– Привет, – отвечаю, усмехаясь и забрасывая в себя оставшийся в стакане коньяк. – Повтори, – обращаюсь к Виталику.

– Как дела в филармонии? – спрашивает Алена, грациозно усаживаясь рядом.

– Сегодня дают Вивальди.

Замечаю строгие, облегающие брюки и легкую блузку без рукавов. Никакого голого живота или открытой спины. На лице – только доброжелательность, включая маленький намек на послушание в глазах. Светлые волосы убраны в небрежную, высокую прическу. Аромат духов ненавязчивый.

– А ты любишь Баха? И не играешь Вивальди? – смеется она, теребя шелковый платок на тонкой шее.

– Есть такое. Выпьешь что-нибудь? – киваю на стену за барменом.

– Я бы выпила красного вина, но моего любимого здесь нет.

– И где же оно?

– Только у меня дома. Подруга привозит из Аргентины, от местного ужасно болит голова.

– Ясно.

– Я рада тебя встретить, Марат.

– Взаимно.

– Надо признаться, и не надеялась, но «Бранденбургские концерты» (сборник из шести трехчастных оркестровых произведений И.С. Баха – прим.авт.) купила, даже послушала.

– И как тебе?

Она приподнимает брови и неловко улыбается.

– Я ничего не поняла. Наверное, мне нужна твоя консультация, – ее щеки становятся пунцовыми. – Если тебе несложно…

Глава 8. Эмилия

– Ну, допустим, так… – кручусь перед зеркалом.

Повернувшись к нему спиной, инспектирую свой зад, обтянутый джинсовой тканью короткой юбки, и длинные, загорелые ноги.

Новый концертный костюм вполне подходит для лета, но никак не сочетается с чувством собственного восприятия. Дурочкой себя ощущаю. Петр же постоянно настаивает, что на сцене я должна быть сексуальной.

Что-то мне подсказывает, Аскеров бы это не оценил. Тем более, учитывая, как он безжалостно прошелся по моим моральным качествам в нашу последнюю встречу.

Да и пошел он… старпер!.. Что бы понимал?

Застегиваю джинсовые сапоги на каблуках.

Мы уже неделю выступаем на разных площадках столицы. В основном это, конечно, ночные клубы и летние веранды ресторанов, работающие до самого восхода солнца.

За это время у нашей группы появились первые почитатели. Немного смущает, что все они мужского пола, но надо ведь с чего-то начинать?

Свои темные волосы забираю в высокий хвост, из которого сооружаю длинную косу, и приступаю к макияжу дикой амазонки. Тоном не пользуюсь – если забивать поры в восемнадцать, что же будет с кожей в тридцать? Наношу немного терракотовых румян и сияющего хайлайтера на скулы, нос и подбородок, и подвожу глаза «кошачьими» стрелками с помощью черного карандаша.

Губы увлажняю бесцветным блеском.

Поправив лямку белого кружевного корсета, скидываю в рюкзак антистатик и косметичку и вызываю такси.

Уже через пятнадцать минут я возле бара «Родео».

Баха встречает меня у входа.

– Выглядишь отпад, Эми, – одобрительно кивает, забирая рюкзак.

– Ой, скажешь тоже. Это все корсет… Он со специальными вставками по бокам, формирующими суперузкую талию. Без него все гораздо печальнее.

– Ты серьезно?.. – Баха усмехается и придерживает для меня дверь.

Смотрит на меня недоверчиво. Он – парень южный, горячий. Мне порой не очень комфортно, как он меня разглядывает, но при этом поведение абхаза – на пять с плюсом. Никаких поползновений или намеков. Мы друзья.

– Серьезно считаешь, что красивая из-за корсета?..

– Ну, в этом наряде – да, – озадаченно отвечаю.

– Ну ты и милаха!..

Фыркнув, закатываю глаза.

Первое, что замечаю в «Родео», – это яркие неоновые огни, отбрасывающие разноцветные отблески на толпу, собравшуюся возле сцены. Красные и синие оттенки создают иллюзию движения, и я чувствую, как перед выступлением горячий адреналин постепенно наполняет моё тело.

Как же я все это люблю!..

Довольно улыбаюсь.

Я здесь впервые, поэтому озираюсь. Обстановка напоминает декорации к старому вестерну. Деревянные стены с большими металлическими подковами и фотографиями ковбоев идеально сочетаются с современной барной стойкой, за которой работает рослый бармен с татуировками, вместо рукавов на футболке.

