– Да. С тех пор как мы ее набрали, не прошло и четырех часов. Этот контейнеровоз как раз в том месте, где мы ее набрали. Я не провожу прямых аналогий между банкой и океаном, кто знает, может быть, там и не густеет так быстро, но, черт возьми, я этого не знаю, и не знаю вообще, что происходит с этой гребаной водой. Какого хрена она превращается в желе?

На банку, как зачарованная, уставилась вся смена. Капитан перевернул ее снова и дал полюбоваться зрелищем, как вода не спеша стекает по стенкам.

– Надо удирать отсюда, и чем быстрее, тем лучше. На контейнеровозе экипаж пятнадцать человек, а на нашем лайнере – тысячи. Пусть меня лишат зарплаты за самоуправство, чем посадят за убийство тысяч людей.

– Капитан! – обратился к начальнику один из вахтенных. – У нас проблема.

– Что еще?

– Не сбрасывается жидкость из санитарного танка.

– Что там, клапан заело?

– Нет, говорят, все открыто, но не течет.

– Ах ты, боже мой, почему все проблемы происходят одновременно? Отправляйте ремонтников, пусть разбираются. Поставите меня в известность, когда все исправите. – Капитан подошел к панорамному окну. – Красивая безделушка, – произнес он зло.

Народ на палубах требовал развлечений. Ему не нужны были проблемы. Люди заплатили деньги и ждали за это сервис самого высокого уровня. Они заслужили это, многие тяжелым трудом, и капитан считал себя не вправе испортить им отдых.

Мелкие вибрации от работающих на полную мощь двигателей передавались на стекло. Капитал проверил скорость. Она все еще была мала для тех оборотов, которые развивали винты. Аномальная зона никак не хотела заканчиваться. Странно ведущие себя обитатели океана только усугубили подозрения в том, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Капитан ходил этим маршрутом много лет и попадал несколько раз в Рождество, но ни разу не видел, чтобы дельфины собирались сотнями. Они явно бежали от этой странной воды.

– Капитан, ремонтники на связи!

– Сделали, наконец?

– Нет, у них там проблемы.

Капитан чертыхнулся про себя и взял в руки переговорное устройство.

– Что у вас там?

– Тут все застыло, – ответили ему.

– Как это?

– Это даже не желе, это шоколадный пудинг. Все, что набралось в танк, застыло и не идет в трубу.

Капитан закрыл глаза.

«За что это мне? Когда я успел так провиниться перед Богом?» – подумал он.

– Запах какой-нибудь посторонний есть? – спросил капитан вслух.

– Нет, воняет как обычно. Принести образец?

– Неси, медикам сдадим на анализы.

В голове все смешалось. Капитан предположил, что наверняка эти два случая загустевания воды в океане и в танке взаимосвязаны. Но каким образом?

– Ты в своем номере мылся? – спросил он помощника, которого просил отмыться от следов океанической воды.

– Нет, на кухне. Просто я спросил у них средство для обеззараживания, и там до прачечной близко.

– Кто знает, коммуникации из кухни идут в тот танк? – спросил капитан у команды.

– Да, в тот, который забился, – подтвердили ему.

– Ясно. – Капитан сел на свое место и глубоко задумался. – Значит, это все-таки какая-то зараза. Слушайте, надо как-то дать знать персоналу, но так, чтобы до туристов не дошло. Короче, надо теперь следить, чтобы зараза не попала в запасы пресной воды. Понятно? Этих молодцев-ремонтников отправьте мыться в тот же душ на кухне. Их одежду на прожарку в стерилизатор. Надо предупредить офис, пусть они взбаламутят прибрежные службы. И свяжитесь с тем контейнеровозом, узнайте, что у них?

Связь установили быстро.

– Как дела на борту? – спросил капитан у капитана контейнеровоза.

– Затягивает. Нос уже в воде, или что это на самом деле. Любые попытки вырваться приводят к тому, что корабль погружается еще быстрее.

– Насколько густая вода?

– Это не вода совсем. Она уже и не течет. Миллионы рыб застряли у поверхности, торчат в воде, как изюм в булке. Хотели на поверхность, кислорода хлебнуть, но не смогли, сдохли. Это что-то невероятное! Природа мстит нам! А вы смогли вырваться из этой ловушки?

