– Да. Рассказывает как кот-баюн. Так и хочется прилечь на парту и уснуть.

– Ну, знаешь, баюн – не баюн, но он профессор философских наук. Сдать у него экзамен самостоятельно – дело чести.

– Да, сдам я, – вздыхаю тихо и разворачиваюсь к тетке, – Покажешь вазу?

Ее красивые темные глаза тут загораются. Махнув ладонью, она ведет меня в гостиную и распахивает дверцы стеклянного шкафа, под завязку набитого разными предметами искусства. Среди них музыкальная шкатулка Великой княгини Марии, старинные иконы и чаши японского императора Нинко.

Новое приобретение Юли стоит в центре.

Протянув руку, я осторожно касаюсь ее кончиками пальцев.

– Чудо, да? Говорят, сам Шихуан-ди подарил ее своей молодой жене.

– Ей больше двух тысяч лет? – шепчу благоговейно, – Где ты ее нашла?

– Сережа по моей просьбе на аукционе в Пекине купил. Дрался за нее до последнего.

Сережа – это Сергей Николаевич Беломестный, муж Юли и мой дядя. На данный момент советник дипконсульства в Китае.

Мне сложно представить, как можно хранить дома в шкафу такие сокровища. Разве им не место в музеях? Хотя Юля, конечно, не прячет экспонаты от глаз посторонних и каждый год накануне Рождества выставляет их в собственной галерее. Желающих полюбоваться редкими вещицами приходит не мало.

– Станислав уже в городе?

– Ох!.. Да, звонил, когда я ехала в такси. Его самолет как раз приземлился.

– Значит, вот-вот приедет.

– Да.

Придирчиво осмотрев меня с ног до головы, расправляет блузку на плечах и убирает локоны от лица.

– Ох уж эти кудри!.. Вечно придают образу ветренности.

– Нужно было выправить?

– Да, забей! – бросает, направляясь к выходу, – Твоему жениху нравится, и это главное.

Шагая за ней в огромную гардеробную, наблюдаю, как она переодевается в синее узкое платье. Помогаю застегнуть молнию на спине и выбрать подходящие к нему украшения.

А потом раздается мелодия домофона.

– Станька!.. – выдыхаю я и бросаюсь к двери, – Стань… привет!

Мой жених, с двумя букетами наперевес, улыбается и, обняв рукой мои плечи, нежно целует в щеку.

– Я соскучилась!

– Я тоже. Заскочил к маме за машиной и сразу тебе.

– Устал, наверное?

Отступив на шаг, он жадно осматривает меня всю и снова обнимает. Я смеюсь и краснею, потому что это ужасно мило и приятно.

У Юли мы проводим около часа, а потом едем в любимый ресторан Стани «Прага».

– Расскажи, как твои дела? Как стажировка?

Станислав учился в Штатах по направлению международная юриспруденция и теперь там же стажируется. Я люблю слушать его, потому что он умеет говорить так, что теряешь счет времени. Ораторские способности передались ему от отца.

Рассказывает о результатах контактов с американскими коллегами по реальным делам и о том, что в следующем месяце, возможно, летит в составе дипмиссии в Лондон. Застыв, я с восхищением впитываю каждое слово. Какая интересная и насыщенная у него жизнь!

– А если тебя пригласят на постоянную работу в Штатах?.. – спрашиваю я, – Ты согласишься?

– Скорее, это будет Лондон, но я бы предпочел работать в Москве.

Лондон или Москва – это ведь мое самое ближайшее будущее. Осознание проходит по телу волной дрожи. Мне страшно и волнительно, но если я стану потакать своим комплексам, можно смело переводится на факультет бухучета в техникум, а потом идти работать в бухгалтерию на завод, как моя мама.

– Как с твоим английским?

– Хорошо! – восклицаю я, – Но на всякий случай записалась на дополнительное индивидуальное занятие по воскресеньям.

– Умница, – кивает Станя удовлетворенно.

Я улыбаюсь, потому что очень рада видеть его, и потому что нет причин для грусти.

Глава 5

Варя

– Останови здесь, Стань, – прошу, когда его черный Ламборгини подъезжает к въезду во двор дома, в котором я живу, – Там все равно сейчас не развернуться. Не прощу себе, если кто-нибудь зацепит твою машину.

Он не возражает и паркуется, съехав с дороги, прямо на обочине. Включает аварийку и поворачивается ко мне. Склонив голову набок, открыто любуется.