– Эмилия, ты только взгляни! – слышу сзади.

Петр приветственно кивает и указывает на сцену, где гигантская металлическая конструкция в виде быка становится центром всеобщего внимания.

– Это что-то новенькое, – замечаю я, усмехаясь. – Так мы еще не выступали.

Все волнение трансформируется в сладкое предвкушение.

Мы направляемся к специальному столику для артистов за сценой, но вдруг замечаем, что он занят. Группа из четырёх человек нас опередила. Парни в байкерских куртках не обращают на нас никакого внимания, а вот девушка с яркой фиолетовой стрижкой бросает на меня вызывающий взгляд.

– Это наш стол, – хмурюсь.

– С чего вдруг? – отвечает девица, жуя жвачку.

– Мы здесь выступаем сегодня.

– Вы что-то путаете. Это мы здесь выступаем.

– Да ладно?..

Ее спутники замолкают и уставляются на нас.

– Секунду, – вытягиваю палец и ищу глазами менеджера. Стараюсь сохранять спокойствие.

Это просто недоразумение. Так бывает.

Заметив администратора – высокого мужчину с бейджем, направляюсь к нему.

– Добрый день, произошло какое-то недопонимание? – складываю руки на груди. – Мы договорились с вашим руководством о выступлении на сегодняшний вечер, но, как оказалось, не мы одни…

Озираясь, киваю на компанию за столом.

– Добрый день, – улыбается он вежливо и посматривает за сцену. – Сейчас я все уточню.

Разместив руку на барной стойке, постукиваю по ней и нервно жду. Бармен, заметив меня, подмигивает и отдает честь двумя пальцами.

– Я поговорил с руководителем, – возвращается мужчина. – Он сказал, что возможно произошла какая-то накладка.

– И что нам делать?..

Бесит!..

– Ну… решите как-то между собой, кто из вас будет выступать. Или поделите гонорар пополам, потому что мне выделили ровно ту сумму, на которую договаривались.

– Вдвое сократить гонорар из-за вашей ошибки? – злюсь.

– Или не работать совсем, – пожимает он плечами.

Расстроенная возвращаюсь обратно.

– Нужно решить, кто из нас останется, – произношу так, чтобы фиолетовая слышала.

– Что тут решать? – спрашивает Петр, переглядываясь с Кензо и Бахой. – Естественно, мы!..

– Это ты с чего так решил? – поднимается с места высокий парень-байкер.

Мы с девчонкой переглядываемся и обе прищуриваемся, изучаем друг друга пристально. Она – примерно моей комплекции, но чуть ниже ростом. И эти волосы дурацкие… Щеки пухлые. Смешная.

– Интересно, а как насчёт честного соревнования? – вдруг предлагает она с ухмылкой и поглядывает в сторону того самого быка на сцене. – Кто из нас удержится дольше, та и выступит со своей группой.

Я не раздумываю ни секунды. Свое никогда не отдам.

– Вызов принят! – отвечаю, скидывая сапоги.

– Эми, – Кензо озадаченно оттягивает меня за локоть. – Может, не надо?..

– Все нормально, – оборачиваюсь и с вялой улыбкой посматриваю на свою юбку.

М-да, если я улечу с этого быка, то толпе будет на что посмотреть. На мне обычные белые стринги, видок еще тот.

Первой начинает моя соперница.

Я шокировано наблюдаю, как ее болтает из стороны в сторону, но девчонка стойко держится в седле, двумя руками вцепившись в ручку. И одежда для подобного соревнования у нее более подходящая – шорты с футболкой.

Результат фиолетовой впечатляет – сорок секунд!!!

Сорок!..

Мне кажется, я выпаду из седла уже на третьей…

Оператор включает раскачивающийся автомат.

Боже…

Когда я запрыгиваю на быка, чувствую под собой его механическое рычание. Собрав всю волю в кулак, удерживаюсь изо всех сил. Клуб наполняется криками болельщиков, и от острых ощущений, я будто теряю ориентиры.

Быстро качаясь, стараюсь сосредоточиться, чтобы не упасть. Обнимаю прохладный металл бедрами, стараясь не замечать ударов при резких поворотах.

Больно невыносимо.