– Не совсем. Двигатели маслают на максимуме оборотов, идем уже больше четырех часов, а все чувствуется сопротивление. Вам обещали помочь?

– Да, гидросамолет уже вылетел. Признаться, пришлось долго объяснять им, что у меня не белая горячка и не паранойя. Вы доложили начальству?

– Пытался несколько часов назад, но результата никакого. Мне тоже не поверили. Сделал запрос, жду. У них ночь сейчас, только дежурный, дрыхнет, поди.

– А, твою мать! – ругнулись на том конце провода.

– Что у вас?

– Контейнеры сорвались. Наклон на нос очень сильный. Уходим быстрее, чем успеет помощь. Ладно, до связи!

– Держитесь, удачи вам.

– Капитан, у нас двигатели на пределе, температура выше критической. Надо сбавлять обороты. Заклинят – вообще остановимся.

Капитан покачал головой. Такое решение не могло даться легко. Интуиция у него работала, как у зайца, бегущего от волка, советовала бежать без оглядки. Здравый смысл подсказывал, что лучше устроить небольшую разгрузку двигателям, иначе можно было на самом деле застрять в этой смертельно опасной ловушке. Все навалилось разом, и никто не мог подсказать ему правильное решение. Медикам не хватало квалификации, чтобы разобраться с заразой. Они объясняли, что не микробиологи и понятия не имеют, как определить, что за микроорганизм вызывает такие изменения воды. Они вообще не были уверены, что микробы на такое способны.

Санитарные службы Мальдивских островов были предупреждены о чрезвычайном происшествии и обещали, как только смогут, отправить специалистов взять пробы воды. Никто не хотел верить в то, что проблема серьезная.

– Капитан, еще один «мейдей».

– Сбавляйте обороты, – решился наконец-то капитан, – и заглушите две машины.

Лайнер заметно качнуло, будто вдавили педаль тормоза в пол. Сречко успел поймать пустую бутылку «Жуплянки». Стаканчики и посуда по инерции съехали на край стола.

– Чуть не врезались, – пошутила Ангелина. – Пойдемте посмотрим, почему так резко затормозили?

Бар находился рядом с бассейном. Торможение привело там к еще большим последствиям. Волна из бассейна, поднявшаяся по инерции, окатила десятки людей и смыла столы и стулья в одну кучу. У носовой части палубы уже собралась любопытная толпа. Народ переговаривался между собой, но понять в хаосе незнакомых языков, о чем они говорили, было невозможно. Роман предпочел увидеть своими глазами причину торможения. Толпа мешала подойти к поручням.

– Подсади меня на плечи, – предложила Ангелина.

– Привыкла ты на моей шее кататься, – в шутку буркнул Роман, но помог жене взобраться.

Сербская пара решила, что им тоже подойдет такой способ. Валерия залезла на шею Сречко.

– Что видишь? – спросил Роман.

– Ничего такого. Никаких кораблей не видно, но рыба вся всплыла.

– Ты дельфинов, что ли, рыбами назвала? Это млекопитающие.

– Не умничай, сама знаю. Я про рыбу говорю. Пятна прям серебристые у самой поверхности, очень хорошо выделяются на фоне воды.

– Сречко, постойи нешто чудно се дешава. Почимо на доньой палуби?^[7] – Валерия пришпорила своего парня.

– Вниз? – переспросила Ангелина и указала в направлении пола указательным пальцем.

– Да, вниз, – закивала Валерия.

Надо сказать, что торможение не у всех туристов вызвало интерес. Многие даже не поднялись из-за столиков. Спокойно продолжали уплетать оплаченную еду и напитки. На нижней палубе собралось еще больше народа. Всплывшая рыба разогрела любопытство. Дети и взрослые показывали руками на странные косяки рыб, поднимающиеся к поверхности и по-дельфиньи выпрыгивающие из воды. Дельфинов почему-то уже не было так много, а те, что попадались на глаза, двигались достаточно медленно, будто утомились от гонки.

