколки.

Просторная комната имеет большие окна, которые выходят на вечерний город. Здесь тихо, даже слишком тихо, будто сама тишина решила стать свидетелем моей боли. Стены комнаты окружают подобно объятиям, но эти объятия холодны и равнодушны, лишь подчёркивая пустоту внутри меня самой.

Сжимаюсь на краю жесткой кровати. Пружины протестующе скрипят.