Мое внимание настолько приковано к этой боли, что не сразу удается понять – все заканчивается. Я сваливаюсь с быка, прикрывая свой зад, и праздную победу, еще не зная, что случится дальше.

Неожиданно атмосфера накаляется, едва я успеваю застегнуть сапоги.

Один из байкеров начинает спорить с Петром. Их голоса становятся все громче, и в мгновение ока небольшая перепалка перерастает в драку.

Я пытаюсь всех утихомирить, моя соперница – тоже.

Только вот как утихомирить шесть взрослых мужиков?..

Всё выходит из-под контроля.

Люди, секьюрити, чуть позже – полиция…

– Эй, подождите! Это недоразумение! – кричу я, когда нас заталкивают в легковую машину.

Сердцебиение отдаётся в ушах. Этот вечер точно запомнится нам надолго, но совсем не так, как мы планировали. Петр, Кензо и Баха – иностранцы. За такой инцидент их могут депортировать из страны, это не шутки!..

– Черт, – бормочет девчонка. – Тебя как звать-то?

– Эмилия.

– Искра, – представляется.

Я улыбаюсь.

Искорка – самая фиолетовая пони из знаменитого мультфильма.

– Странное у тебя имя.

– Ну, ты тоже не Лена, – отвечает дерзко.

В отделении рассаживают с парнями – у нас с Искоркой отдельные апартаменты с окрашенными в синий цвет стенами. А еще здесь холодно и пахнет сыростью. Становится ужасно противно к чему-либо прикасаться.

– Ты не знаешь, надолго мы здесь? – испуганно спрашиваю.

– Ночь точно наша, – отвечает философски, прислоняясь к стене спиной и прикрывая веки. – Так что ложись и спи.

– Я не хочу… – округляю глаза от страха.

– Нас явно закрыли до выяснения личностей и обстоятельств драки. С утра начнут допрашивать, потом… черт… в универ сообщат. Бли-и-н!..

Фиолетовое настроение тускнеет.

– До выяснения личности… – повторяю, представляя, что информация об этом инциденте доберется до Сибири. – Ну уж нет…

Резко подскочив, одергиваю юбку и долблюсь в железную дверь. Вздрагиваю от лязга засовов.

– Можно мне поговорить со следователем? – спрашиваю.

– Следователи все дома спят, – отвечает мужик в форме. – Утром будут, но вам они пока не нужны.

– Тогда с главным… Хочу кое-что рассказать.

Еще около часа уходит на то, чтобы убедить старшего лейтенанта позвонить Аскерову. Слава богу, номер сохранен в моей записной книжке.

Уж лучше его насмешки, чем гнев отца – так я пока думаю.

На улице мы все оказываемся уже глубокой ночью. Забрав свой рюкзак у Бахи, замечаю знакомый автомобиль с выключенными фарами.

– Я сейчас. Попрошу, чтобы вас тоже подвезли. – говорю друзьям, не прощаясь с Искоркой и байкерами, и иду к машине.

Под юбку забирается холодный, ночной воздух. Я медлю…

– Здравствуйте, Ренат Булатович, – обращаюсь намеренно официально, склонившись к окну. – Спасибо большое, что… поспособствовали.

– Сядь, – произносит он четко и внятно.

Вздрагиваю, как от кнута.

Открыв дверь, падаю на ледяное, кожаное сидение и опускаю рюкзак на коврик. Почувствовав, что машина трогается, дергаю ручку, но дверь оказывается заблокированной.

– Эй, там мои ребята. Я не могу их тут оставить…

– Придется. Я вам не таксист.

– Ренат Булатович, – заметив пристальный взгляд на своих ногах, хмурюсь.

От «родео» на внутренней стороне бедра появились пугающие гематомы. Пытаюсь прикрыть их юбкой.

– Просто заткнись, Эмилия, – говорит он, отводя глаза и сжимая руль. – Лучше просто заткнись.

Глава 9. Ренат

В салоне так много аромата сахарной ваты, что приходится немедленно открыть окно и как можно глубже вдохнуть в себя воздух московской, летней ночи. Вытягиваю ладонь и проезжаюсь по лицу – от сухого лба до носа, который зажимаю большим и указательным пальцами и активно растираю.

Чтобы блокировать эту чертову вату.

– Правда спасибо, – шепчет Эмилия сквозь зубы.

– Молчи!..

– Простите.