Я немного смущаюсь, потому что никто никогда не смотрел на меня с таким обожанием, как Станис.

– Ты безумно красива, Варя.

Сглотнув, улыбаюсь и касаюсь ладонями пылающих щек.

– Спасибо.

– У меня будет самая красивая жена, – выдыхает и подается ко мне, – Иди сюда, малышка.

Его поцелуи всегда нежные и трепетные, словно я фарфоровая кукла, и он боится ненароком сломать ее. Движения языка мягко поглаживающие, неторопливые и прятные.

Обняв за шею, я отвечаю. Знаю, что свожу с ума, и пользуюсь этим. Зарываюсь кончиками пальцев в светлые волосы на затылке, льну всем телом.

– Сладкая… вкусная, ароматная моя девочка, – бормочет, задевая своими губами мои, – Скучаю по тебе сильно.

– У тебя новый парфюм? – немного отстраняюсь.

– Черт, Варь!.. – ударяет себя по лбу и, открыв бардачок, достает из него небольшую белую коробочку, – Чуть не забыл!.. Хорошо, что напомнила!

– Что это?

– Дольче Габбана. Лимитированный. У нас с тобой парные ароматы.

– О, Боже! – восклицаю, с трепетом прижав к груди подарок, – Спасибо огромное, Стань! Спасибо!

– Понюхай. Должно понравиться.

Вскрываю упаковку дрожащими пальцами и наношу несколько капель на запястье. Под смех Стани машу рукой до полного высыхания и подношу ее к носу.

– Ну, как? Нравится?.. Будешь пахнуть как Мануэла Аркури. Я видел, как она покупала для себя такие же.

Я не знаю, кто такая эта Мануэла Аркури, и какой у нее вкус, но для меня эти духи немного резковаты.

– Приятные, – говорю я и тянусь к нему, чтобы поблагодарить поцелуем.

– Они созданы как раз к новой коллекции и уже произвели фурор.

– Вау!

Осторожно убираю флакон в коробку, а ту кладу в свою сумку.

– Варь, пора платье покупать. Юлия обещала помочь с выбором, я оплачу.

И без того частый пульс за секунду ускоряется до максимума. Мне всегда безумно неловко в подобные моменты, но в то же время каждый раз топит благодарностью.

Станис ведь знает, из какой я семьи. Он знаком с моими родителями и в курсе, кем они работают. Поэтому, все расходы на свадьбу сразу взял на себя.

– Да, мы с ней говорили на эту тему. Она ждет новые каталоги.

У меня уши гореть начинают, когда я вспоминаю, какие цены указаны в этих каталогах.

– И еще… Мама предлагает отпраздновать свадьбу в Москве. Как ты на это смотришь?

– А ты? – интересуюсь я.

– Мне все равно, Варь. Главное, чтобы тебе и твоей семье удобно было.

– Правда?

– Ну, конечно, – хмыкает, привлекая к себе, – Главное, чтобы моя девочка улыбалась!

– Тогда, может, здесь?

– Не вопрос.

Мы целуемся в темноте салона, а потом прощаемся до завтра. Станис все же решил сходить со мной на выставку картин сибирских художников.

Дернув рычажок вверх, дожидаюсь, когда дверь поднимется и выпустит меня из машины. Выйти элегантно в узкой юбке задача не из легких, но я, кажется, справляюсь.

– Пока, – подмигивает мой жених.

Помахав рукой, я бегу мимо торца обшарпанной девятиэтажки в грязный не обустроенный двор моего дома. Шагающая навстречу соседка из соседнего подъезда останавливается и, проследив за удаляющейся Ламбой, бросает в спину:

– Проститутка!

Я неслышно смеюсь. Да, плевать вообще! Скоро я отсюда уеду навсегда и при первой же возможности перевезу маму и папу.

Открываю дверь своим ключом, неслышно захожу в квартиру и, стараясь не шуметь, раздеваюсь. Из комнаты родителей доносится бормотание телевизора и их негромкие голоса.

– Варька, ты? – кричит мама.

– Я!

Слышу скрип дивана и шлепанье босых ног по линолеуму.

– Вернулась? Как все прошло? – спрашивает она, – Куда ходили?

– В ресторан «Прага».

– Тот, который у площади?