– Честно признаться, Гель, это напоминает бегство, – поделился своими мыслями Роман. – Я ни разу не слышал о том, чтобы рыба вот так у поверхности плыла, да еще и пыталась выскочить наружу. Ей что, кислорода не хватает?

– Что ты придумываешь, Ром, какое бегство? Мы первый раз в этих местах. Много ли местные жители знают о поведении волков или зайцев средней полосы России? Они, поди, и волка от собаки не отличат.

– Возможно, – согласился Роман.

Он нашел свободное место у борта и занял его, притянув к себе жену. Они перевесились через борт, чтобы разглядеть, что происходит у самого борта. До воды с нижней палубы судна было не меньше пятнадцати метров. Белые буруны воды, вспоротой острым носом корабля, пузырились и сразу же опадали.

– Смотри, а корабль опустился ниже, – показал Роман Ангелине на борт.

– Откуда знаешь?

– Когда мы заходили на судно, было видно темно-синюю окраску нижней части, а теперь нет. Я решил, что это и есть ватерлиния.

– Роман, ты специально придумываешь небылицы, чтобы напугать меня.

– Нет, я хочу разнообразить наше путешествие, добавить экстрима.

Сербская пара растворилась где-то в толпе. Роман поискал их глазами и не нашел. Любоваться океаном, пусть и преподносящим сюрпризы, быстро надоело.

– Пойдем в каюту? – предложил Роман.

– Пойдем. А где наши Сречко и Валерия?

– Ушли по-тихому. Тоже, наверное, притомились.

Они чуть не ушли, но крики людей остановили их. Народ показывал руками за борт. Роману пришлось снова протиснуться через толпу, чтобы разглядеть причину беспокойства. На бирюзовой глади воды выделялось яркое пятно. Лайнер шел прямиком на него. С такого расстояния невозможно было разобрать, что это за пятно, скорее всего, это был катер или яхта.

Лайнер подал протяжный гудок и начал маневр отворота. Судно тяжко накренилось на левый борт. Застонал корпус от перегрузок. Роману показалось, что нос лайнера вошел в воду как-то глубоко, как при шторме. Наконец судно выровнялось. Яркое пятно приближалось на безопасной дистанции по правому борту. Через пять минут стало отчетливо видно, что это небольшая парусная яхта, лежащая на боку и наполовину затопленная. На борту стояли два человека и интенсивно махали руками.

На палубе возник шум. Людям показалось, что их лайнер проскочит мимо пострадавших. Кто-то схватился за телефоны и фотоаппараты, а кто-то помчался наверх, на капитанский мостик, узнать судьбу несчастных жертв кораблекрушения.

– Рома, а почему они тонут? – удивилась Ангелина. – Нет ни шторма, ничего.

– Может, дыра в корпусе? Я только на резиновой лодке плавал. Неужели не остановимся?

Лайнер начал останавливаться. Как и все предыдущие маневры, сделал он это грубо и натужно. Толпа качнулась, поддавшись инерции. Те, кто сейчас был у бассейна, наверняка снова пожалели об этом. До полной остановки лайнер ушел от пострадавшего судна на добрую пару километров. С правого борта спустили оранжевую шлюпку с командой спасателей из трех человек. Народ зааплодировал их героическому поступку.

Спасательная операция заняла целый час, если не больше. Пока корабль стоял на одном месте, Роман и Ангелина рассматривали океан. Что-то определенно в нем было не так. День назад при том же безветрии он волновался гораздо сильнее. Волн не было, но поверхность океана не выглядела такой ровной, как сейчас. И самое важное отличие – вчера не было столько рыб, точнее, их не было совсем.

– Океан как будто замер, – поделилась наблюдениями Ангелина. – Даже волны не бьют в борт.

Вода на самом деле как-то мягко облизывала борта корабля.

– Молочные реки, кисельные берега, – автоматически вспомнил Роман аналогию из русских сказок.

– Что-то мне на душе тревожно, – призналась Ангелина. – Опять домой хочу.

– Тревожность – это признак переутомления. Так же тебе психолог сказал?

– Сейчас не так, как на работе. Предчувствие есть, страх. Домой хочется, в привычную обстановку.