– Ага, – киваю и тут же вспоминаю, – Мам, смотри, что мне Станя привез.

Запахнув халат на груди, она подходит ближе. А я, вынув духи из сумки, брызгаю ими в воздух.

– Дольче Габбана. Лимитированная серия, – поясняю, – Очень дорогие и модные.

– Кислятина, – махнув рукою, морщит нос.

Я не спорю, но что кто мы такие, чтобы сомневаться во вкусе некой Мануэлы Аркури. Если этот аромат произвел фурор, значит он действительно стоящий.

Вернув подарок в коробку, забираю его с собой в комнату. Затем вешаю вещи в шкаф, снимаю макияж и принимаю душ. Упав на узкую кровать, мечтательно улыбаюсь.

Со Станиславом мы познакомились, когда мне исполнилось четырнадцать. Он единственный сын Бжезинских, лучших друзей Юли и Сергея Николаевича. Ему на тот момент было уже семнадцать, он заканчивал школу и собирался поступать в Гарвардский университет.

Мы как-то сразу нашли общий язык, но какое-то время он считал меня дочерью Беломестных и родной сестрой Саши. Это было неудивительно, учитывая, сколько времени я у них проводила – все каникулы и выходные и даже в будни, когда мама и папа, бывало, уезжали в соседнюю область к моей бабушке.

Юля часто покупала мне одежду и давала первые уроки макияжа и ухода за лицом и телом. Всегда брала с собой на море и на модные выставки в Москву.

То, что из нас со Станей получится пара, она смекнула первой. Говорит, заметила, с каким интересом он меня смотрит. Конечно, мне льстило, что я нравлюсь такому мальчику как он. Мы стали общаться и встречаться в те дни, когда он приезжал в город.

Пару раз вместе с Юлей и мамой Станиса, Мариной Бжезинской, я летала в Москву на важные мероприятия в области искусства. Туда же из Америки прилетал мой парень, и мы вчетвером проводили по-настоящему волшебные уик-енды.

Официальное предложение он мне сделал прошлым летом, в ресторане загородного отеля на берегу красивого озера. Я сказала «да» и приняла кольцо с бриллиантом, которое бережно храню в самом дальнем уголке моего шкафа вместе с другими подарками Стани, и надеваю только на встречу с ним.

Вытянув руку перед лицом, кручу ладонью, любуясь как бликует драгоценный камень. Это ли не подтверждение его любви? Это ли не гарант нашего общего счастливого будущего?

Глава 6

Алексей

– Наверное, еще и движок турбовый? – спрашивает Костян, заглядывая под капот моего Марка.

– Конечно.

– Трешка, да?

– Нет, полторашка! Переднеприводная! –  со смехом отбивает Егор, – Я же тебе все рассказал.

Это он растрындел Косте про мою тачку, и тот решил во что бы то ни стало прокачать свою Хонду так же.

– Шумку ставил?

– Ставил, – подтверждаю, пряча руки в карманы толстовки.

Ледяной ветер обжигает сбитые костяшки. Неприятно.

– Здесь саб как полмашины стоит, – хвастает Егор, – Крышу наружу выгибает.

– Херасе…

– Второе место на фестивале по автозвуку.

Накидываю капюшон на голову и жду, когда они облазят моего Марка вдоль и поперек. Я его год собирал. Все своими руками – от усиленных бамперов до подсветки пола в салоне. Уверен в тачке, как в самом себе.

– Поможешь, если вопросы возникнут? – спрашивает Костян уважительно.

– Обращайся.

– Тебе зачем? – ржет друг, – Батя тебе вон какой кроссовер подарил.

– Да пусть он сам на нем ездит, – Я че, бля, рассаду на нем на дачу возить буду? Я такую, как у Денежко, собрать хочу. Сам.

– Похвально, – кивает Егор, пуляя окурок в урну, – Но ты зажрался.

Хрен знает, зажрался или нет, но мне его стремление импонирует. Редко вижу такое у деток обеспеченных родителей.

– Ладно, хорош, – опускаю капот и глушу двигатель, – Будут вопросы, обращайся.

– Ага, спасибо. Ты… – смотрит на мою разбитую морду, – дрался снова?.. Как прошло?

– Удачно.

Пришлось сильно напрячься, но Верхозина снова уложил. Пацан злится и не теряет надежды взять реванш, и я не исключаю, что рано или поздно у него получится – соперник серьезный.